Я знаю только то, что ничего не знаю

Сократовская ирония имеет первичной целью очистить сознание от расхожих мнений, которые – в силу их очевидности, общепринятости или долговременности существования – принимаются за истину. Там, где сознание его собеседников и сограждан видит лишь готовые ответы, Сократ усматривает проблему и вопрос. Сократ отнюдь не начинает с нигилистического убеждения, что мир непознаваем, истина недостижима и во всяком знании доалжно усомниться. Нет, он искренне и добросовестно пытается знать. Но знать он хочет разумно, то есть не просто повторяя некие расхожие суждения, а выясняя, что он в действительности достоверно и неопровержимо знает. Искреннее стремление обнаружить в своем сознании твердое и бесспорное знание приводит его к удивительному выводу, что он таким знанием не обладает. Следовательно, единственным достоверным знанием является то, что он, Сократ, такого знания не имеет. Выражением этого открытия и являются знаменитые слова: "я знаю только то, что ничего не знаю".

Казалось бы, что может прибавить мышлению осознание его пустоты, отсутствия в нем какого-либо достоверного содержания? На самом же деле в знании о собственном незнании заключен огромный творческий потенциал. Ведь до тех пор, пока мы нечто принимаем за истину, нам нет нужды это нечто познавать. Мы просто живем, действуем или судим в соответствии с принятым мнением. А значит – наша мысль устранена общепринятым: она покоится относительно того предмета, о котором имеет прочное мнение и не занимается его осмыслением. Зачем понимать то, что уже понято и представление о чем утвердилось?

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ: ОТКРЫТОСТЬ СОЗНАНИЯ

Сократовское "я знаю, что ничего не знаю" производит переворот в этом покоящемся, самодостаточном сознании. Своим открытием Сократ, действительно, не прибавил своему мышлению никакого достоверного содержания. Знания его не прибавились и он как будто не продвинулся ни на шаг к истине. Однако он достиг иного, не менее важного результата. Осознанием своего незнания он преодолел закрытость собственного мышления, застывшего в общих мнениях и суждениях, правомерность которых никто даже не думал испытывать. Благодаря этому сократовское сознание приобрело качество открытости, то есть готовности к поиску истины, к познанию. Обретение истины начинается с готовности и желания ее искать; а это желание и готовность могут возникнуть лишь из сознания, что ты этой истиной не обладаешь. Или, говоря словами Сократа, из знания о том, что ты ничего не знаешь.

Перед сознанием, которое очистилось от прежних воззрений и открылось для поиска истины, возникает следующая задача: как вести этот поиск, каким путем следовать?

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ: МЕТОД МЫШЛЕНИЯ ВМЕСТО УЧЕНИЯ

В открытии пути к истине, то есть в отработке способа мышления, и состоит главное занятие Сократа. Именно для этого он ведет свои беседы, этому служит метод майевтики. Но мы бы ошиблись, сочтя, что в результате сократовских диалогов всякий раз являлось твердо установленное знание о предмете беседы. Напротив, зачастую окончательный ответ на поставленный вопрос отсутствует. Что несомненно достигается – это продвижение в вопросе, его прояснение и осмысление, осознание неоднозначности и сложности. Постоянным результатом служит не столько окончательная истина, сколько развивающаяся способность разумного мышления – умение рассуждать.

Таким образом, целью сократовских диалогов является не столько переход от первоначального недостоверного мнения к бесспорно установленному, сколько сила разума – возрастающая способность понимания и проникновения в суть вещей. Способность рассуждать в вопросе, равно как и ставить, усматривать его, служит не менее ценным приобретением сократовски понимаемого мышления, чем конкретный ответ.