ВОСКРЕСЕНСКАЯ и Никоновская летописи

Летопись Воскресенская — крупнейший, после Летописи Никоновской, памятник московского летописания XVI в. Название памятника дано неизвестными издателями опубликованному ими в 1793—1794 гг. списку, который был пожертвован в 1658 г. патриархом Никоном Воскресенскому Новоиерусалимскому монастырю; оно вошло затем в научную литературу.

В настоящее время известно 13 списков Л. В. сер. XVI — нач. XIX в. Среди них нет ни одного, который содержал бы весь текст летописи с древнейших времен до 1541 г. Наиболее древними и исправными являются следующие 10 списков сер. — 2-й пол. XVI в.: Быстровский (ГПБ, собр. Быстрова, № 2), сохранивший текст за 913—1340 гг.; Воскресенский (БАН, 34.5.24), содержащий текст до 1347 г.; Алатырский (БАН, 16.3.1) — до 1347 г.; Мазуринский (ЦГАДА, собр. Мазурина, № 1530) — до 1451 г. и отрывки за 1460—1461, 1492—1493, 1496 гг.; Библиотечный I (ГПБ, F.IV.239) — до 1230 г.; Парижский (ГПБ, F.IV.678) — за 1354—1541 гг.; Синодальный (ГИМ, Синод. собр., № 144) — за 1347—1541 гг.; Уваровский (ГИМ, собр. Уварова, № 567) — за 1347—1541 гг.; Археографический (ЛОИИ, собр. Археограф. комиссии, № 243) — за 1479—1541 гг.; Библиотечный II (ГПБ, F.IV.585) — с середины главы 56 третьего оглавления (помещенного в начале списка) до 1541 г. Остальные три списка являются более поздними копиями Археографического и Библиотечного II списков. Выборка из Л. В. содержится в ГБЛ, собр. Гранкова, № 1 (врем.), посл. четв. XVI в. Списки, доводящие изложение до 1541 г., обрываются в разных местах. Лишь в Археографическом списке имеется текст, который утрачен в других списках Л. В.: «Воеводы же великого князя пришли к городу, а царь по вестем поспешил от города проч с всеми людми. И воеводы за царем пошли часа того, к Дону пришли, а царь уж Дон перевезся; и воеводы за царем отпустили немногих людей, а сами възвратишяс». Этот текст представляет собой окончание рассказа о нашествии крымского хана Сафа-Гирея (август 1541 г.).

Время составления Л. В. определяется довольно точно. В списке русских митрополитов, помещенном во введении к Л. В., последним назван Макарий (ПСРЛ. Т. 7. С. 239), а он стал им 19 марта 1542 г. В списке литовских князей рядом с именем Сигизмунда I имеется пояснение «нынешний король» (там же. С. 256), а он был королем до 8 октября 1544 г. Следовательно, Л. В. была составлена между 19 марта 1542 г. и 8 октября 1544 г.

Разрешить вопрос о политических симпатиях и антипатиях составителя Л. В. помогает сравнение изложений одних и тех же событий в разных источниках XVI в., а также анализ умолчаний составителя Л. В. Сравнение описания истории заточения в темницу князя Юрия Ивановича (1533 г.) в Л. В. (ПСРЛ. Т. 8. С. 286) и Никоновской летописи (там же. Т. 13, ч. 1. С. 78—79), а также князя Андрея Ивановича Старицкого (1537 г.) в Л. В. (там же. Т. 8. С. 292—294) и в Летописях Софийской II (там же. Т. 6. С. 301—303), Вологодско-Пермской (там же. Т. 26. С. 317—318) и в Повести о поимании князя Андрея Ивановича Старицкого показывает, что составитель Л. В. в одном случае пытался оправдать Андрея Шуйского, а в другом — опорочить Ивана Федоровича Овчину Телепнева-Оболенского, врага Шуйских. Под 1538—1540 гг. Л. В. умалчивает о событиях, помещение которых в летописи могло либо скомпрометировать, либо быть неприятным Шуйским. Все это позволяет предположить, что Л. В. составлена сторонником Шуйских. Мы не имеем данных, позволяющих установить имя составителя Л. В. Предположение В. С. Иконникова о составлении Л. В. митрополитом Иоасафом следует признать неосновательным, так как в то время, когда составлялась Л. В., он был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, где вряд ли мог заниматься ее составлением; кроме того, он был сторонником Бельских, а не Шуйских.

Дошедший до нас текст Л. В. представляет собой ее третью редакцию. Еще А. А. Шахматов в отзыве на работу И. А. Тихомирова высказал гипотезу о существовании трех редакций Л. В. — доведенной до декабря 1533 г., до 1537 г. и до 1541 г. Для этого утверждения Шахматов привел сравнение второго и третьего оглавлений, помещенных перед Воскресенским и Алатырским списками Л. В. Привлечение оглавлений Парижского списка Л. В., двух «Летописцев вкратце» XVI в. (ГИМ, Синод. собр., № 939, 940), составленных на основе Л. В., статьи «О боярех, которые у великих князей в духовных писаны», сохранившейся только в Библиотечном I списке Л. В., а также сравнение текстов Л. В. и Летописи Львовской позволяют уточнить вывод Шахматова и высказать предположение, что первоначальная редакция Л. В. доводила изложение до конца августа 1533 г. и что работа над ней была начата еще при жизни Василия III, т. е. до начала декабря 1533 г.

А. А. Шахматов в «Обозрении» и В. В. Лаптев провели сравнение Л. В. с предшествовавшими ей летописями. В результате Шахматов пришел к выводу, что в основе Л. В. лежит Летописный свод Московский великокняжеский 1479 г., систематически сближенный с текстом Летописи Софийской I по списку Царского, а Лаптев отнес к числу непосредственных источников Московский свод 1479 г., список Царского CIЛ, официальную Московскую летопись, возможно, свод 1499 г. и свод 1520 г., составленный на основе свода 1518 г., Тихоновскую редакцию Ростовского свода, отдельные повести, сказания, жития и материалы царского архива (дипломатические, разрядные книги, церковные, военные и т. д.). Нами проведено сравнение Л. В. не только с предшествующими, но и современными ей летописями (Летописным сводом Московским великокняжеским кон. XV в., летописями Новгородской IV, Симеоновской, СIЛ по списку Царского и СIIЛ по Архивскому списку, Вологодско-Пермской, Типографской, Львовской, Никоновской, Иоасафовской), в результате чего сделан вывод, что источник Л. В. не может быть возведен ни к одному из сохранившихся предшествовавших ей сводов: при сравнении Л. В. с предшествовавшими сводами обнаруживается, что известия одного года иногда взяты из двух или трех летописей, но в современных Л. В. летописях эти известия встречаются в том же сочетании, что и в Л. В. Сравнение Л. В. с современными ей летописями указывает на обратное: в одних случаях они содержат тексты, почти тождественные с Л. В., в других описание событий имеет редакционные отличия, в третьих случаях в них излагаются события, отсутствующие в Л. В. Мы полагаем, что было два основных летописных источника, в чистом виде не сохранившихся: московский свод 1526 г., отразившийся также и в Вологодско-Пермской летописи второй редакции и СIIЛ по Воскресенскому списку, и Тихоновская редакция Ростовского свода 1489 г., явившаяся источником и Типографской летописи, а также использованы материалы царского архива. Л. В. оказала значительное влияние на последующее летописание: редакция августа 1533 г. была источником Львовской летописи, редакция 1541 г. — источником дополнительного текста списка Оболенского Никоновской летописи за 1521—1541 гг., на ее основе составлен ряд кратких летописцев.

ЛЕТОПИСЬ НИКОНОВСКАЯ — (см. также Летописи) крупнейшая по объему сведений и хронологическому диапазону русская летопись: она содержит изложение отечественной истории (параллельно со сведениями по истории всемирной) от возникновения Русского государства и до 1558 г. Один из ее списков принадлежал Никону, патриарху всея Руси с 1652 по 1666 г., что и дало основание В. Н. Татищеву приписать Никону инициативу составления летописи и дать ей ставшее впоследствии традиционным название.

В действительности же Л. Н. была создана в XVI в.: первоначальная ее редакция была доведена до 1520 г., а окончательный вид Л. Н. приобрела во второй половине того же столетия. Как уже сказано, русская история излагается в Л. Н. параллельно с историей всемирной: составители перенесли в нее соответствующие разделы из хронографа (см. Хронограф Русский), повествующие об истории Византии и южных славян с IX по XV в.

Но основная ценность Л. Н. состоит в богатстве сведений по русской истории: ее составители, стремясь к наибольшей полноте, соединили извлечения из нескольких летописных сводов. Есть в Л. Н. и уникальные, только в ней встречающиеся известия. Они требуют особенно тщательного источниковедческого анализа: дополнительные, сравнительно с другими источниками, сведения о начальных веках русской истории могут оказаться не отражением каких-то вновь обретенных исторических документов, а сочинением историков XVI в., огорченных скудостью сведений, содержащихся в Повести временных лет и других источниках того времени. Помимо собственно летописных статей Л. Н. содержит в своем составе памятники других жанров: особую, так называемую “Киприановскую” редакцию “Сказания о Мамаевом побоище”, особые редакции житий Александра Невского, Михаила Черниговского, митрополита Петра, митрополита Алексия, СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО. Включено в летопись “хожение” (т. е. описание путешествия) митрополита Пимена в Константинополь, послания константинопольского патриарха Луки Андрею Боголюбскому, послания, которыми обменивались митрополит Макарий и Иван Грозный, поучение новгородского архиепископа Симеона, подробный рассказ о митрополите Исидоре, пытавшемся на Флорентийском соборе 1439 г. санкционировать слияние православной и католической церквей, и др. исторические источники.

Для повествования Л. Н. характерна торжественная официальность и парадность: летописец по большей части напоминает о предках называемого им князя (“Женися князь велики Василей меншой Ярославичь Костромской, внук Всеволожь, правнук Юрья Долгорукого...” или “Преставися князь Дмитрей Святославичь, внук Всеволож, правнук Юрья Долгорукого, праправнук Владимера Мономаха, праправнук Всеволож, пращурь Ярославль, прапращур великого Владимира...” и др.), описывая события, в некрологических похвалах не скупится на возвышенные похвалы (князь Глеб Василькович. “нещадно милостыню требующим подаваше, и церкви многи созда и украси иконами и книгами и священнический и иноческий чин зело почиташе, и ко всем любовен и милостив бе, и смирен, ненавидяше бо гордости и отвращащеся от нея аки от змиа”). Современный историк Б. М. Клосс убедительно показал, что многие стилистические особенности повествования Л. Н. появились в ней благодаря редакторской работе над летописью митрополита Даниила.

Монументальная Л. Н. явилась основным источником еще более обширного исторического труда Лицевого свода, созданного по повелению Ивана IV Грозного.

12.Лицевой летописный свод. «Царственная книга». «история о Казанском царстве»

Летописный свод Лицевой – свод XVI в., самое крупное летописно-хронографическое произведение средневековой Руси. Л. с. Л. дошел до нас в 10 томах, где почти каждая страница украшена миниатюрами (всего миниатюр более 16000). Первые три тома Л. с. Л. посвящены всемирной истории: 1) Хронограф ГИМ (Музейск. собр., № 358); 2) Хронограф БАН (17.17.9); 3) Хронограф ГПБ (F.IV.151). Русская история, изложенная в семи томах, начинается с 1114 г. и обрывается на 1567 г. (окончание утеряно, но, по-видимому, было доведено до 1568 г.); 4) Голицынский том (ГПБ, F.IV.225); 5) Лаптевский том (ГПБ, F.IV.233); 6, 7) два тома Древнего летописца (БАН, 31.7.30, т. 1, 2); 8) Шумиловский том (ГПБ, F.IV.232); 9) Синодальная летопись (ГИМ, Синод. собр., № 962); 10) Царственная книга (ГИМ, Синод. собр., № 149). Том, содержавший начальную русскую историю, не сохранился. Л. с. Л. создавался по заказу Ивана IV Грозного в период 1568–1576 гг. в Александровской слободе, ставшей во времена опричнины политическим центром Русского государства, постоянной резиденцией царя. Изложение исторического процесса в Л. с. Л. соответствовало целям укрепления самодержавной власти царя, созданию представления, что Русь является наследницей древних монархий, оплотом православия. Однако около 1575 г. подготовленный текст и иллюстрации с изложением истории правления Грозного (за 1533–1568 гг.) подверглись по указанию царя существенному пересмотру: в многочисленных приписках, сделанных неизвестным редактором на полях рукописи, содержались обвинительные материалы против лиц, которые подверглись опалам и казням во времена опричного террора. Таким образом, Грозный старался оправдать кровавые расправы над непокорным боярством. Редактирование Л. с. Л. проводилось в период обострения внутриклассовой политической борьбы и последовавших новых казней. По неизвестным причинам работа над Л. с. Л. не была завершена: миниатюры последней части свода выполнены лишь в чернильном очерке, но не раскрашены, отредактированный текст был переписан не полностью; бумага свода была передана на нужды Печатного двора в Александровской слободе и использовалась в 1576 г. при печатании Псалтири. Над составлением Л. с. Л. трудился целый штат царских книгописцев и художников. В настоящее время найдено несколько рукописей, привлекавшихся при создании Л. с. Л. и наглядно отразивших различные этапы работы над ним. Так, в хронографической части свода использованы «История Иудейской войны» Иосифа Флавия по списку БАН, Солов. собр., № 8 и Летописец Еллинский и Римский 2-й редакции по списку ГПБ, собр. ОЛДП, F.33; в основу русской части положен список Оболенского Летописи Никоновской (ЦГАДА, ф. 201, № 163). Во всех перечисленных рукописях сохранились следы восковой разметки текста, соответствующей помещенным в Л. с. Л. миниатюрам; кроме того, в списках Еллинского летописца и Никоновской летописи имеются многочисленные поправки, сделанные свинцовым карандашом (уже после разметки воском), появившиеся в результате правки текста по другим источникам (Хронографу Русскому, Летописи Воскресенской и др.), – эти изменения также отразились в Л. с. Л. В тех местах, где текст основного источника дополнялся по другому, на полях карандашом делался пересчет числа миниатюр. Карандашные пометы об исправлении текста и миниатюр читаются и на готовых листах Л. с. Л. (в Хронографе ГПБ и Царственной книге), но по каким-то причинам не все эти указания радактора были реализованы. На листах Царственной книги запечатлелись различные стадии оформления Л. с. Л.: сначала текст переписывался писцами, а для миниатюр оставлялись свободные места (в соответствии с разметкой редактора), затем делался набросок композиции (свинцовым карандашом или углем), а потом рисунок обводился чернилами и раскрашивался. Среди миниатюристов существовало четкое распределение труда, что позволило в сжатые сроки выполнить колоссальный объем работ по иллюстрированию многотомного свода. Миниатюры Л. с. Л. свидетельствуют о высоком уровне искусства русской книжной иллюстрации XVI в. Кроме того, миниатюры Л. с. Л. являются ценным историческим источником, донесшим до нашего времени сведения о природе, материальном производстве, культуре и быте Древней Руси и соседних народов. Помимо Л. с. Л. работа царской мастерской характеризуется и другими произведениями: в кон. 60-х гг. XVI в. там был переписан комплект макарьевских Великих Миней Четиих (из которого сохранились экземпляры ГПБ, Солов. собр., № 501/520, 504/523, 505/524, 508/527, 514/533), служебная Минея (ГБЛ, ф. 247, № 332) и создан знаменитый лицевой Егоровский сборник (ГБЛ, ф. 98, № 1844); в 70-х гг. XVI в. были выполнены лицевое Житие Николая Мирликийского (ГБЛ, ф. 37, № 15), повторный экземпляр майской Минеи Четии (ГИМ, Епарх. собр., № 463), переписан Апостол (ЛОИИ, собр. Н. П. Лихачева, № 203). В некоторых из отмеченных рукописей Миней Четиих сохранилась разметка, сделанная свинцовым карандашом и свидетельствующая о подготовке текста житий святых к иллюстрированию.

Царственная книга – одна из частей Летописного свода Лицевого, составленного по заказу Ивана IV Грозного. Свое название Ц. к. получила согласно помете, читающейся на полях рукописи (ГИМ, Синод. собр., № 149). Замысел и начало исполнения Лицевого свода приходятся на бурное время опричнины. Поэтому изложение обширного исторического материала в своде подчинено идее прославления царской династии, утверждения самодержавной власти царя. Работы по иллюстрированию наиболее злободневной последней части Лицевого свода с изложением событий 1533–1568 гг. (время правления Ивана Грозного) были приостановлены около 1575 г., в момент обострения внутриполитической борьбы. По указанию Грозного текст этой части свода подвергся значительным исправлениям со стороны неизвестного редактора, на полях появились знаменитые приписки, обличающие боярские заговоры и измены. Копирование отредактированного текста сопровождалось его исправлением по Летописцу начала царства. Так образовались «повторные» листы Лицевого свода. Они написаны на совершенно новой бумаге, взятой из запасов Печатного двора в Александровской слободе, потому что остатки бумаги Лицевого свода были переданы для нужд того же Печатного двора. Такое же сочетание двух сортов бумаги – основной части Лицевого свода и «повторных» листов – обнаруживается в печатной Псалтири 1576 г., что и позволяет датировать последний этап работы над Лицевым сводом 1576 г. Но оформление этой части свода по каким-то причинам не было завершено: миниатюры так и остались нераскрашенными, ряд рисунков выполнен лишь в карандашном наброске, а в некоторых случаях для миниатюр и вовсе оставлены только чистые места. До сер. XVII в. последняя часть Лицевого свода хранилась в виде непереплетенных и перепутанных листов, и лишь в 3-й четв. XVII в. произошло ее разделение на два тома – Синодальную летопись и Ц. к. В Синодальную летопись включены тексты первоначального варианта статей 1535–1542, 1553–1560, 1563–1564, 1566–1567 гг. (не сохранились начало и окончание летописи и ряд известий за 1560-е гг., статьи же 1542–1553 гг. оказались в составе Ц. к.). Ц. к. содержит «повторные» варианты статей 1533–1542 гг. и первоначальные тексты за 1542–1553 гг., продублированные отдельными листами «повторного варианта». Рукопись Ц. к. была обнаружена историком М. М. Щербатовым, который привел ее в некоторый порядок и опубликовал в 1769 г. В исторической литературе длительное время господствовало ошибочное мнение, что Ц. к. является копией Синодальной летописи, подвергнувшейся новой редакционной правке. Это привело к искаженному представлению о ходе работ над Лицевым сводом и к неверной его датировке.

«Казанская история» — беллетризованный рассказ о трехсотлетней истории русско-ордынских отношений со времени нашествия на Русь хана Батыя (1237) и образования Золотой Орды (нач. 40-х гг. XIII в.) до завоевания Иваном Грозным в 1552 г. Казанского ханства — «осколка» Золотой Орды, образовавшегося на территории Волжско-Камской Болгарии в середине XV в.

Неизвестный автор «Казанской истории», согласно данным, содержащимся в тексте произведения, русский по происхождению, двадцать лет (с 1532 по 1551 г.) прожил в Казани как пленник, принявший мусульманство, и лишь во время взятия Казани вышел из города и поступил на службу к Ивану Грозному. Длительное пребывание автора повести в Казани (он не воспользовался возможностью покинуть город вместе с другими русскими пленниками задолго до взятия Казани), возможно, объясняется особым тайным заданием, которое он выполнял в Казани: «находясь при царском дворе, он мог оказывать услуги и русскому правительству» (Моисеева Г. Н. Автор «Казанской истории» // ТОДРЛ, т. IX. М.; Л., 1953, с. 279).

Победоносное завершение похода 1552 г. на Казань было крупнейшим успехом внешней политики правительства Ивана Грозного. В честь Казанской победы в Москве на Красной площади возводится храм Покрова на рву (собор Василия Блаженного), о победе рассказывают разные по жанру и идеологическим установкам историко-публицистические сочинения второй половины XVI в.: «Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича» (1553 г.) и «Повесть о взятии Казани», созданная в стенах Троице-Сергиева монастыря (1553 г.), «Книга степенная царского родословия» (1560—1563) и «История о великом князе московском» А. М. Курбского (1573).

«Казанская история», созданная в 1564—1565 гг., выделяется своим художественным своеобразием. В ней использованы достижения едва ли не всех известных на Руси к XVI в. литературных жанров, причудливо переплетаются различные стили повествования. Однако весь этот пестрый в жанровом и стилистическом отношении материал объединен единым художественным замыслом — показать победу над Казанью как закономерный итог многовековой борьбы русского народа с его поработителями — золотоордынскими ханами и их преемниками — казанскими царями. При этом первостепенная роль в исторической победе отводится автором главе Русского государства — царю Ивану Грозному, возглавлявшему русское войско в казанском походе.

«Казанская история» — произведение остропублицистическое. Написанное в годы обостренных отношений Грозного с феодальной знатью, оно отразило — в трактовке исторических событий — политическую борьбу 60-х гг. XVI в., в которой автор последовательно стоит на стороне Ивана Грозного. Это привело к намеренному искажению в «Казанской истории» целого ряда исторических фактов (что будет особо отмечено в последующем комментарии). Однако в произведении присутствует не только публицистический, но и чисто художественный вымысел. Автор «Казанской истории» постоянно стремится заинтересовать читателя, связать отдельные исторические события в единый сюжет (см.: Волкова Т. Ф. Работа автора «Казанской истории» над сюжетом повествования об осаде и взятии Казани // ТОДРЛ. Л., 1985, т. 39, с. 308—322). Это приводит к свободному обращению автора с многочисленными историческими (прежде всего летописными) источниками. Большой круг их выявили исследования Г. 3. Кунцевича («История о Казанском царстве, или Казанский летописец. Опыт историко-литературного исследования». СПб., 1905) и Г. Н. Моисеевой («”Казанская история” — новый этап в развитии исторического повествования Древней Руси». Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Л., 1951). «Баснословие» «Казанской истории» было отмечено уже первыми ее исследователями — историками XIX в. (С. М. Соловьевым, В. В. Вельяминовым-Зерновым, С. М. Шпилевским и др.), которые обращались к «Казанской йстории» прежде всего как к историческому источнику по истории Казанского ханства.

13. Хронографы,их редакции, состав и источники.
Хронографы, ¹ известные на Руси с XI в., в XVI – XVII вв. приобретают особое значение. И. Н. Данилевский отмечает, что «на смену летописям пришли иные исторические произведения. Особую популярность и авторитет в XVII в. приобрели хронографы (гранографы). В них поэтапно излагалась всемирная история от сотворения мира. Это были или переводы греческих хроник, или собственно древнерусские компиляции, включающие выдержки из Священного писания, греческих хроник и русских летописей. И те и другие получили широкое распространение еще в Древней Руси».
Первый русский "Хронограф по великому изложению" был составлен на основе византийских хронографов. Долгое время считалось, что он был создан еще в середине XV в., но исследования последних лет позволили со всей убедительностью определить время его составления — 10-е, а может быть, начало 20-х гг. XVI в. «Хронограф» сыграл исключительную роль в русской культуре XVI в., причем велико его значение и как памятника историографии, и как литературного памятника.

Древнейший вид Русского хронографа представлен "Хронографом" 1512 года. Помимо сведений из всемирной истории, в него вошло значительное количество известий, касающихся русской истории (в основном заимствования из Сокращенных сводов конца XV в.). Видимо, это было связано с оформлением идеи Руси - "третьего Рима". Это удивительно гармоничное и стройное - в композиционном и стилистическом планах - произведение. Вместе с тем, по мнению О.В. Творогова, Хронограф 1512 г. "подобен крепости, строившейся в течение многих лет и отразившей в своем современном виде замыслы и вкусы нескольких поколений строителей".⁵ Его составители стремились, судя по всему, создать своеобразную историческую энциклопедию, "научный" труд. И эта задача была ими успешно выполнена.

Понять замысел создания «Хронографа» и временные рамки, которые он охватывал (созданный в начале XVI в., он был доведен лишь до 1453 г.), можно, лишь вернувшись к событиям 50-х гг. минувшего столетия. В 1453 г. турки после полуторамесячной осады захватили Константинополь. Казалось бы, с военной точки зрения это событие не было неожиданным: когда-то гигантская и могущественнейшая Византийская империя к началу XV в. сократилась до ничтожнейших размеров. Против многотысячной турецкой армии Византия смогла выставить лишь около семи тысяч людей, способных носить оружие (из них две тысячи наемников), 400 турецким кораблям противостояло не более 25 судов. Словом, падение Константинополя было предрешено.

И тем не менее гибель Византийской империи — оплота христианства на юго-востоке Европы, страны с огромным культурным и идеологическим авторитетом — была воспринята во всей Европе и особенно на Руси как тяжелая катастрофа.

В XVI в. в Московской Руси формируется новая историографическая концепция. Ее связывают с именем старца Филофея, монаха Елеазаровского монастыря под Псковом. Использовав прежние историографические воззрения, согласно которым история есть история чередующихся, сменяющих друг друга «мировых царств», Филофей подводил к мысли, что за грехи пал «ветхий Рим», пал и «новый Рим»» — Константинополь, ибо, согласившись на унию, с католиками (на Флорентийском соборе 1439 г.), греки изменили православию, и наступило время «третьего Рима» — Москвы. Москва — это последний Рим, «четвертому Риму не быти». С этой концепцией прямо перекликается заключительная глава «Русского хронографа», повествующая о взятии Царьграда турками: многие «благочестивыя царствия...безбожнии турци поплениша и в запустение положиша и покориша под свою власть. Наша же Российская земля... — торжественно вещает хронист, — растет и младеет и возвышается», и суждено ей «расти и младети и расширятися и до скончания века», то есть пока существует «этот» мир.

В «Русском хронографе» обстоятельно изложена вся мировая история от сотворения мира и до 1453 г. В «Хронограф» входят довольно подробный пересказ «исторических» библейских книг, сведения о царях Вавилона и Персии, «Александрия», «Повесть о Троянской войне», история Рима начиная с легендарного прибытия в Италию Энея и основания Рима, история Византии, история южных славян и история Руси от Олега и Игоря и до середины XV в. «Русский хронограф» был первым хронографическим сводом, в котором подробное изложение русской истории велось на равных правах с историей Рима и Византии.

Говоря о стиле написания «Хронографа», вернемся к XII в., когда византийский историк Константин Манассия написал стихотворную хронику. Хотя в принципе структура ее была традиционна — от сотворения мира до современности (хроника доведена до византийского императора Никифора Вотаниата, царствовавшего в 1078-1081 гг.), в отличие от многих средневековых хронистов Константин Манассия свел до минимума библейскую историю, но зато охотно пересказывал различного рода занимательные анекдоты из жизни восточных царей, римских и византийских императоров. Особую главу Константин посвятил Троянской войне. При этом «Хроника Манассии» была написана тем самым экспрессивно-эмоциональным стилем, который, как мы уже знаем, вошел в моду у южных славян и на Руси с конца XIV в.

«Хроника Манассии» была переведена в XIV в. на болгарский язык, а какой-то из списков этого болгарского перевода попал на Русь и оказался в поле зрения составителя «Русского хронографа». Тот высоко оценил этот источник: он включил в состав своего, хронографического свода почти полностью текст «Хроники» и постарался сохранить ее стиль, хотя и несколько упростил довольно трудный язык болгарского перевода. Стиль «Хроники Манассии» настолько выделяется среди стилей других источников «Русского хронографа», что исследователи обычно называют его стилем хронографа. Этот яркий, витиеватый стиль ранее на Руси в историческом повествовании не встречался.

Хронограф 1512 г. получил очень широкое распространение. К настоящему времени выявлено более 130 его списков XVI -первой трети ХУШ в. Он был использован при составлении лицевого летописного свода, а также более поздних редакций Русского хронографа.

В Хронографе Западнорусской редакции, отсутствует вся библейская история, история стран Востока и Руси. Зато он имеет обширное продолжение, излагающее по Хронике Мартина Бельского историю западноевропейских и западнославянских государств с XI в. по 1527 г. Считают, что это объясняется стремлением дополнить уже существовавший Никоновский свод "обзором исторических событий европейских народов". Хронограф Пространной редакции не сохранился. Известны лишь восходящие к нему списки Хронографа 1599 г. и Хронографа 1601 г. Основная задача, которую ставили перед собой его создатели, – расширить объем излагающейся информации, не изменяя основы. В этой редакции достаточно ясно прослеживается процерковная тенденция.

Расцвет хронографического жанра относится к XVII в. Созданные в первой четверти столетия редакции 1617 и 1620 гг. разных типов, многочисленные "хронографы особого состава" постепенно вытеснили хронографы XVI в. и почти полностью заменили собой летописи. В 1617 и 1620 годах были созданы новые, так называемые вторая и третья редакции "Хронографа", в которых история России освещается в рамках всеобщей истории. В редакциях XVII века "Хронографы" обогащаются новыми историческими источниками, в них используются не только русские летописи, исторические повести, но и западноевропейские хроники.

14. особенности законодательных источников 11-17веков
Характеристика законодательных актов как вида исторических источников: их специфика и место в ряду других источников. Разновидности законодательных актов. Время и условия появления законодательства в письменной форме. Особенности информации, заключенной в законодательных источниках. Методы изучения законодательных источников. Раскрытие условий выработки закона и его социальной направленности. Факторы эволюции содержания и формуляра различных групп законодательных актов. Формулярный анализ как общевидовый метод изучения актов. Принципы систематизации актового материала. Работы А.С. Лаппо-Данилевского по актовому источниковедению. Дальнейшее развитие методики источниковедческого анализа актов в исследованиях С.М. Каштанова, Л.В. Черепнина, В.Л. Янина и др. Особенности отражения действительности в актовых источниках. Взаимодействие актов с источниками других видов.

^ Первые законодательные памятники. «Русская правда»: списки, редакции. Проблема состава редакций, времени и места их появления. Основные источниковедческие проблемы изучения «Русской правды». Роль «Русской Правды» в дальнейшем развитии корпуса законодательных источников. Изучение «Русской Правды» в отечественной историографии.

Законодательные акты Киевской Руси и периода феодальной раздробленности. Постепенное нарастание числа объектов как следствие развития социально-экономических и политико-юридических отношений. Уставы и уставные грамоты. Акты землевладения; феодальной зависимости; феодального иммунитета. Судные и уставные грамоты. Псковская и Новгородская судные грамоты. Двинская и Белозерская уставные грамоты. Состав, происхождение. Внутриполитические договоры как специфические акты периода феодальной раздробленности. Общее и особенное в содержании и формулярах актов различных государственных образований.

^ Акты Русского централизованного государства. Уставы, жалованные грамоты, духовные, договорные грамоты и др., их состав. Методы изучения. Судебники 1497, 1550, 1589 гг.: их происхождение, списки, состав, источники, значение.Основные тенденции в эволюции формуляров актов. Новые группы частных актов займа, ссуды, подряда, отчуждения крестьян. Акты церковных властей. Монастырские акты. Разновидности публично-правовых актов. Государственный контроль за заключением и письменным оформлением сделок частных лиц. Изменение соотношения публично-правовых и частных актов в корпусе источников договорного характера. Соборное уложение 1649 г.: причины и условия создания, источники, структура, особенности. Место Соборного уложения в истории русского законотворчества.

^ Расширение сферы правового регулирования в условиях становления и развития абсолютной монархии. Реформа органов государственной власти и управления России в первой четверти ХVIII в. и ее отражение в системе законодательных актов. Рост количества и разнообразие законодательных актов. Совершенствование структуры и юридической стороны законодательного документа. Новые принципы в практике подготовки и издания законов. Тенденция к разграничению законодательного и распорядительного документов. Характеристика важнейших законодательных актов: регламенты и уставы. «Табель о рангах». «Учреждение для управления губерний». Жалованные грамоты. Дипломатические акты и их разновидности. Порядок публикации законодательных актов. Результаты деятельности комиссий по созданию свода законов. Ретроспективная публикация законодательных актов: издание полного собрания законов Российской империи: назначение, структура, состав, степень полноты.

^ Законодательство в ХIХ – начала ХХ вв. Воздействие экономических, политических и социокультурных процессов в обществе на эволюцию законодательства. Расширение сферы правового регулирования. Изменение условий формирования, разработки, социальных задач и содержания законодательных актов, их стилистики. Законодательные акты периода реформ 60-70-х гг. ХIХ в. Акты, связанные с проведением крестьянской реформы 1861 г. Манифест об отмене крепостного права. Количественный рост, видовое многообразие, формирование новых видов законодательных источников. Соотношение различных видов источников. Законодательные документы временного и постоянного действия. Обеспечение эффективности законодательства. Новые разновидности актов рубежа ХIХ – ХХ вв.: акты акционерного предпринимательства, фабрично-заводского и аграрного законодательства. Приемы их исторической критики.

^ Основные черты и состав советских законодательных актов. Характер и типы законов. Особенности первых декретов Советской власти и проблемы их источниковедческого изучения: установление источников, авторства, вариантов текстов, их датировка. Конституция - основной закон государства. История разработки советской конституции 1918 г., Конституций СССР 1924, 1936, 1977 гг.; основные принципы построения и структура текстов, их содержание. Документальные комплексы всенародных обсуждений проектов Конституций и их отражение в окончательных текстах Основного закона. Применение историко-сравнительного метода при анализе советских конституций, Исторический подход к истолкованию понятий и правовых норм.

^ Современное законодательство Российской Федерации. Специфика формирующегося документального комплекса: состав разновидностей, порядок разработки и принятия законов, соотношение законов и подзаконных актов. Конституция РФ 1993 г., сравнительный анализ проектов и окончательного текста. Причины и значение социально-экономической направленности законодательства. Методы и приемы источниковедческого анализа действующих законодательных актов. Основные проблемы источниковедческого анализа законодательства РФ.