Пед. взгляды Рачинского С.А

В современной образовательной системе особое внимание уделяется выработке нового подхода во взаимоотношениях между Церковью и школой. В свое время выдающийся подвижник православной педагогики Сергей Александрович Рачинский говорил: «Школа всем своим существованием, всем своим укладом должна входить в жизнь народа, своего народа; а так как русский народ есть народ православно-церковный, то и школа должна быть такой же»(1).

Современная христианская педагогика часто обращается к опыту С.А. Рачинского (1833–1902), одного из образованнейших людей своего времени, профессора, получившего блистательное образование в лучших университетах Европы. Однажды он попал на урок в обычной школе, после чего возвратился в свое родовое имение, построил там школу, набрал крестьянских детей и сам их учил, воспитывал и жил с ними. В этой школе все было уникально. И опыт С.А. Рачинского еще ждет своего осмысления.

В конце 60-х годов XIX века Рачинский приезжает в свое родовое имение Татево в Смоленской губернии.

В Татево Рачинский занимается просветительской и образовательной деятельностью среди смоленского крестьянства. На свои средства в 1875 году он построил в имении новое школьное здание. Здесь же, в Татево, создается и применяется на практике национально-религиозная педагогическая концепция Рачинского. В 1883 году К.П. Победоносцев писал Алексадру III о С.А. Рачинском: «Он вдохнул совсем новую жизнь в целое поколение крестьян, сидевших во тьме кромешной, стал поистине благодетелем целой местности, основал и ведет, с помощью 4 священников, 5 народных школ, которые представляют теперь образец для всей земли. Это человек замечательный»(2).

Самый известный и популярный труд С.А. Рачинского «Заметки о сельских школах» появился в печати в 1883 году, т.е. накануне опубликования правил о церковно-приходских школах. В 1891 году сборник статей «Сельская школа» был дополнен автором и переиздан вновь. В этой работе Рачинский обобщил почти 30-летний опыт работы в сельской школе.

В «Сельской школе» С.А. Рачинского совершенно четко прослеживается мысль о необходимости создания национальной русской школы. Задачей такой школы должно быть расширение не только «умственного горизонта», но и «духовного кругозора» российской сельской молодежи.

Как уже отмечалось, по мнению С.А. Рачинского, Православием достигается нравственный идеал, который делает русский народ народом христианским.

На основании этого С.А. Рачинский формирует свое представление о нравственных основах русского характера. Эти нравственные основы «в натурах спокойных и сильных выражаются безграничной простотой и скромностью в совершении всякого подвига, доступного силам человеческим». Но «в натурах страстных и узких» нравственный идеал приводит «к ненасытному исканию, часто к чудовищным заблуждениям». Слабые же натуры уходят в себя, ощущая свое бессилие в преодолении жизненных трудностей. Эти слабые натуры отступают «перед самым исполнением нравственного долга». Следовательно, нравственная и духовная природа русского человека противоречива. Так рассуждает С.А. Рачинский.

Русский человек — человек полярных нравственных ориентиров. Нравственная природа русского человека «обуславливает возможность внезапных победоносных поворотов от грязи и зла к добру и правде»(3). В ребенке, который, как считают некоторые, еще не сформировался как личность, по мысли С.А. Рачинского, с самого раннего периода развития заложена «вся эта нравственная суть русского человека». Из этого следует концептуальная основа педагогической философии С.А. Рачинского: сформировать у ребенка гармоническое восприятие мира, используя бесценный духовный опыт русского Православия.

Важно, что С.А. Рачинский понимал задачу нравственного и духовного самосовершенствования предельно лично. В письме к К.П. Победоносцеву в 1880 году он говорит о том, что «нужно завоевать себе право читать Евангелие детям, не краснея»(4). Эта мысль о духовно-нравственном самосовершенствовании личности нашла прямое выражение в практике школьного дела самого С.А. Рачинского.

На протяжении своей деятельности он построил свыше 20 начальных школ, 4 из которых содержал полностью сам. Обучение в этих школах проходило целый год. Занятия в школе С.А. Рачинского начинались с молитвы, затем дети проходили в учебные классы. В образовательную программу С.А. Рачинского входило изучение церковнославянского языка, на его базе шло и обучение современному русскому языку. Крестьянские дети в сельской школе Рачинского получали и музыкальное образование. Из общегуманитарных и технических дисциплин изучались история, география, геометрия, черчение.

Такой предельный минимум школьного курса объяснялся теми задачами, которые, по мнению Рачинского, народ ставит перед школой.

На уроках литературы дети изучали Гомера, Шекспира, А.С. Пушкина, В.А. Жуковского, семейную хронику Аксакова, произведения Л.Н. Толстого, А.Н. Толстого. На вопрос о том, что давало образование и воспитание в такой школе ребенку, С.А. Рачинский отвечает следующее:

«1. Прежде всего, он отличается от своих безграмотных односельчан более правильной русской речью. Отличие это немаловажное...

2. Во-вторых, он приобрел способность писать письма и при должном указании те деловые бумаги, которые бывает нужно писать в крестьянском быту...

3. В целом, в результате учения у крестьянского юноши формируется “духовная жажда”»(5).

Исходя из национальных особенностей русской школы («девять десятых из учеников сельских школ не ходят в школу, а живут в ней»), С.А. Рачинский полагает, что именно в рамках церковно-приходской школы возможно осуществление неразрывной связи обучения с воспитанием. Церковно-приходская сельская школа, т.е. школа для подавляющего большинства населения России (во второй половине XIX века Россия — страна аграрная), может и должна стать собственно русской национальной школой. Школой, образующей человека умственно, духовно и нравственно. «Чтобы стать на высоту этих задач,— пишет С.А. Рачинский,— ей предстоит выработать особый тип учебный и нравственный, которому нет образца в школах западноевропейских».

При этом сельская школа, школа для сельских жителей, должна быть неразрывно связана с Церковью. Только при этом условии может быть осуществлена задача умственного, нравственного и духовного воспитания молодежи в сельской школе.

Уважение к народным традициям и к русской культуре — базовая установка, общая и для К.П. Победоносцева, и для С.А. Рачинского. Ни в коем случае нельзя, говорит С.А. Рачинский, «порывать связь с прошлым», которое есть основа национальной памяти, позволяющая нам «плодотворно работать для будущего»(6).

Из выпускников сельских церковно-приходских школ, получивших национально-религиозное умственное, духовное и нравственное воспитание, будут, по мнению С.А. Рачинского, формировать кадры для российского учительства и духовенства. Сельские учителя и священники, получившие образование в церковно-приходской школе, знающие крестьянскую жизнь и среду не понаслышке, сформировавшиеся в этой среде духовно и нравственно, смогут преодолеть «роковой разрыв» в русском обществе. «Роковой разрыв», который составляет «суть нашей внутренней жизни нового времени»(7), может и должен быть преодолен в России именно таким путем. Так продолжает С.А. Рачинский мысли Ф.М. Достоевского о разрыве интеллигенции с народом (с «почвой»). Как видно, идея «почвенничества» Достоевского находит конкретное решение в педагогической концепции Рачинского.

В России два источника формирования духовности и нравственности в народе: Церковь и книга. Слово, прежде всего слово Священного Писания,— могучий источник воспитания народа. В сфере выбора методики для преподавания в сельской школе С.А. Рачинский отдает предпочтение идеям К.Д. Ушинского и Л.Н. Толстого. О «Родном слове» К.Д. Ушинского С.А. Рачинский отзывается так: «Книга замечательная и единственная в своем роде в нашей литературе». Ее единственный недостаток: «Родное слово» сориентировано, в первую очередь, на детей городских, тогда как в церковно-приходской школе обучаются дети деревенские.

Таким образом, описания сельской природы, данные в книге К.Д. Ушинского, вряд ли уместны для детей, знающих воочию эту природу. Однако обучение родному языку в церковно-приходской школе С.А. Рачинского строилось в русле педагогической концепции К.Д. Ушинского: первый год дети изучали части речи: существительные, глаголы, предлоги; второй год — остальные части речи русского языка; третий год — этимология (история и происхождение слов); четвертый — синтаксис и пунктуация. Выдающимся вкладом в русскую педагогическую мысль С.А. Рачинский называет произведения Л.Н. Толстого: «Книга для чтения» и «Новая азбука». С.А. Рачинский и Л.Н. Толстой состояли в активной переписке. Разделяя многие взгляды татевского педагога, Л.Н. Толстой писал ему: «Главное условие, по-моему, необходимое для сельского учителя, это уважение к той среде, из которой вышли его ученики, другое условие — сознание всей важности ответственности, которую берет на себя воспитатель»,— писал Л.Н. Толстой С.А. Рачинскому(8).

Соглашаясь с этим высказыванием Л. Н. Толстого, С.А. Рачинский полагал: «То, что совершается в Татеве, в сущности, совершается в некоем четвертом измерении нравственного мира...». Великий педагог подчеркивает, что «без этого четвертого измерения мир неполон, и возможность человеческих отношений между нами с вами — и разными Митями и Ванями — такое сокровище, которым стоило бы поделиться с другими...». Высшие сферы духовной жизни, по мнению С. Рачинского,— религия, искусство, нравственное самосовершенствование человека(9).

Духовно-нравственные ориентиры педагогической концепции С.А. Рачинского можно определить так: все три ипостаси воспитания (гуманизм, народность, нравственность) он объединяет в единую систему, в которой приоритет на первой ступени образования отдавал вере, поскольку духовно-нравственные основы русских заложены в Православии(10).

Рачинский полагал, что нравственному поведению человека нельзя научить. Этому человеку можно только научиться. Ведь добрые нравы в человеке и в обществе являются результатом окружения человека, среды, воспитания, и потому «этим вещам учат не классные уроки и школьные книги, а люди и жизнь». С.А. Рачинский выступает против самой идеи равенства умственных и духовно-нравственных качеств человеческой личности. Каждый человек индивидуален и неповторим в педагогической концепции татевского педагога. Эту же мысль мы находим и в переписке Л.Н. Толстого с С.А. Рачинским. Л.Н. Толстой тревожится, «как бы не просмотреть Ломоносова, Пушкина, Глинку, Остроградского» за школьной скамьей и «как бы узнать, кому что нужно» из русских детей(11).

Нет и не должно быть равенства между учениками в духовной, нравственной и умственной сферах их развития — таково убеждение С.А. Рачинского. «Жажда равенства», распространившаяся в русском обществе в последнее время, в том числе и в сфере образования, приведет впоследствии к торжеству посредственности и «серости» в России, предупреждает русский педагог(12). «Тысячи бездарностей будут вправе почитать себя равными более даровитым, более сведущим своим сверстникам»,— пишет С.А. Рачинский. Не упрощать систему образования и воспитания, не стремиться свести ее к некому «среднему» знаменателю, но нужно стремиться к дифференциации педагогического процесса. Личность человека и личность ребенка всегда индивидуальна. Значит, образование и воспитание должно стремиться к раскрытию личностных, индивидуальных способностей в ребенке.

Большое значение в педагогической концепции С.А. Рачинского занимает проблема воспитания у ребенка любви к природе. Об этом он пишет, например, в статье «Школьное цветоводство»: «Любовь к природе, понимание ее красоты — один из лучших плодов истинного образования, и все, что питает эту любовь, расширяет это понимание, должно нам быть близко и дорого»(13). Из этой мысли у С.А. Рачинского вытекает другая, более глобальная: необходимо естественное, природное, «натуральное» формирование личности ребенка.

Эти суждения находят продолжение во взглядах другого русского педагога — П.Ф. Каптерева. Как и С.А. Рачинский, П.Ф. Каптерев отстаивает в воспитании и образовании человека «вечный неизменный путь природы в развитии человека и человечества, путь органического роста всех сил и отдельной личности, и человеческого общества»(14). П.Ф. Каптерев убежден, что только «этою царственною дорогою природы, естественности, органичности и должен идти педагог, не сворачивая с этого прямого пути ни в какие стороны»(15).

Природа и религия рассматриваются С.А. Рачинским как важнейшие факторы формирования духовного мира ребенка. Совершив поход в Нилову пустынь в 1879 и в 1887 годах, воспитанники сельской школы С. Рачинского на себе ощутили духовное влияние православных подвижников, осознали воочию подвиг монастырского послушания. Биолог по образованию, С.А. Рачинский во время паломничества в Нилову пустынь обращал внимание своих учеников на местный ландшафт, на местную флору. Тем самым паломничества в сельской школе С.А. Рачинского носили не только религиозный характер, но и являлись своеобразными «открытыми уроками» биологии и географии, местной истории и краеведения. Расширение духовного, нравственного и умственного кругозора — вот что давали ученикам школы С.А. Рачинского такие походы по святым местам.

Вера, молитва и труд — на этих «сваях» должно строиться образование и воспитание российской молодежи в понимании С.А Рачинского. Это базовые принципы педагогического процесса, в результате которого происходит становление православного человека. Этот педагогический процесс предполагает изучение фундаментальных основ русской истории культуры, понимание специфики социокультурных, экономических, географических, религиозных составляющих русского национального характера.

Критически идеи устройства церковно-приходской школы в России были восприняты русским педагогом В.И. Водовозовым. Различны, прежде всего, базовые мировоззренческие установки представителей передовой русской педагогической мысли. Для К.П. Победоносцева и С.А. Рачинского школа при Церкви — исторически сложившийся и единственно возможный в современных условиях российской жизни тип школы «для народа». В.И. Водовозов, наоборот, утверждает, что в современных условиях «школа, как в целом мире, так и у нас, все более становится светскою»(16). Следовательно, если К.П. Победоносцев и С.А. Рачинский отстаивают религиозно-нравственный характер русской школы, то В.И. Водовозов полагает, что организация школы в России во второй половине XIX века должна строиться на нравственно-практических основаниях. «Но школа должна быть светскою даже в том случае, если бы в ней преподавал и священник, потому что она готовит не к религиозному созерцанию, а к деятельной жизни»,— пишет В.И. Водовозов.

К.П. Победоносцев и С.А. Рачинский объединяют в своих педагогических воззрениях два понятия: Русская Церковь и русская школа. В.И. Водовозов разделяет Церковь и школу, поскольку «Церковь остается Церковью с ее нравственно-религиозным влиянием», а российское образование должно идти путем создания светской школы, ориентированной на нужды практической жизни. Безусловно, слабым звеном в педагогической концепции С.А. Рачинского (и на это обращает внимание В.И. Водовозов) является предлагаемый для сельской школы курс изучения родной словесности. При изучении русской литературы для деревенских детей С.А. Рачинский избегал произведений Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, А.Н. Островского, Н.А. Некрасова, считая их писателями современного («переходного») времени, а не художественными классиками. Но не будем забывать и того, что школа С.А. Рачинского возникла и строилась с опорой на быт и жизнь русского села. Поэтому С.А. Рачинский большое значение придавал религиозной культуре, народным традициям. Понимая всю важность светского образования, С.А. Рачинский на первое место ставил образование религиозно-национальное: только путем бережного отношения к базовым компонентам народной педагогики можно создать в России национальную школу.

Подводя итог сказанному, выделим основные педагогические идеи С.А. Рачинского:

1. Только церковно-приходская школа может образовать умственно, нравственно и духовно молодого человека из крестьянской среды в России.

2. «То, что может быть сообщено в наших школах путем устным и книжным», мало эффективно(17). Необходимо формирование практических знаний, умений, навыков у крестьянского подростка.

3. Природа и труд — могучие факторы в духовном и нравственном воспитании ребенка.

4. В образовании и воспитании подрастающего поколения необходимо ориентироваться на традиционные ценности данного народа. У русского народа это: православная религия и Церковь; официальный язык этой Церкви — церковнославянский — и современный русский литературный язык. Таким образом, С.А. Рачинский отстаивает духовную и нравственную самобытность русского образования. Эту же идею находим и у русского философа второй половины XIX века К.Н. Леонтьева, призывавшего «дорожить этим своеобразием и не обращаться с ним торопливо, дабы не погубить своей исторической физиономии, не утратить исторических прав на жизнь и духовный перевес над другими»(18).

5. Можно сказать, что во второй половине XIX века в России С.А. Рачинский предпринял попытку создать своеобразную «семейную» школу, где бы каждый ребенок сохранял и развивал свою индивидуальность, не забывая, что живет и учится в коллективе сверстников. Как отмечает дореволюционный исследователь педагогической деятельности С.А. Рачинского, целью церковно-приходской школы татевского учителя было «стремление развить в детях религиозно-нравственное чувство и всей школе сообщить характер трудовой и честной семьи»(19). Нам видится в этом стремление С.А. Рачинского использовать категорию соборности в своей педагогической практике. Привнесение в церковно-приходскую школу и творческое развитие в рамках такой школы категории соборности С.А. Рачинским несомненно свидетельствует о новаторстве татевского педагога.

6. Духовно-нравственную ориентацию молодежи С.А. Рачинский видел сквозь призму воспитания и образования. Это особенно актуально в наше время, когда, как отмечает исследователь, «именно образование и только образование способно и обязано не допустить духовной, а вслед за ней физической катастрофы человечества, упредить ее, дать миру новые ценности»(20).

Сергей Александрович Рачинский был одним из самых ярких представителей национально мыслящих педагогов-практиков и теоретиков второй половины XIX века, который пытался возродить в лучшем, обновленном качестве русские национальные школы допетровского образца. Он решительно заявил, что школу в России необходимо строить «на почве народной психологии и истории, согласовать ее с общественными потребностями, при ее организации принять во внимание характер и строй семьи, экономические, климатические и всякие другие условия народной жизни, чтобы русская школа руководилась русскими, а не иностранцами»(21).

Сегодня имя Рачинского много значит не только для Церкви, но и для светского образования. Истинно народное воспитание и обучение возможно лишь на религиозно-нравственной и национальной основе. Именно такой тип школы, отвечающий глубинным духовным и материальным потребностям крестьян, пытался создать в своем родовом имении Татево С.А. Рачинский.

Педагогический опыт Рачинского, как ни странно, до сих пор мало известен. Еще при жизни Сергея Александровича в Императорскую библиотеку было передано 60 томов его переписки, которые исследователям только предстоит изучить. В последнее время многие педагоги, деятели Церкви обращаются к опыту С.А. Рачинского, изучают его педагогическое наследие.

За последние годы ученые и преподаватели все чаще собираются для того, чтобы обсудить значение для современной школьной жизни педагогической системы Сергея Александровича Рачинского. В Славянском культурном центре Международного фонда славянской письменности и культуры регулярно проходят научно-практические конференции «Педагогические чтения имени С.А. Рачинского». В январе 2004 года в рамках XII Рождественских чтений проводилась научно-практическая конференция: «Педагогическое наследие Сергея Александровича Рачинского и современная школа: личность учителя».

О педагогической системе С.А. Рачинского ходят легенды. Например, крестьянские дети в считаные секунды производили в уме сложные вычисления. Прежде чем учить русский язык, Рачинский предлагал своим ученикам церковнославянский. В то время светских книг в деревнях почти не было. А потому, зная церковнославянский язык, простые люди могли читать и Священное Писание, и жития святых, что давало «постоянную пищу уму, воображению, нравственной жажде грамотного крестьянина», считал Рачинский.

Рачинский жил и работал в сложное время, когда в посткрепостнической России начался процесс разложения патриархальной деревни, который сопровождался сложнейшим духовным кризисом в обществе. Именно по этой причине, как отмечат ученые, Рачинский строил свою педагогическую систему в тесной связи с Православием.

Многие ученые отмечают значительный вклад Сергея Александровича в борьбу с нетрезвым образом жизни(22). С самого начала своего учительства он заметил, что пьянство детей в крестьянской среде носит систематический характер. Беседы о вреде алкоголя результатов не давали. И тогда учитель предложил ребятам создать общество трезвости. Воспитанники Татевской школы произнесли торжественный обет — год не притрагиваться к спиртному. Позднее такие же общества стали возникать по всей стране.

Созидательный опыт «учителя века» (так в одном из своих ранних очерков назвал Рачинского известный русский писатель Василий Ян) сплотил вокруг себя фигуры поистине мирового масштаба. П.Чайковский, Л.Толстой, В.Розанов общались с ним лично и по переписке. Обо всем этом пишут в своих работах исследователи. Но многое остается за кадром, поэтому изучение педагогического опыта С.А. Рачинского остается актуальным и своевременным.

Биолог, общественный деятель, педагог и просветитель Сергей Александрович Рачинский(1833–1902) создал религиозно-педагогическую концепцию сельской народной школы, основанной на глубоко национальных традициях православной духовности. Вместе с тем религиозность Рачинского не противоречила его естественно-научным изысканиям. С.А. Рачинский полагал, что для русского народа приоритетным является нравственное воспитание, поэтому в сельской школе необходимо закладывать основы целостного и гармоничного мировосприятия, базирующегося на ценностях христианства и гуманизма. Педагог считал недопустимым давать в сельской школе слишком большой запас сведений; по его мнению, центром обучения должно стать сообщение школьникам практических знаний.Идея народного воспитания на основах отечественных религиозных культурных традиций была реализована на практике выдающимся педагогом Сергеем Александровичем Рачинским (1833-1902). Главный его педагогический труд «Сельская школа», публиковавшийся по частям в течение многих лет, вышел в свет в 1892г. В нем изложена система оригинальных религиозно-педагогических идей С.А.Рачинского, составляющих в совокупности программу создания русской сельской начальной школы.

По мнению Рачинского, народная школа должна быть не только школой арифметики и элементарной грамматики, но прежде всего школой христианской жизни под руководством духовенства. В 1875г. в селе Татеве Смоленской губернии на свои средства Рачинский открыл школу с общежитием для 30 мальчиков, в которой он проработал в качестве учителя до самой смерти.

Сергей Александрович Рачинский родился 2 (15) мая 1833 года в селе Татеве Бельского уезда Смоленской губернии (ныне район Тверской области). В 1849 году поступает в Московский университет, 20 лет от роду он уже был кандидатом естественных наук, а вскоре выдержал магистерский экзамен.

По окончании университета Сергей Александрович некоторое время служил в Архиве Министерства иностранных дел, а осенью 1856 года уехал за границу для подготовки к профессорской деятельности.

С. А. Рачинский был на редкость общительный человек, обладавший талантом привлекать к себе людей. Скромный, жизнерадостный, внутренне светлый человек. Где бы он ни жил - в Веймаре, Йене, Берлине, - он везде делался желанным членом лучшего интеллигентного общества этих городов. В Веймаре он был принят при Дворе, хранившем лучшие традиции эпохи Шиллера и Гёте, близко сошёлся с великим композитором и пианистом Ференцем Листом, писавшем музыку на его духовные стихи. Живя в Германии, С.А. Рачинский перевёл на немецкий язык одно из наиболее любимых им произведений русской литературы - "Семейную хронику" С.Т. Аксакова. Перевод этот напечатан в 1858 году в Лейпциге.

В 1858 году С. А. Рачинский вернулся в Москву, защитил магистерскую диссертацию "О движении высших растений" и получил кафедру физиологии растений в Московском университете. В1866 году, тридцати трёх лет от роду, С.А. Рачинский защитил докторскую диссертацию и сделался ординарным профессором Московского университета. Его ждала блестящая карьера ученого. Но он не пожелал жить в тлетворной атмосфере атеистического и эгоистического духа "образованного общества" того времени, подстраиваться под либеральную моду. Вопросы веры и жизни для него были неразделимы. Через два года он подаёт в отставку, ещё через четыре - окончательно переезжает в родовое имение Татево в Смоленской губернии (ныне Тверская область).

В Татеве была сельская школа самого обыкновенного типа. Сергей Александрович зашёл раз туда случайно, попал на урок арифметики, показавшийся ему необыкновенно скучным, попробовал сам дать урок, стараясь сделать его более интересным и жизненным, - и этим определилась вся его дальнейшая судьба.

В 1875 году им было построено прекрасное школьное здание..., и сам он переселился в него, сделавшись сельским учителем. Этой деятельности он посвятил всю свою оставшуюся жизнь и ею обессмертил свое имя, вписав его в историю русской педагогики.

Сергея Александровича Рачинского лучше всего охарактеризовал обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев. В 1883 году в письме к императору Александру III Победоносцев замечает: " Сергей Рачинский - почтенный человек, который, оставив профессорство в Московском университете, уехал на житьё в своё имение, в самой отдалённой глуши Бельского уезда Смоленской губернии. И живёт там безвыездно вот уже более 14 лет, работает с утра до ночи для пользы народной. Он вдохнул совершенно новую жизнь в целое поколение крестьян, сидевших во тьме кромешной, стал поистине благодетелем для целой местности, основал и ведёт с помощью четырёх священников пять народных школ... Это замечательный человек. Всё, что у него есть, и все средства от своего имения он отдаёт до копейки на это дело, ограничив свои потребности!". Всего под покровительством Рачинского к концу его жизни находилось 12 народных школ.

Победоносцев, как и Рачинский, считал, что "народная школа должна быть не только школой арифметики и грамматики, но, прежде всего, школой добрых нравов и христианской жизни". Обер-прокурор Святейшего Синода ратовал "за преобладание в русской школе церковного элемента, когда главным предметом является Закон Божий.

С.А. Рачинский писал, что "Наша школа - школа христианская не только потому, что в таком направлении построен весь её педагогический план, но также и потому, что учащиеся ищут в ней Христа, что учащиеся только Христа ради могут поднять те труды, при коих возможен какой-нибудь успех". С.А. Рачинский утверждал, что "ребенок, приобретающий в несколько дней способность писать "Господи, помилуй" и "Боже, милостив буди мне грешному", заинтересовывается делом несравненно живее, чем если вы заставите его писать "оса", "усы".

Рачинский неоднократно указывал в своих статьях, что ученики являются с готовностью и способностью учиться целый день. И надо этому уступать вопреки всем требованиям педагогической науки. Так у него дело и было поставлено. Чтобы понять, как выносили учителя и ученики эти непрерывные с утра до вечера занятия, надо иметь в виду постоянную "...жизнь в духе и для духа, известный возвышенный строй всех интересов, всех отношений, известное вдохновение. Уроки теряли в Татеве значение отдельных уроков, а являлись составными частями общего целого, шагами на одном, ясном и для всех понятном пути к совершенствованию духовному". Занятия, обращённые только на ум, оказываются непосильными удержать в своей власти детей. Поэтому у Рачинского особые взгляды на программу школы и приёмы преподавания. Он не придавал значения различным усовершенствованиям, специально выработанным приёмам. Он требовал, чтобы учителя сами знали хорошо то, чему должны учить, и затем полагал, что чем проще они будут учить, тем лучше, - лишь бы учили усердно. Программа его школы представляла собой, если можно так выразиться, систему классического образования для народной (т.е. начальной) школы. Он считал её учебной задачей - формальное развитие ума с помощью всё тех же двух средств, помимо коих ещё доселе не найдено - древних языков и математики.

И вот для народной сельской школы он предложил такую систему классического образования, где роль древнего языка (греческого и латыни - в гимназии) исполнял язык церковнославянский, а математические знания давались в изучении арифметики, причём особое значение Сергей Александрович придавал устному счёту. Он даже написал учебник "1001 задача для умственного счёта, вышедший при его жизни тремя изданиями. Но главное в программе Татевской школы - её воспитательная сторона. "Всё, что может содействовать развитию искренней религиозности и притом церковной, всё, что может внести церковный элемент в самый обиход школы, - всё это должно быть предметом самого заботливого внимания со стороны педагогов. Ученики должны были участвовать в богослужении, участвовать практически, в качестве чтецов и певчих. Церковному пению Рачинский придавал огромное значение. "Тому, кто знаком с нашим богослужением, - писал он, - кто окунулся в этот мир строгого величия, глубокого озарения всех движений человеческого духа, тому доступны все выси музыкального искусства, тому понятны и Бах, и самые светлые вдохновения Моцарта, и самые мистические дерзновения Бетховена и Глинки".

Наконец, нельзя не сказать о чтении Псалтири и Часослова, которое являлось у Рачинского одним из могущественнейших средств воспитания. " Псалтирь - высочайший памятник лирической поэзии всех времён и народов. Содержание его - цельное и вечное. Это постоянное созерцание величия и милосердия Божия, сердечный порыв к высоте и чистоте нравственной, глубокое сокрушение о несовершенствах человеческой воли, непоколебимая вера в возможность победы при помощи Божией. Все эти темы постоянно звучат одновременно, в сочетаниях разнообразия изумительного, в оборотах речи неисчерпаемой красоты, силы и нежности",- писал С.А. Рачинский. Но в то же время он осознавал, что подлинное чтение Псалтири возможно лишь при условии любви самого учителя к Псалтири и искренности и прочности его связи с Церковью. Кому-то это требование покажется слишком идеальным. "Но люди, мучимые потребностью отдавать себя без остатка служению Богу и ближнему, всегда были, есть и будут, - утверждал Рачинский. - Нет более полного сочетания этих двух сложений, чем христианское учительство, то учительство, которое не полагает своим трудом ни меры, ни конца".

Этот настрой великого педагога был связан с его убеждением, "что доброе влияние школы на жизненный строй пользующегося ею люда может обнаружиться лишь через несколько поколений, что бесспорные результаты в этой области могут быть достигнуты лишь веками непрерывного труда". Однако случилось нечто неожиданное. Речь идёт о Татевском обществе трезвости.

Путь к православной трезвости.

Как педагог по призванию, Рачинский досконально изучил все особенности жизни своих учеников. К тому времени в сёлах незаметно распространялось пьянство. По современным меркам и беспокоиться-то вроде бы не было нужды. Сейчас в нашей стране пьют почти в 8 раз больше, чем в конце Х1Х века, но мало кого из педагогов по-настоящему волнует эта трагедия. А в чём же опасность увидел Рачинский? В том, что пагубная страсть к спиртному могла погубить близких для него людей - его учеников. И прежде всего в духовном отношении пьянство неизбежно привело бы к гибели душ его питомцев. Тогда о каком самобытном развитии духовных, нравственных, умственных и художественных даров крестьянских детей могла бы идти речь?

Однажды Рачинский стал свидетелем случая, который потряс его до глубины души: "Между моими первыми учениками был мальчик, который постоянно радовал меня своим прекрасным характером, своими способностями и успехами...

Лет семь тому назад, вскоре после одного из наших храмовых праздников, в аллее, проходящей поблизости от школы, встретился мне мой питомец. Сидел он в телеге, как-то странно покачиваясь, и на оклик мой окинул меня мутным, бессмысленным взглядом. Он был совершенно пьян".

Затем Сергей Александрович описывает своё состояние, в котором ярко раскрывается его пастырское отношение к происходящему:

"У меня захватило дух от раскаяния и стыда. Оказалось вдруг несомненно, неопровержимо, что для этого юноши, столь счастливо одарённого; о коем я так много думал, так много старался, я не сделал ровно ничего, или, точнее, упустил сделать то, без чего всё прочее не имеет ни малейшей цены - не закалил его волю против самого обыденного, самого опасного из искушений. Для меня стало очевидным, - что для ограждения моих учеников от окружающего их зла нужны средства более сильные, чем простые увещевания и поучительные речи".

" Единственное средство, которое я мог придумать, было устройство в тесном кругу моих учеников общества трезвости при абсолютном воздержании от спиртных напитков".

Мысль о таком обществе была встречена большинством моих учеников в высшей степени сочувственно, и 5 июля 1882 года, в день моих именин, после молебна преподобному Сергию Радонежскому, нами был произнесён в церкви торжественный обет трезвости сроком на один год. С тех пор этот обет ежегодно 5 июля обновлялся почти теми же лицами, с небольшим ежегодным численным приростом...Число членов нашего общества колебалось между 50 и 70. Состояло общество почти исключительно из бывших учеников Татевской школы". Имена членов общества трезвости после того, как они принимали обет воздержания от употребления спиртных напитков, заносились в "Книгу трезвости", хранящуюся в церкви. Здесь эти имена упоминались за Богослужением..."

Заповеди утверждения трезвой жизни.

Сергей Александрович Рачинский впервые чётко сформулировал главное правило утверждения трезвой жизни: православная трезвенная работа может быть плодотворной только при церковном приходе. Только под благодатным воздействием церкви возможно исцеление человеческих душ от пороков. Эту мысль он повторял до самой смерти. Обет трезвости принимался на разные сроки. Рачинский считал, что для людей, особенно страждущих от алкоголизма, обет трезвости должен сначала даваться на небольшой срок: полгода или год. Учитель пояснял: "За человеком, чтобы окрепла его воля, должна быть оставлена разумная мера свободы".

Немногочисленно было поначалу Татевское общество. Но это ничуть не смущало Сергея Александровича. Он верил, что не только для 50-70 членов трезвенников стоит потрудиться, но даже и для одного.

Спустя 9 лет со дня основания Татевского общества трезвости, 10 июня 1901 года, Рачинский напишет о том священнику Александру Волынскому, который пытался распространить трезвенный опыт в Рязанской губернии: " Многие из моих корреспондентов - священников прекращают свою деятельность в области трезвости ввиду незначительности на первых порах её успехов. Никогда не мог я понять этого явления. По крайнему моему разумению, всякий из нас, спасший от гибельного порока хоть одного из своих ближних, недаром прожил на свете".

Татевское ожерелье.

Сергей Александрович так и трудился бы до конца своей жизни ради узкого круга своих учеников, но предназначено ему было большее. Через 6 лет, как повествует он сам, "внезапно наступила перемена". И число учеников общества возросло до 383.

С этого времени священники окрестных сёл стали перенимать Татевский почин. Хоть поначалу сельским батюшкам дело православной трезвости представлялось "преждевременным" и даже "едва ли позволительным", но "движение, возникшее в Татеве, победило их сомнения. Вокруг Татева стало вырастать целое "ожерелье" обществ трезвости. Их иногда называли "Татевским согласием трезвости". Татевское "ожерелье" находилось в основном на территории нынешних Ржевского, Бельского районов Тверской области и в ряде районов Смоленской области.

Рачинский сразу почувствовал, за счёт чего он "победил сомнения": главным доводом в пользу необходимости трезвого образа жизни был личный пример абсолютной трезвости, освящённой Церковью. Так, в письме, адресованном 21 декабря 1890 года студентам 4 курса Казанской Духовной академии, Рачинский пишет: " Пока я держался умеренности, все мои речи оставались гласом вопиющего в пустыне. Все со мной соглашались, никто не исправлялся. С тех пор, как я дал и исполняю Обет трезвости, за мною пошли тысячи".

В статье "Из записок сельского учителя" Сергей Александрович утверждает ту же истину:

"А между тем это ничтожное самоограничение (т.е. полный отказ от спиртного) оказался самым мощным рычагом моего личного участия, так как поучать и проповедовать я решительно не умею. Мало того, я убедился, что и люди, одарённые красноречием, проникнутые наилучшими намерениями, остаются совершенно бессильными в борьбе с пьянством, пока лично не устранят от себя всякую его возможность".

С. А. Рачинский публиковал статьи о трезвости в "Церковных ведомостях". Особо нужно отметить его письма к студентам Казанской Духовной академии под заглавием "Письма С.А. Рачинского к духовному юношеству о трезвости". В этих письмах мы встречаем, в частности, глубокое богословское осмысление проблем трезвости.

Вот, например, одно из писем: "Спаситель наш Иисус Христос пил вино (Прииде Сын человеческий, ядый и пияй...Не имам пити от сего плода лозного...). Не грешим ли мы, проповедуя воздержание, коему не находим примера в земной жизни Спасителя? Полагаю, что нет. И это по следующим причинам.

Никому из разумных проповедников трезвости никогда не приходило на ум считать за грех умеренное употребление лёгких виноградных вин, не производящего никакого опьянения. Грех заключается именно в приведении себя в это состояние какими бы то ни было средствами: вином ли, водкою, опием или гашишом. Спаситель, принявший на себя естество человеческое, кроме греха, не мог пить вина иначе, как в мере абсолютно безгрешной.

Но как велика опасность для человека, причастного греху, - даже величайшего праведника, преступить эту меру, - мы видим из примера Иоанна Крестителя. Он, коего болий не воста в рожденных женами, счёл же нужным оградить себя назорейским обетом и не пить ни вина, ни сикера...И заметьте, что опасности, нас окружающие, несравненно сильнее, чем те, коим подвергался Предтеча. В его времена не существовали те сильно и быстро опьяняющие напитки, которые ныне одни нам постоянно доступны. Как же нам, грешным и слабым, считать себя в этом отношении более сильными и стойкими, чем тот, кто был больше Пророка? Не достойнее ли, не разумнее ли смиренно следовать его примеру?...

Не говорю вам: всякое винопитие есть грех. Но умоляю вас: воспитайте вашу волю совершенную трезвостию, чтобы никогда винопитие не вовлекло вас в грех опьянения".

Татевское общество трезвости послужило образцом для тысяч подобных обществ в России и положило начало грандиозному движению за трезвость в Русской Православной Церкви. Широкий размах церковного трезвеннического движения позволил правительству в июле 1914 года (в связи с началом войны) принять меры к прекращению продажи крепких спиртных напитков и ликвидации казённых питейных заведений. Эти меры, получившие мощную церковную поддержку, вывели трезвенническую работу в России на новую высшую ступень.

Таковы плоды трудов скромного учителя в селе Татево.

Деятельность С.А. Рачинского не прошла незамеченной. О ней знал Государь Александр III. "Его заслуги перед русским просвещением были признаны совершенно исключительным образом, в известном Высочайшем рескрипте, от 14 мая 1899г. Вслед за тем ему была Высочайше назначена пожизненная пенсия, которую он употребил на постройку новых школ!" Академия наук в 1891 году избрала С.А.Рачинского своим член-корреспондентом.

На этом я закончу нашу передачу. До следующей встречи.

Трезвитесь, бодрствуйте с Богом!