Эпигенетическая изменчивость 2 страница

Есть тонкое различие между восторгом и блаженст­вом. Восторг на уровне первой стадии дхианы подобен впервые испытываемому удовольствию или волнению, когда получаешь давно желанный предмет; блаженство же — это обладание этим объектом. Восторг может ощу­щаться как мгновенная радость, вспыхивающая и исчезающая подобно молнии, как волна, прокатываю­щаяся раз за разом, когда волосы поднимаются на теле; как ощущение утраты телом своего веса или как погру­жение в водоворот счастья. Блаженство же — это более смягченное состояние продолжительного экстаза. Одно­направленность — то свойство ума, которое сосредо­точивает его в состоянии дхианы. Первое знакомство о, дхианой длится лишь мгновение, но путем непрерывных усилий постепенно появляется способность удерживать это состояние в течение все более и более длительных периодов. Пока вы не овладели дхианой, она будет не­устойчивой и легкоутрачиваемой. Полное же мастерство приходит тогда, когда медитирующий может достигать дхианы где угодно и когда угодно, сразу же и на период любой длительности, как только он этого пожелает.

Более глубокие виды дхианы

В ходе медитации однонаправленность становится все более и более интенсивной путем исключения факто­ров, мешающих дхиане. Однонаправленность поглощает ту энергию, которая содержится в факторах, действу­ющих на более низких уровнях (см. таблицу).

Таблица 1.

Вехи на пути концентра!. ИИ.	Степени растворения и уровни дхианы
(0 — 4 — материальные состояния; 5 — 8 — бесформенные состояния.),
	Ни восприятие, ни не — восприятие; невозмутимость и однонаправленность.
	Осознание пустоты. Невозмутимость и однонаправленность.
	Сознание безобъектного пространства; невозмутимость и однонаправленность.
	Сознание бесконечного пространства; невозмутимость и однонаправленность.
	Невозмутимость и однонаправленность; блаженство и всякое чувство удовольствия в теле исчезают.
	Чувство блаженства, однонаправленность и невозмутимость; востррг исчезает.
	Чувство блаженства, восторга и однонаправленности; никаких мыслей об основном объекте концентрации нет.
	Исчезают мешающие мысли, сенсорные восприятия, осознание болезненных физических состоянии; сознание с самого начала приковано к объекту концентрации; чувство блаженства, восторга и однонаправленности.
Предварит) льная стадия	Мешающие мысли преодолеваются, другие мысли пока остаются; осознание сенсорных восприятий и своего тела. Преобладают мысли о главном объекте концентрации. Чувство восторга, счастья, уравновешенности. Мысли о главном объекте концентрации, раз возникнув, устойчиво поддерживаются. Вспышки света или телесная легкость.

Дальнейшее повышение интенсивности однонаправ­ленности после овладения первой стадией дхианы требует исключения как начального, так и повторного возвра­щения внимания к объекту медитации. После выхода иа дхианы эти процессы, затрагивающие внимание, кажут­ся грубыми в сравнении с более тонкими факторами дхианы. Точно так же, как были преодолены препятствии предварительного уровня, и точно так же, как были ус­покоены мысли при достижении первой стадии дхианы, начальное и повторное обращение внимания к основному объекту медитации оставляется на пороге второй стадии дхианы. Чтобы выйти за пределы этих видов внимания, медитирующий входит в первую стадию дхианы путем фокусирования внимания на основном объекте медитации. Но затем он освобождает свой ум от всех мыс­лей об этом объекте и обращает ум к восторгу, блаженству и однонаправленности. Этот уровень растворения более тонок и устойчив, чем первый. Теперь ум медитирующе­го полностью свободен от всех дискурсивных мыслей, включая тонкие мысли о главном объекте медитации. Остается только отраженный образ этого объекта, как фокус однонаправленности.

Третья дхиана

Медитирующий овладевает второй дхианой точно так же, как он овладел первой, чтобы идти еще глубже. Затем, после выхода за пределы второй дхианы, он видит, что восторг — лишь форма возбуждения,— что он грубее, чем блаженство и однонаправленность. Тогда, вновь со­зерцая основной объект медитации, ученик сначала оставляет мысли об объекте, а потом и о восторге; так он достигает третьего уровня дхианы. На третьем уровне рас­творения присутствует невозмутимость даже по отно­шению к высочайшему восторгу. Такая уравновешен­ность появляется по мере постепенного исчезновения восторга. Эта дхиана очень тонка, и без такой вновь возникшей невозмутимости ум был бы отброшен назад к восторгу. Если он остается на этом третьем уровне дхианы, то чрезвычайно приятное чувство блаженства переполняет медитирующего, а затем растекается по его телу. Благодаря тому, что на этом уровне блаженство соп­ровождается невозмутимостью, ум медитирующего направлен на одно — только на эти тонкие аспекты дхианы — и не скатывается обратно к грубому восторгу. Овладевая третьей дхианой, медитирующий может двигаться дальше, если убеждается, что блаженство все же более беспокойно, чем однонаправленность и невоз­мутимость.

Четвертая дхиана

Чтобы проникнуть еще глубже, медитирующий должен оставить все формы умственного удовольствия. Он должен отказаться от всех тех ментальных состояний, которые могут воспрепятствовать более полному спо­койствию, даже от блаженства и от восторга. С полным прекращением блаженства однонаправленность и невоз­мутимость набирают полную силу. В четвертой дхиане чувство телесного удовольствия полностью оставляется; чувство же физической боли исчезло еще в первой дхиане. Нет ни одного ощущения, ни одной мысли. В этом чрез­вычайно тонком состоянии ум медитирующего однонаправлен, невозмутим и пребывает в покое. По мере того, как его ум становится все более и более спокойным на каждом уровне растворения, дыхание медитирующего также успокаивается. На этом четвертом уровне дыхание медитирующего настолько спокойно, что он не может ощутить ни одного движения. Ему кажется, что его ды­хание полностью прекратилось.

Бесформенная дхиана

Следующий шаг в концентрации, являющийся кульминацией четырех предыдущих дхиан, называется бесформенным. Первые четыре дхианы достигались кон­центрацией на материальной форме или на некоторой концепции, полученной из предыдущей концентрации. Но медитирующий достигает бесформенных состояний путем выхода за пределы восприятия всякой формы. Для вхождения в первые четыре дхианы медитирующий дол­жен был опустошать свой ум от ментальных факторов. Для вхождения в каждую из последующих бесформен­ных дхиан медитирующий один за другим замещает

объекты концентрации на более тонкие. Во всех бесфор­менных дхианах присутствуют ментальные факторы однонаправленности и уравновешенности, но на каждом новом уровне эти факторы становятся все более утончен­ными. Так концентрация приобретает ненарушимость. Ничто не может вывести медитирующего из нее, но он сам через определенный, им самим установленный про­межуток времени, выходит из нее, возвращаясь в то же, состояние, в котором он был перед вхождением в нее.

Пятая дхиана

Медитирующий достигает пятой дхианы, являющей­ся первой из бесформенных дхиан. Сначала он входит в четвертую дхиану через одну из «кашина», а затем, ум­ственно расширив размеры «кашина» до максимально возможных пределов, он переводит свое внимание с окра­шенной «кашина» на занимаемое ею пространство. С этим бесконечным пространством как объектом созер­цания и с полной невозмутимостью и однонаправленностью ум медитирующего теперь пребывает в сфере, где исчезли всякие восприятия формы. Его ум настолько ут­вердился на этом высоком уровне сознания, что ничто не может потревожить его. И все же едва заметные следы чувств еще существуют в этой пятой дхиане, хотя они и игнорируются. Стоит обратить на них внимание, как со­стояние растворенности нарушается. Сразу же после овладения пятой дхианой медитирующий проникает еще глубже путем достижения сначала осознания бесконечно­го пространства, а затем переключением своего внимания на это бесконечное осознание. На этом этапе пути остав­ляется мысль о бесконечном пространстве и остается бес­предметное бесконечное осознание. Это — признак шес­той дхианы. Овладевая ею, медитирующий переходит к седьмой, путем входа в шестую дхиану и перенесением затем своего внимания на то, что и бесконечное осоз­нание не существует. Таким образом седьмая дхиана —это растворение в «ничто», или в пустоте. Ум медитирующего при этом берет в качестве объекта своего осознания отсутствие каких-либо объектов. Овладев седь­мой дхианой, медитирующий может найти, что какое-либо присутствие восприятия все же является помехой и что отсутствие всякого восприятия будет более возвышен­ным. Определив так свою задачу, медитирующий достигает восьмой дхианы, предварительно войдя в седь­мую. Затем он переключает свое внимание на аспект умиротворенности и уходит от восприятия пустоты. Утонченность такого перехода обусловливается тем, что при достижении этой умиротворенности не должно быть ни намека на желание, ни ухода от восприятия «ничто». Уделяя внимание умиротворенности, медитирующий достигает сверхтонкого состояния, где существуют толь­ко остаточные ментальные процессы. Здесь вообще нет грубого восприятия — это состояние «не-восприятия». Но здесь есть некое сверхтонкое восприятие, так сказать «не не-восприятие», поэтому-то восьмая дхиана и называется сферой «ни восприятия, ни не-восприятия». Нет никаких ментальных состояний, только их остатки, ко­торые тоже почти отсутствуют. Это — приближение к конечным пределам восприятия. С телом происходит подобное тому, что и с умом — по мере продвижения через бесформенные дхианы обмен веществ в теле медитирующего все более замедляется. Как говорит один комментатор, «восьмая дхиана — настолько тонкая, что нельзя даже сказать, существует она или нет».

Каждая из дхиан покоится на предыдущей. Войдя в какую-либо дхиану, ум медитирующего устремляется вверх, проходя один за другим уровни дхиан путем исключения грубых элементов в каждой из них. По ходу практики это пересечение уровней становится почти мгновенным, и ум остается на каждом из них не более нескольких мгновений сознания. По мере исключения более грубых ментальных факторов концентрация усиливается. Степень грубости объекта медитации ограничивает глубину дхианы, которую с помощью этого объекта может достичь медитирующий. Чем проще объект, тем глубже дхиана.

3. ПУТЬ ИНСАЙТА

«Вишуддхимагга» считает, что овладение дхианами и ознакомление с состояниями высшего блаженства име­ет второстепенное значение по сравнению с «пунна» (на языке пали, «праджня» — на санскрите) — постигаю­щей мудростью. Овладение дхианами является частью полного курса тренировки, и преимущество этого овла­дения для медитирующего заключается в том, что ум де­лается послушным и легко управляемым, что ускоряет тренировку в «пунна». Действительно, на языке пали, на котором написана «Вишуддхимагга», более глубокие дхианы иногда называются «играми в концентрацию», играми хорошо подготовленных и опытных людей. Но трудность тренировки заключается не в дхианах. Труд­ным является тот путь, который начинается с полноты внимания (сатипаттхана), проходит через проникно­вение в суть (випассана) и заканчивается в Нирване.

Полнота внимания

Первая стадия, полнота внимания, влечет за собой прорыв через стереотипы восприятия. У нас есть естест­венная склонность приспосабливаться к окружающему нас миру, стремление сделать его привычным. К тому же мы подменяем свежее свидетельство наших чувств абст­рактными названиями или предрассудками. При полно­те внимания медитирующий методически сталкивается лицом к лицу с неприкрытыми фактами переживаемой им реальности, глядя на каждое событие так, словно оно происходит впервые. Это достигается путем непрерывно­го уделения внимания первой фазе восприятия, когда его ум скорее просто воспринимает, чем реагирует.

Медитирующий ограничивает свое внимание простым наблюдением за мыслями и чувствами. Он видит их, ког­да они возникают в каком-либо из его пяти органов чувств или в уме — «Вишуддхимагга» рассматривает ум как шестое чувство. Но наблюдая за своими чувствен­ными впечатлениями, медитирующий воздерживается от реагирования на них, просто регистрируя все, что он наблюдает. Если какое-либо последующее суждение, оценка или образ возникает в его уме, то они сами стано­вятся тем фокусом, к которому приковывается его внимание. Они не отвергаются и не принимаются, но после того, как были отмечены, просто отпускаются. По словам Ньянапоники, современного буддийского монаха, сущность полноты внимания состоит «в ясном и честном осознании того, что действительно происходит с нами и в нас в каждый последующий момент восприятия».

Если медитирующий ранее развил в себе некоторую силу концентрации, то она поможет ему и в развитии полноты внимания. В приобретении этой новой привычки «просто воспринимать» важную помощь ока­зывает однонаправленность. Лучшим уровнем дхианы. для практики полноты внимания является самый низкий «предварительный» уровень. Причина этого в том, что полнота внимания приложима к обыденному, нормальному сознанию, а начиная с первого уровня дхианы процессы обыденного сознания прекращаются. С другой стороны, более низкий уровень концентрации, чем предварительный уровень дхианы, может легко за­полниться блуждающими рассеянными мыслями, и в практике полноты внимания будут наблюдаться сбои. А на предварительном уровне есть необходимый баланс — восприятие и мысль сохраняют свою обычную форму, но концентрация достаточно сильна для того, чтобы удерживать сознание медитирующего от непрерывного комментирования этих форм. Моменты входа или выхо­да из дхианы особенно удобны для практики постижения. В такие моменты процессы, происходящие в уме, стано­вятся прозрачными и более доступными для внимания медитирующего.

Лучше всего, чтобы культивированию полноты

внимания предшествовала практика дхиан. Существует, однако, метод, называемый «простое понимание», в ко­тором медитирующий начинает с практики полноты внимания без предшествующих достижений в концент­рации. В «простом понимании» концентрация усилива­ется через саму практику полноты внимания. На первых стадиях «простого понимания» в уме медитирующего мо­менты полноты внимания перемежаются появлением блуждающих мыслей. Иногда медитирующий замечает это блуждание, иногда нет. Но постепенно, по мере «вы­лавливания» беспорядочных мыслей, мгновенная кон­центрация усиливается. Блуждающие мысли утихают сразу после того, как они были замечены, и медитирующий снова возвращается к полноте внимания. В конце концов достигается стадия, когда ум медитирующего перестает зависеть от блуждающих мыс­лей. Когда медитирующий становится способным заме­чать каждое движение ума без перерывов, это превраща­ется в «предварительную» стадию дхианы.

Виды полноты внимания

Есть четыре вида полноты внимания, разные по своей функции, но тождественные по фокусу сосредото­чения. Полнота внимания может фокусироваться на теле, чувствах, уме или мыслях. Любой из этих объектов служит фиксированной точкой, помогающей раскре­постить внимание в потоке сознания. При полноте внимания к телу медитирующий отмечает каждое мгно­вение своей физической деятельности, позу, движение частей тела. Медитирующий отмечает движение тела и его положение, чем бы он ни занимался. Он не придает значения своим действиям, но фокусируется на самих по себе движениях тела. При полноте внимания к чувствам -медитирующий фокусируется на внутренних ощу­щениях, независимо от того, приятны они или неприятны. Он просто отмечает свои внутренние чувства по мере того, как они проходят перед вниманием. Неко­торые чувства являются первой реакцией на сообщения органов чувств, другие являются физическими ощу­щениями, сопровождающими физиологические состо­яния, третьи — побочными продуктами биологических процессов. Каков бы ни был источник чувства, оно регистрируется само по себе. При полноте внимания к ментальным состояниям медитирующий фокусируется на каждом из них по мере того, как они возникают в его сознании. Какое бы настроение, образ мыслей или психо­логическое состояние ни проявлялось, он просто регистрирует его как таковое. Если, например, у медитирующего возникает раздражение от беспокоящего шума, то он просто отмечает в этот момент: «раздра­жение». Четвертая техника, полнота внимания к мыс­лям и мыслеобразам является, в сущности, аналогичной вышеописанной, за исключением того уровня, на кото­ром наблюдается работа ума. Вместо того, чтобы отмечать качество ментальных состояний по мере их возникно­вения, медитирующий отмечает объекты внимания, ко­торые и порождают эти ментальные состояния — например, «беспокоящий шум». Как только возникает мысль, медитирующий отмечает ее в терминах детальной схемы, разработанной для классификации содержания ума. Самая широкая из категорий этой схемы разделяет все мысли на способствующие просветлению и на меша­ющие ему.

Любая из этих техник полноты внимания прерыва­ется иллюзиями причинно-следственной связи и благора­зумия, которые питают нашу ментальную жизнь. А при полноте внимания медитирующий начинает видеть те частицы, элементы своего ума, из которых строится для него картина реальности. Эти наблюдений приводят к ряду открытий, касающихся природы ума. С приходом этих открытий полнота внимания созревает до уровня постижения, инсайта (випассана). Практика постижения начинается с того момента, когда полнота внимания мо­жет существовать сама по себе. В практике медитации постижения (випассана медитации) сознание фиксируется на выбранном объекте таким образом, что созерцающий ум и объект созерцания появляются вместе в неразрывной последовательности. Этот момент знаме­нует собой начало цепочки инсайтов — постижений ума, познающего самого себя, — заканчивающихся состо­янием Нирваны.

Многообразие медитативного опыта

Таблица 2

Вехи на пути ин сайта	Постижения
НИРОДХА	Полное прекращение самосознания
НИРВАНА	Сознание перестает иметь цель, объект.
ПОСТИЖЕНИЕ БЕЗ УСИЛИИ	Созерцание — быстрое, легко и неослабевающее Мгновенное познание «анатта», «аникха» «дуккха» Прекращение страдания и полная невозмутимость
ПОНИМАНИЕ	Понимание страшной неудовлетворяющей, скучной природы физических и ментальных явлений, физическое страдание и появление желания бежать от этих явлений, восприятие исчезновения ментальных объектов, восприятие быстрое и безупречное, исчезновение света, восторга и т п
ПСЕВДОНИРВАНА	Ясное восприятие проявления и ухода каждого каждого последовательного момента существования ума, это восприятие сопровождается такими явлениями, как яркий свет чувство восторга, спокойствие, благоговение энергия, счастье, полнота внимания, невозмутимость в отношении объектов созерцания, быстрое и ясное восприятие; привязанность к этим новым состояниям
СТАДИЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ	Эти процессы не кажутся ни приятными, ни прочными, переживание «дукха», неудовлетворенности, эти процессы видятся как возникающие и проходящие в каждый момент созерцания Переживание «аникха», непостоянства Эти двойственные процессы видятся лишенными своего «Я» Переживание «анатта», отсутствия своего «Я» Сознание и его объекты в каждый момент воспринимаются как различные и отдельные процессы
ПОЛНОТА ВНИМАНИЯ	Полное внимание и функционировании тела, физических ощущениях, ментальных [Состояниях и объектах ума
ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ КОНЦЕНТРАЦИЯ	Предшествующее достижение предварительного уровня концентрации на пути концентрации
ПРОСТОЕ ПОНИМАНИЕ Достижение способности отмечать в уме (все явления, гак что они перестают I серьезно мешать практике

Первым пониманием в постижении является то, что созерцаемые явления отличны от ума, их созерцающего. Заложенная в уме способность, посредством которой он наблюдает за происходящими в нем процессами, отлична от тех процессов, которые он наблюдает. Медитирующий познает, что сознание отличается от объекта, который оно отражает и осознает, но это не знание на уровне слов. Вернее будет сказать, что медитирующий познает это и каждое последующее понимание в непосредственном оп­ыте. У него может не оказаться слов для выражения, и вовсе не обязательно формулировать и излагать это понимание. Продолжая практику, медитирующий, после постижения различной природы сознания и объек­та сознания, может приобрести ясное понимание того, что дуалистические процессы отражения объектов в соз­нании лишены собственной сущности. Он видит, что они возникают как следствие обусловливающих их причин, а не как руководимые неким индивидуальным началом. Каждое мгновение осознания протекает согласно своей собственной природе, независимой от «чьей-то воли». Так, для медитирующего становится ясным, что нигде в уме нельзя найти никакой постоянной сущности. Это является прямым переживанием буддийской доктрины «анатта» ("анатман" — санскр.), «не-я», согласно кото­рой никакие явления не имеют в себе души. Это относится даже к человеческому «Я». Медитирующий видит свою пропитую и будущую жизнь как всего лишь обусловленный процесс причин и следствий. Он больше не сомневается в том, существует ли «Я» в действитель­ности; он знает, что «я есть» — это иллюзия, и он осоз­нает истинность слов Будды из палийского канона:

«Точно так же как слово «колесница» возникает, когда собраны вместе все составляющие его части, так и представление о «Я» (атман) есть, когда есть совокуп­ность составляющих его частей».

Продолжая практику постижения, медитирующий обнаруживает, что его наблюдающий ум и объекты на­блюдения появляются и исчезают с такой быстротой, что это выше его понимания. Он видит все поле своего соз­нания как непрерывный поток. Медитирующий понима­ет, что его картина реальности возобновляется каждое мгновение, и так продолжается без конца. С пониманием этого он приходит к постижению истинности непостоян­ства (палийское «аникка») в глубинах своей души.

Обнаружив, все явления появляются и исчезают ткаждое мгновение, медитирующий перестает смотреть на них как на нечто заслуживающее доверия или приятное. Приходит освобождение от иллюзий: то, что постоянно изменяется, не может быть основой сколь-нибудь длительного удовлетворения. Когда медитирующий поз­нает, что его собственная сущность лишена «Я» и посто­янно изменяется, он входит в состояние отрешенности от мира своих переживаний. С позиций такой отрешен­ности непостоянные и безличные качества его сознания приводят ко взгляду на ум как на источник страданий (дуккха).

Псевдонирвана

Дальше медитирующий продвигается без каких-либо размышлений. После последних открытий он начинает ясно видеть начало и конец каждого последова­тельного момента сознания. Вместе с такой ясностью восприятия могут прийти: видение сверкающего света или светящихся форм; чувство восторга, вызывающее мурашки на коже, дрожь во всем теле, ощущение неве­сомости и другие атрибуты восторженного состояния; спокойствие в уме и теле, делающее их легкими, пластичными и послушными; чувство преклонения перед учителем медитации, Буддой, и веры в его учение, включая и сам метод постижения, и сангху, сопровожда­емые радостным доверием к действенности медитации и желанием советовать всем друзьям и родственникам практиковать ее; усердие в медитации, сопровождаемое ровной энергией, не слишком слабой и не слишком на­пряженной; возвышенное счастье, переполняющее тело медитирующего; необычайное блаженство, кажущееся нескончаемым и побуждающее его рассказывать всем о своем исключительном переживании; быстрое и ясное восприятие каждого мгновения сознания: точное, сильное и явное, делающее природу непостоянства и отсутствия удовлетворенности сразу же понятной; полнота внимания особенной силы: медитирующий без всякого усилия видит каждый момент осознавания; полнота внимания приобретает свою собственную движущую силу; невозмутимость по отношению к происходящему в сознании; независимо от того, что входит в ум медитирующего, он сохраняет отрешенную нейтраль­ность; тонкая привязанность к видениям света и к другим описанным выше факторам, и удовольствие от их созерцания. Медитирующий часто воодушевляется появ­лением этих десяти признаков и может рассказывать о них, думая что он достиг просветления и завершил зада­чу медитации. Даже если он не думает, что эти признаки означают его освобождение, он может приостановиться, чтобы насладиться ими. По этой причине эта стадия, на­зываемая «Знание Появления и Исчезновения», озаглав­лена в «Вишуддхимагге» как «Десять отклонений в постижении». Это — псевдонирвана. Большая опасность для медитирующего принять «то что не есть путь, за путь», или в потере решимости продолжать дальнейшую практику постижения вследствие привязанности к таким феноменам. В конце концов медитирующий понимает, либо сам, либо с помощью совета учителя, что эти переживания — лишь веха на пути, а не конечный пункт назначения. Тогда он переводит луч своего постижения на них и на свою привязанность к ним.

Более высокие понимания

По мере постепенного ухода этой псевдонирваны восприятие медитирующим каждого этапа осознания становится все яснее. Ему удается достигать все более тон­кого различения последовательных моментов, сохраняя неразрывность своего восприятия. По мере оживления его восприятия конец каждого такого момента воспринимается им все более и более ясно. В итоге это приводит к тому, что медитирующий воспринимает каж­дый момент только как его окончание. Каждое мгно­вение он видит поочередно исчезающими то созерца­ющий ум, то объект созерцания. Мир, представляющий реальность для медитирующего, находится в состоянии постоянного распада. Его ум охватывает страх. Каждая мысль внушает страх. Возникновение мыслей кажется источником ужаса. Все, что входит в сознание медитирующего, даже то, что казалось когда-то приятным, становится теперь угнетающим. Он бессилен избавиться от этого гнета, который становится частью каждого мгновения.

Здесь медитирующий познает неудовлетворитель­ность всех явлений. Слабое осознание видится ему совер­шенно лишенным возможности принести какое-либо удовлетворение. В нем нет ничего, кроме опасности. Медитирующий приходит к мысли, что во всех видах становления нет ни одной мысли, на которую он мог бы возложить надежды, или опереться. Все его сознание, каждая мысль и чувство кажутся ему неинтересными и безжизненными. Это относится ко всем состояниям ума, в которые он только может войти. Во всем, что воспринимает медитирующий, он видит только несча­стья и страдания. Ощущая это страдание во всех явлениях, медитирующий начинает испытывать к ним полнейшее отвращение. Хотя он продолжает заниматься практикой випассаны, постижения, в его уме господствует теперь чувство неудовлетворенности и безразличия ко всему его содержимому. Даже мысль о райской жизни или самых желанных объектах кажется ему непривлека­тельной и скучной. Для него становится бесполезным все содержимое ума, любая разновидность состояния соз­нания, становления или судьбы. Между мгновениями на­блюдения медитирующему приходит мысль, что спа­сение возможно только при прекращении всех.ментальных процессов. Теперь его ум более не стремится к получению удовлетворения от них, и медитирующий желает избавиться от страданий, причиняемых этими явлениями. Болезненные ощущения могут затопить его тело, так что он не сможет больше оставаться в одной позе. Печальная природа ума становится очевидной как никогда; желание избавиться от нее пронизывает медитирующего до глубины.

На фоне сильного желания прекратить ментальные процессы медитирующий усиливает наблюдения за этими процессами с целью избавления от них. Их природа — непостоянство, элемент страдания, отсутствие души — становится очевидной. Иногда тело меди­тирующего будут охватывать внезапные жестокие боли, сила которых будет увеличиваться. Все тело и ум будут казаться ему сплошной массой страдания; это беспрерыв­ное страдание, не дающее ему передышки, может пошат­нуть его постижение. Но если систематически наблюдать эа этими болями, то они прекратятся. На этой стадии способность медитирующего к «простому наблюдению» становится сильной и ясной. В каждый момент он ясно различает три вида ментальных явлений. Один из них начинает преобладать в его понимании.

Теперь созерцание происходит у медитирующего ав­томатически и без усилия. Чувство страха, отчаяния и страдания прекращаются. Физические боли исчезают полностью. Ум медитирующего отказался как от страха, так и от удовольствия. Приходит исключительно высо­кая ясность ума и невозмутимость. Медитирующий боль­ше не нуждается в дальнейших намеренных усилиях — наблюдение продолжается часами, ровным потоком, не вызывая у него никакой усталости. Его медитация

развивает свою особенную движущую силу, и постижение становится особенно быстрым.

Теперь постижение находится на пороге своей кульминации: наблюдение медитирующим каждого мо­мента своего осознания становится острым, сильным и ясным. Медитирующий ни на мгновение не утрачивает знание того, что каждый момент является непостоян­ным, болезненным и лишенным «Я», поскольку он види! его исчезновение. Все ментальные феномены видятся ему как ограниченные и обусловленные, лишен­ные того, что ему нужно, и чуждые. Его отречение от них доходит до высшей точки. Он больше совсем не наблюда­ет появления и исчезновения явлений. И в этот момент возникает осознание, объектом которого является «без-значимость, нестановление и небытие» — Нирвана. Этот момент проникновения в Нирвану впервые не длится и секунду. Сразу же за ним наступает момент «исполнения желаний», когда медитирующий размышляет над толь­ко что полученным опытом Нирваны. Это переживание является познавательным шоком с глубочайшими психо­логическими последствиями. Так как это была реаль­ность за пределами нашей реальности здравого смысла, породившей весь наш язык, то Нирвана — «запредель­ная реальность» — описывается только названиями того, чем она не является («ни то и ни это...»). Нирвана не имеет ни феноменологии, ни характеристик переживае­мого. Это — необусловленное состояние.