Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Часть вторая 6 страница. – На второй вопрос отвечу своей догадкой



– На второй вопрос отвечу своей догадкой. Предупреждаю – я не знаю, соответствует ли она истине.

Я кивнул. Он продолжал:

– Разрушая Храмы, Хозяева пытаются привлечь внимание Богов, чтобы те прислали кого‑то на Ксантину. Может, тебя, волшебник?

Я пожал плечами.

– А может, они ждали настоящего Бога, и я оказался для них сильным разочарованием.

– Возможно. Что же касается первого вопроса… Не Хозяева придумали Черного Чародея, а людская молва. Создавая веру Темных Небес, Хозяевам, естественно, пришлось использовать магическую силу для подчинения остальных волшебников Ксантины. К тому же меняющий внешность дейв… Возникновение порой двоих Бовенаров сразу… Разные другие трюки, неподвластные местным магам… В общем, люди обожают сочинять. Им необходимо всему давать названия. Они скользят по поверхности явлений, не стремясь проникнуть в суть. Впрочем, чего еще ожидать от «вечных»! Они глупы, ведь у них впереди еще очень много времени!

Прозвучавшая в словах жреца горечь вызвала у меня искреннее сочувствие. Пожалуй, стоит помочь трагги избавиться от их страшной участи. Неизвестно, правда, как отнесется к своей роли в Ритуале Судьбы Темьян. Есть там пара щекотливых моментов… Ладно, посмотрим.

Жрец встал.

– Я начинаю готовиться к Ритуалу, – сказал он. – Это займет некоторое время. Скоро вам принесут еду. Вы можете выходить из шатра, если захотите.

– А если у меня возникнут еще вопросы?

– Пока идет подготовка к Ритуалу, я отвечу на любые твои вопросы, Ученик Бога, – ответил жрец и оставил нас одних.

Темьян по‑прежнему вял и подавлен.

– Ну ты чего, а? – Я подсел к нему и положил руку на плечо. – Разве так важно, был ли у нее до тебя кто‑то или нет?

– Дело не в этом, Эрхал, ты не понимаешь. Просто Нефела казалась мне такой… неискушенной… уязвимой… а она…

– А что – она?

– В том‑то и дело, что теперь я уже и сам не знаю. Я не могу отличить правду от лжи. Видишь ли, у меня уже была одна…

Нас прерывает девушка‑трагги с подносом, уставленным тарелками и кувшинами с вином. Она молча ставит поднос у наших ног и, не удостоив нас взглядом, выходит.

Разливаю вино в глиняные кружки, протягиваю одну из них Темьяну:

– Рассказывай, Темьян, не тушуйся.

– Ее зовут Кайя…

Мы с Темьяном просидели довольно долго за разговорами, осушили несколько кувшинов с вином и изрядно напились.

Темьян рассказал о себе всю правду. Про мать‑дарианку и свои необычные свойства. Про то, что тогда, много лет назад, именно он стал причиной нападения кабаёши на их деревню. И о том, что его ждет некий Выбор, и он упомянут в Скрижалях Пророчеств.

– Кто я такой, а, Эрхал? Чем отличаюсь от остальных?

– Ну видишь ли, Темьян, я не знаю точно, но первое, что приходит в голову: ты сын одного из Богов.

Темьян поперхнулся вином. На его светлой тунике расплылось розовое пятно, похожее на кровь.

Неприятная ассоциация, я помотал головой, чтобы отогнать ее, и поспешно сказал:

– Да‑да. Сын Бога. Или Проклятого. Подобное редко, но бывает. Если Богу или Проклятому нравится смертная женщина, он берет ее себе в любовницы. Дети от такой связи рождаются крайне редко, может, один случай на миллион – Высшие не очень‑то плодовиты. Но дело в том, что такие дети рождаются простыми смертными и не обладают способностями и могуществом родителей, понимаешь? Даже если ты – сын Бога, то Богом никогда не станешь. Не сможешь стать, поскольку ты не амечи и не дейв.

– П‑понял… Ик… Не стану… Да я и не хочу. И вообще, мой отец – урмак. Он погиб, защищая, – всхлип – меня от кабаёши. – Темьян утер глаза и снова припал к вину. – Я тоже урмак, как мой отец, и не хочу быть Богом.

Не могу удержаться от понимающего вздоха.

– Честно говоря, Темьян, последние лет пять я тоже не хочу.

Он сочувственно кивнул и вернулся к прежней теме:

– А мои способности вилять… вил… – Темьян помотал пьяной головой, пытаясь справиться с непослушным словом, и произнес его по слогам: – Влиять на окружающих? Изменять их кровь?

– Понятия не имею, – искренне ответил я. – Ни амечи, ни дейвы на это не способны. Оттого что ты рассказал свою историю, понятнее не стало. Ты не такой, как все. Это единственное, что я могу тебе сказать.

– Это я и сам знаю, – сник пьяный Темьян.

Мои глаза начали слипаться, пора бы подумать о сне, но урмак еще не удовлетворил свое поистине бездонное любопытство.

– А тр‑р‑рагги? Что за Ри… ик… туал Судьбы, в котором нам предстоит учас‑ство‑вать?

Я испытующе взглянул на Темьяна, пытаясь предугадать его реакцию на мой ответ. Может, отложить подробности на завтра? Или, наоборот, на пьяную голову он воспримет гораздо спокойнее некоторые щекотливые моменты Ритуала?

Темьян решил эту проблему за меня. Он пьян, но чутье его не подводит.

– Эрхал, не темни. На выпей и рассказывай все как есть.

– Ладно. Все как есть. У трагги существует легенда. Однажды чужак, пришелец из другого мира, зачнет дитя с женщиной‑трагги и тем самым положит начало новому поколению их племени, которое избежит проклятия еженощной смерти. Это станет первым шагом обновления и возвеличивания людей‑однодневок (как частенько называют трагги), исполнением их величайшей мечты… ну и так далее…

В глазах Темьяна появился интерес. Он даже слегка протрезвел.

– То есть нам надо переспать с кем‑то из этих угрюмых красоток? И все?

– Не все. Вначале претендент должен пройти испытание.

– Так вот зачем они мотали меня по личинам! Это было испытание!

– Нет, то было не испытание, а смотрины. Они проверяли, достаточно ли в тебе силы для испытания.

– А почему тебя не проверяли? – ревниво спросил Темьян.

– Я ж амечи, чего меня проверять. В моей‑то силе они уверены.

– Ну и что это за испытание?

– В легенде говорится, что претендент должен победить Пять Стихий, не уронив на землю ни унции своей крови. Что это означает на деле, я не знаю. Скоро увидим.

– А мы оба будем участвовать?

– Ага. Видишь ли, они не очень‑то хотят на роль претендента меня, ты подходишь им гораздо больше.

– Почему?

– У меня мало шансов зачать ребенка, я же говорил, что мы, Высшие, не очень‑то плодовиты.

– Угу. – Темьян зевнул.

Я воспользовался случаем и торопливо предложил:

– Давай‑ка спать.

Трагги закончили подготовку в рекордные сроки, и, когда мы проснулись, нас ждал Ритуал. К счастью, голова с похмелья не болела, я чувствовал себя прекрасно. Темьян, судя по внешнему виду, тоже.

Нам предложили завтрак. Я решительно отказался от мяса и вина, съел только горсть своих любимых фиников, запил холодной водой, выдавив в кувшин половинку лимона. Темьян мудро последовал моему примеру.

Перед тем как выйти из шатра, я знаком привлек внимание жреца:

– У меня есть два вопроса, жрец.

Он недовольно поморщился, но кивнул.

– Куда подевался наш третий спутник, дейв, в которого попала стрела? – спросил я.

– Не знаю, он исчез сразу после выстрела. Растворился в воздухе.

– А кто ударил нас заклинанием?

– Хозяин, конечно.

– Хозяин‑амечи или Хозяин‑дейв?

На мгновение на лице жреца мелькнула растерянность.

– Разве это так важно, Ученик Бога?

– Очень важно, потому что тот, кто это сделал, обладает немыслимой силищей. Не хочу хвастать, но так вырубить меня заклинанием могут очень немногие. Даже среди Богов и Проклятых подобное не всем под силу.

– Я не уверен точно, кто именно плел заклинание. Сам понимаешь, меня это мало интересовало в тот момент. Но, на мой взгляд, дейв гораздо сильнее второго Хозяина.

– Дейв, говоришь, сильнее. Странно, очень странно. Если дейв – это Миссел, то я не почувствовал в нем достаточной для подобного заклинания силы.

Жрец пожал плечами. Но я и не ждал ответа. Мои последние слова скорее мысли вслух, чем вопрос.

– Это все? Мы можем приступить к Ритуалу? – Жрец не в силах скрыть нетерпения. То, что сейчас произойдет, очень важно для него и всего племени.

– Да‑да, конечно. Мы готовы.

Мы с Темьяном встали в центре знакомого нам огненного круга, только на этот раз с нами остался жрец.

И вновь зазвучали барабаны. Их дробный, ритмичный стук заставлял кровь пульсировать в жилах в определенном ритме, и постепенно каждая клеточка моего тела начала биться в такт с барабанами. Уверен, Темьян сейчас испытывал то же самое.

Жрец задергался, пошел по кругу, исполняя какой‑то ритуальный танец. Потом остановился и завертелся на месте, ускоряя темп.

Трах‑бара‑бах‑бара‑бах‑бара‑бах – пели барабаны. Слушая их, я все больше и больше ощущал прилив яростной, ликующей силы. Казалось, для меня уже нет ничего невозможного. Во мне нарастало исступленное желание совершать безумные поступки, – например, в одиночку сразиться в неистовой битве со всеми дейвами сразу!

Жрец трясся всем телом, закатывал глаза, тянул руки к небу и бормотал что‑то нечленораздельное. По‑моему, в уголках его губ даже проступили белые клочья пены.

Накал нарастал – барабанный ритм убыстрялся. Жрец буквально бился в корчах. Стоящий рядом со мной Темьян рычал от переполняющей его мощи. А может, это я рычал или мы оба, но такой напор силы вытерпеть было невозможно, она распирала изнутри, рвалась наружу. Я отчетливо понимал, что, если сейчас у нас не появится достойный противник, мы будем сражаться друг с другом, со жрецом, с трагги, со всем миром, наконец!

Барабаны умолкли внезапно, и тишина причинила физическую боль. Лицо Темьяна перекосилось от страшного напряжения, белки глаз подернулись красной сеточкой лопнувших сосудов, на лбу и висках выступили крупные капли пота, рот скривился судорогой. Я, скорее всего, выглядел ничуть не лучше. Да‑а, не хотелось бы мне, чтобы в таком состоянии меня увидела Динантра!

Жрец пришел в себя, хотя глаза у него оставались бешеными и пена в уголках губ была, мне не почудилось. Жрец приблизился ко мне вплотную, держа в руках широкие тканые полоски, расшитые все теми же символами – жизнь и смерть в оправе судьбы. Ловко повязал одну полоску мне на левое предплечье, а другой охватил мою голову. Как только он затянул последний узел, напряжение внутри меня ослабло. Оно не ушло, нет, но теперь я мог взять его под контроль, становясь хозяином влитой в меня силы.

Жрец проделал то же с Темьяном и покинул круг.

И вновь зазвучали барабаны. Но теперь их ритм являлся лишь фоном к предстоящему действу.

Ритуал Судьбы вступил в свою вторую, решающую стадию.

Внезапно мир вокруг нас с Темьяном переменился. Мы оказались посреди осеннего редколесья на пестром ковре сброшенной листвы. Трагги, костры и серая мгла межреальности исчезли. Хотя небо по‑прежнему оставалось серым, но это от непогоды – обычной осенней непогоды.

Обычной? Хм, уже через несколько мгновений я не был так уверен в этом.

Пронизывающий ветер азартно гнал по небу плотные тучи причудливых форм и невообразимых оттенков, срывал задержавшуюся на ветвях листву, собирал ее в колючие, шершавые комки и старался залепить ими мне в лицо. Да‑да, именно мне – Темьяна ветер почти не трогал. Но необычность обстановки заключалась не только в странном ветре…

– Глаза! – воскликнул Темьян, тыча пальцем в ближайший куст, который, в отличие от большинства, не растерял своих листьев. – Эрхал, у них глаза!

И впрямь мохнатые бурые листочки увенчивались крохотными любопытными глазенками, которые поворачивались туда‑сюда на тоненьких ниточках‑нервах, словно обозревая окрестности.

Темьян инстинктивно попятился от странного куста и почти уперся лопатками в раскидистое, сбросившее листву дерево с огромным дуплом как раз над головой урмака. Я не успел и глазом моргнуть, как из дупла вылетел… огромный ананас и прицельно стукнул урмака по белобрысой макушке. Кто‑то отчетливо хихикнул. Темьян ошалело отпрыгнул от дерева, почесал ушибленное место и, к моему удивлению, очень ловко увернулся от следующего экзотического снаряда, на этот раз кокоса. Из дупла послышался разочарованный вздох, и в древесной темноте обиженно сверкнули два зеленых огонька.

Темьян растерянно взглянул на меня. Я успокаивающе положил ладонь ему на сгиб локтя и сказал:

– Это и есть Скользящие Сте…

Договорить мне не удалось. Ветер коварно воспользовался моим открытым ртом и очень ловко забил в него несколько прелых листочков. Я сплюнул и машинально закричал ветру:

– Да отстань ты! Надоел до смерти!

Словно послушавшись моего окрика, ветер внезапно стих. Я снова повернулся к оборотню:

– Именно так Скользящие Степи выглядят для всех, кроме трагги. Видно, сейчас люди‑однодневки перестали глушить магию этого места, и мы видим здесь все в его первозданном виде.

– Ох, – вздохнул Темьян, – как было раньше, мне нравилось гораздо больше!

– Мне тоже, но выбора у нас нет.

– И что же дальше, Эрхал?

– Точно не знаю, но готовься к сюрпризам. Скорее всего, неприятным.

– Тогда мне лучше обернуться Барсом. – Он поспешно снял тунику и пояс с мечом и аккуратно повесил их на ветку того самого дерева с ананасами и кокосами. Из дупла мгновенно высунулась узкая зеленая трехпалая рука и утянула меч.

– Куда?! – взорвался Темьян. – Это подарок Келвина!

Я подошел и постучал по дереву:

– Эй, ты! Отдай меч! Слышал же – это подарок.

В дупле поскрипели, повздыхали, но меч выкинули, утянув взамен тунику. Темьян растерянно посмотрел на меч.

– Эрхал, куда бы его спрятать, а? Мне бы лучше обернуться Барсом, а Барс с мечом… сам понимаешь…

– Да, задачка.

– Я… сохраню… дайте… мне… – раздался из дупла просящий, скрипучий голос. – Ну пожалуйста!

Темьян вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами.

– Ладно, храни, – решил Темьян, – только потом отдашь!

– Отдам, – вздохнули в дупле.

Темьян сунул меч в дупло и обернулся Барсом.

Среди редких голых деревьев шагах в пятидесяти от нас загорелась огромная, яркая надпись по‑саарски: «Вам сюда». Я пригляделся. Надпись состояла из разноцветных, висящих в воздухе огоньков. Ну просто сценка из комедии абсурда, поставленная спятившим магом!

Мы переглянулись и пошли куда зовут, осторожно ступая по шуршащему покрову из пожухшей листвы. Глазастый куст и хозяин дупла проводили нас любопытными взглядами.

Перелесок остался позади, перед нами лежала огромная ровная степь.

Внезапно надпись исчезла, а на землю упала ночь. Она прогнала дождливую непогоду, очищая небо от туч, укутала мир мягким, теплым покрывалом, пробежала волнами степных травяных запахов, поманила крупными близкими звездами, приласкала обманчивым чувством безопасности и покоя.

Но оборотня и волшебника не так‑то легко обмануть: мы с Темьяном заметили крадущуюся смерть практически одновременно. Черные приземистые существа напоминали облезлых обезьян на шести ногах или уродцев‑пауков с торсом, головой и руками. Двигались они неровными скачками, нелепо припадая на переднюю пару ног. Впрочем, острые железки наподобие мотыг на длинных древках в их руках не выглядели нелепо. Наоборот, чувствовалось, что шестиногие ребятки очень неплохо умеют ими владеть. Металл зловеще блестел в свете ярких звезд. А может, это красные глаза уродцев бросали такие странные отблески. Уродцы ринулись в атаку. И завертелось…

Вначале мы с Темьяном старались держаться вместе, но вскоре противникам удалось оттеснить нас друг от друга.

…Я еле успел отвести своим мечом нацеленную в меня закорюку, зацепил, резко повернул и выбил железку из рук противника. Но оказалось, что он не так‑то прост – одна из его ног и не нога вовсе, а нечто вроде хвоста с жалом, которое сноровисто устремилось к моему лицу. А в это время два других уродца попытались с боков располосовать меня на части своими заточенными мотыгами. Я отсек жало и, продолжая движение, отрубил голову противнику справа. В это время левый упал, получив случайный удар в спину от своего же компаньона. Я обрадовался: в такой тесноте половина врагов перебьет сама себя – и наша с Темьяном задача существенно упростится.

Кстати о Темьяне. Отмахиваясь от наседающих уродцев, я попытался рассмотреть, чем же там занимается мой оборотень.

Клубок из черных тварей облепил гибкое белое веретено. Нет, конечно же никакое это не веретено. Это Барс, но двигающийся так стремительно, что его движения не фиксировались глазом, казались смазанными и расплывчатыми. Барс рычал, уродцы вопили. Я удовлетворенно вздохнул: Темьян пока неплохо справлялся. К тому же гибридов пауков с обезьянами становилось все меньше. Я имею в виду, живых все меньше, а трупов, наоборот, прибавлялось. И вот уже надо внимательно следить, чтобы не споткнуться об их скрюченные конечности или не поскользнуться на влажной от их крови земле.

Внезапно один из мертвецов ожил и цепко схватил меня за лодыжки, сковывая движения. А со всех сторон полезли его соратники, и я никак не успевал разобраться с бывшим трупом, держащим меня за ноги? – с живыми бы успеть. «Труп» воспользовался моим замешательством и вонзил жало в мое колено. Боль оказалась невыносима! Мне показалось, что яд, проникая в вены, рвал мое тело на части – каждую клеточку, каждый сосудик. Перед глазами поплыло, на лбу выступила испарина, появилось обильное слюноотделение, хотя пить хотелось неимоверно. Плохо дело. Эти симптомы – верные признаки сильнейшего отравления ядом, а стало быть, я вот‑вот лишусь сознания. Теряя силы, я продолжал отмахиваться от врагов, но тут сразу несколько жал вонзились в различные части моего тела, и чудовищная вспышка боли мгновенно увлекла меня во тьму.

…Очнулся от ощущения полета. Я на спине Дракона. Ого! И когда только Темьян успел обернуться вторично и как умудрился вытащить меня из боя?!

– Где мы, Темьян?

– А, ты очухался. Да все там же, – устало ответил Дракон. – Вот летаю кругами над степью… а тот волшебник… в общем, он рвал и метал. Посыпал меня бранью, обзывал трусом и требовал не нарушать правила и не увиливать от боя.

– Какой волшебник? О чем ты? Я ничего не слышу.

– Он уже давно молчит. Охрип от криков.

– Давно? Сколько же времени ты летаешь?

– Полночи, день и ночь.

– Ого! Крепко же меня скрутило! А что с теми черными тварями?

– С кем? А‑а‑а… с корбасами…

– Ты с ними встречался? – удивился я.

– С живыми нет, но слышал много. И видел один раз их трупы на ярмарке в Бугге. Корбасы иногда выползают из Спящего Леса и пожирают людей, а охотники из клана Хар‑Хад выслеживают и убивают их. И других тварей тоже.

– Других?

– В Спящем Лесу водятся еще корины, саморы, шептуны…

– М‑да. Будем надеяться, что в Степях монстров поменьше, чем в Лесу, и не все из них проявят к нам… хм, гастрономический интерес. Так куда подевались… как их там… корбасы?

– Как только ты свалился, они стали опутывать тебя подобием паутины, только черной. Видимо, готовили себе еду про запас… то есть тебя. А может, деткам на прокорм, кто их там разберет… А я обернулся Драконом, выдернул тебя у них из‑под носа и взлетел. Они подождали немного, не спущусь ли я, да и пошли по своим делам. И трупы забрали. Покушали их немного… громко так чавкали, с аппетитом… а остальное завернули в паутину и унесли.

– Бр‑р. Спасибо, Темьян, ты спас меня! Очень не хотелось бы послужить закуской таким уродам! Видишь, как все обернулось: я настоял на своем участии в Ритуале, чтобы защищать тебя, а получилось наоборот.

Дракон повернул длинную, гибкую шею в мою сторону и посмотрел мне в глаза:

– Мне показалось, Эрхал, что основной целью корбасов был именно ты, ко мне они особо и не лезли. И ни разу не попытались ужалить.

– Вот как! Интересно. Кстати, а почему ты не приземлился, как только они ушли?

– Да я собирался. Но появился волшебник с посохом и еще пятеро каких‑то. Они стали кричать, что пришли сражаться и чтобы я срочно спускался и вступал с ними в бой. Мол, они Первая Стихия.

– А ты что?

– Вот летаю… Я ж не дурак, чтобы связываться с кем попало. Мало ли что они там кричат.

– И где же твой волшебник с компанией?

– А вон там. Видишь, у мельницы…

Я осмотрелся. Стало гораздо светлее, – наверное, наступило утро. Хотя звезды не исчезли, только стали еще ярче. Немного диковато смотрелись они на ярко‑синем, в фиолетовых разводах, небе. К тому же звезды не просто висели на отведенных им местах, а носились как ненормальные, словно они вовсе и не звезды, а стая сверкающих птиц. От созерцания непонятного явления меня отвлек усталый голос Дракона:

– Ну видишь его, Эрхал?

Я осторожно свесил голову и вгляделся в проплывающую под нами степь. Да, вот она – неизвестно кем построенная добротная ветряная мельница. Возле нее стоит человек в зеленой тоге и с посохом в руке. Такой наряд верный признак мага, а золотистая кайма на его одежде означает, что стоящий человек не просто волшебник, а сам архимаг одной из Священных Пятерок Ксантины. Цвет одежды и форма посоха уточняет, какой именно.

Так вот кто наш первый противник! Кажется, я понял, что за Пять Стихий нам предстоит победить. Пять Стихий – пять Священных Пятерок – пять волшебников. И первый из них – архимаг Лавитропа, Зеленый Волшебник, Повелитель Дерева и Металла. Кажется, его зовут мэтр Мираки Сурино Фогатти. Насколько я знаю, он не только сильный волшебник, но и отличный мечник. Посох у него скорее похож на меч, только длинный и деревянный, а в оголовье цветет живая миртовая ветвь.

– Темьян, ты говорил, что с ним еще пятеро? Я их не вижу.

– Были. Может, на мельнице спрятались.

Что ж, пора спускаться. Темьян устал летать, а я, напротив, полностью пришел в себя. Врожденные способности амечи победили яд, хотя представитель любой другой расы на моем месте давно бы покинул мир живых. Ладно, теперь моя очередь поработать, а Темьян пускай отдохнет.

– Давай вниз, Дракон! Сражаться так сражаться!

Урмак послушно начал терять высоту. А я поспешно стал вспоминать все, что знаю о Зеленых Волшебниках вообще и их архимаге в частности.

Лавитроп – Дерево и Металл. Живое и неживое, но имеющее очень четкую структуру, в отличие от хаотичных стихий огня, воды и воздуха. Сама магия Лавитропа основана на структуре, в основе всех их заклинаний лежат два принципа: создавать структуру или разрушать ее.

Любимое заклинание Зеленых Волшебников – обезоруживать противников, превращая в пыль их оружие и доспехи (а иногда и одежду, что сильно деморализует воинов). К счастью, Темьян не пользуется оружием, да и я тоже смогу обойтись голыми руками. К тому же мой меч утащили черные уродцы, а меч Темьяна остался в дупле, так что Зеленым Волшебникам в этом смысле у нас нечего ломать.

Вершиной магии Лавитропа является заклинание, которое воздействует на живые организмы, разрушая их структуру и приводя к мучительной смерти: тело буквально расползается противной вонючей слизью. Короче, остается только мокрое место. Мне такой исход не по нраву. Я хоть и Повелитель Воды, но лужей становиться не собираюсь. К счастью, подобное заклинание по силам только самому архимагу, его помощники на такое вряд ли способны. Но и против самого убойного заклинания есть способы борьбы.

– Темьян, как только коснешься земли, оборачивайся Огнем.

– Почему именно Огнем?

– Так они не смогут применить против тебя магию. Над «хаотичным» пламенем Зеленые Волшебники не властны.

– А как же ты? Что будет с тобой?

– А я стану водой.

Лапы Дракона коснулись земли. Я поспешно соскочил с его спины, а он послушно окутался Огнем. Мое тело внешне почти не изменилось, но, по сути, я уже вода – податливая, но способная точить камни.

Мы с Темьяном‑Огнем замерли шагах в двадцати от архимага. Мэтр Мираки тоже не спешил приближаться. С мельницы вышли его спутники. Их действительно пятеро. Судя по одежде и вооружению, боевые маги Лавитропа. Да не просто маги! На их кольчужных, сплетенных из мелких металлических колечек плащах, надетых поверх кольчужных же туник, видны небольшие метки: серебряный меч, пронзающий круг, – признак того, что их обладатели проходили обучение в клане Хар‑Хад. Значит, спутники архимага скорее воины, чем волшебники. Вернее, я не знаю, насколько они сильны в магии, но уж с оружием обращаются будь здоров!

Огонь сделал нетерпеливое движение.

– Спокойно, Темьян, – тихо сказал я. – Пусть сами подойдут.

Зеленые Волшебники помедлили, а потом решительно двинулись к нам. Архимаг надменным взглядом «прошелся» по моему лицу и вдруг встретился со мной глазами… Он поражен, потрясен, ошеломлен – признал во мне амечи, Ученика Бога. Вероятно, коварные трагги умолчали о моем участии в Ритуале. Спутники архимага ничего не заподозрили, увидев во мне лишь простого смертного воина.

Архимаг сделал движение, будто собирался пасть ниц, но справился с собой и дерзко остался стоять в полный рост. Даже голову не склонил, подлец! Больше того, он первым начал разговор. Это грубейшее нарушение правил, так с Богами не обращаются, но он уже и так нарушил все что мог, и за дерзость его следовало бы испепелить на месте. Я не сделал этого только потому, что мы с ним участники Ритуала Судьбы, а, как говорится, перед Судьбой все равны.

Мираки отважно смотрел мне в лицо, но голос его заметно дрожал:

– Отныне я не поклоняюсь Богам…

Я прервал его решительным жестом и еле заметно усмехнулся: мэтр желает объясниться. Что ж, намерение похвальное, но такой разговор не для посторонних ушей. Он понял меня правильно: зашептал заклинание и очертил посохом на земле круг, ограждающий нас двоих от его подчиненных и Темьяна. Вот теперь можно и поговорить.

– Я принял сторону Темных Небес и отверг Богов, – повторил архимаг, – но у меня есть уважительная причина…

– И ты всерьез полагаешь, что у предательства может быть уважительная причина?

Мои слова, похоже, задели его за живое. Он зло сощурил глаза, и голос его затвердел:

– Не я предал первым, а меня! Нас всех! Вы, амечи, сами отреклись от смертных, поэтому заслужили свою участь. Впрочем, как и дейвы.

– О чем ты говоришь? Мы отреклись? Что за чушь!

– Это правда! Творец рассказал мне о коварстве и предательстве Богов.

– Что еще за Творец? Небось спятивший амечи‑Бовенар присвоил себе такой пышный титул?

– При чем тут Бовенар? Он ничтожен. Как и его дружок дейв. Как вы все. Лжебоги! Проходимцы! – Архимаг явно пошел вразнос. Он ошалел от собственной смелости, ему сейчас море по колено. – Я говорю о Творце Мироздания. О ПОДЛИННОМ БОГЕ. О самом Изначальном!

Я пожал плечами: эк его занесло. Но, к счастью для него, я терпелив.

– Мэтр, Творец – это кто: амечи или дейв? – мягко уточнил я, поскольку с сумасшедшими нужно обращаться осторожно, а Мираки точно не в себе. Чтобы понять это, достаточно взглянуть ему в глаза – в них фанатичный блеск и жертвенное безумие.

– Ни тот, ни другой. Творец – самый настоящий Изначальный. А Бовенар‑амечи и его дружок дейв у Него на побегушках. – В голосе Мираки прозвучало мстительное злорадство. Он был безумно счастлив возможности унизить меня, а в моем лице всех Богов и Проклятых, вместе взятых.

Это очень характерно для людей – вначале искать себе объекты для преклонения, веками самозабвенно унижаться перед ними, «падать ниц и припадать к стопам», а затем внезапно вспомнить о гордости и начать ни с того ни с сего свергать Богов и отстаивать чувство собственного достоинства, невзирая на последствия. И все это только для того, чтобы в скором времени начать так же истово унижаться перед новыми идолами, то бишь Богами.

Мираки крупно повезло, что он нарвался на меня, единственного из амечи, которому наплевать на неподчинение и неуважение со стороны смертного. Будь на моем месте любой другой Высший, Мираки бы сейчас очень плохо пришлось. Его жестоко наказали бы за подобное поведение. Наказали, даже если для этого пришлось бы разорвать на куски целый мир.

Но я пропустил злобствования Мираки мимо ушей, вычленив из его речи главное: пресловутый Творец не амечи и не дейв. У меня вдруг появилось ощущение, будто только что мне на темечко свалился тот самый Темьянов ананас с кокосом в придачу.

Да что такое творится в этом распроклятом мире?!

Начиналось‑то все достаточно просто: есть Черный Чародей, он скверный кровопийца и вообще бяка, и его надо как можно скорее убить, чтобы восстановить порядок и победить зло.

Затем оказывается, что Черного Чародея и нет вовсе, это все выдумки перепуганных смертных, а есть парочка спятивших Высших – амечи и дейва, которые образовали странный союз с непонятными целями. Но и такую ситуацию достаточно просто разрешить: нужно встретиться с обоими и вправить им мозги, вначале на словах, а если не поможет, то с помощью физического воздействия.

Теперь же помешавшийся архимаг утверждает, что происходящее на Ксантине – дело рук таинственного Творца, который ни к амечи, ни к дейвам не имеет никакого отношения. Изначальный он, видите ли! Но такой расы нет. Изначальными считаются амечи и дейвы. К какому же миру принадлежит этот самый Творец? Что он за птица? Откуда взялся и что ему, собственно, нужно?

– Расскажи мне еще о Творце, – попросил я. – Как он выглядит? Какова основа его магии? Насколько он силен?





Дата публикования: 2014-11-28; Прочитано: 147 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.023 с)...