Также о причинах, которые должны отвлекать от правонарушения, где идет речь о степенях предписаний десяти заповеден, касающихся ближних, и о некоторых прочих вещах

XXX. 1. Всеобщая причина, которая должна отвлекать от совершения преступления, есть боязнь несправедливости. Мы обращаемся теперь не к любого рода преступлениям, но к тем. которые по своим последствиям выходят за пределы личности самого преступника. Правонарушение тем значительнее, чем больший вред им наносится другому. Оттого первое место занимают совершенные преступления, следующее место - такие, которые простерлись до некоторых деяний, но не до окончательного завершения; такие тем тяжелее, чем далее продвинулось совершение преступления. Среди разного рода деяний особо видное место занимают нарушения общего порядка, причиняющие вред большинству. Затем следуют преступления против отдельных лиц. Тягчайшее преступление есть посягательство против жизни следующее - против семьи, основа которой есть брак; затем идут посягательства на отдельные вещи, составляющие желанный предмет обладания, как путем прямого похищения, так и путем злоумышленного причинения убытка.

2. Эти самые деяния можно подвергать более подробному делению, но указанному нами порядку следовал сам бог в десяти заповедях. Ибо под именем родителей, которые являются властями по природе, свойственно понимать и других правителей, власть которых блюдет человеческое общество. Затем следует воспрещение человекоубийства; потом освящение брака с воспрещением прелюбодеяний, далее - воровство и обман; на последнем месте - преступления незаконченные.

Среди отвлекающих причин следует иметь в виду не только свойства того, что совершено непосредственно, но также и того, что с вероятностью может последовать, подобно тому как при пожаре и прорыве плотины можно ожидать величайших опасностей для многих и даже смертей.

3. К боязни несправедливости, в коей мы полагаем общую причину отклонения от преступлений, иногда присоединяется боязнь и других пороков⁸⁶, а именно - неуважения к родителям, бесчеловечности по отношению к ближним, неблагодарности по отношению к благодетелям что отягчает преступление. Более глубокая испорченность проявляется также в случаях частого совершения кем-либо преступлении, потому что привычка к совершению злодеяний усиливает тяжесть преступлений⁸⁷.

Оттого можно понять насколько справедлив по природе обычай существовавший у персов, принимать во внимание предшествующую жизнь виновного при оценке преступления⁸⁸. Это должно иметь место тогда, когда люди, не дурные в остальном, внезапно поддадутся некоей сладости преступного соблазна, но не тогда, когда меняется весь образ жизни. О таких людях сам бог у Езекииля (XVIII) говорит, что не принимает во внимание предшествующего образа жизни. Сюда можно применить поэтому следующее место из Фукидида "Вдвойне заслуживают наказания те, которые из добропорядочных обратились в негодных" (кн. I). Он добавляет в другом месте "... потому что таким менее всего пристало совершать преступления" (кн. III).

4. В связи с этим древние христиане поступали весьма правильно, когда при определении меры наказаний, по каноническим правилам, предпочитали не только рассматривать преступление само по себе, но также принимать во внимание и образ жизни, предшествующий и последующий совершению деяния, как можно заключить по постановлениям Анкирского и иных соборов⁸⁹.

Сверх того, и закон, изданный против особых преступлений, добавляет некоторую сугубую злостность им (посл. ап. Павла к римлянам VII, 13). Так, Августин ("Об истинной вере") учит. "Закон воспрещающий вдвойне усиливает все преступления, ибо ведь преступление не есть нечто простое и представляет собой не одно только зло, но также и нарушение запрета"⁹⁰. Тацит ("Летопись", кн. III) пишет "Если ты готов совершить нечто, что еще не воспрещено, опасайся, чтобы не воспретили, если же ты преступишь запрет безнаказанно, то ни страх, ни стыд тебе не угрожают".