Глава 5. Падение в сердце вулкана точно не входило в предсмертный список дел Рейны

Рейна

Падение в сердце вулкана точно не входило в предсмертный список дел Рейны.
Первое впечатление от Южной Италии она получила на высоте в пять тысяч футов. Чуть западнее, вдоль полукруглой береговой линии Неаполитанского залива, в преддверии рассвета ярко сверкали огни спящего города. В тысяче футах под ней, на вершине горы, располагалась огромная вулканическая впадина, источающая в воздух облака белого пара.
Дезориентация Рейны постепенно сходила на нет. Путешествие по теням вылилось ей в тошноту и жажду. Она чувствовала себя так, словно ее окунули в холодные воды фригидария, а затем сразу же поместили в сауну в римской бане.
Тогда она поняла, что зависла в воздухе. Гравитация взяла своё, и Рейна начала падать.
— Нико! — закричала она.
— Пановы свирели! — ругнулся Глисон Хедж.
— Ааааа! — забарахтался Нико, почти выскользнув из хватки Рейны. Она крепко ухватилась за воротник рубашки тренера Хеджа, как только он тоже начал соскальзывать. Если они разъединят руки — они трупы.
Они направлялись в сердце вулкана, а их громадный багаж — огромная Афина Парфенос, привязанная к ремням на спине Нико — падала вслед за ними. С высоты птичьего полета статуя походила на парашют, только вот функцию выполняла другую: парашюты обычно замедляют предметы в воздухе, эта же барышня собиралась раздавить своих спутников в лепешку.
— Под нами Везувий! — пыталась перекричать ветер Рейна. — Нико, телепортируй нас отсюда!
Взгляд Нико был одичалым и расфокусированным. Темные волосы хлестали его по лицу, словно крылья подстреленного в полете ворона.
— Я... Я не могу! У меня не осталось сил!
Тренер Хедж заблеял.
— Хочешь открою тебе маленький секрет? Козлы не умеют летать! Так что забери нас отсюда, или мы рискуем превратиться в фирменный омлет от Афины Парфенос!
Рейна пыталась соображать быстро. Чего-чего, а смерти она не боялась. Однако смириться с тем, что в случае уничтожения Афины Парфенос их миссия будет провалена, она не могла.
— Нико! Путешествие по теням! — подсказала Рейна. — Я поделюсь с тобой моей силой.
Он одарил ее беспомощным взглядом.
— Как...
— Просто сделай это!
Она сжала его руку. Факел и меч, символ Белонны, на её предплечье, болезненно накалился, словно только что впервые был выжжен на её коже.
Нико ахнул. Его лицо снова обрело нормальный оттенок. Они скользнули в тень за считанные секунды до начала извержения вулкана.
Воздух заледенел. Свист ветра сменился какофонией голосов, шепчущих на тысяче разных языках. У Рейны было такое чувство, будто она проглотила пирагуа — толченый лёд, политый холодным сиропом — её любимое лакомство из детства, которое она провела в Старом Сан-Хуане.
Ей стало интересно, почему это воспоминание всплыло на поверхность именно сейчас, когда она находилась на волоске от смерти. Затем её взор прояснился. Ноги ощутили под собою твердую поверхность.
На востоке светало. На мгновение Рейне показалось, что она вернулась в Новый Рим. Дорические колонны образовывали атриум размером с бейсбольную площадку. Перед ней, посреди украшенного мозаикой фонтана, стояла бронзовая статуя фавна.
В соседнем саду цвели лагерстрёмии и кусты роз. Пальмы и сосны тянулись к небу. Мощенные булыжником тропинки — прямые, ровные дорожки прекрасной римской конструкции, граничащие с низкими каменными домиками с подъездами, украшенными колоннадами — вели со двора в нескольких направлениях.
Рейна обернулась. Позади неё стояла Афина Парфенос, целая и невредимая; она занимала собою чуть ли не весь двор, будто нелепое гигантское украшение для сада. Маленький бронзовый фонтанный фавн застыл перед статуей с поднятыми руками. Похоже, он страшился новоприбывшей.
На горизонте маячил Везувий — теперь виднелись лишь его темные, горбатые очертания.
На его вершине клубились густые столбы пара.
— Мы в Помпеях, — догадалась Рейна.
— Ох, дело дрянь, — проговорил Нико и тут же рухнул от изнеможения.
— Эй-эй! — подхватил его тренер Хедж. Сатир усадил Нико у ног Афины и ослабил ремни, соединявшие его со статуей.
Рейна тоже нетвердо стояла на ногах. С одной стороны, она ожидала подобных последствий: такое случалось каждый раз, когда она делилась с кем-то своей силой. Чего Рейна уж точно не ожидала, так это того, сколько боли и мучений Нико ей придется пропустить через себя. Она тяжело опустилась на землю, стараясь не потерять сознание.
Боги Рима. Если это была только часть его боли… как он справляется с ней в полном объеме?
Она пыталась выровнять дыхание, в то время как тренер Хедж рылся в своих запасах на случай привала.
Камни вокруг ботинок Нико потрескались. От него повсюду разлеталась темная материя, словно его тело пыталось избавиться от всех тех теней, через которые он прошел.
Однако это были еще цветочки, по сравнению с вчерашним днем: увядшая на лугу трава, вылезающие из-под земли скелеты... Рейне не хотелось вновь стать свидетелем подобного зрелища.
— Выпей, — она протянула ему флягу, в которой плескалась смесь измельченного рога единорога и священной воды из Малого Тибра. Они уже выяснили, что данный настой действовал на Нико лучше, чем нектар, помогая ему снять усталость и очистить его от тьмы, при этом уменьшая опасность неконтролируемых выплесков энергии.
Нико послушно отпил. Выглядел он все еще неважно: впавшие веки, голубоватый оттенок кожи.
С его пояса свисал скипетр Диоклетиана, который светился неприятным фиолетовым цветом, словно радиоактивный синяк.
Он одарил Рейну изучающим взглядом.
— Как ты создала этот... этот прилив энергии?
Рейна показала ему свою татуировку, которая по-прежнему жгла ее кожу, словно горячий воск — символ Беллоны, SPQR, четыре линии, обозначающие года ее службы.
— Я не люблю об этом говорить, — сказала она. — Это сила моей матери. Я могу делиться энергией с другими.
Тренер Хедж отвлекся от своего рюкзака и посмотрел на нее.
— Серьезно? Почему тогда со мной не поделилась, римская девчонка? Я хочу супер-мышцы!
Рейна нахмурилась.
— Все не так просто, тренер. Я могу делать это только в жизненно необходимых ситуациях, да и в больших группах это более эффективно. Когда я командую отрядом, я могу делиться с ними любыми своими качествами — силой, храбростью, выносливостью, умноженными на размеры моих сил.
Нико выгнул бровь.
— Полезно для римского претора.
Рейна не ответила. Она предпочитала не говорить о своей силе именно по этой причине. Она не хотела, чтобы присягнувшие ей полубоги думали, что она их каким бы то ни было образом контролировала, или что стала лидером только потому, что обладала какой-то особенной магической силой. Она могла поделиться с другими только присущими ей качествами. И она не могла помочь человеку, недостойному быть героем.
Тренер Хедж заворчал.
— Как жалко. Обзавестись супер-мышцами было бы неплохо, — он снова начал рыться в своем рюкзаке, где, судя по всему, содержались бездонные запасы кухонной утвари, предметов первой необходимости и разного спортивного оборудования.
Нико сделал еще один глоток. Его веки слипались от истощения. Но даже несмотря на жуткую усталость, он изо всех сил старался не заснуть.
— Ты пошатывалась, когда мы приземлились, — заметил он. — Когда ты используешь свои силы... ты чувствуешь что-то вроде, э-э, ответной реакции?
— Это не чтение мыслей, — пояснила Рейна. — Даже не эмпатическая связь. Просто... временная волна истощения. Главные эмоции. Твоя боль накрывает меня с головой. Я беру на себя часть твоей ноши.
Выражение лица Нико стало более настороженным.
Он завертел серебренное кольцо-череп на пальце, как это делала со своим серебряным кольцом Рейна, когда она размышляла о чем-то. Общая привычка с сыном Аида заставила ее почувствовать себя не в своей тарелке.
В их мимолетном контакте она переняла от Нико больше боли, чем от целого легиона во время сражения с гигантом Полиботом. Да что уж там, он истощил ее намного больше, чем Сципион на их пути через Атлантику.
Рейна попыталась прогнать это воспоминание. Ее храбрый крылатый друг умирал от яда... его голова лежала на ее коленях, доверчиво глядя ей в глаза, в то время как она занесла кинжал, дабы прекратить его мучения… Боги, нет. Либо она покончит с этими мыслями, либо это сломает ее.
Однако боль, что передалась ей от Нико, была намного острее.
— Тебе нужен отдых, — сказала она ему. — После двух путешествий по теням, пусть и с небольшой помощью... Тебе повезло, что ты все ещё жив. Нам нужно, чтобы до наступления темноты ты был в состоянии совершить ещё один прыжок.
Рейне было неудобно просить Нико о невозможном. Увы, ей нередко приходилось давать полубогам задания свыше их сил.
Нико сжал зубы и кивнул.
— Похоже, мы застряли здесь, — он осмотрел развалины. — Но, пожалуй, Помпеи — это последнее место, на которое я хотел бы приземлиться. Здесь полно лемуров.
— Лемуров? — тренер Хедж, казалось, делает ловушку из бумажного змея, теннисной ракетки и охотничьего ножа. — Ты имеешь в виду тех милых пушистых зверушек?
— Нет, — в голосе Нико чувствовалось раздражение, словно этот вопрос ему задают в тысячный раз. — Лемуры. Недружелюбные призраки. Они есть во всех римских городах, но в Помпеях...
— Весь город был уничтожен, — вспомнила Рейна. — В 79 году нашей эры в результате извержения Везувия весь город превратился в пепел.
Нико кивнул.
— Подобная трагедия оставляет за собою множество злых духов.
Тренер Хедж покосился на вулкан вдалеке.
— Он курится. Это плохой знак?
— Я... Не уверен, — Нико ковырял дырку в своих черных джинсах. — Божества гор, оры, чуют детей Аида за милю. Быть может, потому нас и сбило с курса — дух Везувия намеревался нас убить. Однако на текущем расстоянии он вряд ли нас достанет.
— Да и на подготовку к полномасштабному извержению у него уйдет слишком много времени. Непосредственная угроза окружает нас повсюду.
Рейна почувствовала покалывание в затылке.
Она привыкла к Ларам, добрым духам в Лагере Юпитера, но даже от них ей было как-то не по себе.
Они не имели ни малейшего понятия о личном пространстве — иногда проходили прямо сквозь нее, после чего у нее долго кружилась голова. А Помпеи вообще казались ей одним огромным призраком, проглотившим ее целиком.
Она не могла признаться своим друзьям в том, что жутко боялась привидений, или почему она их боялась — это была причина, по которой они с сестрой давным давно покинули Сан-Хуан. Сей секрет Рейна намеревалась унести с собой в могилу.
— Ты сможешь их контролировать? — спросила она.
Нико поднял ладони вверх.
— Я донес до них послание: «Держитесь от нас подальше». Но когда я усну, толку от этого будет мало.
Тренер Хедж похлопал по своему новому изобретению, состоящему из ракетки и ножа.
— Не волнуйся, парень. Я установлю сигнализацию и ловушки по периметру. Тем более, мы с моей бейсбольной битой будем присматривать за тобой все это время.
Казалось, Нико это вряд ли успокоило, но его веки были уже полузакрыты.
— Идет. Но... полегче там. Нам не нужна очередная Албания.
— Истину глаголишь, — согласилась Рейна.
Их первое путешествие по теням два дня назад стало полным фиаско, пожалуй, самым унизительным эпизодом в долгой карьере Рейны. Возможно однажды, при условии, что они выживут, они вспомнят об этом и посмеются, но не сейчас.
Все трое договорились никогда не обсуждать произошедшее. Случившееся в Албании, в Албании и останется.
Тренер Хедж выглядел обиженным.
— Ладно, неважно. Просто отдохни, парень.
— Хорошо, — сдался Нико. — Если только чуть-чуть... — с этими словами он стащил с себя теплую парку и свернул ее в подушку, а потом завалился сверху и начал посапывать.
Рейна восхищалась тем, как мирно он выглядел во время сна. Черты беспокойства пропали. Его лицо стало непривычно ангельским... совсем как его фамилия, ди Анджело. Она почти поверила, что он был обычным четырнадцатилетним мальчиком, а не сыном Аида, который был вырван из времени с 1940-х, и был вынужден переживать гораздо больше трагедий и опасностей, чем большинство полубогов в своей жизни.
Когда Нико впервые появился в Лагере Юпитера, Рейна ему не доверяла. Ей казалось, что за историей о посланнике Плутона кроется нечто большее. Конечно, сейчас она знала правду. Он был греческим полубогом — первым на памяти из ныне живущих, а возможно, и вовсе самым первым, кто посещал оба лагеря, но не рассказал ни одной из групп о существовании другой.
Странно, но от этого Рейна начинала доверять ему даже больше.

Да, он не был римлянином. Он никогда не охотился с Лупой и не проходил жестокие тренировки легиона. И все же, Нико поднялся в ее глазах по-своему: он хранил тайны лагерей из лучших побуждений, потому что боялся войны. Также он в одиночку добровольно направился в Тартар, дабы отыскать Врата Смерти. Там его поймали и удерживали в плену. Он привел экипаж Арго II в Дом Аида... а теперь принял на себя еще одну тяжелую ношу — доставить Афину Парфенос обратно в Лагерь Полукровок, рискуя собственной жизнью.
Медленный темп их путешествия сводил ее с ума. Они могли перепрыгивать лишь на несколько сотен миль каждую ночь, отдыхая днем, чтобы дать Нико возможность восстановиться, но даже это требовало от него намного больше энергии, чем Рейна могла себе предположить.
Он нес в себе столько печали и одиночества, столько сердечной боли, и все равно на первом месте у него стояла миссия. Он проявлял упорство и стойкость. Рейна это уважала. Она понимала его стремление.
Рейна никогда не была особо чувствительным человеком, но испытывала страннейшее желание накрыть плечи Нико своей мантией и укутать его. Она мысленно пожурила себя. Нико был ее товарищем, а не маленьким братом. Он точно не был бы в восторге от такого жеста.
— Эй, — тренер Хедж прервал ее мысли. — Тебе тоже надо поспать. Я подежурю первым и сварганю что-нибудь поесть. Не думаю, что призраки сейчас опасны; восходит солнце.
Рейна и не заметила, как уже посветлело. По восточному горизонту плыли розовые и бирюзовые облака.
Маленький бронзовый фавн отбрасывал тень на пустой фонтан.
— Я читала об этом месте, — внезапно осознала Рейна. — Это одна из наиболее хорошо сохранившихся вилл в Помпеях. Дом Фавна.
Тренер Хедж глянул на статую с отвращением.
— Ага, ну а сегодня это Дом Сатира.
Рейне удалось улыбнуться. Она начинала ценить различия между сатирами и фавнами. Если бы она когда-нибудь уснула с фавном на дежурстве, то наутро проснулась бы без своих вещей, с усами на лице и не обнаружила бы пройдоху на месте. Тренер Хедж был другим, пусть и питал нездоровую слабость к боевым искусствам и бейсбольным битам.
— Ладно, — согласилась она. — Вы будете дежурить первым. Я оставлю с вами на карауле Аурума и Аргентума.
Хедж посмотрел на нее так, словно хотел возразить, но было уже поздно. Рейна резко свистнула. Металлические борзые материализовались из руин, мчась к ней с разных сторон. Даже после стольких лет, Рейна не знала откуда они появлялись и куда они уходили, когда она их отпускала. Ей было безумно приятно увидеть их вновь.
Хедж прочистил горло.
— Ты уверена, что это не далматинцы? Они похожи на далматинцев.
— Это борзые, тренер, — Рейна понятия не имела, почему Хедж боялся далматинцев, но сейчас она была слишком уставшей, чтобы спросить. — Аурум, Аргентум, охраняйте нас, пока я сплю. Повинуйтесь Глисону Хеджу.
Собаки окружили внутренний двор, сохраняя дистанцию с Афиной Парфенос, которая, видимо, излучала враждебность ко всему, что было связано с Римом.
Сама Рейна только начинала привыкать к ней, и она была абсолютно уверена, что статуя не оценила переселение в само сердце древнеримского города.
Рейна легла и натянула на себя пурпурный плащ. Её пальцы сжали мешочек на поясе, где она хранила серебряную монету, полученную в Эпире от Аннабет.
«Это знак того, что всё меняется, — сказала ей та. — Метка Афины теперь твоя. Возможно, она принесёт тебе удачу».
Рейна не знала, что именно принесет ей эта удача: счастье или горе.
Бросив последний взгляд на бронзового фавна, прикрывающегося от восхода солнца и Афины Парфенос, она закрыла глаза и погрузилась в сон.