Вопрос 19. Понятие языковой способности человека и его речевой деятельности

Развитие речевой деятельности в онтогенезе в отечественной психолингвистике принято понимать как развитие языковой способности. Данные, полученные в результате исследований развития речи, позволяют сформулировать некоторые общие положения, связанные с этим феноменом.

Предмет психолингвистики – это, по существу, языковая способность человека, её природа, структура и функционирование. О языковой способности, несмотря на то, что это одна из главнейших категорий психолингвистики, в отечественной психолингвистической литературе написано сравнительно мало.

В.М.Павлов, рассматривая языковую способность в функционально-знаковом аспекте, совершенно прав, считая её неким аналогом системы языка. Однако неясно, где за пределами сферы «чистых отношений» может быть помещена языковая способность как предмет изучения.

Только психолингвистический анализ речевой деятельности в разных аспектах её реализации может помочь ответить на вопрос о том, что же следует понимать под языковой способностью. В психологическом смысле способность – это совокупность особенностей личности, обеспечивающая успешность овладения какой-либо деятельностью. Это важно иметь в виду, рассматривая, как субъект овладевает речевой деятельностью – специфической формой обеспечения его взаимодействия с другими людьми в процессах совместного решения теоретических и практических задач.

Пересказывая интерпретацию взглядов Ф.де Соссюра А.А.Леонтьевым, Л.В.Сахарный пишет: «Говоря о различии языка и речи у Ф.де Соссюра, А.А.Леонтьев отмечает, что это различие проходит по двум параметрам: язык (социальное) – речь (индивидуальное) и язык (абстрактное) – речь (конкретное). Оба эти противопоставления сложно соединяются в рамках только двух понятий. Поэтому должно появиться и третье, которое фактически присутствует уже у самого Ф.де Соссюра и которое можно назвать языковой способностью. Языковая способность, в отличие от языка как общественного явления, принадлежит каждому индивиду. Но в отличие от речи она абстрактна. Языковая способность – это индивидуальный язык, это тот мостик, который позволяет переходить от абстрактного социального языка к индивидуальной конкретной речи».

Попробуем дать своё операциональное определение.

Можно думать, что языковая способность – это механизм, психофизиологический по природе, но формируемый прижизненно, под воздействием социальных влияний, организованный по принципам иерархии. Это механизм функциональный, действующий по определённым правилам. Система этих правил обеспечивает как раз то использование элементов системы языка в коммуникативных целях, которое характеризует коммуникативную компетенцию.

Один из главных вопросов, возникающих при анализе языковой способности, – это вопрос о её природе. По этому поводу существуют две крайние точки зрения: в соответствии с одной, языковая способность – генетически наследуемое «заложенное» в человеке образование. «Заложенный» языковой материал поначалу беден и неправилен. Он обогащается и исправляется по мере развития субъекта, по мере расширения круга общения, «с возрастом и упражнением». Такое предположение высказал Н. Хомский.

Другая позиция выражена в работах, берущих начало в психологической школе Л.С. Выготского. В соответствии с этой точкой зрения, языковая способность – социальное по природе образование, формирующееся под влиянием социальных факторов, главным образом, потребности в общении и реализации коммуникативных интенций в различных ситуациях совместной деятельности людей. Развитие правил реализации присвоенной индивидом системы родного языка может происходить только в процессе общения посредством языка. Здесь реализуется один из важных принципов физиологии: функция рождает орган. Только в общении с другими людьми может развиваться система, обеспечивающая это общение. Общение же необходимо для взаимодействия с другими людьми, для совершения совместной деятельности. Условия же человеческого существования таковы, что, как только он перестает быть связан с матерью биологически, он оказывается связан со всеми взрослыми социально. Эта связь и реализуется, в конечном счете, в той функциональной системе, в качестве которой выступает языковая способность.

Прежде всего, требует ответа вопрос о природе языковой способности: является ли она врожденной, биологической или социальной, приобретаемой и развивающейся только в процессе развития и социализации личности.

В рамках нашей задачи мы можем определить естественное, биологическое как все то, что дано человеку филогенетически, т.е. как наследуемую сумму основ и границ тех деятельностей, в результате которых происходит овладение объективной действительностью и её отражением. Социальное – это то, что усваивается человеком в ходе онтогенетического развития, т.е. структуры тех деятельностей, которые могут быть совершены в определённых (внешних и внутренних) условиях и в определённых формах для удовлетворения собственно человеческих потребностей.

Концепция врождённого, биологически наследуемого характера языковой способности, казалось бы, находит подтверждение в фактах, полученных за последнее время в ряде областей науки – прежде всего в этологии, показавшей наличие инстинктивных, врожденных форм поведения животных. Кроме того, чрезвычайно интересными данными располагает экспериментальная физиология, где (в работах Н.П. Бехтеревой) установлены своеобразные и очень сложные функции нейронов в речепроизводстве. Подобные факты как бы подтверждают правильность точки зрения относительно априорности языковой способности (компетенции), служащей предпосылкой употребления языка. Однако исследования онтогенеза речи показывают именно социальный, а не врожденный характер языковой способности человека. Указанные же факты раскрывают функционирование физиологической основы речи, не говоря ничего о природе и развитии языковой способности.

Разумеется, нельзя отрицать роли природных факторов в формировании языковой способности. Являясь необходимым условием реализации специфически человеческих психических свойств и способностей, «врождённая организация, в частности инстинктивные механизмы поведения, ни в какой мере не обеспечивают возникновения» этих свойств и способностей. Важно учитывать, что «физиологическим субстратом человеческих психических свойств являются не врождённые нервные механизмы, а прижизненно формирующиеся функциональные системы.

Исследования онтогенеза речи показывают именно социальный, а не врождённый характер языковой способности человека. Указанные факты раскрывают функционирование физиологической основы речи, не говоря ничего о природе и развитии языковой способности. Нельзя отрицать роли природных факторов в формировании языковой способности.

Вероятно, источником языкового развития является не врождённая схема, а деятельность и правила деятельности. Нам представляется, что ранняя вербальная деятельность управляется не «чистыми языковыми правилами», а правилами, которыми ребенок овладевает через обобщение знаковой деятельности. Своё начало эти правила берут в практической (предметной) деятельности.

В развитии языковой способности «переплетаются» развитие собственно речевое и познавательное. Это развитие происходит неравномерно. Например, метаязыковая способность (способность иметь суждение о языке, объяснять его особенности) появляется значительно позже формирования языковой способности, обеспечивающей возможности порождать и понимать речевые произведения. С развитием у ребенка появляется способность оценивать высказывания (правильно или неправильно), сравнивать содержания высказываний, понимать двусмысленности, различать рифму или не рифму и т.п. Это показывает, что развитие языковой способности идет по пути не столько физического приращения и расширения, сколько обогащения имеющихся компонентов. Выделенные Ю.Н.Карауловым три компонента: «лексика, семантика, прагматика» в своем постоянном совершенствовании и развитии демонстрируют как раз развитие языковой способности.

Теперь рассмотрим понятие речевой деятельности.

Как и для Соссюра, речевая деятельность для А.А.Леонтьева тоже многообразна и разнородна: «В речевой деятельности можно выявить многие специфические для неё моменты, оказывающиеся вне рамок лингвистики в её современном состоянии» (А.А.Леонтьев 1969: 28). В рамках же психолингвистики модели глобальной речи «целесообразно строить в трёх планах, различая модель собственно языка (языкового стандарта), модель речи в узком смысле (языкового процесса) и модель речевого механизма (языковой способности)».

Современные представления о речевой деятельности, во многом основанные на данных онтогенеза, позволили сформулировать некоторые базовые положения о языковой способности как о функционирующем механизме. Нас занимает функционирование этого механизма при порождении речи.

Процесс формирования речевой деятельности в онтогенезе рассматривается как развитие связи, устанавливаемой субъектом, между языковыми знаками и действительностью. Они развиваются по мере развития познавательных способностей ребенка, по мере усложнения и расширения круга коммуникативных ситуаций и предметной деятельности, которая обслуживается коммуникацией. Развитие названных связей – центральный процесс развития речи, тем самым он неотделим от процесса общепсихического развития.

С одной стороны, анализ генезиса речевой деятельности, языковой способности человека – это анализ процессов и механизмов соотношения коммуникативных и когнитивных структур, соотношения речемыслительной и предметно-практической деятельности, с другой стороны, – это анализ языковых единиц, потому что значение – центральная категория онтогенеза речи и мышления, и понимание генезиса значения является одним из условий языковой способности человека.

Среди множества идей о рассматриваемом предмете, имеющихся в работах Л.С.Выготского,принципиальными являются следующие. Во-первых, представление о речевой деятельности как о деятельности знаковой. Во-вторых, подход к развитию речи как к процессу, непосредственным образом связанному с общепсихическим развитием, с развитием практической деятельности, развитием социальных форм поведения. В-третьих, идея о том, что развитие знакового обозначения в речевой деятельности по существу есть развитие обобщения посредством языкового знака. В-четвертых, утверждение, что все, принадлежащие системе высших психологических функций, поначалу было экстериоризовано и поделено между двумя людьми.