Общечеловеческие ценности христианства

Этика Иисуса Христа определяется как этика любви. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин.,13: 35).

Стержень этической системы христианства - ценностные ориентации как важнейшие элементы внутренней структуры личности, закрепленные жизненным опытом индивида, всей совокупностью его переживаний и отграничивающие значимое, существенное для человека от незначимого, несущественного. Ценностные ориентации представляют собой совокупность философских, политических, эстетических, нравственных убеждений человека, глубокие и постоянные привязанности, нравственные принципы поведения. Совокупность сложившихся, устоявшихся ценностных ориентаций образует своего рода ось сознания, обеспечивающую устойчивость личности, преемственность определенного типа поведения и деятельности. В силу этого ценностные ориентации выступают детерминирующим мотивом поведения человека.

Христианство содержит весь набор ценностных ориентаций. Ведущее место среди них занимают морально-этические. Фигурально выражаясь, христианство – это не столько религия об устройстве мироздания и общества, сколько религия о том, как жить человеку, о смысле человеческого бытия, о совести, долге, чести т.д. Даже сугубо культовым богослужебным действиям христианство придало морально-этическую направленность.

Главная этическая ценность в христианстве – это сам Бог. Бог – это любовь, любовь ко всем народам, признающим и почитающим его. Для него нет избранного народа. Сама идея превосходства одного народа над другим чужда христианству.

Таким образом, основное направление в переосмыслении иудаизма христианством состоит в углублении содержательного нравственного начала религиозного учения под углом зрения утверждения ведущей роли принципа любви. Заповедь любви - любви к Богу, любви к ближнему, в том числе и к своему врагу многие считают краеугольным камнем религиозно-нравственного учения христианства.

Сущность христианской нравственности сформулирована в Нагорной проповеди Иисуса Христа. Наиболее полно она изложена в Евангелии от Матфея. К числу основных заповедей Нагорной проповеди относятся следующие: «Блаженны нищие духом, ибо их есть царство Небесное. Блажены плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостливые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас. Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям. Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Библия).

Христианство впервые в истории религиозной мысли сформировало нравственные заповеди не в запретительном (чего не стоит делать), а в положительном плане (как надо поступать). Нравственные заповеди христианства обращены, прежде всего, к совести человека.

Учение о совести в «Новом Завете» следует понимать, исходя из положений «Ветхого Завета». Хотя в четырех евангелиях используется терминология «Ветхого Завета», например, вместо слова «сердце» апостол Павел ввел слово «совесть», заимствовав его из античной культуры. Апостол Павел как бы перевел евангельское учение о сердце в контекст нравственных понятий культуры античного мира. Как пишет современный православный богослов архимандрит Платон (Игумнов), апостол Павел «заимствовал термин «совесть» с целью наиболее точно и полно выразить центральную идею христианского учения о спасении верой и связал понятие совести с верой, любовью и действием Святого Духа в жизни отдельного человека» (О вере и нравственности).

Следуя в вопросе о совести новозаветным высказываниям, «отцы церкви» рассматривали совесть как важнейшее достоинство нравственного сознания и вообще всей духовной целостности человеческой личности.

Из множества нравственных предписаний христианства главными, основными считаются любовь к Богу и любовь к ближнему. В евангелии от Матфея читаем: «И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! Какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душой твоею, и всем разумением твоим»: Сия есть первая и наибольшая заповедь; Вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Библия)

Важная черта христианской нравственности - ее активный характер, направленность на преобразование не только отдельного человека, но и всего окружающего социума. Отсюда неоднократные призывы Иисуса Христа проповедовать евангелие всем «языкам» (народам). Исходя из этого, нельзя согласиться с мнением, будто христианство глубоко индивидуалистично. Внутренне, имманентно христианство пронизано идеями коллективизма. Особенно это касается первоначального христианства. На страницах Нового Завета есть много свидетельств о попытках первых христиан построить жизнь на принципах общности имущества. «Все же верующие были вместе и имели все общее: И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Библия, с.132.). «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее». «Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Библия, с. 134.).

Для первоначального христианства было характерно крайне негативное отношение к богатству. Юноше, пожелавшему последовать за Иисусом Христом, было сказано: «…Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Библия). В другом месте Иисус Христос говорит: «Как трудно надеющимся на богатство войти в царствование Божие! Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Библия)

Христианская культура открывает и обосновывает абсолютную значи­мость человеческой личности, творчества и свободы. Человек создан Бо­гом по "образу и подобию Божию", т.е. является личностью, обладающей свободой и творческой способностью. Свобода личности связана с тем, что она воплощает в себе надмирный дух, происходящий от Божествен­ного Духа. Первородный грех Адама и Евы нарушил богоподобие челове­ка и отдалил его от Бога, однако образ Бога остался неповрежденным в человеке. Вся дальнейшая история рассматривается христианством как история воссоединения человека с Богом. Собственно христианст­во начинается с Иисуса, дающего Новый Завет и восстанавливающего внутреннюю связь человека с Богом. Если Бог «Ветхого Завета» обращен ко всему народу в целом, то в «Новом Завете» он обращен к каждой лич­ности. Ветхозаветный Бог большое внимание уделяет исполнению сложно­го религиозного закона и правилам повседневной жизни, многочислен­ным ритуалам, сопровождающим каждое событие. Бог «Нового Завета» обращен, прежде всего, к внутренней жизни и внутренней вере каждого человека.

Христианская нравственность исходит из самоценности личности, (личность есть "образ Божий" в человеке) и неразрывной связи добра, истины и свободы. Выражая свободу человека, подлинно христианская вера держится не на страхе и внешнем долге, а на любви, направленной к Христу и к каждому человеку как носителю образа Божия: "А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше" (I-е Коринф. 13:13).

В христианстве нравственные нормы обращены не к внеш­ним делам и внешним проявлениям веры, а к внутренней мотивации, "внутреннему человеку". Высшая нравственная инстанция здесь совесть, которая является голосом свободного духа, делающего лич­ность независимой от природы и общества и подчиняющей ее только соб­ственно высшей правде. Христианский Бог - это высшая правда человеческой совести, олицетворенная и обожествленная как благодатный смысл всего бытия.

В христианской религиозности огромную роль играет вера в бессмертие души и в Страшный суд. Возвышая человека как свободное и богоподобное надмирное существо, христианство не может освободить человека от необходимости жить и умирать в мире, где нет справедливого воздаяния за добро и зло. Вера в бессмертие души и загробное воздаяние призва­на дать человеку не только знание, но и непосредственное ощущение абсолютной силы нравственных норм христианства.

Важнейшая составная часть христианства – эсхатология, учение о конце света, втором пришествии Христа, телесном воскресении мертвых и Страшном Суде, после которого на новой Земле и под новым Небом должно утвердиться Царство праведников.

Христианство совершило великий исторический синтез, наследуя и по-своему преобразуя интеллектуальные завоевания предшествующих эпох, идеи и образы различных религий Ближнего Востока, традиции греко-римской античной философии. При этом освоение существовавшей ранее философской и религиозной мысли шло в русле духовно-нравственных исканий эпохи, что придавало христианству особую привлекательность.

Самое важное для нас сегодня в Библии - это содержащийся в ней богатейший нравственный опыт человечества, складывавшийся веками и тысячелетиями. Здесь много поучительного, необходимого и вполне приемлемого для нас. Знаменитые диалоги и проповеди Христа обращены не столько к ученикам, как устремлены в Вечность. Учение Христа надисторично. Поэтому каждому поколению на Земле оно близко и понятно.

Главная из христианских добродетелей - любовь. Древнегречес­кий язык - язык Евангелий - знал четыре слова, переводящиеся на русский язык как "любовь": эрос, филиа, сторгэ и агапе. Эрос - это любовь между мужчиной и женщиной. Филиа - любовь друзей. Сторгэ - любовь родителей к детям, а агапэ - любовь христиан, причем не только друг к другу, а к каждому вне зависимости от его религиозных убеждений. Об этой любви говорит Иисус ученикам в прощальной беседе:

"Заповедь новую даю вам: да любите друг друга, как Я возлюбил вас, и вы да любите друг друга. По этому узнают все, что вы ученики Мои, если будете иметь любовь между собой" (Иоанн. 13: 34-35).

Говоря о доброжелательном и любовном отношении к людям, Иисус учил не судить никого, не осуждать других людей. При виде слабостей ближнего надо не выносить ему приговор, а сострадать, памятуя о собственной греховности. В Нагорной проповеди Иисус выразил эту мысль в одном простом требовании: "Не судите, чтобы и вы не были су­димы, ибо каким судом судите и какою мерою мерите, так и отмерено будет вам. Что ты смотришь на соринку в глазу брата твоего, а брев­на в твоем глазу не замечаешь?" Завершаются эти наставления выводом, который может лечь в основу человеколюбивой и гуманной морали:

"Итак, во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так посту­пайте и вы с ними" (Мф. 7: 1-3; Мк. 4: 24; Лк. 6: 37-38, 41-42).

Человека нужно любить таким, каков он есть. Иисус предпочитал иметь дело с простыми людьми. Более того, все отверженные, все па­рии общества находили в Нем друга и заступника. Мытари (сборщики налогов), которых не признавали за людей, и уличные женщины нередко оказывались в числе тех, кто окружал Его. Когда люди удивлялись, почему Учитель общается с людьми сомнительной репутации, Он отве­чал им: "Не здоровым нужен врач, а больным. Пойдите и научитесь, что значит: "милосердия хочу, а не жертвы". Я пришел призвать не праведных, но грешных" (Мф. 9: 12-13).

Признав свою греховность и раскаявшись, человек делает первый шаг по пути спасения. Этот путь есть процесс служения внутреннему моральному закону, в раскрытии сущности которого и состоит смысл деяний Христа. Приближая к Себе грешников, Христос хотел пробудить в них раскаяние и жажду новой жизни. Нередко Его доброта и доверие совершали подлинные чудеса.

Как-то раз Христос проходил через Иерихон. У ворот города Его встречало множество народа. Каждому хотелось, чтобы Иисус остановился в его доме. Один из иерихонцев, по имени Закхей, "начальник мытарей", пытался протиснуться через толпу, надеясь хотя бы одним глазом взглянуть на Учителя, но маленький рост мешал ему. Тогда он забежал вперед и взобрался на дерево, мимо которого должен был пройти Иисус. Иисус действительно приблизился к этому месту и, по­дняв глаза, заметил человека, сидевшего на смоковнице. "Закхей, - неожиданно сказал Иисус, - спустись скорее! Сегодня Мне надо быть у тебя".

Не помня себя от радости, мытарь побежал домой встречать Учителя, а окружающие стали роптать: "Он остановился у такого грешного человека!"

Но шаг Учителя возымел действие. "Господи, - сказал Закхей, встречая его, - половину того, что имею, я даю нищим, а если что у кого неправедно вынудил, возмещу вчетверо". "Ныне пришло спасение дому сему, - ответил Христос. - Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибших" (Лк. 19: 1-10).

В многочисленных проповедях и притчах Иисус развивает идею лю­бви к ближнему. Апостол Петр спрашивает: "Господи! сколько раз про­щать брату моему, согрешившему против меня? До семи ли раз?" На это он получает ответ: "Не говорю тебе - до семи, но до седьмижды семи­десяти раз". По существу это означает призыв к безграничной терпимо­сти.

О любви к ближнему и о милосердии рассказывается в притче о блудном сыне. У одного человека было два сына. Младший сын потребовал часть имения, потом поселился "в дальней стороне" и постепенно "рас­точил имение свое", так как вел распутный образ жизни. Ему пришлось пасти свиней. Он голодал и с радостью съел бы даже пищу свиней, но никто не давал ему. Тогда он подумал, что работники его отца не зна­ют недостатка в хлебе, тогда как сын умирает от голода. Он решил вернуться домой и раскаяться в содеянном: раз уж он не достоин быть сыном своего отца, то станет его слугой. Встал и пошел к дому отца.

Отец издалека увидел приближающегося сына, вышел ему навстречу, обнял и поцеловал его. Приказал рабам принести лучшую одежду, надел на руку перстень. Велел заколоть откормленного теленка и устроил веселый пир в честь возвратившегося сына.

Когда старший сын вернулся домой, то услышал пение и радостные голоса. Узнав о причине веселья, он рассердился и не пожелал войти в дом, хотя отец умолял его принять участие в пире. Более того, сын укорил отца в том, что сам он за добрую службу отцу еще никогда не получал вознаграждения, а вот для сына, "расточившего имение свое", заколол откормленного теленка.

Отец объяснил свое поведение тем, что старший сын всегда с ним и все добро принадлежит ему: "А о том, надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропал и нашелся (Лк. 15: 11-32).

Имеется в Евангелии от Иоанна и очень интересный эпизод с "жен­щиной, взятой в прелюбодеянии". Ее привели к Иисусу и, напомнив, что по закону полагается побить ее камнями до смерти, спросили, каково Его мнение по этому вопросу. Вопрос был задан в провокационных целях, "чтобы найти что-нибудь к обвинению" Учителя.

И Евангелие рисует живую картину того, как развертываются события. Противники Иисуса думали, что теперь поставили Его в безвыходное положение. Они знали Его необычайное милосердие, которое пролилось там, где другие ненавидели, восхваляло, где другие презирали, и ободряло, где другие сокрушали. Им известно было так же, как этим милосердием Он приобрел себе восторженную любовь и страстную преданность многих. Они знали, что мытарь был среди Его избранных учеников, грешники сидели рядом с Ним на пиршествах и блудницы беспрепятственно омывали Ему ноги и слушали Его учение. Таким образом, их занимал вопрос, оправдает ли Он эту женщину и подвергнет Себя этим обвинению в ереси, открыто становясь в противоречие со священным и суровым законом, или, с другой стороны, подавив в Себе сострадание, безжалостно осудит ее? Сделав же последнее, не оттолкнет ли Он от Себя народной толпы, увлекавшейся Его милосердием, и возможностью народного волнения, не навлечет ли на Себя кары гражданского начальства по обвинению в возмущении? Казалось, Иисусу не было выхода из этого затруднительного положения.

Иисус долго не отвечал на заданный Ему вопрос, склонившись к земле и машинально водя по ней пальцем. Потом Он поднял голову и спокойно произнес Свой мудрый суд, заключающийся в знаменитых словах: "Кто из вас без греха, первый брось в нее камень". Он опять наклонил голову, а собравшиеся стали один за другим потихоньку расходиться. Скоро с Иисусом осталась одна лишь женщина, спасшаяся от казни. Иисус обратился к ней: "Никто не осудил тебя?" Когда она ответила: "Никто, Господи!" - Он сказал ей: "И Я не осуждаю тебя: иди и впредь не греши" (Иоанн. 8: 7, 15, 17, 24, 46).

Это один из наиболее значительных и глубоких по содержанию эпизодов евангельского повествования, свидетельствующий о терпимости и гуманности нового вероучения.

Иисус настойчиво проповедует любовь к ближнему. Но однажды не­кий человек ставит перед Ним вопрос: "А кто мой ближний?" Вместо ответа Он рассказывает притчу об одном иудее, который попал однажды в руки грабителей. Разбойники напали на него, ограбили, избили и полумертвого оставили на дороге. Шел священник, увидел пострадав­шего, но прошел мимо. Так же поступил храмовый служитель, он подо­шел, посмотрел и отправился своей дорогой. Меньше всего сочувствия пострадавший ожидал от самаритянина, ехавшего вслед за ними. Мог ли этот иноплеменник и еретик оказаться лучше жреца и иудея? Однако тот остановился и, не спрашивая ни о чем, помог пострадавшему: перевязал его раны, довез на своем муле до гостиницы и заплатил за него вперед.

- Кто из этих троих, - спросил Иисус своего собеседника, - думается тебе, оказался ближним попавшему в руки разбойников?

- Сотворивший ему милость, - не мог не признать тот.

- Иди и ты поступай так же (Лк. 15: 11-32).

Следовательно, ближний вовсе не обязательно должен относиться к твоему народу и быть твоим единоверцем - достаточно, чтобы он был просто хорошим человеком.

Больше того, надо любить и злых: по тексту Луки, Иисус велит "любить врагов, благотворить ненавидящим и молиться за обижающих". Заповедь, предписывающая любить врагов - самая удивительная из всех нравственных истин. Апофеоз новозаветного отношения к врагу - знаменитые слова Христа: "Вы слышали, что сказано - люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу своему восходить над злы­ми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенно­го делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершен­ны, как совершен Отец ваш Небесный" (Мф. 5: 43-48). Вот сердцевина одного из самых глубочайших и важнейших мест Нового Завета. Вот - захватывающая дух высота, куда Христос призывает человека.

Любить врагов вовсе не означает испытывать к ним те же чувства привязанности, какие испытывают к любимому человеку, или радоваться душой, как это случается в общении с друзьями. Здесь мы имеем дело с отношением, которое выше психологических и душевных привязанностей, находится в другой плоскости. Любить врага - значит простить ему прежние злодеяния не в том смысле, чтобы не считать их за зло­деяния или примириться с ними, и не так, как щедрый богач прощает долг несостоятельному должнику, а в том смысле, чтобы они перестали быть абсолютной преградой для новых взаимоотношений с ним. Это значит заново открыть путь для сотрудничества.

В дневнике Л.Н.Толстого есть такая запись: "Одно из самых обычных заблуждений состоит том, чтобы считать людей добрыми, злыми, глупыми, умными. Человек течет, и в нем есть все возможнос­ти: был глуп, стал умен, был зол, стал добр, и наоборот. В этом величие человека. И от этого нельзя судить человека. Какого? Ты осудил, а он уже другой. Нельзя и сказать: не люблю. Ты сказал, а оно другое" (Толстой Л.Н.). Словом, в самом злом человеке есть крупицы и потенции добра.

Следовать новозаветным моральным заповедям способен человек, обладающий нравственным богатством. В своих проповедях Христос призывает людей собирать нетленные сокровища в своих душах. Только нравственное богатство можно считать своей собственностью в подлинном смысле этого слова, ибо такое сокровище связано с внутренней сущностью человека, и никто и ничто не имеет власти над ним.

Истины, излагаемые Христом, кажутся простыми и ясными, потому что во многом они являются квинтэссенцией мироощущения обыкновенного человека. Служение Богу у него превращается в служение людям, ибо любить Бога, не возлюбив ближнего своего, невозможно. Более того, Христос переносит Царство Божие в сердце человека, поэтому Бог и нравственный закон становятся тождественными. Быть христианином - значит осознать дух Евангелия и жить в соответствии с ним.

Чаще всего христианство трактуется только как религия. Однако история христианства есть целая цивилизация. Такой взгляд на христианство позволяет подняться над различием людей на верующих и неверующих и по-новому оценить личность Самого Христа, увидеть в Нем одного из Учителей человечества и первого гуманиста.

Недостаточно понимать добро – надо уметь проложить ему дорогу среди людей, а для этого необходимы менее чистые пути. Без земной жизни Христа мир не стал бы причастен той бесконечно высокой нравственности, которую открыл ему его Отец. В морали, как в искусстве, слово – ничто, все – в деянии. Идея, скрытая в картине Рафаэля, стоит немногого, - ценится картина. И в морали истина ценна лишь тогда, когда переходит к состоянию чувства и достигает своей цены, лишь, когда осуществляется в мире как факт. Люди посредственной нравственности написали очень хорошие правила; с другой стороны, люди очень добродетельные не сделали ничего, чтобы продолжить в мире предания добродетели. Пальмовая ветвь тому, кто могуч словом и делом, кто чувствовал добро и ценою своей крови доставил ему торжество (Ренан Э.Ж., с.113).