Развитие живописного искусства

Новые политические реалии, сложившиеся в конце XY – XYI вв., а именно значительное усиление власти Великого Московского князя и Государя всея Руси и роли Русской Православной Церкви в политической и духовной жизни страны, привели к еще большему подчинению искусства официальной государственной идеологии.

Эти явления в значительной мере определили и сам характер развития культовой живописи, которые наиболее ярко проявились в творчестве крупнейшего русского живописца конца XY - первой половины XYI в. Дионисия (1440/50 –1519), который был очень близок к правящим кругам Московского государства и особенно к Иосифу Волоцкому.

В начале своего творческого пути Дионисий «со товарищи» расписывал фресками соборы Московского кремля, однако затем он неожиданно покинул столицу и уехал в Заволжье. Ряд историков, в частности профессор Г.В.Попов, автор известной работы «Живопись и литература Москвы середины XY – начала XYI вв.» (1975), склонны объяснять этот отъезд не вполне понятным прекращением крупных живописных работ в Москве. Но, как бы то ни было, отъезд Дионисия из столицы подарил русскому искусству изумительные по своему мастерству и красоте фрески Рождественского собора Пафнутия-Боровского монастыря (70-е гг. XY в.) и Успенского собора Иосифо-Волоколамского монастыря (1481-1486), которые считаются вершиной его гениального творчества. Затем в течение многих лет работал в Москвеи принимал самое активное участие в росписи Успенского собора Московского Кремля (1514-1515).

Однако в наибольшей степени масштаб одаренности этого великого художника проявился во фресковых росписях собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря под Вологдой, которые дошли до нас в первозданном виде. Эти фрески поражают чрезвычайным многообразием и богатством красок, и особой изящностью фактуры, например, «Видение брата Леонтия» и «Видение Петра Александрийского». Фигуры святых, изображенные на стенах и сводах собора, строги, подтянуты и изысканы, движения их сдержаны и медлительны. Для пропорций персонажей характерны преувеличенная удлиненность формы тела: при небольших ликах - высокие талии и длинные ноги. Кроме того, для фресок Дионисия характерна определенная стереотипность лиц, в которой начинает преобладать иконописный канон.

В целом, в отличие от Андрея Рублева, которого интересовал главным образом внутренний мир человека, Дионисияотличало особое стремление к внешней красивости и декоративной пышности фресковых росписей.

Следует особо отметить то факт, что в отличие от своих предшественников, Дионисий, как правило, работал с артелями живописцев. Поэтому исследователям его творчества (В.Лазарев «Русская средневековая живопись» 1970; М.Алпатов «Сокровица русского искусства XI-XYI вв.» 1972) достаточно трудно точно установить степень участия самого мастера в исполнении целого ряда фресок. Например, стены и своды Рождественского собора Пафнутия-Боровского монастыря он расписывал вместе со старцем Митрофаном, а в росписи Успенского собора Иосифо-Волоколамского монастыря наряду с Дионисием принимали участие его сыновья Владимир и Феодосий, а так же старец Паисий и другие художники.

Помимо фресковых росписей, Дионисием и его школой (Тимофей, Ярец, Конь) были написаны многие блестящие иконы, которые до сих пор украшают алтари многих известных храмов и соборов, в том числе Успенского собора в Московском Кремле: «Спас в силах», «Деисус с праздники и с пророки», «Апокалипсис», «О тебе радуется», «Богоматерь Одигитрия», «житийные иконы» московских митрополитов Петра и Алексия, а также известных духовных подвижников Дмитрия Прилуцкого и Кирилла Белозерского.

После знаменитого Стоглавого Собора 1551 г. живописное искусство становиться более каноническим, а образцом для подражания объявляются произведения Андрея Рублева и его школы, которые и были возведены в канон. Живописное искусство стало напрямую связываться с текстами «Священного писания», «житиями святых» и другими трактатами церковной литературы. От художников стали требовать предельно точного соответствия изображения тексту иллюстрируемого повествования, чем сильно притеснялась самостоятельность художественного творчества. Поэтому иконы, фрески и темперная живопись очень часто стали перегружаться многочисленными деталями, композиции стали дробными, а лаконизм художественных средств был утрачен.

По мнению блестящего знатока древнерусского искусства профессора М.Алпатова («Сокровища русского искусства XI-XYI вв.» 1972), после Стоглавого собора был положен конец органическому развитию русской живописной школы. Искусство стало орудием в руках официальной Церкви, как сама Церковь стала орудием в руках деспотической власти. Отныне официальное живописное искусство теряет свои лучшие достоинства, в нем начинает преобладать шаблон, усиливается ремесленность и меркнет воображение даже самых даровитых художников.

В первой половине XYI в. под руководством сына Дионисия Феодосия был расписан Благовещенский собор Московского Кремля. Во фресках Благовещенского собора наиболее ярко воплотилась официальная государственная идея об исторической преемственности власти Великих Московских и Владимирских князей от византийских императоров и императриц: на столбах и стенах собора были изображены многие византийские правители (Константин, Михаил, Иоанн, Елена) и русские князья (Владимир, Даниил, Дмитрий Донской) в богатых и пышных одеяниях, что придавало всей композиции особо нарядный и торжественный вид.

Позднее, в 60-х гг. XYI в., на стенах собора появились изображения выдающихся античных мыслителей и поэтов – Аристотеля, Гомера, Вергилия, Плутарха и других.

Значительное место в росписи собора было уделено сюжетам «страшного суда», что вполне отвечало духу времени, и представляло собой своеобразную реакцию «воинствующего» духовенства на широкое распространение еретических течений и идей в стране.

В условиях подчинения живописного искусства требованиям официальной Церкви, к концу XYI в. появилось своеобразное художественное направление, сосредоточившее главное внимание на собственно живописной технике. Это направление получило название «строгановской школы», поскольку именно известные солепромышленники Строгановы, самый мощный и влиятельный купеческий клан на Руси, способствовал развитию именно этого направления в живописи своими многочисленными заказами. «Строгановская школа» характеризуется, прежде всего, замечательным мастерством внешнего исполнения, а внутренний мир изображаемых персонажей, раскрытие их духовного мира уходит на задний план. Композиция произведений «строгановской школы» всецело подчинена внешней красивости, тонкой проработкой отдельных деталей рисунка, особой утонченности фигур, которые облекаются в драгоценные богатые одежды, а сами иконы получают изящный и нарядный орнамент. Кроме того, многие иконы «строгановской школы» получают очень богатые оклады, выполненные из золота и серебра, которые нередко украшались драгоценными камнями.

При этом профессор В.Лазарева выдвинул концепцию, согласно которой во второй половине XYI в. в иконографии стало преобладать изображение реальных, а не легендарных событий, а само развитие живописного искусства пошло по пути создания национального иконографического типа святых.

Наиболее известными живописцами «строгановской школы» были Прокопий Чирин ( иконы «Никита-воин», «Тихвинская богоматерь» и «Владимирская Богоматерь с праздниками и ликами святых»), Никифор Истома ( икона «Церковь воинствующая»), Назарий и Федор Савины ( икона «Чудо Георгия о змие») и другие.

В самом конце XYI века наряду со «строгановской школой» получила широкое распространение так называемая «годуновская школа», которая, по мнению историков искусства (В.И.Языкова «Богословие иконы» 1995), явилась результатом синтеза традиций различных иконописных стилей – киевского, ярославского, ростовского, новгородского и псковского. Главной особенностью живописцев «годуновской школы» стало возвращение к традициям монументального живописного искусства, характерного для второй половины XY века. Однако, при этом фигуры святых, изображаемые на фресках и иконах, при характерной вытянутости форм, создают впечатления излишней грузности тел и одутловатости лиц.

Прекрасными образцами художественной манеры живописцев «годуновской школы» являются фрески в селе Вяземы под Москвой и иконы «праздничного чина» в иконостасе Смоленского собора Новодевичьего монастыря в Москве.