Глава 42. Ашрам великого мудреца Тринабинду был восхитительнее райского сада Нандана

Ашрам великого мудреца Тринабинду был восхитительнее райского сада Нандана. Я спросила Арджуну, так ли это. Зачарованный красотой ашрама, Арджуна согласился, что сад Нандана меркнет в сравнении с ним. В тот день мои мужья должны были отправиться на охоту в лесные чащи Камьяки. Я выразила желание дождаться их возвращения в этом ашраме. Оставив меня с жрецом Дхаумьей, Пандавы ушли. Я блуждала по саду, как непоседливое дитя. Мне нечем и не на чем было записать стихи, и они полились из меня сладкой песней. Напевая себе под нос, я, как бабочка, порхала от цветка к цветку.

По ту сторону сада была просека. По ней двигалась какая-то пышная процессия в сопровождении музыки и возгласов. Должно быть, это какой-то царевич; он наряжен, как жених. Привлеченные моим пением, они свернули в сад. Пораженный моей дивной красотой, жених сошел с колесницы. Смутившись, я повернула обратно в ашрам с мыслями: «О Господи! Мои мужья далеко. Зачем было бродить по саду как девчонка, громко распевая?»

Немного погодя у ворот ашрама появился сын царя Суратхи, Котика. Опершись о молодую цветущую ветвь кадамбового дерева, я глядела в голубое небо и слагала стихи. Котика был очарован: «Кто ты, о несравненная? Быть может, ты дочь нага или якши? Возможно, ты апсара со сварги? Или одна из богинь? Ты полыхаешь посреди зелени, словно лесной пожар! Сверкая, словно молния среди грозовых туч, ты приумножаешь красоту леса. Никогда прежде не видели мы такой красоты. Даже океанские волны пристыжены твоими соблазнительными формами. Твое славное лицо – словно голубой лотос в пруду, а голос напоминает звучание струн в и ны под пальцами богини Сарасвати. Кем бы ты ни была, царь Синдху, Джаядратха, желает встречи с тобой. Супруг Духшалы, единственной сестры Махараджа Дурьодханы, могучего правителя цветущего Хастинапура, царь Джаядратха уже собирался было жениться на царевне из страны Шалва, но по пути туда был пленен твоей безупречной красотой. Он считает невозможным продолжать свой путь, не повидавшись с тобой».

Услышав имя мужа любимой невестки, я была восхищена. Нашими врагами были Кауравы. Духшала же была дорогой сестрой Пандавов. Я называла ее Сушила. Уже давно я не видела никого из родственников. Поэтому, с готовностью представившись, я радушно пригласила Джаядратху в гости. Неважно, сколько жен у царя; более того, считается, что чем больше жен – тем престижнее. Поэтому свадебное путешествие Джаядратхи было поводом для радости. Если по такому благоприятному поводу я не дам своих благословений и добрых пожеланий мужу своей невестки, что скажут люди? Что подумает сестра моих мужей, Сушила? И что скажут сами Пандавы, когда вернутся? Юдхиштхира назовет меня завистницей, Бхима скажет, что я глупая…

Я встретила Джаядратху, разодетого, как подобает жениху, и тепло его поприветствовала:

- Ты не признал жену своего старшего двоюродного брата? Зачем ты ведешь себя, как незнакомец, и остаешься вдали, испрашивая разрешения встретиться? Хотя я видела тебя лишь пару раз, я тебя запомнила. Ну конечно, ты ведь царь Синдху, двоюродный брат могучего Дурьодханы! Конечно, ты совсем забыл жену лесных изгнанников Пандавов, Драупади! Все ли в порядке у Сушилы? Помнит ли меня она? Братья могут повздорить, но сестра-то у них одна. Почему бы тебе не известить нас раньше, что ты собираешься в Шалву этим путем? Если бы Пандавы знали об этом, они наверняка бы дождались тебя. Теперь они далеко отсюда, на охоте, и вряд ли вернутся до темноты. Прими же мои благословения и пожелания счастья от их имени! На обратном пути, пожалуйста, останься на ночь вместе со своей невестой в ашраме Пандавов. Они будут рады.

Джаядратха не ответил. Он уставился на меня, как зачарованный. Наконец, он сказал:

- Я передумал жениться на царевне Шалвы. Милая! Приходишься ли ты мне невесткой или кем-то еще – неважно: именно тебя хочу я сделать моей царицей. Завоевав красавицу, подобную тебе, мужчина становится достоин славы. Пандавы не заслуживают такой драгоценности. Только посмотри, до какой нищеты они тебя довели!

Я вспыхнула гневом:

- Хватит! Довольно! Ни слова больше! Иначе тебе не миновать смерти от руки моих мужей. Мерзкий грешник! Не выжить тому, кто оскорбляет замужнюю женщину так, как то себе позволяешь ты! Рано или поздно тебя ждет расплата!

Разве слушал меня ослепленный похотью Джаядратха? Схватив меня за руку, он потащил меня на колесницу: «По сравнению со мною Пандавы – просто нищие! Что они мне сделают? Милая, с сегодняшнего дня ты будешь царицей Синдху! Сестра оскорбившего тебя Дурьодханы станет твоей рабыней. Согласись, Пандавам и не снился лучший способ отомстить ему!»

Колесница тронулась. Когда этот грешник крепко обхватил меня обеими руками, я нанесла ему такой удар, что сама чуть не упала. Беспомощная, я позвала на помощь Кришну и лишилась чувств.

Очнувшись, я увидела вокруг лица взволнованных мужей. Опасность миновала – по крайней мере я высвободилась из лап этого порочного человека. За меня вступился жрец Дхаумья. Ударив его, Джаядратха затащил меня на колесницу. Тогда Дхаумья побежал в лес на поиски моих мужей. Узнав от него, что случилось, они бросились в погоню и спасли меня. Но удалось ли им наказать Джаядратху?

Бхима заверил меня:

- Не волнуйся, Панчали, теперь ты в безопасности.

Я гневно бросила:

- Не желаю видеть даже труп этого грешника! Пусть его гадкое тело сожрут шакалы в джунглях.

Как дождь следует за вспышкой молнии, из моих глаз хлынули слезы.

Юдхиштхира сказал:

- Ягьясени! Я не ожидал от тебя такой жестокости. Джаядратха грешник. Если за каждое прегрешение наказывать смертью, земля опустеет. Всем мужчинам нравятся хорошенькие женщины. Рассудительный мужчина обуздывает свое желание. Рассудок Джаядратхи помутился, поэтому он и оскорбил тебя. Не забывай, что он муж нашей единственной сестры.

В бешенстве я вскочила с постели:

- Похоже, в умении прощать ты превзошел самого порядочного из людей, Раму! За то, что Равана похитил Ситу, Рама убил его, хотя тот был мудр. А ты не желаешь наказать преступника только потому, что он твой брат! Твою жену оскорбили – и это ничуть не уязвляет тебя и не волнует! Писания гласят, что если похититель женщины или узурпатор власти ищет прибежища, не следует оставлять его в живых. Он – заклятый враг всего общества.

Бхима поддержал меня. Арджуна, Сахадева и Накула молчали. Юдхиштхира принялся объяснять важность этого благородного качества – умения прощать. Постепенно я успокоилась. Действительно, человек оскверняет землю таким множеством порочных желаний, что на каждом шагу дхарма, справедливость и истина оказываются в опасности. И правда, если карать смертью любое прегрешение, на земле никого не останется. Наше общество устроено таким образом, что всю свою жизнь женщина страдает. Если Джаядратху приговорить к смерти, то его вдове Сушиле придется мучиться всю оставшуюся жизнь. Таким образом, от наказания пострадает не сам Джаядратха, а Сушила. Наслаждаясь множеством женщин, мужчина не пятнает себя грехом – это лишь подчеркивает его мужество. Даже если мы считаем поступок Джаядратхи порочным, никто не расценит его как смертный грех. Мужчины самонадеянны, они частенько покушаются на красивых женщин, поэтому Джаядратха найдет понимание и оправдание в глазах широкой общественности. Он мужчина и к тому же царь. Это царское право! Теперь я уже злилась на все общество. Сначала я разобиделась на мужей, а потом – на Бога: это Он уготовал красивым женщинам полную превратностей судьбу! Сушила – тоже женщина. Она преданна мужу, исполнена любви, безупречна в своем поведении. Почему она безо всякой вины должна страдать до конца своих дней?

Я была готова вот-вот разрыдаться:

- Тогда отпустите Джаядратху. Сушила ни в чем не виновата. Если общество считает, что Джаядратха не заслуживает смерти, зачем приносить горе Сушиле? Если бы желать чужую жену было бы смертным грехом и позором, жизнь целомудренной Ситы не была бы столь несчастной. После гибели Раваны и разрушения Ланки никто больше не отваживался бы насиловать женщин и издеваться над ними. Для мужчин женщины стали чем-то вроде царства или предметов роскоши. Те, кто посильнее, могут забирать себе чужих жен. Мне повезло, что Джаядратха потерпел поражение: если бы он победил, тогда, согласно закону, я стала бы его любовницей.

Простив Джаядратху, я прокляла неравенство полов в обществе.

Обрив Джаядратхе голову, Бхима заставил его признать себя слугой Пандавов, припасть к моим стопам и молить о прощении. В страхе за свою жизнь Джаядратха выполнил все условия. Царь Синдху, совсем недавно красовавшийся передо мною в свадебном наряде, ныне стоял в одной набедренной повязке, с обритой головой! Я отвернулась и презрительно бросила:

- Пусть одно лишь прикосновение похотливого безумца, пусть один лишь взгляд на его тень будет грехом для целомудренной женщины! Прочь! Ты недостоин даже пыли с моих стоп.

Бритоголовый, полуголый Джаядратха валялся на земле. Бхима и Накула вызывающе хохотали. Я поспешила удалиться.

Пристыженный, разбитый, разочарованный, Джаядратха не вернулся в свое царство. Он отправился в Харидвар – совершать подвижничество, дабы умилостивить Шиву. Когда Шива предстал перед ним, он попросил:

- Даруй мне оружие, чтобы я сумел победить Пандавов в битве хотя бы однажды.

Шива ответил:

- Я знаю, зачем ты просишь меня об этом. Ты хочешь победить их, потому что тебе желанна Драупади. Но самое могучее оружие я уже подарил Арджуне. Хорошо, однажды тебе удастся победить остальных четверых Пандавов – всех, кроме Арджуны.

Заручившись благословением Шивы, Джаядратха принялся хвастать: «Ну, теперь-то мое желание исполнится! Карна разделается с Арджуной, а я возьму на себя оставшуюся четверку. Драупади поделим пополам. Ею уже насладились несколько мужчин, так что одним или двумя больше – теперь не важно».

Узнав об этих издевательствах, Бхима язвительно заметил Юдхиштхире:

- Видишь, к чему приводит прощение? Конечно, Драупади сведет с ума любого. В чем же виноват Джаядратха?

А я добавила:

- Так это моя вина?.. Виноваты шастры, которые отдают женщину на растерзание тому, кому удалось взять верх над ее мужем. Но кто дерзнет спорить с писаниями?