Гражданское движение и Интернет

Многие люди разделяют убеждение, что революции (если говорить более приземленно протестные действия, беспорядки) можно организовать за деньги. Это убеждение поддерживается отдельными представителями нашей "элиты", любящими рассуждать, как это делается и предупреждать сограждан об угрозе "оранжизма". Давайте тщательно разберем это убеждение.

Прежде всего, для беспорядков надо очень много народу. Речь идет о десятках тысяч, а в случае, когда народные волнения приводили к действительной смене власти - сотнях тысяч людей. Кроме того, протестные действия, чтобы они дали результат, должны происходить какое-то длительное время - как минимум, три дня, но вообще - от недели. Все это время "завербованные" круглосуточно должны торчать на площадях, питаться от случая к случаю и постоянно рисковать в столкновениях с военными и полицией. Хорошо, если просто побьют, затравят слезоточивым газом или обольют водометом, а если стрелять начнут, как в Казахстане? Есть и вполне реальная возможность в случае неудачи на длительный срок сменить место жительства на менее комфортное, но более постоянное.

Теперь прошу каждого, кто читает эти строки, ответить на вопрос: за сколько денег он готов на все это пойти? Допускаются любые ответы, любые суммы. Делайте какие угодно надбавки за закидывание полиции камнями, бутылками с зажигательной смесью, погромы и избиение тех, кто вам противостоит. Думаю, большинство людей согласятся, что подобный способ заработка - весьма сомнительный и не каждому по плечу. Но это мы такие правильные, а ведь негодяев асоциальных хватает же! Мы не пойдем таким путем зарабатывать - всегда найдется тот, кто пойдет.

Как мне представляется, асоциальных негодяев подсчитать также нетрудно. Если человек готов нарушить закон одним из самых тяжелых способов за некую плату - кто заставляет его ждать, пока появится "работодатель", который заплатит? Если нет внутренней сдерживающей планки - иди и нарушай закон: грабь, кради, торгуй наркотиками! Пока еще дяди-политтехнологи соберутся у тебя на родине оранжевую революцию делать! Ясно, что ждать их никто не будет. Поэтому, если есть те, кто потенциально готов за деньги устраивать беспорядки, они и так уже не простаивают. Ну, а если люди простаивают - значит, они не готовы. Таким образом, количество тех, кто готов принять участие в оранжевых революциях за деньги, вполне совпадает с количеством уже имеющихся преступников. И не только по количеству тут совпадение - но и по персональному составу. В общем, чтобы устроить оранжевую революцию за деньги - надо собрать всех имеющихся преступников в одном месте, выдать им плакаты, сценарии, оружие и прочие нужные для революции вещи.

Реально это? Ясно, что не очень реально. Это ясно нам с вами, а тем, кто вешает лапшу про технологии искусственных революций также ясно, что нам это ясно. Значит, надо придумать еще какую-нибудь мотивацию - либо вместо денег, либо вместе с деньгами. Придумано следующее: в толпе меньшинство за деньги, а большинство - потому что одурачено этим меньшинством. Еще со стадом баранов сравнивают, которое козел на убой ведет.

Однако чтобы человека одурачить, все равно ему надо что-то предложить, пообещать или чем-то напугать. Поэтому мой вопрос остается в силе, только немного видоизменяется: за что (деньги, улучшение жизни) каждый читающий эту книгу готов принять участие в массовых беспорядках? При этом прошу помнить: риск и неудобства вполне реальны и ожидают прямо сразу, а обещанные блага - когда-то потом.

Думаю, каждый честный человек согласится со мной, что для того, чтобы он вышел на улицу в составе толпы - нужны очень веские причины. И мы прекрасно знаем, какие причины самые веские - экономические, связанные с добыванием хлеба насущного. Так что, чтобы сподвигнуть народ на оранжевую революцию, надо убедить его, что живет он плохо, а в результате революции заживет хорошо.

Но позвольте - а в чем тогда здесь оранжизм? Разве не вокруг этой оси "живем плохо - будем жить лучше" вращается вообще вся политика? Революции или выборы - любая политическая деятельность подразумевает подобный тезис своим краеугольным камнем! Таким образом, никаких оранжевых революций нет, а есть самые обычные революции, выражающиеся в насильственном свержении существующего строя, связанные с обычным и давно описанным "верхи не могут, низы не хотят". Кого интересует как возникают и проходят революции - очень рекомендую сочинения В. И. Ленина и И. В. Сталина. Там подробно и научно все это дело описано, причем на конкретном практическом примере.

Подтверждает отсутствие эффекта оранжизма (точнее - отсутствие причинно-следственной связи между манипуляциями извне и массовыми действиями, т.к. влиять, конечно, пытаются, и даже деньги на это дело большие выбрасывают, но эффект от этого - мизерный) и все то, что происходит в мире и подается зрителям под "оранжевым" соусом. Египет, Ливия, Сирия, та же Украина - "революциям" здесь предшествовало длительное назревание социальных проблем и противоречий. Я помню, еще за 15 лет до революционных событий в Египте, гид, с которым мы ездили на экскурсию на Пирамиды, не про Пирамиды рассказывал, а ругал Мубарека самыми последними словами. В Сирии - многоконфессиональность, на Украине - экономическая зависимость от России и противоречия между Западом и Востоком... Думаю, достаточно. Для того, чтобы разрушить самое тонкое конспирологическое утверждение, надо просто немного подробнее изучить проблематику и применить к ситуации не конспирологические домыслы, а законы общественного развития. Иначе можно оказаться в самом дурацком положении, как оказались в нем кликуши оранжизма после того, как они объявили, что революцию в Египте "устроили америкосы", а египтяне возьми - и еще одну революцию следом сделай. Объяснить, зачем "америкосам" в одном Египте две революции подряд, они уже не смогли. Хотя объяснение элементарное: первая революция не достигла тех экономических задач, которых перед ней ставили ее участники. И не могла достигнуть, так как экономический строй никто менять и не пытался, думали, все дело в плохом правительстве - ихний Сурков, мол, виноват.

Подводя итог, все эти сказки про оранжизм - чушь, бред и пугалки. Те же "америкосы" первые удивились, когда "арабская весна" началась, а потом судорожно пытались хоть как-то "встроиться", потому что тоже верили, что на общественные процессы можно влиять, используя политические технологии. Результат этих усилий - убийство американского посла в Ливии, который, бедняга, на переднем крае воплощал дурацкую идею о том, что революциями можно извне управлять!

Но вернемся к нашему гражданскому движению, которое называют "белоленточным". Прежде всего, очень интересно будет ответить на вопрос - когда оно началось? Началось оно, конечно, не в декабре 2011 года, а намного раньше. Корень гражданского протеста лежит в движении так называемых "волонтеров".

Выше мы много внимания уделили усилению "державности" власти, благодаря которому ей удалось поднять свой рейтинг на недосягаемую высоту. Но мы также вправе рассчитывать, что стремление к осознанию себя единым обществом обязано проявляться не только в отношениях власти, но и на каждом уровне этого общества. Экономический базис одинаков и для самых верхов, и для самых низов. Рейтинги-то - создают люди! И действительно: начиная с 2000-х годов, мы все время наблюдаем проявление такого стремления. Самое первое, с чего все начиналось - это работа в фондах, связанных с благотворительной деятельностью. Несмотря на то, что фонды эти финансировались и люди работали за зарплату, сам факт готовности работать на общество, а не только на свой карман - был первой ласточкой в деле "собирания" России. Дальше - больше. Активно стало развиваться жертвование денег на операции для тяжело больных за границей, собирались гигантские суммы. В детские дома потянулись посылки с одеждой, игрушками, туда пошли люди, чтобы добровольно что-то там сделать. Многие стали усыновлять детей-сирот. Эта общественная деятельность скоро развилась до такого состояния, что потребовала организации. Люди организовывались вокруг самых разных центров: партийных, церковных, просто собирались между собой, выбирали координаторов, создавали материальную базу, нарабатывали опыт.

На следующем этапе деятельность людей во благо ближнего своего переросла простую благотворительность и приняла характер общественной самоорганизации. Стали появляться многочисленные волонтерские движения: по поиску пропавших детей, ликвидации последствий катастроф. Яркий пример - добровольцы на тушении лесных пожаров, ликвидация последствий наводнения в Крымске.

Далее происходят новые качественные изменения: люди стали бороться не просто за ликвидацию каких-то неприятностей, а за улучшение общества. Молодежь стала ловить на живца педофилов и выкладывать ролики об этом в Интернет, появились организации, контролирующие качество продуктов в магазинах.

Развиваясь, общественные движения неизбежно сталкивались с явлением атомизации, связанным с противоположными тенденциями в общественной жизни: тенденциями анархическими, когда каждый тянет одеяло на себя и разрушает тем самым общее пространство, наносит ему вред. Сколько людей стоят в пробке из-за того, что перекрывается дорога для "мигалок"! Появляется движение "синие ведерки", которые выкладывают в Интернет ролики и нарушениями водителей этих "мигалок". Припаркованные автомобили загораживают проезд - появляется движение "СтопХам", которое клеит наклейки на стекла неправильно припаркованных автомобилей. И здесь совершенно неважно - формально "провластное" это волонтерское движение или "оппозиционное" - различия исчезают там, где начинается реальная польза всему обществу, а не отдельным его представителям и группам.

Интернет становится самым мощным оружием волонтеров - и это тоже подтверждение, что общество "собирается". В чем сила Интернета? Только в одном: в публичности. А что такое публичность? Это доведение до широких масс какого-нибудь нарушения, сделанного отдельными конкретными людьми. А в чем смысл этого доведения? В том, что массы такое поведение осудят. Следовательно, если бы не было этого общественного осуждения нарушений отдельных "ярких индивидуальностей", смысла в публичности не было бы никакого. Ну, а раз механизм действует, раз люди бояться стать "героями Ютуба", а некоторые став, даже слетают с должности - значит, и определенное единство общества у нас в России имеется!

В конце концов, все это дело достигло своей наивысшей точки. Общество начало осознавать, что многие проблемы "собирательства" находятся на самом верху - во власти, точнее, в той анархии, которая составляет суть ее существования. В результате возникает и активно развивается движение "Наблюдатели". Пользуясь тем, что закон предусматривает публичность выборов, люди стали записываться наблюдателями на избирательные участки - абсолютно спонтанно, без всякой организации.

Прежде чем перейти от истории становления гражданского движения к возникновению протеста, я должен сделать несколько оговорок, иначе сказанное мной можно оспорить, пользуясь недобросовестными полемическими приемами. Во-первых, когда я говорю про "общество", "общественное движение", я имею ввиду не все общество целиком, а только его передовую часть, тех, кто первым осознает общественные потребности и начинает пытаться с ними работать. Понятно, что на первоначальном этапе количество таких людей незначительно, в конце концов, мы можем отследить это становление к самому началу - когда был только один человек. Однако здесь, также как и с размерами и влиянием классов, имеет значение движение и развитие, а не мертвая фиксация текущего состояния. Волонтерские движения прогрессивны вне зависимости от их размера, влияния и того, в какую форму они рядятся: оппозиционную либо провластную, главное, что они соответствуют росту "общественности" характера экономических отношений. Самоорганизация людей в единое общество, осознание ими необходимости жертвовать чем-то личным ради этого общества - вот что важно. В этом случае политическая и культурная "надстройка" приводится в соответствие с базисом - общественным характером производства и обмена, концентрацией этого производства. Согласитесь, что Газпром, в котором каждый пытается утащить то, за что он отвечает и Газпром, в котором каждый видит свою выгоду в работе на общий результат - это два разных Газпрома. Первый очень быстро развалится и погибнет, а второй имеет возможность не только развиваться, но и приносить пользу всему обществу, а не отдельным его членам. В конечном итоге весь этот волонтерский прогресс и должен сменить первый вариант Газпрома на второй. И не только Газпрома.

Во-вторых, когда я перечисляю этапы становления гражданского общества, это выглядит так, как будто один этап сменяет другой в четкой последовательности. Это неправильное впечатление - вполне возможно, что несколько этапов происходят одновременно. Общество неоднородно: одни только первую посылку в детдом собрали, а другие уже бегают с камерами за сотрудниками ГИБДД, отказывающимися штрафовать дорогие иномарки, едущие по разделительной полосе. Здесь опять имеет значение движение, вектор, а не последовательность.

В третьих, любое общественное движение всегда имеет организаторов, каких-то "медийных", раскрученных лиц. Поэтому есть соблазн сказать, что это никакие не общественные движения, а движения отдельных людей, подвижников или просто карьеристов, делающих свой индивидуальный пиар. Это ошибочное суждение. Конечно, вокруг любого движения крутятся самые разные люди, не всегда даже и с чистыми намерениями. Это неизбежность. Другое дело - насколько влиятельны эти люди и насколько они полезны? В случае с волонтерами, все, на что они могут претендовать - это стать так называемыми координаторами. Разница между координатором и классическим руководителем огромна. Координатор не царствует и даже не правит, это просто человек, которому движение позволило взять на себя организационную роль, то есть делать то же самое, что и все, плюс решать организационные вопросы. Так как движения полностью добровольны, никаких обязательных указаний координатор дать никому не может. Аналогов такой организации в истории, наверное, еще не было - это даже не самая первичная организация общества "племя-вождь", потому что вождь, все-таки, должен обладать полезными качествами, превосходящими такие же качества соплеменников. Это очень интересная организация! Прогрессивное значение ее в том, что каждый участник движения полностью осознает задачи, способы их достижения и свою роль в этом достижении. Здесь каждый участник - лидер, руководитель и вождь, поэтому в руководстве и указаниях извне он не нуждается. При этом просто поражает выработанный способ противодействия тем, кто не понял этой новой организации и пытается по старинке стать лидером! Какой-нибудь Немцов хочет быть вождем протеста, рвется на трибуну, следит за тем, после кого он будет выступать и перед кем? Хорошо - раз Немцову это надо, пусть так и будет, а мы просто уйдем с митинга пораньше. Удальцов призывает оставаться на площади до 21.00? Хорошо, пусть Удальцов остается, а мы опять пойдем по своим делам, потому что нет никакого смысла оставаться на площади до 21.00. Но зато когда те же Удальцов или Немцов занимаются координаторскими функциями - обеспечивают подвоз продуктов, например, или организуют точку сбора, согласуют ее с властями, находят аппаратуру - это воспринимается как полезное действие и такие усилия отмечаются в безусловный плюс тому, кто их предпринимает. Фактически это зародыш того, чтобы поговорка "слуги народа" перестала быть злой иронией и превратилась в реальность.

В четвертых, гражданское движение ни в коем случае не стоит путать с "внесистемниками", которых мы обсуждали выше. Когда начался протест - внесистемники к нему сразу присоединились, полезли на трибуны и начали пытаться его "оседлать". Здесь как раз и проявилась в полной мере новая форма организации гражданского движения - на трибуны залезть дали, попытку вещать от своего имени равнодушно проигнорировали, а с "оседлать" возникли большие проблемы. Протест не стал ни "красным", ни либеральным, ни националистическим. Он остался вне политики, точнее, вне устаревших форм политической организации. И это одна из важнейших особенностей, делающая гражданское движение прогрессивным. В обществе, где нет разделения на классы, при господстве людей, живущих своим трудом[73], любое движение, ставящее своей целью интересы отдельных групп (неважно - предпринимателей или, например, рабочих с заводов - "рабочий класс"), действует против этого общества, раскалывает его по ложным основаниям, тянет назад, туда, где люди были разделены на классы и эти классы противостояли друг другу. Гражданское движение очень четко ограничивает рамки своей активности: соблюдение закона всеми, кто участвует в общественно-экономических отношениях без исключений и предпочтений. Как говорил Ленин - социализм есть государственно-капиталистическая монополия, обращенная на благо всего народа и потому переставшая быть государственно-капиталистической монополией. Каким образом развернуть государственную монополию для того, чтобы она служила интересам всего народа? Только через институты демократии и равенства перед законом.

Безусловно, участники гражданского движения не осознают свою роль именно так, как я это описываю. Как и все люди, они относят себя к тем или иным традиционным мировоззрениям. Однако действуют они часто вопреки этим мировоззрениям, точнее, гораздо шире тех рамок, которые эти мировоззрения могут предложить. Очень характерный монолог одного активиста, принявшего участие в кампании по выборам мэра Москвы на стороне Навального: "Когда я слышу, что США собирается бомбить Сирию во мне закипает праведный гнев и я горжусь, что усилия, предпринимаемые Путиным не оказываются напрасными. Но потом думаю - я же из другого лагеря! Такой диссонанс и как быть - я не понимаю". Так что гражданские активисты более-менее осознают, что современным отношениям тесно в старых лекалах и вполне здраво рассчитывают, что в том бульоне, который они заваривают, родится нечто принципиально новое, то, что будет этим современным отношениям соответствовать. Как написала известный активист Людмила Петрановская:

Я очень надеюсь, что такие люди еще появятся в ближайшие год-два-пять-десять. Что у них будут разные программы и идеи, разные достоинства и разные косяки. Что общими усилиями они -- мы -- что-то пригодное для жизни из своего болота соорудим. И уж тогда мы придирчиво рассмотрим, где что и кто писал в Твиттере, кто достоин, и кто недостоин нашего драгоценного голоса. Но эту стадию еще надо заработать.

Точно и по делу.