Классификация буддийских практик

Садхана сопровождается множеством практик для достижения самадхи. Полный список практик представляет собой сосредоточенное изучение и разотождествление с сорока объектами, которые создают карму человека (карматтхана).

Первую группу составляют десять концептуальных объектов (касина-мандала): земля, вода, огонь, воздух, голубой, желтый, красный, белый цвет, свет, пространство;

Вторая группа связана с тленностью и смертью живого – десять нечистот (асубха). В качестве объекта медитации выбираются составные части и состояния трупа: вздутость (уддхуматака), трупные пятна (винилака), нагноения (випуббака), рассеченный труп (вичиддака), обглоданные куски (виккхаитака), разбросанные части трупа (виккхиттака), изуродованные части трупа (хата-виккхиттака), окровавленный труп (лохитака), изъеденные червями куски трупа (пулавака), скелет (аттхика).

Третья группа. Следующие десять объектов являются предметами размышления и сосредоточения (аннусати): Будда (буддханус-сати), дхарма (дхармануссати), сангха (сангхануссати), добродетель (силануссати), терпимость (чагануссати), небожители (деватануссати), успокоение (упасамануссати), смерть (маранануссати), тело и материя (каягатасати), дыхание (анапанасати).

Четвертая группа. Последние десять высших объектов размышления предполагают достижение архатства и пробуждения. Это четыре возвышенных объекта (брахмавихара): доброжелательная любовь (любящая доброта – метта), сострадание (каруна), симпатия ко всем существам (радостность – мудита), невозмутимость (равностность – упекха). Пятый объект – воздержание от материальной пищи (ахаре патиккуласаньня); Шестой – размышления о четырех элементах (чатудхутатуваваттхана); Следующие четыре: созерцание каждого из четырех уровней арупалоки (сферы отсутствия форм), наполняющих сознание радостью, экстазом, спокойствием, свободой.

Все эти практики сосредоточения в совокупности с соблюдением норм буддийской морали позволяют раскрыть сущность бытия. Идущий по «срединному пути», достигая глубин сосредоточения, может постигнуть изначальную мудрость за пределами страдания.

Но принцип срединности является еще и приципом буддийской практики. Это мы можем понять внятно из текстов буддизма («Виная» 1, 5 §13): «Некто Сона Коливиса, сын богатого отца, получил посвящение и полное наставление от Учителя.

И вот досточтимый Сона вскоре после того, как он получил полное посвящение, пребывал в Прохладной Роще. Там он из-за чрезмерного усердия в ходьбе взад и вперед (стремясь к цели) стер ступни, так что то место, где он ходил взад и вперед, было покрыто пятнами крови, как это бывает на бойне, у мясника. И тогда к досточтимому Соне, пребывающему отдельно от прочих бхикку, в уединении, пришла целая вереница таких мыслей: «Вот я, один из тех учеников, один из бхикку Возвышенного, пребывающих в серьезном рвении. Однако мое сердце от асав, от привязанности к асавам, не освободилось. А ведь меня ожидает дома большое богатство; и я могу употребить это богатство для того, чтобы с его помощью совершать добрые дела. Что, если мне сейчас вернуться к низшей жизни (мирянина), употребить в дело свое богатство и с его помощью совершать добрые дела?»

И вот Возвышенный прочел своим собственным умом мысли, появившиеся в уме досточтимого Соны; и так же быстро, как сильный человек вытягивает вперед свою руку и опускает ее, так же точно и он исчез с Пика Коршуна и появился в Прохладной роще. Тогда вместе со многими бхикку Возвышенный пошел от одного жилища к другому со своим обычным обходом и пришел туда, где ходил взад и вперед досточтимый Сона.

И вот когда Возвышенный увидел то место, забрызганное кровью, подобное бойне у мясника, он сказал бхикку: «Кто ходит здесь, бхикку, чьей кровью обрызгано это место, подобное бойне у мясника?»

«Господин, – отвечали они, – досточтимый Сона вследствие чрезмерных усилий в ходьбе взад и вперед разбил себе ноги; потому то это место для ходьбы находится в таком состоянии».

Тогда Возвышенный направился к жилищу досточтимого Соны и сел на приготовленное для него место. А досточтимый Сона приветствовал Возвышенного и сел подле него. Когда он уселся таким образом, Возвышенный сказал досточтимому Соне:

– Верно ли, Сона, что когда ты пребывал в одиночестве, тебе в голову пришла вереница таких мыслей: «Вот я, один из тех учеников Возвышенного, которые пребывают в серьезном рвении; однако мое сердце не освободилось от асав, хотя и не привязано к ним; а меня дома ожидает большое богатство; и я мог бы употребить его для того, чтобы с его помощью совершать добрые дела; так не лучше ли мне сейчас вернуться к низшей жизни (мирянина), употребить в дело свое богатство и с его помощью совершать добрые дела?»

– Да, это так, господин!

– Теперь что скажешь ты, Сона? Прежде, когда ты жил дома, не был ли ты искусен в игре на струнах вины?

– Да, господин.

– Теперь что скажешь ты, Сона? Когда струны твоей вины были чрезмерно натянуты, издавала ли звуки твоя вина, была ли она пригодна для музыки?

– Нет, господин.

– А теперь что скажешь ты, Сона? Когда струны твоей вины не были ни чрезмерно натянуты, ни слишком ослаблены, но оказывались натянуты умеренно, издавали ли звуки эти струны, была ли вина пригодна для музыки?

– Да, господин.

– Точно так же, Сона, чрезмерное усердие предрасполагает нас к самовозбуждению, тогда как недостаток усердия предрасполагает к лености. Поэтому ты, Сона, упорствуй в равномерности усердия, подчиняя себе свои способности, сделай это своей целью.

– Да будет так, господин, – ответил Сона, внимая тому, что сказал ему Возвышенный.

И Возвышенный, дав таким образом наставление досточтимому Соне этими словами, исчез из вида Соны в Прохладной роще, исчез так быстро, как сильный человек протягивает руку или снова опускает ее; и он вновь появился на вершине Пика Коршуна.

После этого досточтимый Сона упорствовал в равномерности усердия, подчинил свои способности и сделал это своей целью. И досточтимый Сона, который жил в уединении и в отдалении, серьезный, ревностный и решительный, в непродолжительное время пришел к постижению для себя в самой этой жизни силами собственного ума той непревзойденной цели святой жизни, для достижения которой члены рода уходят из дома для бездомного существования; так что он познал безошибочно: разрушено повторное рождение; прожита святая жизнь; выполнена задача – нет более для меня жизни в условиях, подобных этим. Таким образом досточтимый Сона стал еще одним из арахантов».

В силу непривычности многих практик буддизма для человека с европейским мышлением, мы будем излагать их в «рабочей» версии, то есть те практики, которые апробированы нами на ритритах в разных странах мира с русскоязычными участниками и показали свою понятность и выполнимость.

В наставлении «Об основах внимательности» Будда свел всю медитативную практику всего лишь к четырем основам. Эти основы – тело, чувства, состояния ума и психические события. Мы будем придерживаться в основном этой модели, иногда обращаясь к более широкому реестру буддийских практик.

Но прежде чем изложить европейское представление об этих практиках, обратимся к текстам «Сатипаттхана-сутты» («Дигха-никая» II, 314 – 314, «Мадджхиманикая» I, 62):