Вы что… отказываете мне?! — пролепетал Стас

После этого у Стаса был разговор с родителями Лены.

Как и полагается, он торжественно и с чувством попросил у них руку их дочери.

Обещая, со своей стороны, любить и беречь ее.

Отец с радостью согласился:

— Вон как Ленка вся сразу от одного только твоего приезда ожила! Так вся и светится!

А мама вздохнула:

— Ты хоть понимаешь, Стасик, какую ответственность и ношу берешь на себя? Лучшего мужа для своей дочери, конечно, мы и не желать не можем, но…

— Вы что… отказываете мне?! — пролепетал Стас, никак не ожидавший встретить препятствие и где — в самом конце пути, там, где, казалось, его никак не должно было быть!

Ну ладно — его родители.

Особенно мама.

Ее еще придется уговаривать.

Но, чтобы Ленкина мама отказала им в благословении…

А без него ведь ему, как православному человеку, никак нельзя…

Да и не будь он православным, все равно без родительского благословения не было бы никакого счастья.

Отчего так часто горько страдают потом, сами не понимая — почему, своевольные семьи.

Как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности перед ними…

Взглянув на донельзя огорченное лицо Стаса, мама Лены мягко взяла его за руку и успокаивающе улыбнулась:

— Ну что ты, Стасик! Мы вовсе тебе не отказываем! Просто обязаны предупредить…

— Поставить в известность, — почел за нужное вставить и свое родительское слово Будко-старший.

— Да, — подтвердила мама. — Лена серьезно больна. Она теперь инвалид. Причем, первой группы, когда за человеком требуется уход, и даже государство оплачивает, скажем, бесплатный проезд сопровождающему такого в поезде… А тебе ведь еще надо учиться.

— Ну и что? — возразил Стас. — Буду совмещать приятное с полезным!

— Ты думаешь, это будет так просто? — покачала головой мама Лены. — Часть времени теперь тебе придется жертвовать на то, чтобы помогать своей жене. Она ведь даже готовит и то с трудом — сколько уже раз серьезно резала себе пальцы и обжигалась у плитки… Ни читать, ни писать она уже не может. А если и читает, то потом мучается от сильнейшей головной боли… Ходить должна с тросточкой. Быть на постоянном учете у окулиста. А это значит, тебе придется часто водить ее в больницу. Есть еще и более серьезные проблемы, которые могут возникнуть, когда вы решите завести детей. Но о них я пока даже не хочу говорить, чтобы не портить вам праздника. Страшно… Да и надеюсь, что твоему папе с его связями в медицинском мире удастся хоть немного помочь ей… Хотя бы остановить прогрессирование этой болезни. Вот, собственно, то, что было нашим долгом сказать тебе.

Стас понимающе кивнул и сказал:

— Ну что ж, откровенность за откровенность! Если честно, то я не собирался так быстро жениться на Лене. Хотел сначала окончить хотя бы университет. Устроиться на настоящую работу. Но после того как она тогда позвонила мне, и я едва не потерял ее… я понял, что без нее не смогу не то чтобы учиться и работать, но даже жить! Вот поэтому я здесь и не уеду отсюда без нее. Если вы, конечно, благословите нас…

Дверь в комнату отворилась и, налетая на угол стоявшего у входа шкафа, вбежала Лена.

Со стоном потирая коленку, она подняла голову, сильно прищурилась и, увидев Стаса с родителями, беседовавшими о чем-то явно серьезном, испугалась:

— Ой, я не помешала?

— Нет, скорее, наоборот! — жестом поторопил ее заходить Будко-старший.

И, видя, что дочь этого не заметила, сам подошел к ней, взял за руку и подвел к Стасу.

А мама сказала:

— Вот, твой Стасик просит у нас отдать тебя ему в жены. И нашего родительского благословения!

— Так ведь мы же обручены! — удивилась Лена.

— Все верно, — согласилась ее мама. — Но то, так сказать, был подготовительный шаг, после которого вам было дано немалое время все хорошенько обдумать и подготовиться. А это уже окончательный и бесповоротный. Ведь Христос говорит: того, что Бог соединит, человек да не разлучает. Сама-то ты как — согласна?

— Я-а?! — с готовностью начала Лена и вдруг хитро улыбнулась: — А мне Стасик пока еще никакого предложения не делал!

— Разве?! — удивился Стас. — Вот поэты пошли!..

Он согнал с лица улыбку.

Сделался невероятно серьезным и искренним.

Встал перед Леной на одно колено и протянул правую руку:

— Предлагаю тебе свою руку и сердце. Согласна ли ты выйти за меня замуж?

— Да… — прошептала Лена, вкладывая свою шершавую от домашних работ ладошку в не по-мужски мягкую, непривычную ни к какому труду, кроме умственного, ладонь Стаса. — Да! Да!!!

— Ну вот все и решилось, — улыбнулась мама Лены. — Мы, разумеется, чем сможем, будем вам помогать! Посылочки присылать.

— Деньгами! — добавил Будко-старший.

— Зачем? — удивился Стас.

— Ну, вдруг комнату снимать придется?

— Зачем?! — повторил Стас. — У нас же есть пятикомнатная квартира!

— Ну, мало ли что в жизни бывает, — вздохнула мама Лены. — Проблема живущих совместно родителей и детей стара, как мир. Поэтому дети часто хотят жить отдельно…

— На этот случай есть наша старая двухкомнатная квартира, с холодильником, мебелью, стиральной машиной, — сказал Стас. — Она нотариально, в день моего совершеннолетия, оформлена на меня. Правда, мы ее сейчас сдаем. Но ничего, попрошу квартирантов съехать!

— А жить тогда, если вдруг отделитесь — на что? — подал голос Будко-старший.

Стас и на это ответил уверенно и спокойно:

— У меня есть работа. Консультантом в большом антикварном магазине. Плюс свой сайт, по которому я продаю античные монеты. Конечно, деньги лопатой не гребу. Но на жизнь нам с Ленкой на первых порах более чем достаточно. Надо будет больше — еще что-то придумаю!

— Видишь, мать, значит, отдаем нашу дочь серьезному и уже способному обеспечить ее человеку! Хотя мы все равно будем им помогать! Хотят они того или нет! — сказал Будко-старший.

— Да, — подтвердила мама Лены. — Сейчас мы благословляем вас…

Родители по очереди торжественно перекрестили и поцеловали детей.

— А потом, в храме, как положено, подарим икону!

— Ну а пока, можете немного отдохнуть и посекретничать перед ужином! — подмигнул дочери отец и, снова видя, что она не заметила этого, вздохнул и показал жестом жене, что теперь им лучше всего уйти.

Оставшись наедине со Стасом, Лена радостно, но не без тревоги сказала:

— Ну вот, слава Богу, с моими все решено. А что твои скажут? Без их благословения я тоже не согласна!

— Ничего, — уверенно успокоил ее Стас. — Уговорю. Да они, собственно, и не должны быть против.

— Все равно я твою маму боюсь… — поежилась Лена.

— А мы ей пока ничего и говорить не будем!

— Так она ж сразу по моим очкам все поймет!

— Не поймет. Мы с вокзала первым делом заедем в оптику и закажем тебе модные, на половину твоего лица — очки. Такие, что и разобрать будет нельзя, что они с большими диоптриями.

— А денег-то хватит? — засомневалась Лена.

— Конечно! — засмеялся Стас и принялся доставать деньги, которые лежали у него в карманах.

Вместе с ними на пол выпал и диктофон.

— А это что? — увидев его, заинтересовалась Лена.

— Да так — диктофон! — махнул на него рукой Стас. — Купил в надежде книгу на него надиктовывать. Да только ничего не вышло!

— Почему?

— Понимаешь, пока обдумываю — в голове все четко и ясно: прямо целыми главами. Половина книги уже готова. А как только его к губам подношу, так сразу все забывается. Самый лучший ведь выбирал. Теперь одна только от него может быть польза — музыку слушать. Ведь он наполовину плеер.

— А сколько он записать может? — не обращая внимания на последние слова Стаса, уточнила Лена.

— У-у, часов сорок в режиме улучшенной записи, — протянул Стас. — А если послабее поставить, то чуть ли не на все сто!

— То есть на твою книгу хватило бы? — для чего-то упорно продолжала допытываться Лена.

— На пять таких книг! А если время от времени, сведя на бумагу текст, очищать память, то и на все сто! Только толку-то от всего этого…

— А знаешь что, подари его мне! — вдруг попросила Лена.

— Зачем?

— А… музыку слушать! Церковные хоры… классику… Особенно длинными московскими вечерами, когда ты будешь пропадать в своем университете! Ты же мне поможешь все это в него закачать?

— Конечно! Бери! — обрадовался Стас. — Тем более, это очень даже символично! Ведь в день нашего знакомства ты так просила дать тебе хотя бы подержать плеер, смешно называя его «блеером», потому что он, как тебе казалось, блеял, словно коза у вашей соседки!

— Надо же, совсем не помню… — с сожалением покачала головой Лена. — Маленькая была, глупая…

— Зато вон теперь какая миленькая и умная! — ласково посмотрел на нее Стас и шутливо спросил. — А ты мне что на свадьбу подаришь?

И услышал в ответ:

— А я уже тебе и так себя подарила. Всю, без остатка! Нет — и… еще один подарок будет за мной. Только не спрашивай пока, какой… Я еще сама не уверена, что смогу сделать его, но очень, очень надеюсь на это!