Задание 6. Оцените речевое поведение участников педагогической дискуссии

Оцените речевое поведение участников педагогической дискуссии.

А Леденев спокоен. Леденев холоден, сидит, небрежно перекинув ногу на ногу, в своих трещащих от модности брючках. У него своя манера вести спор - быть спокойным до равнодушия и доводить противника до белого каления. И когда выведенный из равновесия противник сорвется, скажет глупость, неточно выразится, Леденев тут взрывается, начинает художественно неистовствовать.
- Во-первых, дети... - хмыкает он. - Этим детям, Надежда Алексеевна, шестнадцать, семнадцать лет. Уверяю вас: все они давно уже знают, что младенцев находят не в капусте.
- Может, Вы предложите сделать это предметом преподавания?
- Может, и нужно будет когда-то ввести такой предмет.
Надежда Алексеевна в ответ лишь воздела к люстре руки.
- Во-вторых, как Вы выразились, стишки... Извините, не стишки, а великие стихи - рубаи Омара Хайяма. В-третьих, считать шедевры мировой классической лирики безнравственными есть ханжество или крайнее невежество!
- Николай Степанович! - как к свалившемуся с неба спасителю воззвала ко мне Надежда Алексеевна. - Николай Степанович! Вы послушайте только!
Мне неприятен Леденев, но на этот раз и Надежда Алексеевна не вызывает сочувствия. Воистину простота хуже воровства, надо же наброситься с упреками - читает ученикам не запланированного программой Омара Хайяма. И бабий беспомощный вопль: "Спасите, Николай Степанович!"
- Не могу согласиться с вами, Надежда Алексеевна, - сухо сказал я. - Бессмертные рубаи Хайяма не безнравственны, а, напротив, высоконравственны.
Леденев небрежно перебросил ногу на ногу, ухмыльнулся. Его ухмылочка означала и то, что я, по его мнению, человек не только старый, но и косный, могу оценить Омара Хайяма и что - ха-ха! потешная ситуация! - Ромео и Джульетта карасинской педагогики вдруг не сошлись мнениями.
А Надежда Алексеевна захлебнулась от отчаяния:
- Николай Степанович! Вы же знаете, что Евгений Сергеевич только то и делает, что вытаскивает на уроки бессмертных! То Омар, то сонеты Шекспира...
- Так Вы бы должны за столь широкий охват объявить мне благодарность в приказе, - подсказал Леденев.
- Но на экзаменах-то у Ваших учеников будут спрашивать не великие, извините, все-таки с долей алкоголя стихи, не творчество новомодной поэтессы!
- Вы хотите, чтоб я нацелил их только на экзаменационную отметку и не дозволил молодым людям оглядываться по сторонам? Вы требуете, чтобы я запрещал им видеть многообразный мир человеческой культуры?..
- Но что, если Ваши ученики угрохают время на алкогольные и безалкогольные произведения и не сдадут выпускных экзаменов? Вы им жизнь ломаете, Евгений Сергеевич! Жизнь! Элементарнейшая человеческая честность должна будить в Вас чувство ответственности!
И наконец-то Леденев взвился со стула.
- Ах, честность... Вот вы о чем заговорили! Честность по принципу "чего изволите"? Честность, которую можно сменить при случае, как поношенную рубаху, если придет иное указание. Чем эта принципиальная честность отличается от трусливой беспринципности?
Сегодня у меня нет никакого желания закрывать своей грудью Надежду Алексеевну. Я прошел в кабинет директора, бросив ее на растерзание Леденеву. А Леденев за моей спиной гремел о казенной добросовестности и добросовестной казенщине, о бесстыдном лицемерии и стыдливой самостоятельности - художественно неистовствовал. (В. Тендряков)