Отрицательный смысл

Давайте посмотрим, что святитель Григорий Нисский понимает под суетой. Он говорит так: «суета есть или не имеющее мысль слово, или бесполезная вещь, или неосуществимый замысел, или не ведущее ко Отцу чаяние, или вообще что-либо, не служащее ни к чему полезному». Утверждение достаточно очевидное: «что-либо, не служащее ни к чему полезному».

Сначала рассмотрим отрицательный смысл книги. Сначала Екклесиаст рассматривает разного рода человеческие труды в первых главах. Говорится, что он решил все исследовать, – все наслаждения и все богатства мира, создал себе дома, сады, ни в каком удовольствии себе не отказывал, и увидел, что все это – суета сует, и томление духа, и нет в них пользы под солнцем. Почему? – потому, что, умирая, не знает, кому оставит все это в наследство. Он говорит: «И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня», – обидно, что он трудился, «и кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем. И это – суета! (Еккл.2:18-19) …И говорил я с сердцем моим так: вот я возвеличился и приобрел мудрости больше всех, – то было богатство, а теперь мудрости больше всех, – и сердце мое видело много мудрости и знания, и предал я сердце мое к тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость, и узнал, что и это – томление духа, потому что во многой мудрости много печали, и кто умножает познание, умножает скорбь». Я пока не буду говорить о том, как эти слова толкует святитель Григорий, но первый буквальный смысл довольно понятен: в русском преложении – это «много будешь знать – скоро состаришься», – примерно то же самое. Во многой мудрости много печали.

Рассматривая все эти дела человеческие, Екклесиаст говорит о том, что «познал я, что все, что делает Бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавлять и от того нечего убавить, – и Бог делает так, чтобы благоговели пред лицем Его» (Еккл.3:14), – то есть рядом с рассмотрением непрочности и преходящности всех дел человеческих, вдруг он поставляет то, что прочно и действительно существует – только то, что исходит от Бога, то, что на него опирается, и говорит: «что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, – и Бог воззовет прошедшее» (Еклл.3:15), – то есть, что пред Богом как раз ничто не суетно из сотворенных Им, и что у Бога ничто не забывается, потому что для человека, – он говорит, – «…участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущество перед скотом, потому что все – суета!» (3:19), – довольно пессимистический взгляд. Почему нет у человека преимущества перед скотом? – поговорим чуть позже. Он говорит: «видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда» (3:16), после чего добавляет, что «нет у человека преимущества перед скотом», – в таком случае.

Затем продолжает это о человеческой несправедливости, о том, что и царство может быть утеряно, и о том, что друг может оказаться предателем, о том, что богатый притесняет бедного, и действительно показывает то, что и здесь нет какого-то утешения и нет правды: «Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему» (Еккл.5:12). Екклесиаст называет это мучительным недугом. Почему? «Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы он понести в руке своей … Какая же польза ему, что он трудился на ветер? А он во все дни свои ел впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде» (5:14-16), собирая себе это богатство.

Затем, он смотрит на богатство, почести и другие человеческие вожделения и показывает, что все это тоже суета и не приводит человека ни к какому утешению и радости; показывает, что мудрость ведет человека к тому, чтобы быть умеренным во всем, чтобы не прилепляться ни к каким сокровищам, ни к какому избыточеству. Смотрите, что он говорит: «Доброе имя лучше дорогой масти, и день смерти – дня рождения. Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира» (Еккл.7:1-2), – смотрите, как справедливо говорит: ведь мы, скажем, память святых празднуем в какой день? – как раз в день смерти, а не в день рождения, тем самым слова его оправдываются. «Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира; ибо таков конец всякого человека, и живой приложит это к своему сердцу. Сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше. Сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья. Лучше слушать обличения от мудрого, нежели слушать песни глупых» (7.2-5), – в приложении на святоотеческое учение о том, что молитвы при гробех помогают разрушить состояние окамененного нечувствия, от которого происходят «песни глупых; потому что смех глупых то же, что треск тернового хвороста под котлом. И это – суета! Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце. Конец дела лучше начала его; терпеливый лучше высокомерного» (7.5-8).

Затем говорится еще об одной опасности для человека. «И нашел я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки, и руки ее – оковы; добрый пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею» (Еккл.7,26). Смысл этого текста должен стать нам более ясным, если мы припомним сказанное на эту тему на прошлой лекции. «Чего еще искала душа моя, и я не нашел? – Мужчину одного из тысячи я нашел, а женщины между всеми ими не нашел. Только это я нашел, что Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл.7,28-29).

Дальше он рассматривает тоже превосходство мудрости над глупостью, и снова приходит к тому, что мудрый ни чуть не лучше глупого, потому что конец их один, и как тот умирает, так и этот.

Книга скорбная, не похожая на все другие библейские книги, но смысл ее вполне очевиден, отрицательный смысл – это книга, которая пытается показать жизнь человека без Бога. Вот мир, который сам собою когда-то зародился, вот он крутится по своим каким-то орбитам; что-то приходит, что-то уходит, люди рождаются и умирают, континенты всплывают и тонут. И он говорит, что все – суета сует, томление духа, иногда говорят: вот, посмотри – это новое, но и это уже было, просто это уже давно забыто среди людей (то есть от противного). Вы помните, святитель Григорий тоже говорил, что он отвращает от всякой суеты, отвращает от всякого низменного и плотского.

В конце только книги что-то такое проясняется – там есть несколько моментов, когда он говорит, что твердо и имеет смысл – только то, что от Бога. Здесь в конце он говорит: «И помни Создателя твоего в дни юности твоей…Выслушаем сущность всего: бойся Бога, и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо» (Еккл.12.1, 13).

Олесн.[220,74]: «Предавшись умозрениям о каждом виде сотворенных существ, Соломон пришел к заключению, что исследования этого рода ни к чему не приводят, и доставляют человеку только труд; премудрым и праведным становится человек не от знания, но от деятельной жизни. И елика аще речет мудрый уразумети, не возможет обрести: тем же все сие вдах в сердце мое, и сердце мое все сие вид е (8:17); яко праведнии и мудрии, и делание их в руце Божии (9:1). Посему, оставляя исследования о сем, Соломон обращается к рассмотрению человеческой жизни, наблюдает различные обстоятельства, среди которых люди вращаются и приходит к заключению, что и здесь все управляется Божиим Промыслом: «ни легким течение, ниже сильным брань, ниже самому мудрому хлеб, ниже разумным богатство, ниже ведущим благодать: яко время и случай случится всем им» (9:11). И никто не может располагать сими случаями по своей воле: «яко кто человек, иже пойдет в след совета, елика сотвори в нем» (2:12). Человек в своей жизни ни над чем не имеет власти, разве только делать зло или делать добро и приготовлять во исход дела свои. «Ибо и еже яст и пиет, сие даяние Божие есть» (3:13). Итак, и исследование о том, как произошло все видимое, и приобретение сокровищ и наслаждение удовольствиями, вся сия суета суетствий и более ничто же, только излишество совета и произволения усилование. Но, говоря о суетности настоящего, Соломон тем самым показывает вечность будущего, увещевая памятствовать о вечных, и знать, что будет некогда кончина мира, в день, в оньже подвигнутся мужие силы, и упразднятся мелющие (12:3). Соломон говорит и о том, что последует за кончиною мира: яко все творение приведет Бог на суд о всяком прегрешении, аще благо, и аще лукаво (12:14). Упоминая о будущем суде, Соломон указывает на воскресение мертвых и воздаяние по делам» (Синопсис Афанасия).