Знаток старой Москвы

Был в Москве такой чудесный старичок, Николай Петрович Чулков, — историк и литературовед, великий знаток госу­дарственных и семейных архивов XVIII и XIX веков, лучший специалист по истории русского быта, волшебник по части установления служебных и родственных связей великих и не

великих русских людей. Уж никто лучше его не мог сказать нам, кто когда родился, кто где жил, кто в каких служил де­партаментах и полках, кто на ком был женат, кто к кому хо­дил в гости, где чей дом стоял и где кто умер. На все подобные вопросы, если только в его силах было ответить на них, Нико­лай Петрович давал самые точные и самые подробные разъяс­нения. И чаще всего прямо на память. А память у него была удивительная.

Он так хорошо знал старую Москву, что, когда строили пер­вую очередь метро, обратились к нему за советом. Один он мог точно указать, где в районе Остоженки — нынешней Метрост­роевской улицы — были в старину глубокие подвалы и старые, заброшенные колодцы, которые могли встретить на своем пути строители метро.

Старик повел комиссию по Остоженке и по прилегающим к ней переулкам — палочкой указывал границы бывших бар­ских особняков и усадеб, объяснял, в каком углу двора был по­греб, в каком — колодец.

А потом его попросили спуститься на трассу метро. И выда­ли пропуск «Действителен под землей». Николай Петрович смутился и расстроился и даже, кажется, принял это за неуме­стную шутку. Но, когда ему объяснили, что у всех пропуска такие, он спустился на трассу и ответил на все вопросы.

Как все люди, беззаветно и бескорыстно любящие свою про­фессию, Николай Петрович охотно делился знаниями со вся­ким, кто в том нуждался, и никогда не заботился о том, будет ли в печати упомянуто его имя.

Последние годы Николай Петрович работал в архиве Госу­дарственного Литературного музея в Москве. Я не был знаком с ним, но, зная о его необыкновенной щедрости и отзывчивос­ти, понимал, что он охотно поможет советом и мне — незнако­мому.

Прихожу в Литературный музей. Прошу вызвать Чулкова ко мне в вестибюль.

И вот выходит крошечный старичок с несколькими коротко подстриженными над губой серыми волосками, такой милый, такой предупредительный, что даже глазками перемаргивает поминутно, словно опасаясь просмотреть какое-нибудь выра­жение лица своего собеседника, недослышать какое-нибудь слово.

Я представился, вкратце изложил свою историю. Чулков внимательно слушал и помаргивал. Наконец я кончил. И тут настала моя очередь слушать и моргать.

И. Л. АНДРОНИКОВ

Загадка Н.Ф.И.

— Вы совершенно правы,—сказал Николай Петрович тихим
голоском и откашливаясь в кулачок. — Наталия Федоровна
Иванова действительно дочь Федора Федоровича, московского
драматурга. Правильно и то, что она вышла замуж за Николая
Михайловича Обрескова. А вот теперь запишите: у Обресковых
была дочь Наталия Николаевна, которая в шестидесятых годах
вышла замуж за Сергея Владимировича Голицына. У Голицы­
ных тоже были дочери, родные внучки Наталии Федоровны:
Александра Сергеевна — в замужестве Опечинская, Наталия
Сергеевна — Маклакова и Христина Сергеевна — Арсеньева.
Наталию Николаевну, дочку Ивановой, я лично знал, даже
бывал у нее. Вы совсем немного опоздали побеседовать с ней о
ее матушке. Наталия Николаевна скончалась совсем недавно: в
1924 году. Кроме нее, я знаком с одной из ее дочерей — с Хри­
стиной Сергеевной Арсеньевой. Бывал у нее. Она тут жила не­
далеко возле храма Христа Спасителя. Но храм...— тут Нико­
лай Петрович несколько затруднился, подыскивая подходящее
слово, — храм и домик около храма... подверглись реконструк­
ции... и уже не находятся на месте. Поэтому я просто даже не
представляю себе, где может быть Христина Сергеевна в насто­
ящее время. Вот только в связи с вашим рассказом... — Нико­
лай Петрович покашливал и потирал то один кулачок, то дру­
гой, — в связи с вашим рассказом у меня возникло маленькое
недоумение. Ведь довольно близко зная и дочь и внучку Ната­
лии Федоровны, я тем не менее никогда не слышал от них име­
ни Лермонтова. Между тем они должны были хорошо пред­
ставлять себе, что знакомство его с Наталией Федоровной
должно было меня заинтересовать. И вот поэтому я опасаюсь,
что Наталия Федоровна Иванова — это не та Н. Ф. И., о кото­
рой говорится у Лермонтова. Но, конечно, прежде всего вам
надо бы повидаться с Христиной Сергеевной...

— Где же мне достать Христину Сергеевну? — спросил я
внезапно осипшим голосом, ошеломленный последним замеча­
нием Чулкова.

— Да адрес-то можно, пожалуй, узнать через адресный
стол... — заметил Чулков.

— Ах да, через адресный стол!..

И, поблагодарив Николая Петровича, я опрометью бросился из музея.

«Новое несчастье, — думаю, — не та Н. Ф. И.!»

Прибежал в адресный стол. Подаю в стол заказов длинный, узенький бланк с именем Христины Сергеевны. Жду ответа.

Наконец слышу:

— Арсеньеву кто спрашивает?
Подбегаю к окошечку:

— Я!

— Арсеньева, какая нужна вам, в городе Москве не прожи­
вает.

— Как так «не проживает»?

— Гражданин! Наверно, выбыла. Сведений о ней не имеет­
ся.

Поплелся восвояси. «Эх, — думаю, — пора бросать эту за­тею! Так можно искать до конца жизни. Куда теперь девалась эта Христина Сергеевна? А если она уехала? А если на Урал, на Кавказ, на Камчатку? Что же, ехать за ней?»

А сам чувствую, что поеду.

ДАЛЬНИЕ РОДСТВЕННИКИ

Христина Сергеевна — урожденная Голицына. Арсеньева — это по мужу. Следовательно, знать о ней может кто-нибудь из Голицыных.

Вспоминаю, кто-то говорил, что в редакции журнала «Ревю де Моску» переводчиком с русского языка на французский ра­ботает Николай Владимирович Голицын.

Еду к нему. Вбегаю в редакцию, первому встречному начи­наю объяснять: «Лермонтов, Н. Ф. И., она Иванова, она за 06-ресковым...» Вижу — на другом конце комнаты от стола подни­мается невысокий пожилой человек с окладистой бородой.

— Это, очевидно, ко мне! — удивленно говорит он, обраща­
ясь к своим сослуживцам.

Я снова начинаю рассказывать о своих злоключениях.

— Рад вам помочь и буду с вами совершенно прямодушен, —
говорит Голицын, задумчиво комкая и снова разглаживая бо­
роду. — Александра, Наталия и Христина Сергеевны — это
мои сестры. Не могу только сказать вам точно — четвероюрод­
ные или пятиюродные. Когда-то часто встречал их. Только это
было очень давно. И единственное, что запомнилось, — это то,
что в молодости они очень хорошо танцевали. Что касается
Александры и Наталии Сергеевны — не знаю, давно не слышу
о них. Что же касается Христины Сергеевны, то в отношении
ее у меня более положительные сведения. Дело в том, что Хри­
стина Сергеевна умерла. Жила она где-то тут, под Москвой...
Вы, мне кажется, правы: возможно, что у нее и хранилась ка-

И. Л. АНДРОНИКОВ

Загадка Н.Ф.И.

кая-нибудь связка старинных писем или какой-нибудь сувенир ее бабушки. Проще всего было бы узнать адрес у ее мужа, Ни­колая Васильевича Арсеньева. Но он, к сожалению, умер. Ива­ну Васильевичу, брату его, тоже, безусловно, был ведом адрес. Но Иван Васильевич тоже умер. Вот, пожалуй, кто может знать — это сын Ивана Васильевича Арсеньева, Сергей Ивано­вич. Он, насколько я понимаю, жив и находится здесь, в Моск­ве. Поэтому вам прежде всего следует повидать его, поскольку он сын покойного брата покойного мужа покойной Христины Сергеевны. Я, правда, не в курсе того, где он живет. Но, веро­ятно, можно навести справку в бюро адресов...

Я снова кинулся в адресный стол.

Достаю адрес Сергея Ивановича, еду к нему в Обыденский переулок и в полумраке небольшой передней вступаю в перего­воры со старушкой — тещей Арсеньева, которая стремится по­больше узнать от меня и поменьше сообщить мне.

Выспросив решительно все, старушка начала подавать мне советы, и весьма дельные.

Прежде всего она объяснила, что, несмотря на солидный возраст, Сергей Иванович получил разрешение вторично посту­пить в вуз, потому что в молодости выбрал себе профессию не по сердцу. Он человек занятой, дома бывает редко, и мне зас­тать его будет трудно.

— За Сергеем Ивановичем вам не стоит гоняться, да и не к
чему, — говорит мне старушка. — Он ничего ровно вам не ска­
жет. И адрес Христины Сергеевны вам тоже ни к чему. А луч­
ше всего сходить бы вам к сестре ее, к Наталье Сергеевне.

Я всполошился:

— К какой Наталье Сергеевне?

— Как «к какой»? К Маклаковой.

— Да разве Маклакова жива?

— Да как же не жива, когда я на прошлой неделе с ней вме­
сте в кассе чек выбивала!

— Чек в кассе?

— Ну да, в «Гастрономе». Поздоровались с ней да и разо­
шлись.

— А где она живет, Маклакова?

— Тут где-то, на Зубовском.

— А дом номер?..

— Номера дома не знаю. Чаю у нее не пила. Сходите в ад­
ресный стол.