Апологетика

Филона Александрийского (20 г. до н. э. — 54 г.) считают предвестником христианского богословия. Для Филона Бог трансцендентен миру, находится за пределами мира. Это абсолютный дух, абсолютная монада как неразложимое и неделимое единство. Бог выступает как сущее, которое есть единое, простое и неизменное. Филон обосновывает учение о Логосе как о Божественной Премудрости, божественном Слове, с помощью которого Бог творит мир: Вначале было Слово, и Слово было у Бога. И слово было Бог. Следовательно, в этом и заключается отличие от античного понимания логоса как материальной связи и порядка мироздания. У Филона Логос становится посредником между Богом и миром, разумным порядком мира, его внутренним законом, душой и разумом, который направляет движение космоса. Человеческий же разум является отражением Логоса. Божественная истина открывается и через библейскую мудрость, и в трудах греческих философов. Филон соединяет «эллина с иудеем». «Универсальный принцип разума и Слова встретился лицом к лицу с религиозным началом абсолютного, универсального монотеизма», — так оценивает учение Филона русский философ С. Н. Трубецкой. Вот почему Филона Александрийского по праву называют «настоящим отцом христианства».

Самые ранние представители христианской философии, жившие на исходе античности (II–III в. н. э.) выступили защитниками (апологетика) христианского вероучения против языческой (эллинской) мудрости и зарождающего еретичества. Юстин-мученик, обезглавленный в 165 г., считал философскую мудрость греков лишь пропедевтикой, т. е. введением в подлинную истину и приготовлением к ней. Языческая философия рассматривается как мудрость низшего порядка и предпосылка высшего, истинного знания. Обосновывается служебное положение философии по отношению к богословию. Философия по своему назначению является служанкой теологии. Логос отождествляется с Христом, поэтому все, кто жил согласно Логосу, суть христиане. К ним по праву должны быть отнесены и Сократ, и Гераклит, и Платон. Бог непостижим и невыразим. Он осуществляет свою связь с миром через Логос, который и есть его Сын. Сын рождается от Отца, как свет от света.

Видным апологетом становится Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (160–220). Он считал, что к Богу неприложимы вопросы типа «Зачем?», «Почему?». Неискушенная душа приемлет христианскую веру сразу и без всяких доказательств. Бога надо искать в самой глубине своего сердца. Для его понимания и принятия не годится чисто логическое, рационально-понятийное мышление. Глупо расставлять при этом и хитроумные ловушки типа: может ли Бог создать такой камень, который не сможешь поднять? Ограничен ли Бог телесной формой? Имеет ли он пространственные и временные параметры? В каком соотношении находится он с миром, человеком и с самим собой? Бог есть дух, Бог есть любовь, добро, истина и красота.

А разве можно просчитать любовь и дать ей какую-либо математическую формулу или проверить алгеброй гармонию? Категоричность позиции Тертуллиана противопоставляется течению гностицизма. Его представители (Валентин, Маркион, Ириней Лионский) видели только в знании единственный путь к Богу. Гносис (знание) рассматривалось ими как тайное (эзотерическое) учение, которым могут овладеть лишь посвященные, просвещенные и избранные. Желание чистой и искренней веры отличает непредубежденного человека, открытого истине и не побывавшего на выучке у мнимых учителей мудрости. Культура и философия рассматриваются как болезнь. Необходимо пройти путь опрощения и аскетизма. Неслучайно Христос начинал проповедь среди простых людей, рыбаков. Вера есть антипод разума. Верую, потому что абсурдно, невероятно, неразумно, непостижимо, — знаменитое высказывание, приписываемое Тертуллиану. И Бог открывается только в акте чистой веры.

За гармонию веры и разума выступал Климент Александрийский (150–216). С помощью знания, считал он, мы углубляем и проясняем веру. Простая вера без знания — это только фундамент без самого здания. Он является сторонником осознанной религиозности.

Верую и понимаю, — утверждал Ансельм Кентерберийский (1033–1109). Следует «верить, чтобы понимать» однако и вера может быть рационально обоснована. Он, пожалуй, первый выдвинул рациональные онтологические доказательства бытия Бога, системно развернутые позднее Фомой Аквинским (1226–1274).

Из представителей ранней патристики необходимо сказать об Оригене (185–264), создателе первой системы христианского богословия. Существует легенда, что Ориген оскопил себя, чтобы полностью отдаться служению Богу и богословским исканиям. Он вел аскетический образ жизни и принял мученическую смерть во время очередных гонений на христиан. С его именем связан новый взгляд на природу Бога и души. В его учении получило свое завершение развитие религиозного сознания от безличностного божества к личностной форме Бога-Творца. Представление о Боге как бестелесном духе или даже чистой мысли заимствовано Оригеном из платонизма. Поэтому необходимо отказаться от физических, земных, т. е. от всех конечных измерений Бога. Ибо он трансцендентен, бесконечен, невыразим в языке. Бог предстает как самодостаточное и ничем не обусловленное бытие. Его обиталище вне пространства, времени, вне каких-либо телесных форм и словесных выражений. Ориген заложил основы апофатического (отрицательного) богопознания.

Центром философской и богословской мысли на протяжении многих веков (вплоть до завоевания турками в 1453 г. Константинополя) оставалась Византийская империя. Наиболее значительными авторитетами восточно-христианской православной церкви заслуженно признаны Григорий Богослов (330–390), Василий Великий (330–379), Григорий Нисский (335–394), Иоанн Дамаскин (675–753), Григорий Палама (1296–1359).

Проблема соотношения веры и разума, религии и науки, богословия и философии была сквозной на всем протяжении Средневековья (не теряет своей актуальности эта проблема и для начала нового, третьего тысячелетия, о чем пойдет речь отдельно). В эпоху Средневековья доминировали в понимании названной проблемы два взаимосвязанных принципа: Верую, чтобы понять и Понимаю, чтобы верить.

Новый подход к разграничению религии и науки, обоснованию независимости знания от веры был выдвинут в учении о «двойственности истины». Представители восточного аристотелизма — арабский мыслитель Ибн Рушд (в лат. транскрипции — Аверроэс; 1126–1198) и еврейский философ Маймонид (1135–1204) — отстаивали права разума в познании, автономность науки в отношении религии. Им принадлежит разработка теории двойственной истины. Согласно этой теории, существует одна истина для науки, а другая истина — для религии. Отсюда следует, что истины религии и истины науки не перепутываются, не замещают друг друга, а взаимодополняют друг друга, выполняют свою собственную, специфическую взаимно не заменяемую роль и собственные функции в процессе целостного познания и понимания.