Глава 13. Алекс смогла перезвонить Купу только через полчаса после того, как получила его сообщение

Алекс смогла перезвонить Купу только через полчаса после того, как получила его сообщение. Сначала она приводила в порядок записи, потом привезли нового пациента – недоношенную девочку с дисфункцией сердечного клапана. Случай был из разряда поддающихся лечению, однако маленькая пациентка нуждалась в самом пристальном наблюдении и уходе. Алекс не отходила от малышки в палате интенсивной терапии, и, когда она наконец позвонила Купу, голос ее звучал устало.

– Привет, Куп. Что случилось?

– Ты была занята? – ответил он вопросом на вопрос. Куп нервничал, но старался не выдать своего волнения. Он боялся потерять Алекс и испытывал почти иррациональный страх при одной мысли об этом.

– Были кое‑какие дела, не слишком приятные, но в принципе у меня все в порядке. – Алекс, как всегда, была вся погружена в свои дела, но она была всегда рада звонкам Купа.

Разговоры с ним – пусть даже по телефону – поднимали ей настроение и заряжали энергией.

– Как думаешь, сумеешь выкроить полчасика, чтобы пообедать со мной в ближайшем кафе? – спросил Куп.

– Прости, но у меня не получится. Сегодня я – старшая смены, и пока дежурство не кончится, я не имею права отлучаться из здания. Я отвечаю за все, что происходит в отделении.

– А тебе и не придется никуда отлучаться. Мы можем просто выпить кофе в вашей столовой.

– Что ж, отлично! Это я могу себе позволить. Боюсь только, что тебе это не доставит удовольствия. А что все‑таки случилось? – Куп раньше никогда не выражал желания приехать к ней в клинику. «Неужели он так соскучился?» – подумала Алекс.

– Ничего не случилось, просто я хочу тебя увидеть, – сказал Куп.

Он словно подслушал ее мысли, да и голос его звучал вполне искренно, но подсознательно Алекс сразу почувствовала, что у него есть что сказать. Впрочем, подумать об этом как следует ей не удалось. Не успела она повесить трубку, как ее срочно вызвали в приемный покой.

Алекс все еще заполняла бумаги, когда из регистратуры ей сообщили, что ее хотят видеть.

– Это действительно тот человек, про которого я думаю, или он просто похож? – спросила регистраторша, не скрывавшая своего изумления. – Это и вправду Купер Уинслоу?

– Да, это Купер Уинслоу, – со смехом подтвердила Алекс.

– Да он же просто красавец! И куда лучше в жизни, чем на экране.

Алекс улыбнулась и отложила бумаги.

– Да, вы правы, в жизни он гораздо лучше. Скажите ему, что я сейчас спущусь. – Время подходило к полудню, пора было сделать перерыв на обед, и Алекс, убедившись, что в отделении все в порядке, поспешила к лифтам.

– Привет, Куп! – воскликнула она, появляясь в вестибюле. Алекс была в белом врачебном халате, белых гольфах и сабо. Ее волосы были заплетены в короткую косу; лицо, как всегда без косметики, дышало свежестью и красотой, несмотря на нелегкую смену. Если бы не болтавшийся на шее стетоскоп и не пара резиновых перчаток, выглядывавших из кармана халата, она была бы похожа на девочку‑подростка – очаровательную, озорную, жизнерадостную.

– Привет, Алекс! – Все, кто находился в этот момент в вестибюле, украдкой поглядывали на него, но Куп, как обычно, не замечал направленных на него взглядов. Выглядел он безупречно: твидовый пиджак в коричневую «елочку», шерстяная бежевая водолазка, слаксы цвета хаки и дорогие замшевые мокасины. Этот элегантный мужчина словно сошел со страниц журнала мод, и Алекс чувствовала себя рядом с ним настоящей растрепой.

Предупредив регистраторшу, что идет перекусить и что в случае необходимости ее можно будет вызвать по пейджеру, она повернулась к Купу.

– Если повезет, у нас есть минут пятнадцать, – объявила она и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку. – Идем?

– Идем! – Куп обнял ее за талию, и они вместе направились к лифтам, чтобы спуститься в кафе. Когда двери лифта открылись, Алекс увидела в зеркале кабины, что все, кто был в вестибюле, провожают их взглядами, и не сдержала улыбки.

– Знаешь, ты только что повысил мой авторитет процентов на тысячу или даже больше, – сказала она– Ты выглядишь просто сногсшибательно!

– Ты тоже, – с чувством ответил Куп. – Все эти штуки делают тебя совершенно неповторимой. – Он имея в виду стетоскоп, перчатки, пейджер и хирургический зажим, который Алекс машинально прицепила к нагрудному карману, да так и забыла снять. Алекс была похожа на школьницу, которая примерила униформу врача. Куп впервые видел Алекс в рабочей обстановке и был потрясен. Ему как будто открылась новая, еще неизвестная грань ее личности, которая ему до сих пор была неведома.

Увы, это обстоятельство заставило его нервничать еще больше. Куп и раньше не мог предположить с уверенностью, как Алекс отреагирует на то, что он собирался ей сказать; теперь же он почувствовал, как в нем нарастает несвойственная ему робость. Вместе с тем Куп именно в эту минуту понял, что должен рассказать все Алекс, пока это не сделал кто‑нибудь другой. Ситуация могла развиваться самым непредсказуемым образом, и он хотел, чтобы Алекс была к этому готова.

В кафе для обслуживающего персонала они взяли сандвичи, Алекс принесла из автомата две чашки кофе.

– Не ручаюсь за качество, – серьезно сказала она, ставя кофе на поднос. – Никто толком не знает, из чего его делают. К счастью, мы находимся в больнице, так что, если тебе понадобится промывание желудка… Словом, здесь есть люди, которые умеют оказывать первую помощь.

– Слава богу, что ты врач, – поддержал шутку Куп и, расплатившись за сандвичи, отнес их подносы к столику в самом дальнем углу. Никто в кафе его не узнал, и Куп был этому рад. Ему очень не хотелось, чтобы кто‑то помешал его разговору с Алекс.

Куп медленно снимал упаковку с сандвича, Алекс заметила, что у него дрожат руки. Он сам почувствовал это и попытался справиться с собой, но тщетно. Кладя в кофе сахарный песок, он просыпал половину на стол.

– Что с тобой. Куп? – участливо спросила Алекс. – Что‑нибудь случилось?

– Нет, то есть… Ничего страшного, Алекс, но… Сегодня утром произошло кое‑что. – Он поднял голову, Алекс взглянула ему в глаза и поняла, что Куп по‑настоящему взволнован. Он так и не притронулся ни к сандвичу, ни к кофе, и Алекс не на шутку испугалась.

– Что именно?! – спросила она с тревогой. – Что‑нибудь плохое?

– Нет‑нет, ничего страшного. Я как раз об этом хотел поговорить с тобой…

Он виновато поглядел на нее. Алекс было странно видеть Купа таким… жалким и вдруг постаревшим. В его глазах было смятение. И это всегда уверенный в себе Куп?! Что же с ним случилось?

– За свою жизнь, – наконец решился начать Куп, – я совершил немало глупостей. Но я никому не причинил зла.

Всю жизнь я старался играть по правилам и иметь дело с людьми, которые отвечали мне тем же. – Он ненадолго умолк, словно собираясь с мыслями, а Алекс почувствовала, как в ней нарастает тревога. Все, что Куп сказал до сих пор, было похоже на предисловие к главному, и она была на девяносто пять процентов уверена – сейчас он скажет, что между ними все кончено и они должны расстаться.

И когда она подумала об этом, ее сердце едва не остановилось от острой боли. Алекс уже оказывалась в подобной ситуации, но с тех пор прошло много времени. До встречи с Купом она не позволяла себе увлечься кем‑то настолько сильно, чтобы расставание могло принести настоящие страдания. Но Куп был исключением. Алекс влюбилась в него чуть ли не с первого взгляда. Овладевшее ею чувство было настолько сильным, что она позволила себе надеяться – их роман продлится еще очень долго. Сколько – она не знала, а загадывать боялась, и все же Алекс не ожидала, что конец может наступить так скоро. Но зрение и слух не обманывали ее: она ясно видела смущение Купа, а его речь напоминала неуклюжую попытку смягчить неизбежный удар.

Что ж, чему быть, того не миновать, подумала Алекс, откидываясь на спинку стула и усилием воли заставляя себя казаться спокойной. Если уж ей все равно суждено выслушать от него роковые слова, она выслушает их с достоинством и мужественно. Продолжая наблюдать за Купом, Алекс машинально отметила – он уже почти жалеет, что затеял этот разговор, но и остановиться Куп тоже не мог. Он должен был сказать ей все.

– Я никогда никого не использовал в своих целях и никогда не обманывал женщин. Мои отношения всегда строились на честной основе, я никого не вводил в заблуждение, не давал пустых обещаний, по большому счету мне не в чем себя упрекнуть. Обычно отношения с моими… приятельницами заканчивались спокойно и мирно – без скандалов, угроз, попыток покончить с собой и прочего. В большинстве случаев мы оставались добрыми друзьями, благодарными друг другу за доставленное удовольствие. Насколько мне известно, никто из моих бывших подружек не держит на меня зла. Что же касалось ошибок, то они не имели никаких тяжелых последствий; каждый раз я старался как можно скорее исправить их, и обычно мне это удавалось.

– А сейчас? – перебила Алекс, не в силах выносить его иносказаний. – То, что было между нами, – тоже ошибка?..

И ты приехал сюда, чтобы ее исправить?! – Она с трудом сдерживала слезы, лицо ее побледнело, а на скулах горел лихорадочный румянец.

– Между нами? – недоуменно переспросил Куп, и тут до него дошло, что Алекс приняла его слова на собственный счет. – Что ты, Алекс, я вовсе не нас с тобой имею в виду!

Я… Дорогая моя, я вовсе не хотел… Я собирался только рассказать тебе об одной глупости, которую я совершил еще до того, как встретил тебя. – Он взял ее руки в свои и почувствовал, как дрожат ее пальцы.

– Что же это было? – спросила она и попыталась улыбнуться, но губы ее не слушались.

– Я постараюсь говорить коротко, – поспешно сказал Куп. Он боялся, что им могут помешать, что было бы ужасно. Во второй раз начать этот мучительный разговор он вряд ли отважится. – До тебя я… встречался с одной молодой женщиной. Может быть, мне не стоило этого делать, но… Она – молодая женщина, которая мечтает стать актрисой. До сих пор она снималась только в порнофильмах, рекламе и массовке. По правде говоря, у нее нет никаких актерских способностей, но мне было приятно с ней общаться.

Короче, мы сошлись… Она вовсе не невинная девчонка из захолустья, Алекс, и ей хорошо известны правила игры. Ей почти тридцать, и я не был первым мужчиной в ее жизни, к тому же я ее не обманывал. И для меня, и для нее наша близость была всего лишь приятным времяпровождением, и не больше. Наша связь быстро закончилась, потому что даже я не могу спать с женщиной, с которой мне не о чем поговорить. В конце концов мы расстались…

– И что же? – нервно спросила Алекс, не в силах выдержать затянувшуюся паузу. Ей было уже ясно, что Куп не собирается признаваться ей в любви к этой девчонке, но она не могла понять, к чему он клонит.

– Она позвонила мне сегодня утром. Она беременна!

– Черт!.. – сказала Алекс с чувством невыразимого облегчения. – Что ж, это можно поправить.

И она ободряюще улыбнулась Купу, который почувствовал невыразимое облегчение. Алекс выслушала его и поняла. Куп, как мальчишка, боялся, что она встанет и, не дослушав его, уйдет, но этого, к счастью, не произошло. Впрочем, он еще не все ей сказал.

– Это только половина апельсина, – сказал Куп, покачивая головой. – Шарлей – так зовут эту женщину – хочет оставить ребенка. Я предлагал оплатить ей операцию, найти хорошего врача, но она наотрез отказалась.

– Да, это действительно проблема, – кивнула Алекс, задумчиво прищурившись. – Ребенок знаменитости со всеми вытекающими отсюда последствиями… – Она тоже знала немало подобных историй. – Она что, пытается шантажировать тебя?

– Похоже на то, – ответил Куп, почти успокоившись.

Алекс еще раз продемонстрировала свои достоинства – она выдержанна и разумна, и Куп понял, что может довериться ей буквально во всем. – Ей нужны деньги, как я понял. Она утверждает, что из‑за беременности не сможет работать моделью и сниматься, и требует, чтобы я содержал ее все время, пока она не родит. И потом тоже… – Он сокрушенно покачал головой, и Алекс взяла его за руки. – В чем‑то она права, – добавил Куп. – Насколько мне известно, беременных женщин не снимают в порнофильмах, да и фотомодель теперь из нее никакая. Но дело даже не в этом…

– В чем же? – спросила Алекс. – Впрочем, я, кажется, догадываюсь.

– Я твердо сказал ей, что не хочу этого ребенка. Что я вообще не хочу иметь детей… Кроме… кроме, может быть, от тебя, – поправился он с натянутой улыбкой. Купу не хотелось сейчас снова заводить разговор о неприязни к детям, но и кривить душой Куп не хотел даже в этой ситуации. – Я ничего ей не говорил о тебе, иначе бы она пошла вразнос.

И без того она вела себя так, словно в нее бес вселился. Она то плакала, то принималась сюсюкать насчет «нашего малыша», то угрожала мне судом… В общем, это был какой‑то кошмар! Я не знаю, чего мне от нее теперь ожидать. Я даже не уверен, действительно ли она намерена сохранить ребенка, или он нужен ей только для того, чтобы устроить грандиозный скандал. Шарлей как будто спятила, она не слушает никаких доводов, и я не могу сказать, что она предпримет дальше. Я послал ей чек, чтобы она могла заплатить за аборт, но дал понять – это все, что я готов для нее сделать. Но ей‑то нужно совсем другое… – Куп с сокрушенным видом покачал головой. – Мы и встречались‑то всего три недели. Наверное, мне в моем возрасте следовало лучше разбираться в людях, но… Мне было скучно, а Шарлей казалась мне забавной и даже милой. Она неплохо развлекала меня, и, когда мы расстались, я не испытывал к ней ничего, кроме благодарности. Я и предположить не мог, чем это все закончится! – Куп нахмурился. – Прости, что я пришел к тебе со своими проблемами, но я не мог тебе не сказать. У тебя есть право знать, ведь, если Шарлей сделает этот факт широко известным, скандал может коснуться и тебя. А в том, что скандал будет, сомневаться не приходится. Газетчики обожают такого рода истории.

– Ничего, я как‑нибудь переживу, – покачала головой Алекс. – Кстати, ты веришь в то, что твоя бывшая подружка беременна? Может быть, она решила блефовать, чтобы попытаться урвать кусок побольше?

– Мне трудно судить о ее намерениях. Может быть, ее беременность и не выдумка, вот только мой ли это ребенок? Я всегда предохранялся, но… – Он немного помялся. – Не хотелось бы посвящать тебя в некрасивые подробности, но один раз случился прокол – презерватив порвался. Случайность, но Шарлей, очевидно, считает ее счастливой. Она, видимо, полагает, что ей здорово повезло.

Куп все же искренне надеялся, что это была не ловушка, а всего лишь случайное стечение обстоятельств.

– Вот что я думаю. Надо потребовать тестирования ДНК плода, – сказала Алекс. – Рано или поздно Шарлей придется пройти обследование, тогда‑то и можно будет проделать и этот тест. К сожалению, на ранней стадии беременности такое исследование не проводится. На каком она месяце?

– Возможно, на втором. Но я не задавал ей этого вопроса.

Куп не лгал, когда говорил, что Шарлей была в его жизни до нее, – это Алекс поняла сразу. Они встречались всего полтора месяца, значит, с Шарлей он расстался примерно за неделю до того, как они познакомились. Впрочем, тут же напомнила себе Алекс, с кем он встречался до нее, ее не касается.

– Что ты собираешься предпринять? – спросила она, продолжая держать его за руки. Алекс была напряжена, она многое бы отдала, чтобы ничего не знать об этой истории, но в то же время она была даже рада, что Куп честно рассказал ей все; его признание сделало их ближе друг другу. Что же касалось некоторой распущенности, которую можно было поставить Купу в вину, то Алекс была готова простить ее Купу. В том мире, в котором он жил, подобные отношения были в порядке вещей. Знаменитости‑мужчины, привыкшие ко всеобщему обожанию, часто становились легкой добычей честолюбивых карьеристок, алчных шантажисток и вымогательниц.

– Пока не знаю, – задумчиво ответил Куп. – Честно говоря, пока я мало что могу сделать. Придется ждать, пока Шарлей сделает первый шаг. Больше всего меня беспокоит, что публичный скандал может создать трудности для нас с тобой. Все остальное меня мало волнует.

– Ты женишься на Шарлей, если она сохранит твоего ребенка? – спросила Алекс, пристально на него взглянув.

– Ты с ума сошла! – ужаснулся Куп. – Никогда! Жениться на ней? Я не настолько глуп… или благороден, это как тебе угодно.

В крайнем случае я готов выплачивать ей некоторую сумму на ребенка. Впрочем, я надеюсь, что, когда Шарлей увидит, что ей ничего не светит, она сама откажется от своей затеи и сделает аборт. Я уже сказал, что не собираюсь встречаться с ней и вступать в переговоры. И ребенка этого я знать не хочу! Надеюсь, она понимает, что я исполню свое обещание.

Алекс кивнула, однако ей было совершенно ясно, что все не так просто и однозначно. У проблемы, о которой говорил Куп, была и другая сторона, включавшая в себя моральный аспект. Алекс была уверена, что, если Шарлей сохранит ребенка, Купу рано или поздно придется переоценить ситуацию, исходя именно из чувства ответственности перед будущим сыном или дочерью. Но это было делом отдаленного будущего, пока же Алекс было довольно того, что Куп не влюблен в Шарлей и не собирается на ней жениться.

Конечно, сложившаяся ситуация была не из приятных, но она, по крайней мере, не влияла на их с Купом отношения.

Даже шумный скандал, который мог случиться, и газетная шумиха не слишком пугали Алекс. Гораздо важнее было для нее то, что Куп доверяет ей и хочет ее сохранить.

– Мне не хотелось бы так говорить, – начала она, и Куп невольно затаил дыхание, – но вся эта история не такая уж страшная, Куп. Подобные неприятности случаются с известными людьми сплошь и рядом. Не стану делать вид, что вся эта история меня никак не задевает. Я предпочла бы обсуждать другие темы. Но все же спасибо, что поставил меня в известность, Надеюсь, что все уляжется. Конечно, если история выплывет наружу, тебя ждут несколько неприятных недель, но это не самая дорогая плата. Все обойдется, главное, ты не паникуй. – Она улыбнулась ему ободряющей улыбкой. – Я рада, что не случилось худшего, – мне показалось, будто ты хочешь сказать, что между нами все кончено.

На самом деле все только начинается, подумал Куп, немного приободрившись.

– Ты просто чудо, Алекс! – воскликнул он и, откинувшись на спинку стула, бросил на нее исполненный признательности и любви взгляд. – Я так боялся, что ты меня прогонишь. И тогда мне останется только пойти и утопиться.

– Прогоню тебя? Ну, это вряд ли… – Алекс покачала головой. Ни она, ни Куп так и не притронулись к сандвичам – настолько важным и серьезным оказался этот разговор. – У меня такое ощущение, что от тебя так просто не отделаешься. По‑моему, ты порядочный собственник.

Примерно то же самое собирался сказать ей и Куп, но не успел. Раздались сигналы ее пейджера, и Алекс бросила взгляд на крошечный экран.

– Проклятье! – воскликнула она и, сделав глоток остывшего кофе из кружки, быстро встала из‑за стола. – Извини, я должна бежать, – сказала она. – Не волнуйся, все будет в порядке. Я позвоню… Я люблю тебя!

Она была уже на полдороге к двери, когда до нее вдруг дошло, что только что произошло. Алекс беспомощно оглянулась на Купа и увидела, что он тоже встает.

– Я тоже тебя люблю! – крикнул он на весь зал, нисколько не смущаясь нескольких посетителей, которые смотрели на него во все глаза. В ответ Алекс улыбнулась счастливой улыбкой и, махнув рукой, выбежала в коридор.

– Да, люблю!.. – сказал Куп чернокожему уборщику, который, ловко орудуя мокрой тряпкой, вытирал столы, и, подмигнув ему на прощание, пружинистой походкой вышел из столовой. На сердце у него было легко. Алекс была удивительной женщиной, и, несмотря ни на что, она по‑прежнему принадлежала ему.