Урок седьмой

У многих возникает иллюзия, что поскольку Будда пережил нирвану, победил болезнь, старость и смерть, с тех пор он больше не болел, не старел, и в конце своей жизни не умер. На самом деле он жил человеческой жизнью и испил чашу жизни в человеческом теле сполна. Будда болел, а в старости он болел мучительно, поскольку годы крайних практик и истощения отразились на его теле и аскетические подвиги дались ему нелегко. Будда старел, в старости ему было тяжело передвигаться, он нуждался в помощи. И, вне сомнений, Будда умер в теле. Любой обыватель, который узнает, что Будда болел, старел и умер, думает: «В чем же победа? Если разрешился коан, где победа над болезнью, старостью и смертью?» Но победа эта действительно существует. И смысл ее заключается в том, чтобы не вовлекаться в страдания. Не вовлекаться в страдания болезни, не вовлекаться в страдания старости, не вовлекаться в страдания смерти. Все время сохранять бдительность, чистоту сознания, чистоту намерения, чистоту воли, слова, действия.

Будда вырос в культуре, где важно было не только то, как ты живешь, но еще и то, как ты умрешь. Культура смерти и умирания была чрезвычайна важна в буддийской философии как предельный вызов.

Будда застал то время, когда важно было принять смерть красиво, смерть как эстетический акт. В этом он был чрезвычайно искусен. Его встреча со смертью была безупречной, совершенной своей завершенностью. Завершенностью в том, что он оставил учение, он оставил людей, которые мыслят жизнь из его сознания и понимания, оставил ту модель мира, в которой и из которой реализованы были воля и представление учеников.

Он оставил свое сознание в других людях.

Удивительно красиво и в полной внутренней тишине он отдал все последние наказы. И последний его урок Ананде: «Полно, Ананда! Не плачь, не тревожься. Ведь рано или поздно мы должны расстаться со всем, что нам дорого. Разве на этом свете есть что-нибудь вечное?» И последние слова его – завещание любить друг друга – показывают, насколько присутствовал он в чистоте сознания.

Уйти в полном осознании, понимании, присутствии, ни дернув ресничкой от волнения или страха.

Мы можем говорить, что это же Будда, у него не было поводов беспокоиться, он ушел в паринирвану.

Но вы должны понимать, что Будда был живой человек, со своими эмоциями, отношениями. Он был человеком, который имел еще потенциальность, он мог еще учить.

Но то, что он ушел, и то, как он ушел, – для нас является примером правильного ухода.

Безупречно родиться, безупречно жить, безупречно умереть.

Нам важно, что Будда является не только ядром тримурти дхармы, но является образцом возможной человеческой реализации. Реализации в жизни, в смерти, социальной реализации и безупречного служения истине.

На наш взгляд, у каждого человека должна быть матрица образцовой человеческой реализации. Для меня Будда является эталоном. Я никого лучше не знаю в этом мире. Я знаю еще много биографий – Аристотеля, Бодхидхармы, Карла Маркса…

Многие мелки – по развороту, по масштабности, по уровню мышления, по решимости. Они были все намного слабее, людьми, слишком людьми. И если и был на свете сверхчеловек, то это – Будда, который мог на все, что угодно, решиться ради истины, закласть все…

Вся моя жизнь – попытка хоть немного быть на него похожим.

И в чем-то я его догоняю, и вы это понимаете – что я его догоняю, потому что я стремлюсь, я жажду.

И самое важное, что вы можете сделать, выбрать для себя эту идеальную матрицу и попадать, выскакивать в нее. Неважно кто это, важно, чтобы этот человек был. И чем сильнее, чаще вы будете выскакивать в нее, тем более реализованным человеком вы будете.

Конечно сказано, что «Не сотвори себе кумира…

Но я вам говорю: «Надо творить кумира!»

«Не сотвори кумира» было во времена, когда люди были достаточно плохо развиты – не такие многосторонние и с жуткой варварской психологией.

Им было легче убить, чем любить.

Нам легче любить, чем убить.

Но в силу того, что мы очень многообразны и очень многообразно наше мышление, и мы в себе несем космос, мы должны иметь кумиров. И кумиры должны быть разные.

И нет ничего страшного в том, что казах поклоняется Одину, а бурят Зевсу, а немец Тенгри-Хану, а русский путешествует к духам под напевы мексиканского шамана.

У каждого человека есть своя матрица. Твой успех – это сотворить кумира. Мир открылся в своем многообразии.

Мы не живем в деревне с одним батюшкой.

Мир открылся…

Для меня он открылся очами Будды из клана шакьев.