М. Н. Никишова,

старший преподаватель кафедры звукорежиссуры СПбГУП

НЕМОЕ КИНО: ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ

Искусство кинематографа существует чуть более века, а открытий, явлений, эволюционных и революционных событий в его истории хватит на целую эпоху. Корни кинематографа – в живописи и фотографии. Звуку в этом синтезе искусств долго не было места. Немое кино выработало свою художественную специфику и эстетику, открыло неограниченные выразительные возможности кадра. По мнению Альфреда Хичкока «Немое кино – самая чистая форма кинематографа. Ему, конечно, не хватает звука человеческого голоса и шумов. Но их добавление не искупило тех необратимых последствий, которые повлекло за собой. Если ранее не хватало одного только звука, то с его введением мы лишились всех достижений, завоеванных чистым кинематографом». Двадцатые годы прошлого столетия – золотой век кинематографа, где почти каждый фильм – шедевр и начало нового направления в искусстве.

Немой кинематограф, череда движущихся черно-белых кадров (снятых со скоростью 16 кадров в секунду и спроецированных на экран как 24 кадра в секунду) многим кажется сегодня довольно примитивным. Однако это не совсем так – ведь если чуть глубже погрузиться в эстетику немого кино, можно обнаружить еще много неразгаданных тайн и сюрпризов, чаще всего остающихся в тени для искушенного кинолюбителя.

Немое кино во многом сформировало правила постановки комедии и драмы, фильмов ужасов и исторических картин. К концу 1920-х годов, то есть, всего за два десятилетия, кинематограф достиг небывалых высот развития – свои киношколы и эстетические направления существовали в Германии, Швеции, США, Японии и СССР. Вклад режиссеров эпохи «Великого Немого» в историю мирового кино переоценить сложно: Жорж Мельес до сегодняшних дней – икона современных авангардистов, Жан Виго – «крестный отец» «Новой волны» шестидесятых годов во Франции. «Носферату. Симфония ужаса» Фридриха Мурнау (первая экранизация «Дракулы» Брэма Стокера) – практически учебник по фильмам ужасов. Эйзенштейновский «Броненосец Потемкин», «Золотая лихорадка» и «Огни большого города» Чарли Чаплина (которые, будучи немыми фильмами, номинировались на «Оскар» уже среди звуковых), «Нетерпимость» Дэвида Гриффита, «Метрополис» Фрица Ланга, «Андалузский пес» Луиса Бунюэля – каждая из этих картин стояла у истоков целых эстетических концепций.

В то время, когда отсутствие звука было данностью, нужно было «заставить играть» эту немоту. Так «эстетика немого искусства» стала догмой. И звуковое кино многими великими режиссерами рассматривалось с точки зрения этой «эстетики немоты» и поэтому априори оценивалось как халтура.

Лучшие первые режиссеры звуковых лент все свои умения и навыки употребляли на то, чтобы делать вид, как будто говорящее кино еще не изобретено. Они пытались делать «немые звуковые» фильмы: герой первого звукового фильма у Эриха фон Штрогейма – чревовещатель, разговаривающий со своей куклой; Рене Клэр в фильме «Под крышами Парижа» заставляет людей по возможности разговаривать за оконными стеклами или в шуме, то есть так, чтобы их не было слышно. И по сегодняшний день, одним из высших законов кинодраматургии считается «как можно меньше диалогов».

На Берлинаре-2012 приз «за современное и перспективное кино» был присужден черно-белой немой ленте «Табу», снятой португальским режиссером Мигелем Гомешем. Получая награду из рук Франсуа Озона, ее автор заметил, что ему немного неловко, ведь инновационную премию вручили весьма старомодной по духу картине. Сегодня к стилистике «весьма старомодных по духу картин» обращаются многие режиссёры. Например, финский режиссер-постмодернист Аки Каурисмяки со своим относительно (с озвучиванием внутрикадровых шумов) немым черно-белым фильмом «Юха».

Гай Мэддин (фильмы «Самая печальная музыка на свете» и «Клеймо на мозге») сделал приёмы дозвукового кинематографа неотъемлемой частью своей творческой манеры. Эстебан Сапир в фильме «Антенна» следовал эстетике немецкого экспрессионизма и монтажного кино 1920-х годов. Мишель Хазанавичус обратился к стилистике раннего Голливуда и истории о том, как немое кино становится великим, потому что становится историей, в фильме «Артист».

На сегодняшний день интерес и к «Великому Немому», и к стилистике его эпохи достаточно велик – помимо съемок новых картин, возрождается традиция кинопоказов немых лент в таперской «озвучке», или создаются новые саундтреки к немым лентам, переосмысляя и наполняя новым смыслом старые картины (проекты Сергея Летова) Изобразительные и художественные возможности немого кино еще недостаточно изучены и по-прежнему чрезвычайно велики.