Вы что, уже поругались? — обрадовалась свекровь

На четвертый день, в пятницу, пришли Олег с Ириной.

С ноутбуком.

И большими пакетами.

Пакеты они аккуратно сложили в угол.

И тут же принялись подключать переносной компьютер, который уже успели взять у Владимира Всеволодовича и настроить на редакторскую работу.

Они появились как нельзя вовремя.

За полчаса до возвращения Стаса.

И поэтому могли спокойно, без спешки перебросить с диктофона всю звуковую информацию на ноутбук.

Олег проверил ее и похвалил Лену:

— То, что надо! Отлично записано!

Голос Стаса звучал четко и ясно.

Так ясно, что сразу в комнате появилась свекровь и, оглядевшись, с недоумением спросила:

— А где же Стасик?

— Еще не пришел! — мгновенно отключая ноутбук, откликнулась Лена.

— Как это? Я только что слышала его голос!

Можно было, конечно, сказать, что ей это только послышалось.

Но лгать не хотелось.

Тем более в таком важном деле.

И Лена сказала, что это они пробовали, как работает диктофон, на котором был раньше записан разговор со Стасом.

Тем более, что это действительно была проверка.

— Как! — увидев, что Лена стоит рядом с включенным ноутбуком, возмутилась свекровь. — Ты опять за свое?! Тебе же врач категорически запретил телевизор с компьютером!

— Нет-нет! Я больше не буду… — испуганно отошла от Олега Лена.

— Это мы с Иришкой смотрели, а она только слушала! — пришел ей на выручку тот.

— Ну, это еще куда ни шло!

Свекровь успокоилась и любезно — хотя по глазам было заметно, что скромно одетые студенты не очень пришлись ей по вкусу — предложила, до прихода сына, чай или кофе.

Студенты в один голос робко попросили чай.

Лена вызвалась помочь свекрови.

Но та властно остановила ее:

— Занимайся лучше гостями! Не хватало мне еще доставшегося по наследству от бабушки китайского сервиза лишиться!

Свекровь вышла, и Лене осталось только беспомощно развести руками.

— Строго она с тобой! — сочувственно посмотрев на нее, покачал головой Олег.

А Ирина вздохнула:

— И все равно это лучше, чем вообще без свекрови и тещи!

Лена вспомнила, что они детдомовские, и нет у них ни пап, ни мам, ни бабушек с дедушками…

Одна радость, что будут теперь дети.

А у них со Стасиком все еще могло быть наоборот…

Правда, когда она передала ему в первый же день его возвращения из Лондона все, что сказал врач, он успокаивающе сказал:

— Ты только не расстраивайся! Как Бог даст, так и будет!

— Ой, Стасик! — вдруг вспомнила тогда она. — Ведь скоро Великий пост!..

— Точно… — согласился он.

И наутро за завтраком слегка смущенно сказал родителям, что им с Леной в комнату срочно нужен второй диван.

Желательно складной, чтобы не занимал много места.

— Вы что, уже поругались? — обрадовалась свекровь, но тут же взяла себя в руки и деловым тоном хозяйки в доме уточнила: — Зачем он вам?

— Понимаете, скоро Великий Пост, — начала было Лена. — И мы, как православные люди, должны…

— Еще чего! — возмутилась, сразу все поняв, свекровь. — Перво-наперво, вы — люди молодые. И никому ничего не должны. Разумеется, кроме вырастивших вас родителей! Хотя бы добрым к ним словом, благодарностью и вниманием. Сережа, скажи им, как врач, что природа должна брать свое. И что это, в конце концов, может пагубно сказаться на здоровье Стасика! На учебе, творчестве. И — даже его психике! Уж коли на то пошло, то вам тогда вообще лучше жить в разных комнатах!

— Может, в разных городах или даже на континентах? — нахмурился Стас.

Сергей Сергеевич поначалу занял их сторону.

Но спорить с женой перед началом трудного рабочего дня — у него была запланирована сложнейшая операция очередному безнадежно больному пациенту — не стал.

Он только жестом показал Стасу: не переживай, как-нибудь ее уговорим!

— Когда уговорим? — в сердцах спросил Стас, когда они с Леной ушли в свою комнату. — Слушай, а давай часть монет продадим и сами купим?

— Да ты что? Никогда! — испугалась Лена. — Они же помогают тебе обдумывать свою книгу! Я читала, что когда Алексей Николаевич Толстой писал роман «Петр Первый», он весь кабинет заполнил предметами той эпохи. И они помогали ему как бы погружаться в нее…

— Ну хорошо, забудем пока про монеты, — согласился Стас. — Давай помолимся, и, как научил меня папа, предадим все в Божью волю. Если это Ему угодно, то он не оставит нас!

И надо же — не оставил!

Когда Стас пришел домой, Олег с Ириной развернули пакеты и вернули костюм со свадебным платьем.

— Да вы что? — удивился Стас. — Мы же вам их подарили!

— Нет, — решительно отказались они. — Мы так не можем. Воспользовались на роспись и венчание — и все!

Олег с Ириной ушли.

Вошедшая свекровь, увидев их свадебные наряды, всплеснула руками:

— Какая прелесть!

Она взяла костюм, чтобы повесить его в шкаф, и кивнула на платье:

— Ну костюм, ладно — он еще может Стасику пригодиться!

— Например, на выпускные экзамены пойти, на олимпиаду съездить! — торопливо вставил, чтобы Лена не подумала чего другого, Стас.

— Да, — несколько запоздало кивнула, действительно, думавшая о своем свекровь. — А с платьем что будете делать?

— Сегодня же дам объявление в интернет! — ответил Стас. — Продадим. А на полученные деньги купим второй диван!

— Ну, знаете… — вспыхнула свекровь, но возражать на это ей было нечего, и она махнула рукой: — А впрочем, вещь ваша, комната тоже — делайте, что хотите!

И Стас сделал.

Он тут же сфотографировал платье.

Лена помогла составить его описание.

И не прошло и часа, как состоятельные люди просто их засыпали предложениями.

Такими, что уже на следующий день, накануне прощеного воскресенья, после которого, как известно, наступает Великий пост, вежливые рабочие в красивой униформе привезли из одного из лучших в Москве мебельных магазинов прекрасный диван и установили его в комнате молодых православных супругов.

Все шло, как обычно и вдруг…

Лена по опыту хорошо знала, что когда начинается Великий Пост — жди искушений.

И относилась к этому с пониманием.

И даже — благодарностью Богу.

Ведь искушения это — что?

Это своего рода экзамен человека на духовную зрелость.

И без них просто нельзя укрепиться в вере.

Это — как дерево лучше укореняется, когда его раскачивает ветер.

Поэтому она была готова к ним.

Но чтобы вдруг — да такое…

Впрочем, поначалу ничего не предвещало ужасного, чего не увидишь даже в самом кошмарном, или как бы сказала Горбуша — кошкараульном — сне...

В прощеное воскресенье Стас, Лена и Сергей Сергеевич сходили на вечернюю службу.

Где вместе со всеми остальными прихожанами попросили у священника и друг у друга прощения.

Свекровь в этот день напекла целую гору толстых ноздреватых блинов.

«Как никак, сегодня — масленица! — сказала она. — Верим мы или не верим, а обычаи предков нужно уважать!»

И предложила их — кто с чем желает!

С маслом.

Сгущенкой.

Сметаной.

Красной икрой.

Каждый, хоть вскоре уже не было сил больше есть, попробовал — и с тем, и с другим.

Одна только Горбуша предпочитала есть одну икру, без блинов.

— Ешь! Ешь! — посмеивался над ней Сергеевич. — Завтра ее уже не увидишь! Не все коту масленица!

— А вороне икра! — поправила свекровь. — Хотя она и будет по-прежнему на столе!

Не обошлось, правда, без небольшого столкновения двух мнений относительно поста.

Между ней и остальными верующими членами семьи.

До этого, осторожно выведав под видом беседы на духовную тему у сына, что пост послабляется для учащихся, путешествующих и больных людей, она каждый раз убеждала: что Стас учится, причем, очень интенсивно, а Сергей Сергеевич много ездит и к тому же у него проблемы с желудком.

Они, впрочем, без особого на то сожаления, вынуждены были с ней соглашаться.

Но теперь, когда привыкшая строго поститься в святую четыренадесятницу и Страстную седьмицу Лена заявила, что не будет вкушать ничего скоромного. И даже с растительным маслом есть только в разрешенные Церковью дни. Стас с Сергеем Сергеевичем сразу перешли на ее сторону.

— Ладно, буду готовить вам все, как скажете! Сухое, невкусное, одним словом, постное, — бросив недовольный взгляд на Лену, нехотя сдалась свекровь, но при этом как-то загадочно усмехнувшись — мол, посмотрим еще, чья возьмет! — предупредила: — Но себе продолжу делать — то, что захочу. Пельмени, оладьи со сметанкой и сгущенным молоком, ту же икру с маслом, котлетки… И не обессудьте, если это будет очень питательным и вкусным!

Вечером Стас с Леной, прочитав, сменяя друг друга, по очереди молитвы и затеплив на всю ночь перед иконами лампаду, легли на разных диванах.

Наутро тоже все шло, как обычно.

Добавили в лампадку масло.

Помолились, прибавляя к обычному утреннему правилу великопостную молитву святого Ефрема Сирина:

«Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми! (земной поклон)

Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми рабу Твоему! (земной поклон)

Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков, аминь.»

Еще один земной поклон.

А затем 12 раз:

«Боже, очисти мя грешнаго» (Лена, разумеется, говорила – «грешную»), с поясными поклонами.

И вновь всю молитву Ефрема Сирина целиком, по окончании которой положили один великий — земной — поклон.

После этого все наскоро позавтракали.

Мама, как и грозилась накануне, похваливая да причмокивая, любимыми оладышками мужа и сына: тонкими, румяными, со свежайшей — не поленилась чуть свет сбегать на рынок! — сметаной.

Лена — одним чаем.

А Сергей Сергеевич с сыном — кофе.

Оба — с постными сухарями.

Лене было полегче — она привыкла поститься и к тому же почти не видела того, что находилось на столе.

Разве что слышала невероятно вкусные и приятные запахи.

А вот им было куда сложнее!

Мало того, что всегда трудно со скоромного сразу переходить на строго постное.

Да еще и такой соблазн совсем рядом!

Только тут привыкшая к тому, что дома, в Покровском, ее все только поддерживали, она постигла, наконец, смысл слов Спасителя, что «и враги человеку домашние его».

Разумеется, когда они не дают, всячески мешают, а то и просто запрещают идти к Богу!

Когда Стас, собираясь в институт, пообещал продолжить вечером пересказ книги, Лена поинтересовалась, и как это ему удается находить такие интересные сюжетные линии и неожиданные повороты в них.

— Все очень просто, — отозвался он. — Ведь для писателя главное — что?

— Что?

— Уметь небанально думать. То есть, иметь нестандартное мышление.

— Как это? — не поняла Лена.

И Стас, хотя мама уже поторапливала его из-за двери, говоря, что Сергей Сергеевич начинает опаздывать, с озорной улыбкой спросил:

— Хочешь узнать прямо сейчас?

— Конечно!

— Тогда отвечай быстро-быстро на мои вопросы: пятью пять…

— Двадцать пять! — с легким недоумением, что все, оказывается, так просто, ответила Лена.

— Отлично! - похвалил ее Стас. — Шестью шесть?

— Тридцать шесть!

— Умница! Семью семь?

— Сорок семь… Ой, сорок девять!

— Вот! — многозначительно поднял палец Стас. — Так мыслит обычный человек. А писатель, в отличие от всех других, во время обдумывания книги и когда уже пишет ее, должен мгновенно принимать оригинальные и единственно верные решения, как на уровне глав, так и отдельных предложений! А то и слов! Понятно?

Лена внимательно выслушала его и пожала плечами:

— Н-не совсем. А сам-то ты, когда тебе задали такой вопрос, как на него ответил?

— Честно?

— Ну мы же договорились, что у нас нет друг от друга никаких секретов!

— Тогда… — притворно вздохнул Стас и признался. — Точно так же, как и ты!

— Вот видишь! Ах ты! — шутливо ударила его ладошкой по спине Лена. — Нестандартный ты мой!

— Почему это только я? Мы! Как говорится, два сапога — пара!

— Не пара — а пора, в смысле — тебе на учебу!

Они рассмеялись.

Да так заразительно, что даже Горбуша изобразила что-то похожее на каркающий смех.

— Ой, пост же — грешно смеяться… — первой спохватилась Лена.

— Ты права, — с трудом останавливая себя, согласился Стас.

И тут им обоим стало совсем не до смеха.

Уже не в связи с Великим постом.

А по другой причине.

В коридоре неожиданно раздался несмолкаемо-настойчивый звонок.

Потом послышались незнакомые мужские голоса.

Дверь в их комнату без стука открылась.

И появившаяся на пороге свекровь испуганно прошептала:

— Там… из милиции!

Стас с Леной недоумением переглянулись.

И правда…

За ее спиной стоял милиционер с большими звездочками на погонах.

И солдат — в бронежилете, с автоматом наперевес…

Стас встал впереди Лены с самым воинственным видом…

Первой мыслью Лены было то, что это пришли за ее Стасиком.

Антикварный магазин, как она уже успела понять, со слов свекрови, да и от него самого — дело опасное и рискованное.

Мало ли…

Черные археологи могут что-нибудь из преступно раскопанных ими скифских курганов сдать.

А то даже похищенное из запасников государственных музеев, попасть на прилавок.

К тому же, она была еще под впечатлением тех золотых монет, которые увидела в книгах.

Вдруг они пропали, и Стасик имел к ним какое-то отношение?

Как бы там ни было, она сразу же встала между ним и милиционерами.

Всем своим видом показывая — делайте, что хотите, но своего мужа я вам ни за что не отдам!

Но свекровь вдруг сказала:

— Лена, это к тебе… Точней, за тобой!

— Да, — подтвердил офицер. — Вот повестка. Распишитесь и собирайтесь. Мы должны срочно доставить вас в следственный комитет.

— Но по какому праву? Зачем? — возмутился Стас.

И теперь сам встал впереди Лены.

С еще более воинственным лицом.

— Там объяснят… — привычно усмехнулся милиционер с автоматом.

Но Стас не дал ему продолжить.

— Я отправлюсь вместе с ней! — решительно заявил он. — Без меня она никуда не поедет!

— Но… — замялся слегка растерявшийся от такого напора молодого человека офицер.

— Моя жена — инвалид первой группы по зрению! — перебил и его Стас. — И по закону я вправе сопровождать ее! Государство даже деньги на билет выделяет, чтобы я мог везде ездить с ней!

— К тому же, — подтвердил, узнав, в чем дело, подошедший Сергей Сергеевич, — ей категорически нельзя волноваться! Как профессор медицины я сейчас напишу и передам вашему начальству соответствующую справку. Мало этого — немедленно позвоню в Кремль! В Белый Дом!

— Мой муж академик, который лечит тех, кому подчиняется ваше руководство! — вставила свекровь.

— Да не нужно никаких справок, — поняв, что попал не совсем в обычную семью, примирительно сказал офицер и, уже обращаясь к одной Лене, вежливо объяснил: — Пожалуйста, не беспокойтесь! Вы вызываетесь только в качестве свидетеля, который может оказать неоценимую помощь следствию.

— Какую помощь? В чем? — недоуменно развел руками Сергей Сергеевич.

— В уголовном деле, если желаете знать конкретно: убийстве.

— Кого? Кем?! — ахнул Стас.

И офицер ответил:

— Небезызвестного вашей супруге гражданина США Градова нашим соотечественником, бизнесменом Никитой Игоревичем Безменовым.

Стас отказывался верить своим ушам:

— Ником?!!

— Так вы, что — тоже его знаете? — удивился офицер.

— Конечно! — охотно подтвердил Стас. — Это наш давний приятель. Можно сказать, друг!

— А… Градов?

— Тоже давний, — ответила на этот раз уже Лена. — Но только — смертельный враг!

— Ну, тогда это даже хорошо, что вы сразу решили ехать, — обращаясь к Стасу, сказал офицер. – Когда бы это выяснилось, все равно пришлось бы нам еще раз приезжать за вами и только лишний раз беспокоить ваших родителей!

Он жестом велел милиционеру с автоматом выходить и, прежде чем самому покинуть квартиру, с учтивостью козырнул сначала Сергею Сергеевичу, а затем и всем остальным:

— Машина во дворе! Можете не торопиться, мы подождем…