Художественный мир Кафки

Изолированность, странность, склонность к абсурду (часто, и обращение всего в абсурд), особый подход
к изображению реальности (и вместе с тем беззастенчивое превращение её в фантастику), стремительные
полёты фантазии в сочетании с необыкновенной лаконичностью и рафинированной простотой — всё это
сделало творчество Франца Кафки совершенно особой частью мировой литературы.

Ф. Кафка, возможно, самая странная фигура в европейской литературе начю>а ХХ столетия. Еврей по
национальности, пражанин по месту рождения и жительства, немецкий писатель по языку и австриец по
культурной традиции, он (из-за особенностей своего творчества и в силу обстоятельств от него самого не
зависящих) стал объектом ожесточенных споров — эстетических, философских, идеологических.

Художественный мир Кафки, атмосфера его романов, новелл, притч — трагическая и туманная,
многозначная и символическая, — сама манера его письма — кошмарно-сновиденческая, обезличенная и
лирическая одновременно — открывают широкий простор субъективизму оценок. Со временем, после
появления его работ, возникло множество «легенд о Кафке». Различные литераторы и мыслители
интерпретировали его творчество, додумывая мировоззренческие границы, которых сам автор не
устанавливал.

Одни связывали художественный мир писателя с фидеизмом (учением, ставящим веру над разумом), при
этом не только иудейским, но и христианским. Другие, напротив, полагали, что произведения Кафки «В такой
же мере являются религиозными аллегориями, в какой фотография черта может служить аллегорией зла». В
соответствии с этим мнением, мир Кафки — это окружающий мир, однако, осознающий, что он навеки
проклят; сознание «проклятия» - и есть все, что осталось у Кафки от веры.

Занимались изучением Кафки и психоаналитики, считающие его безумцем, «гениальным параноиком»,
видящим мир яснее, чем человек в самом здравом рассудке. Эти люди (Гельмут Кайзер, Чарльз Нейдер,
Норберт Фюрст) уделяли преимущественное внимание фактам из его биографии. Действительно,
обратившись к его «Дневнику», можно без труда увидеть, что он прожил нелегкую юность полную
конфликтов с отцом (человеком, грубым, малообразованным, тираничным), жизнь его была полна лишений и
тревог. Неизлечимый невроз, позднее развитие, недовольство своей внешностью (молодой человек считал
себя слишком высоким и плохо сложенным), утомляющая бессонница — всё это делало его творческую
деятельность особенной, обостряло и усиливало незаурядный ум и требовательное сознание. Это мнение
психоаналитиков во многом разделяло большинство критиков.

Есть и другая точка зрения на художественный мир Кафки: он «непонятный реалист». При всем
кажущемся метафоризме он как будто описывает лишь предметы, жесты, действия, действительно
произнесенные слова, за которыми не кроется никакое «глубинное содержание». Действительно, у этого
писателя, поражающего воображение смелостью художественных решений, почти нет фантастики в
привычном значении этого слова (за исключением, безусловно, совершенно мистического преображения
Грегора в «Превращении»). Просто знакомый всем мир вдруг преображается, становясь страшным и чужим.

Имел место и «метафизический» взгляд на произведения Кафки. В нем узревали пророка. Понадобился
тяжкий и кровавый опыт второй мировой войны, чтобы в новом, необычайно резком свете предстали
болезненность и призрачность художественного мира Кафки, чтобы произошел процесс узнавания — в
вымышленном реального и в необычном повседневного. Неотвратимость и жестокость приговора,
выносимого неизвестно за какую вину в «Процессе», могущество высших инстанций, недоступных для
простого человека и непроницаемых для стороннего взгляда, формализация человеческих связей в «Замке»-
не является ли это свойствами диктатуры, стремительно развивавшейся в середине века?

Существует такое понятие, как двоемирие: миру житейской прозаичности, пошлости, ординарности
противостоит сфера прекрасного, высокой мечты, поэзии, идеала. У Кафки идея двоемирия редуцируется:
перед нами один, настоящий мир, который не принадлежит ни нам, ни себе, а кому — неизвестно. Злое начало
растворено в общем антураже, в поведении и образе мыслей людей. в самом устройстве жизни. А в чем
заключается доброе, светлое, божественное начало — неизвестно. То ли оно сидит глубоко внутри человека, то
ли вообще не существует...Об этом сделать вывод из произведений Кафки нельзя.

Трудно в ХХ веке назвать другого художника, который бы с такой пронзительной силой выразил мотив
богооставленности.

Тот психологический комплекс, который запечатлел Кафка и который составил его художественный
вклад в литературу ХХ века, пронизан двумя главными эмоциями — страхом и чувством вины. Однако это
чувство страха без конкретного обозначения угрозы и чувство вины без определенного прегрешения.

Страх в произведениях Кафки — широкое психологическое состояние, в пределах которого возникают
различные импульсы. Так, главный персонаж в «Процессе», или в «Замке», или в «Америке» все время
ощущает какие-то угрозы, его все время что-то подстерегает; никогда нельзя бьггь уверенным, что сказанное
адекватно понято или что сказано именно то, что хотелось сказать.