А. Г. ЗДРАВОМЫСЛОВ Есть ли выход из духовного кризиса?

Дискуссия напоминает мне митинг, участники которого не столько сопоставляют аргументы, сколько декларируют свои позиции, не вникая в существо сказанного оппонентами. И многие как бы мстят сами себе за длительное добровольное послушание марксизму и теперь, "вдыхая ветер свободы", выдвигают различные обвинения против Карла Маркса и его учеников.

Как и на всяком митинге, преобладают эмоциональные тона и достаточно хлесткие выражения. Заметно, что большая часть нынешних опровержений марксизма заимствуется из прошлого. Например: "Религии распятого Бога он противопоставил доктрину богоподобного распятого человека.

Богоподобный человек, возведенный капитализмом на Голгофу крайней бедности, унижения и презрения, - это пролетариат" (Э. Ю. Соловьев). Но это же центральная идея Сергея Булгакова из статьи "Карл Маркс как религиозный тип", напечатанной еще в 1906 году. Вот еще: "То, что Карл Маркс считал формами отчуждения труда и личности, на самом деле были и остаются основными условиями жизни, человеческой цивилизации. Страшная ошибка для ученого, который искренне считал себя серьезным мыслителем. Маркс ослепил себя прожектором своего поразительного пренебрежения к тому, что есть, существует, чему люди научились и знали до него. Ни в коем случае нельзя связывать наше будущее с Карлом Марксом" (А. С. Ципко). Как будто автор этого решительного суждения не знает, что и "формы отчуждения труда и личности", как и стремление изменить мир революционным путем, не были изобретением Маркса.

Даже понятия "эксплуатация", "частная собственность", "угнетение и господство", "классовая борьба" отнюдь не специфические марксистские термины. Но, видимо, А. С. Ципко именно эти формы общественных отношений считает теперь основными условиями жизни, человеческой цивилизации, исключая саму возможность цивилизации, основанной на социалистическом способе производства. А то, что объявляется "страшной ошибкой для ученого", еще недавно рассматривалось в качестве незыблемой истины. Одним из главных достоинств марксистской мысли признавали (те же авторы) реализм, ее способность к глубокому анализу сложнейших переплетений общественных отношений и интересов. Было бы нелепо приводить в данном случае аргументы логического характера. Ведь речь идет о полном изменении взглядов некоторых весьма уважаемых авторов на марксизм. Они пересматривают свои собственные позиции, о которых они заявляли раньше. И главное, что меня интересует в данном случае, - сам способ перехода от одной точки зрения к другой, взятый как в его логическом, так и психологическом аспекте.

Это очень важная сторона дела хотя бы потому, что взгляд на социализм, на соотношение капитализма и социализма, на перспективы развития современной цивилизации нуждается в радикальном обновлении. Что же означает это обновление? Отказ от всего теоретического наследия, от методологии или отказ от догматической версии марксизма, утвердившейся во времена сталинского террора?

На мой взгляд, сама постановка вопроса о смерти марксизма, как и характер его обсуждения, еще одно свидетельство того, что наше общество переживает глубокий духовный кризис. Разрушилась одна система ценностных ориентиров, включавшая в себя слепую веру в марксизм, сталинистскую интерпретацию марксизма и ленинизма, а новая система отсчета теоретического мышления пока еще не найдена. В выступлениях наших публицистов явно просматривается стремление разрушить слепую веру в авторитеты, и это вполне понятно и обоснованно. Но при этом часто перехлестывают через край, бросаются из крайности в крайность (по-видимому, в связи с размахом русского характера) и покушаются на авторитет научного знания в целом.

Социально-психологические корни подобного переворота в общественных умонастроениях состоят в осмыслении нашей истории, в необходимости понять сталинизм как социально-политический феномен. Обращение к исторической правде 30-х и последующих годов потрясло общественное сознание: слишком много неожиданного и трагичного открыло знание исторических фактов. Доминантным мотивом стало стремление к реваншу по отношению к прошлому, ибо даже те, кто не были жертвами репрессий, могут предъявить счет. В массовом сознании произошел слом устоявшихся представлений об общественной системе, справедливости, о взаимоотношениях государства и общества, государства и человека, о политических реалиях и о конечных нравственных ценностях, включая представления о добре и зле. Поколебалось само понятие истины. Естественно, что эти социально-психологические процессы не могли не выразиться и в области идеологии. И дело не только в возникновении новых теоретических построений и систем аргументации. Изменилась социальная функция идеологической деятельности. В сталинские времена и во времена застоя главная функция идеологии заключалась в обеспечении социального контроля. В этом суть тоталитарного политического устройства, с помощью идеологии определяется мера лояльности по отношению к политической власти, основная линия дифференциации между членами общества проходит именно здесь, а вовсе не в их материальном, экономическом положении.

Демократизация - разрушение тоталитарной системы, возникновение ситуации идеологического плюрализма, многообразия способов выражения общественных интересов в умонастроениях, политических платформах и теоретических воззрениях. На первом этапе деидеологизации неизбежно наступает ситуация хаоса, идейного вакуума, что мы сейчас, собственно, и переживаем. Поэтому я вполне отдаю себе отчет в том, что возникновение разрушительных концепций по отношению к марксистскому наследию - дело отнюдь не случайное. Можно сказать, что эти тенденции должны были бы появиться неизбежно, обязательно. Кто их выразит с большей последовательностью - это не столь уж и существенно.

В данном случае нас интересует отношение к центральной идее Маркса и Ленина - идее социализма. Обратимся к массовому сознанию. В июле 1989 года нами был организован опрос трудящихся г. Москвы, в ходе которого предлагалось присоединиться к бытующим в публицистике и официальной политической литературе оценкам нашего общества. 3,5% опрошенных согласились с суждением "безусловно, наше общество социалистическое"; 29,2 - "у нас построен социализм, но с большими деформациями"; 44,9% - "понятие социализма к нашему обществу пока не применимо, его надо оставить до лучших времен". 15,8% заявили, что "все эти слова "социализм", "капитализм" вообще не имеют особого смысла", и 3,6% сказали, что у них нет своей позиции по этому вопросу.

Если принять во внимание, что первые три варианта ответа на поставленный вопрос могут быть интерпретированы как различные типы марксистского мышления, что они укладываются в рамках марксистской системы координат, то следует признать весьма широкое распространение марксистских взглядов, хотя и в их весьма различных формах.

В публицистике картина иная. Здесь психология реванша проявляется гораздо более отчетливо. Реакция на кризис происходит в трех основных формах, в особенности в свете последних событий в Восточной Европе.

Во-первых, кризис социализма рассматривается в том плане, что идея социализма доказала свою несостоятельность. Коммунизм (социализм) потерпел крах. Падение восточноевропейских режимов доказало, что идея социализма не соответствует природе человека. Наиболее отчетливо эта позиция выражена в "Архипелаге ГУЛАГ" А. И. Солженицына. По-видимому, А. С. Ципко - со времени его публикации в "Науке и жизни" - также принял эту точку зрения. Или я не прав?

Правда, Солженицын от этого переходит к религиознонациональной идее, но это уже иной сюжет.

Вторая точка зрения состоит в том, что крах потерпела не идея социализма, а перестройка вместе с идеологией обновления, которая представляет собою не что иное, как выражение интересов коррумпированных слоев общества.

Здесь объединяются позиции Н. Андреевой, Бровикова и др.

Тема борьбы с коррупцией позволяет этой группе идеологов сомкнуться с популистскими настроениями, которые стали приобретать экстремистский характер.

Третья точка зрения состоит в том, что в ходе перестройки, которая пока еще не завершилась и не дала, следовательно, ощутимого экономического результата, потерпел крах тоталитарный режим (в более мягком варианте - административно-командная система). Установление этого режима в конце 20 - начале 30-х годов, по сути дела, означало разрыв с идеей социализма. По мере углубления этого разрыва происходила деформация самой идеи социализма и всех общественно-политических институтов социалистического общества, включая партию. Это точка зрения М. С. Горбачева, сформулированная в статье "Социалистическая идея и революционная перестройка" и в выступлении "Слово о Ленине".

С этой точки зрения перестройка - это процесс возврата, возрождения социалистической идеи с безусловной опорой на наследие классиков марксистской мысли. Перестройка - это стремление построить гуманный, демократический социализм, своего рода антипод тоталитарному строю, казарменному коммунизму.

Охарактеризованные выше три позиции играют роль ценностных ориентаций, сквозь призму которых воспринимается действительность. Они выполняют организующую роль и по отношению к теоретическому мышлению. Различные способы аргументации как бы выстраиваются вокруг этих общих ориентиров. Стоит заметить, что в публицистике подчас наблюдается взаимопереплетение этих трех позиций.

Чтобы уяснить себе их взаимоисключающий характер, необходимо прояснение теоретического сознания.

На наш взгляд, при переосмыслении проблемы содержания социалистической идеи необходимо изменить расстановку акцентов в соответствии с задачами его обновления. Вместо одного комплекса понятий - общественная собственность и распределение по труду, государство и партия как главные агенты действия - на первый план выдвигаются такие постулаты социалистической идеологии, как тезис о человеке как мере всех вещей и цели производства, тезис о сотрудничестве и совместности как основного содержания идеи социализма, тезис о свободе творчества, индивидуальной самобытности, самовыражении личности, поощрении способностей и талантов во всех областях жизни общества.

Все остальное - формы собственности, взятые в их многообразии, способы организации политической власти, соотношение рынка и плана, методы экономического стимулирования и т. д. - лишь средства по отношению к названным целям.

Современная практика вносит существенные коррективы в анализ вопроса о соотношении свободы и равенства, предлагая конкретизацию того и другого термина и их различных сочетаний: равенство прав не совпадает с равенством возможностей. Современное понимание справедливости опирается на признание de facto неравенства способностей, неравенства "индивидуальных вкладов". А аналогичное понимание свободы не сводится к признанию необходимости подчинения меньшинства большинству. В этом одна из наиболее существенных характеристик гуманного социализма.

Теория социализма имеет длительную и очень сложную историю. Наряду с классиками утопического и научного социализма стоит вспомнить имена Герцена, Бакунина, Чернышевского, Кропоткина, Прудона, Бернштейна, Каутского и других мыслителей и политических деятелей вплоть до Улофа Пальме. Причем в структуре этой теории есть вопросы разной степени сложности. К наиболее сложным вопросам, которые сейчас поднимаются в полемике, относятся: - проблема соединения плановых и рыночных механизмов в организации народного хозяйства; - о собственности как естественном базисе демократии; - о проблеме народовластия и авангарда.

Теперь остановлюсь на вопросах, связанных с функционированием рынка при социализме.

Существует очень много предрассудков относительно рынка, которые пропагандируются как сторонниками, так и противниками рыночной экономики. Рынок - это действительно один из наиболее важных механизмов, выработанных человеческой цивилизацией для соизмерения экономических интересов. Деньги - важнейшая составляющая этого механизма, своего рода обобщенное средство сопоставления притязаний и возможностей их удовлетворения, всеобщая форма обобществленного и личного богатства, средств накопления, и благодаря всей совокупности своих функций важнейший инструмент рационального хозяйствования.

Рынок и деньги - это своего рода социальный огонь.

источник энергии, без которого человек не может существовать, но который может сжечь все, что попадется на его пути.

рынок - это не только инструмент демократизации экономики, но и мощное средство социального расслоения, стимулирования экономической активности, аккумуляции противостояния интересов. Это достаточно общеизвестные истины, и наука обязана помнить об этой стороне вопроса, несмотря на непопулярность такого видения.

Теперь о собственности. То же самое можно сказать и о собственности. Г. X. Попов усматривает в установлении частной собственности гарантию демократии, независимости гражданина от государства, а следовательно, подлинной свободы (Огонек. 1990. № 10. Статья, посвященная критическому разбору Платформы ЦК КПСС к XXVIII съезду).

Тезис этот правильный для эпохи борьбы дворянства против абсолютизма. Сейчас отношения гораздо сложнее. Собственный надел, хутор, поместье не гарантирует от произвола власти по отношению к частному собственнику. Гарантии свободы должны носить не столько экономический, сколько политически-правовой характер. Хозяйственная самостоятельность предприятия не может превратить его в автаркическую систему. Кроме того, есть общественно необходимые области жизнедеятельности, которые не должны быть подчинены товарно-денежным отношениям. Наряду с экономическими интересами важнейшую роль в регулировании отношений между людьми играют нравственные и духовные ценности, не соизмеряемые с материальными благами. Современное общество - независимо от социально-экономического строя - демонстрирует огромное значение нравственно-правовых регуляторов, общечеловеческих ценностей и интересов. Писатель Н. Шмелев прекрасно иллюстрирует эту тенденцию в своей повести "Последний этаж" и тем самым не без успеха полемизирует с экономистом Шмеле- вым. Иными словами, в современном обществе все большую регулирующую роль должно играть гуманитарное начало, воплощенное в ценностях культуры, в современной концепции рациональности, основанной на понимании позиций "другого".

К вопросу об авангарде. Есть авторы, которые полагают, что главная ошибка Ленина и большевизма состояла в провозглашении тезиса о внесении научного сознания в рабочее движение. Благодаря этому партия взяла на себя роль авангарда и навязала якобы чуждую идеологию рабочему классу и революцию - народу. Теоретический вопрос состоит в следующем: каким образом "народ" знает, чего он хочет?

Как "народ" или "класс" заявляют о своих интересах? Это классический вопрос политологии и теории демократии. Ответ на него состоит в том, что политическая система, действующая в данном обществе, и есть средство выявления или подавления интересов. Любая группа, вступающая на политическое поприще, претендует на то, что она представляет интересы какого-то слоя людей, класса, народа в целом, общества. Без таких притязаний нет политики. Следовательно, любая политическая сила - не только КПСС - претендует на роль авангарда, даже если сам термин не употребляется, и вырабатывает идеологические конструкции. В современных условиях, то есть в условиях политического плюрализма, складывается ситуация конкуренции политических сил по поводу формирования групп поддержки, нахождения социальной опоры, притязаний на защиту и представительство более широких интересов в структурах политической власти. Это вполне нормальный, современный политический процесс, который обуславливает президентство в качестве стабилизирующего, интегрирующего политического института, способного прорывать тупиковые ситуации, возникающие в ходе противостояния ограниченных интересов. Здесь также важно учесть те основания политического действия, которые проистекают не из классовых или национальных интересов, рассматриваемых в рамках предшествующей парадигмы социального действия, а из общечеловеческого начала и гуманитарного содержания современной цивилизации.

Из сказанного следует вывод: для понимания перспектив общественного развития важна не столько концепция противостояния двух систем и двух идеологий, сколько концепция современного общества, которое создается на принципах преодоления вражды, усвоения достижений цивилизации и культуры, претворения в жизнь принципов коммуникативного действия. Главная проблема, которая возникает, если принять эту точку зрения, это проблема преодоления архаичных форм мышления, управления, действия, которые подобно многотонным гирям сковывают шаги перестройки, Важнейший вопрос, который возникает в дискуссии о современной концепции социализма, это вопрос "нормального" общества. Какое общество следует признать нормальным? Вряд ли верно трактовать этот вопрос в духе перенесения шведской или швейцарской модели общественных отношений на почву нашей страны, как бы это ни было заманчиво. Современные общества западноевропейского региона прошли свой путь, и главными вехами на этом пути были три революции: промышленная, демократическая и революция в образовании. Процессы эти заняли несколько столетий. Они шли отнюдь не плавно и осуществлялись с помощью насилия. Можно сказать, что мы в какой-то мере прошли фазу промышленной революции. Что касается нашей политической революции, то она была прежде всего революцией нищих против богатых (поэтому проходила под знаменами и лозунгами эгалитаризма); это была революция необразованной массы населения против привилегированных классов и слоев, в том числе привилегированных и в смысле образования (поэтому она привела к столь существенным потерям в области культуры); это была революция униженных и оскорбленных масс, не пришедших еще к идее ценности человеческой жизни и идее личного достоинства (поэтому она отличалась столь жестокими формами и беспощадной гражданской войной). Спрессованное во времени решение тех задач истории, на которые Европа потратила столетия, определяет непохожесть революционных преобразований в нашей стране и их известную "ненормальность", если за норму принимать европейский образец.

И однако вопрос о нормальном обществе - это не пустой вопрос. Главное в нем: создание условий жизни для ныне существующих поколений людей, достойный уровень благо- состояния, эффективность экономики, обеспечение приоритета норм права и нравственности. Еще раз следует подчеркнуть, что в нормальном обществе складывается авторитет нравственной нормы как регулятора взаимоотношений. Причем основания нравственного поступка усматриваются прежде всего в светской морали и в светских установлениях. Его свойствами является развитая профессиональная структура и структура ассоциаций, профессиональная и гражданская ответственность, полнокровное гражданское самочувствие, уважение прав личности, политика охраны культурного наследия любого народа, его самобытности и суверенитета без ущерба для интересов других народов. Важно утверждать эти нормы не в перспективе, а сейчас. Их утверждение полностью совпадает с идеей демократического социализма.

Что же мешает этом процессу? Есть самоочевидные препятствия, которые проявляются в низком уровне производительности труда, культуры производства, культуры межнационального общения, неразвитости политических структур и движений. Но в основе всего этого - наследие тоталитарной системы, выраженное в структурах мышления, в стереотипах поведения, привычках, в сохранении устаревших форм организации общественной жизни. Мешает неспособность мыслить широко и современно с позиций гуманизма и общечеловеческих ценностей. Мешает страх вступить в контакты с носителями иной цивилизационной ветви, на которых все еще смотрят как на инопланетян (или носителей чуждой идеологии). Мешает нежелание учиться и сохраняющееся стремление учить других, считать себя всегда правыми. Мешают бюрократические приемы проведения кадровой политики.

В годы перестройки обнаружились новые социальные явления, в которых получили сконцентрированное выражение устаревшие архетипы мышления и поведения.

Это экстремизм, подпитываемый концепцией "классового подхода", поиска врага, обязательного наличия латентных функций и интересов. Вопрос "кто виноват?" в экстремистской формулировке предполагает немедленно персонифицировать сложнейшее переплетение социальных связей и "зажарить генерала к обеду".

Сосредоточение внимания на национальных интересах, подкрепляемое концепциями приоритета национальной самоидентификации над всеми иными социальными структурами, отношениями, обязательствами. Человек рассматривается только как носитель национального начала, что безусловно искажает содержание гуманизма. Конечно, лозунг интернационализма был использован для попрания интересов наций. Однако вопрос здесь гораздо сложнее, чем примитивное воспроизведение теории империи, империализма и имперского сознания.

Чтобы понять действительное значение национальной идеи и ее социальный смысл, надо взять всю историю национального вопроса, как он развивался в Европе и Америке.

Нужно знать, что есть немало плодотворных форм национального и расового общежития за пределами Советского Союза. Нужно принимать во внимание историю становления государств-наций на Европейском континенте, значение дела Дрейфуса в психологической подготовке к первой мировой войне, античеловеческую функцию национал-социализма.

Необходимо проанализировать послевоенное сближение однонациональных государств с помощью общеевропейского рынка и других интеграционных механизмов.

Принимая все это во внимание, следует признать, что сепаратистские тенденции национальных движений вступают в конфликт с общечеловеческими интересами по двум линиям: во-первых, ущемляя права инонационального населения своих республик; во-вторых, подрывая единство Советского Союза как великой державы, не только обеспечивающей, но и инициирующей процесс перехода к новому витку в развитии цивилизации. Возникновение внутренних опасных очагов конфронтации на почве национальных интересов подрывает авторитет Союза на международной арене, ослабляет процесс стабилизации международных отношений хотя бы тем, что посягает на целостность послевоенных границ.

Идеологизация общественных отношений, сложившихся структур, политики, хозяйственной деятельности, соединенная с сильными бюрократическими интересами. Это основное препятствие самоорганизации и главный источник бесхозяйственности. Эта идеологизация, как правило, апеллирует к коммунистической идее; носители этого процесса несколько сот тысяч человек: преподавательский корпус ряда обществоведческих дисциплин и определенная часть партийного, государственного аппарата и аппарата хозяйственного управления. В силу Своей "устремленности в будущее" они теряют связь с нынешним поколением молодежи. Углубление разрыва взаимопонимания в психологии, умонастроениях представителей разных поколений - одна из наиболее серьезных опасностей после вспышки межнациональной розни.

Простое невежество, неграмотность, психологическая готовность к агрессии, отсутствие чувства собственного достоинства, привычка к исполнению указаний, своего рода социальный инфантилизм с резко заниженным чувством ответственности - еще один комплекс причин, тормозящий введение наших общественных отношений в нормальное цивилизационное русло, препятствующих утверждению демократического, гуманного социализма.

Как бороться с этими препятствиями? Главное средство - углубление процесса демократизации с выявлением в нем конструктивного элемента, уважения к вновь возникшим институтам власти. Можно сказать, что в ходе работы Верховного Совета и съездов народных депутатов были продемонстрированы разные образцы поведения и способы политического мышления. Однако следует признать, что мы имеем дело с представительством народа. Задача представителей обществоведения - повернуться к интересам людей, глубже понять образ жизни и мышления разных социальных групп, содействовать прояснению политического сознания, способствовать созданию механизма своевременной фиксации и исправления ошибок политического действия.