Глава 67. Демон

Внезапно нахлынув, он молниеносно производит какое‑либо действие, и тут же бесследно исчезает.

Разыгравшаяся фантазия подсказывает мне, что теперь‑то уж я точно никогда не вернусь домой – можно разве что, навестить точную копию своего родного города, бродить по тамошним улицам, настороженно озираясь в поисках не менее точных копий друзей‑приятелей – бр‑р‑р‑р...

Нет уж, – думаю, – обойдемся без охоты на призраков прошлого. Не буду я, пожалуй, возвращаться. Не приживусь здесь – сунусь еще куда‑нибудь... Можно снова на дополнительном поезде, дабы совсем уж лихо перекрутить...

Смеюсь тихонько, представляя себе диковинную траекторию будущих своих путешествий – если принять, конечно, за аксиому дикую теорию насчет дополнительных поездов и прочих метафизических транспортных средств, включая троллейбусы, разъезжающие по улицам, где не протянуты провода – с них, собственно, вообще следовало бы начать список... С удивлением понимаю, что размышления на эту тему больше не сводят меня с ума, не пугают, не гнетут. А, напротив, веселят, и даже кураж появляется. Вот возник бы сейчас передо мною из предутреннего речного тумана давешний Город, я бы в таком настроении не задумываясь туда ломанулся. Но он не проявляется. Что ж, тоже не беда, наваждением больше, наваждением меньше – кто же их считает!

Москва, таким образом, становится для меня неожиданным источником мужества и душевного покоя. Вот уж не ожидал.

И тут меня осенило. «Для нового места, – думаю, – нужна и новая судьба. А судьбу мы менять уже умеем, чему‑чему, а этому успели научиться. В первый раз круто получилось, интересно, как сейчас обернется... Безлюдное место и темнота – к моим услугам, да и особое настроение, вроде как, в наличии. Почему нет?»

Я вообще по природе своей человек порыва; к тому же не раз замечал, что продуманные и тщательно спланированные дела обычно приносят мне менее эффектные результаты, чем импульсивные поступки. Потому и старался всегда прислушиваться к своему «внутреннему идиоту», как называл про себя беспутного, но порой гениального советчика, обитающего где‑то в спальном районе на окраинах моего существа. А тут меня еще и некая внешняя сила подталкивала – ветер, не ветер, поток, не поток – и то, и другое сравнение похоже, но все равно не слишком точно.

Это рассказывать долго, а тогда решение было принято за какую‑то долю секунды. Я, не раздумывая, закрыл глаза и побежал.

В первый раз все закончилось быстро: я тогда всего‑то несколько шагов сделал, и сразу угодил в объятия Ады. А теперь пришлось совершить настоящий марш‑бросок. Кайф, к слову сказать, получил неописуемый: в какие‑то моменты мог бы поклясться, что ноги мои больше не касаются земли, а порой меня разбирал смех. На истерику это совершенно не походило, скорее уж на способ «выпустить пар», избавиться от излишков невесть откуда взявшейся энергии – кажется, ее было куда больше, чем я способен вместить.

На сей раз пробежка завершилась весьма обыденным образом: я все‑таки споткнулся и упал. Не ушибся, но содрогнулся, услышав тихий утробный звяк: это соприкоснулась с земною твердью сумка с аппаратурой, которую я, дурак великовозрастный, почему‑то не решился оставлять на вокзале вместе с рюкзаком. С собой поволок. Зачем?!

Пушной зверь песец с семейством посетил моего верного друга. Скорбь была краткой, но интенсивной; впрочем, сожалений о содеянном я почему‑то не испытывал, как ни старался оживить в своем сердце привычное это чувство. Ну и ладно, не очень‑то и хотелось...

Несколькими часами позже, уложив свое опустошенное тело на гостиничную койку, я, наконец, понял, в чем, собственно, состояла нынешняя «перемена участи». Разбитая фотокамера ‑недвусмысленное указание судьбы. Очевидно, мне следовало немедленно переменить род занятий. Я, собственно, никогда не возражал против радикальной смены образа действий, но слишком уж несвоевременно все это случилось! Профессия моя, в кои‑то веки, сулила крышесносный заработок и даже «путешествие на Запад» – не совсем такое, что выпало Сунь Укуню, но и от ежевечерних прогулок по коммунальному коридору по санитарным делам весьма отличное.

Недвусмысленные указания судьбы вошли в прямое противоречие с моими корыстными интересами. Впору было начинать кусать локти. Но для этого ритуала мне явно недоставало гибкости суставов.