Глава 44. Как-то раз, когда я гляделась в воды ручья, меня охватило недоброе предчувствие: мне показалось, будто кто-то может покуситься на мое целомудрие

Как-то раз, когда я гляделась в воды ручья, меня охватило недоброе предчувствие: мне показалось, будто кто-то может покуситься на мое целомудрие. В конце концов, сейчас мир живет несправедливостью и насилием…

Внезапно один молодой шабар бросил мне на бегу: «Ма, в джунглях найден красивый мужчина. Его тело и уши окровавлены. На голове у него корона. Даже истекая кровью, он продолжал охотиться, и с великим мастерством подстрелил тигра. Его укусила ядовитая змея. Все наши травы, коренья и заговоры бесполезны - яд уже проник в вены. Мудрец Випрапада говорил, что у тебя есть власть над птицами и зверьми. По слову твоему ядовитая змея высосет яд из его раны, и он спасется. Убив тигра-людоеда в лесу Двайта, этот человек облагодетельствовал нас. Если он погибнет такой бесславной смертью, никто больше не придет в лес Двайта».

Немедля поспешила я к бесчувственному телу. Господи, да ведь это же могучий даритель Карна! Раны от доспехов и серег, которые он срезал со своего тела и отдал в пожертвование, не затянулись. Глядя на него, я понимала, что он был жестоким жертвователем: только стойкий и беспощадный человек мог в погоне за славой снять кожу с самого себя. В моем сердце проснулось расположение к этому человеку, на котором лежала печать проклятия, но уже в следующее мгновение я вспомнила о его клятве: убить Арджуну. Пройдет несколько мгновений – и все тревоги будут позади: яд может сам собой устранить эту занозу из жизни Арджуны, источник силы и высокомерия Дурьодханы иссякнет. Без Карны Дурьдхана сам станет искать у нас прибежища. Почему только Индрапрастха – даже царский престол Хастинапура можета стать нашим! Арджуне не придется убивать Карну, и, следовательно, причинять боль материнскому сердцу Кунти. Уж не знаю почему, но я застыла в нерешительности. Нежная женщина во мне встревожилась, воображая себе горе, боль и смерть. Во мне проснулось сострадание к Кунти. Подсознательно мать во мне взяла верх: передо мной лежал человек на волосок от смерти, и человек этот – герой исключительной красоты, Карна! Более того, однажды он тоже спас мне жизнь! Я забыла, что этот человек был врагом моих мужей, что это он был виновен в том, что надо мною надругались. Образ Карны, устилающего тернием мой путь, растаял; передо мной лежал славный герой, дхарма-путра праведной Кунти, мой спаситель.

Я принялась заклинать змею. Она словно ждала, когда же я ее позову. По моему приказу она припала к ране и стала постепенно высасывать из нее яд, а затем стремительно скрылась в лесных зарослях. Карна зашевелился. По моему знаку юный шабар приложил к его телу целебные травы. Кровотечение остановилось, к Карне возвращалась его чудесная сила. Придя в себя, он поднялся и сел. Прежде чем он открыл глаза и огляделся, я покинула то место. Благодарность эгоиста вроде Карны также пропитана самолюбием. Вынести бремя такой благодарности было сверх моих сил. Он спас мне жизнь – и я вернула ему долг; этого было вполне достаточно. Сзади послышался приятный баритон Карны: «Кто эта женщина? Кем бы ты ни была, мои поклоны тебе! Ты спасла мне жизнь, ты подобна матери. Я никогда не видел свою мать; тем не менее, я чувствую, что моя спасительница наполнила мою жизнь благословениями. Прости этому пр о клятому ребенку все ошибки и упущения, все оскорбления, ведь ты мать и умеешь прощать! Пусть я не оскорблял тебя – я оскорбил другую женщину. Во мне возрастало желание мучить ее, потому что я мужчина и мое мужское самолюбие не могло забыть пережитого оскорбления. Похоже, мне не удастся это до самой смерти. Сегодня я взял с собой Дурьодхану, чтобы помучить ее, демонстрируя наше богатство, но мне помешала ядовитая змея. Деви, воплощение силы, приветствую тебя! Я всегда поклонялся силе и красоте, но как же я вернусь домой, не заставив ту женщину мучиться? Деви, прости меня…»

Сами собой, как свинцовые тучи проливаются дождем, потекли мои слезы. Открытая исповедь сердечной боли Карны тронула во мне мать, тронула каждую струну моего сердца. Втайне я простила Карне все преступления и несправедливость в свой адрес. Почему? Только мать может простить все оскорбления своего ребенка…

Достигнув ашрама, я принесла вести о прибытии Дурьодханы и Карны и о спасения Карны. Юдхиштхира и Арджуна в один голос воскликнули:

- Великолепно, просто замечательно!

Юдхиштхира сказал:

- Чудесно! Ягьясени совершила еще один праведный поступок.

Арджуна сказал:

- Благодаря Ягьясени у меня остается возможность убить Карну. Если бы Карну сегодня унесла смерть, я бы лишился радости убить его. Мир по-прежнему не мог бы оценить мою доблесть. Сегодня Ягьясени поступила исключительно мудро и дальновидно.

Бхима разозлился:

- Драупади жаждет почета. Вернув к жизни нашего заклятого врага, она заслужила похвалу, но на самом деле она же и является причиной непримиримой вражды Карны с нами.

Сколь ни больно было слушать трясущегося от гнева Бхиму, я смолчала; в конце концов, Бхима всегда был таким.

Некоторое время спустя пришли вести, что царь гандхарвов Читрасена пленил Дурьодхану. Царь гандхарвов резвился с апсарами в лесном озере. Дурьодхана начал неподобающе пялиться на них. Заметив его похотливые взгляды, стражи попросили его покинуть место. Он не послушался, и гандхарвам пришлось применить силу. Карна отсутствовал и потому не принял участия в сражении. Дурьодхана был разбит и взят под стражу. Узнав об этом, пятеро Пандавов отправились к Читрасене; тот был весьма рад встрече со своим другом Арджуной. Пхалгуни попросил его освободить Дурьодхану:

- Мы просим прощения за неправильное поведение Дурьодханы. Наш старший брат Юдхиштхира хочет, чтобы ты даровал ему свободу. В конце концов, Кауравы наши братья. Если мы не поможем ему освободиться, это бросит тень на всю нашу семью. Во имя нашей взаимной дружбы, пожалуйста, освободи его.

Читрасена удивился:

- Надо же! Он заявился сюда вместе со своими вояками, чтобы похвастать своим богатством и тем самым оскорбить вас! Твой отец Индра, узнав об этом, послал сюда меня, чтобы проучить его. А ты просишь меня освободить его!

- Ты уже наказал его. Довольно! Он хотел похвастаться перед нами своим богатством, но вместо этого по нашей милости получил свободу – что может быть более тяжелым оскорблением для мужчины? – спросил Арджуна, улыбаясь.

Читрасена отпустил Дурьодхану со словами:

- Прикоснись же к пыли со стоп добрых Пандавов!

Пандавы, в свою очередь, попросили Дурьодхану прикоснуться к стопам Читрасены. Сгорая со стыда, оскорбленный Дурьодхана вернулся в Хастину.

Уже в ашраме Бхима сказал:

- Хитер братец Карна! Слинял, бросив своего дружка в беде! Да какой он после этого мужчина?!

Сахадева серьезно возразил:

- Нет сомнений в том, что Карна эгоист, но ему не свойственно идти на поводу у похоти, и разгильдяем его тоже не назовешь. Он человек безупречного поведения, каких редко сыщешь в Арьяварте. Он ушел оттуда именно потому, что не похож на грубого, неотесанного Дурьодхану. Поскольку он ненавидит Драупади, порой он обходится с нею неподобающе, но он далек от похоти.

Хотя Карна был моим заклятым врагом, я преклонялась перед ним.