Пратибха Рай 12 страница

ны - вплетены в повседневную жизнь. И тогда...

Следующий шаг в развитии конфликта: явно высказанное не-

согласие с соответствующими действиями администрации, кото-

рое, как правило, со стороны представителей администрации не

встречает поддержки. Наоборот, если недовольство высказано, то

администрация обязана ответить на это высказывание, с тем что-

бы не дать возможности приобрести этому недовольству характе-

ра общественного мнения. Администрация интерпретирует источ-

ник этого недовольства либо как частный случай, либо как нечто,

выходящее за пределы контроля и компетенции администрации

данного цеха или участка, либо как результат вздорности и нетер-

пимости работника, высказывающего соответствующие притя-

зания. Таких работников администрация пытается дискредити-

ровать.

Поэтому чрезвычайно важно для дальнейшего развития произ-

водственного конфликта, кто именно высказал недовольство. Если

это высказывание новичка, то оно не будет иметь серьезных пос-

ледствий. Другое дело - публичное заявление опытного рабочего

данного предприятия или цеха, мнение которого зачастую являет-

ся определяющим.

Следующий шаг конфликта - реакция рабочих на защиту ад-

министрации. Если конфликт не имеет сам по себе глубоких ос-

нований, то все дело может ограничиться высказанным недоволь-

ством, с одной стороны, и реакцией администрации, которая, кста-

ти, не всегда должна настаивать на своем особом мнении, с дру-

гой. Иногда лучше признать критику и поправить положение дел,

не превращая конфликтную ситуацию в затяжной конфликт. Если

же каждая из сторон остается при своей точке зрения, то будет

накапливаться взаимное недовольство, которое прорвется в ка-

ком-то инциденте. Скорее всего, это будет грубость либо со сто-

роны отдельного рабочего, либо со стороны представителя адми-

нистрации. Это может быть просто словесная перепалка с исполь-

зованием русских непечатных выражений, составляющих субкуль-

туру рабочей среды, либо отказ от выполнения каких-то конкрет-

ных требований со стороны администрации, либо нарушение про-

изводственной или трудовой дисциплины. Последнее совершается

не по оплошности, а <назло> этим людям, которые, как считают

рабочие, сидят в заводоуправлении и <многое о себе воображают> и

главным образом озабочены тем, как бы <поживиться за счет рабо-

чего человека>. Труд администратора в рабочей среде за таковой не

воспринимается. Чаще всего вся эта <публика> расценивается в ка-

честве <захребетников>, за которых надо <вкалывать> рабочему. В

такого рода инциденте вдруг всплывает накопившееся раздраже-

ние рабочих от станка по отношению к так называемым инже-

нерно-техническим работникам - сословию ИТР.

Со стороны администрации факт грубости, отказа от работы

или демонстративного нарушения дисциплины не может оставаться

незамеченным. <Проглотить> такие вещи и оставить их без пос-

ледствий - значит наступить на свой собственный авторитет и

подорвать свой престиж, свое право на распорядительскую дея-

тельность. Поэтому следующий ход - санкция со стороны адми-

нистрации, которая может носить разнообразный характер: при-

каз, снижение заработка, перевод в менее благоприятные условия,

что осуществляется чаще всего под предлогом производственной

необходимости.

На этом этапе также еще есть возможность прекращения кон-

фликта: поссорились, повздорили и... примирились.

Однако в действительности все зависит на этом этапе от общей

обстановки на данном производственном участке. Какова мера

неудовлетворенности деятельностью администрации? Если недо-

вольство уже накопилось по совокупности всех причин, то вполне

естественно, что возникший инцидент становится предметом об-

суждения со стороны общественного мнения в курилке, во время

перерывов и после работы. Нормальное развитие от простого кон-

фликта к забастовке происходит именно в этот момент. Обсужде-

ние вопроса приводит к расколу позиций. Одни говорят, что на

это <наплевать и забыть>, другие, что этого так оставлять нельзя.

Надо проучить представителя администрации и <всю эту зарвав-

шуюся бюрократическую сволочь>. Если в конфликт со стороны

администрации вовлечено конкретное лицо, то выясняется био-

графия этого лица с упором на то, чем оно занималось <во време-

на господства тоталитарной системы>. Таким образом в этот же

момент формируется и определенная политическая мотивация в

конфликте, которая в дальнейшем может приобрести самодов-

леющее значение.

На стороне администрации в этот момент также происходит

расщепление мнений. Одни настаивают на примирении и предла-

гают перевести лицо, замешанное в конфликте, на какую-то дру-

гую должность, с тем чтобы не раздражать общественное мнение,

другие - настаивают на принципе: <Почему мы должны уступать?

Если позволить грубить Сидорову, то в -конце концов работать не

будет никакой возможности>.

Таким образом расщепление мнений в обеих группах по пово-

ду инцидента становится основанием для групповой солидарности

и групповой оппозиции.

Далее события должны приобрести определенное оформление.

Требования рабочих, обсуждаемые вначале кулуарно, приобрета-

ют форму коллективного заявления: <рабочие не удовлетворены

сроками выдачи зарплаты и поэтому они требуют, чтобы зарплата

выдавалась в срок в соответствии с трудовым соглашением и за-

конодательством. Если этого не будет... - здесь устанавливается

предел терпения... - то будет объявлена предупредительная забас-

товка продолжительностью несколько часов или в течение целого

рабочего дня>. Самое существенное на этом этапе состоит не про-

сто в факте выдвижения требований, а в том, что в ходе всего

этого подготовительного периода и формулирования самих требо-

ваний, нахождения адресата и перечня условий, которые могут

охватывать весьма широкий круг социальных, кадровых, финан-

совых и организационных проблем, выделяется группа рабочих,

которые воспринимают этот процесс как чрезвычайно важный.

Враждебность к противоположной стороне становится ведущим

мотивом их деятельности, которая, однако, не декларируется, а

сохраняется в качестве латентной мотивации. Доминирующим же

понятием, наиболее употребляемым на этом этапе рабочими-ак-

тивистами, оказываются понятия справедливости и несправедли-

вости, столь понятные каждому и способные собрать под знаме-

на формирующейся группы все большее число людей. Ибо за фор-

мулой справедливости скрывается масса самых разных случаев и

жизненных впечатлений. Далее группа актива, в нее, кстати, мо-

жет уже и не входить тот, при участии которого заваривался весь

сыр-бор, становится самостоятельным действующим лицом.

В опыте забастовочного движения России особое значение

имела еще одна промежуточная фаза. Она была связана с взаи-

моотношениями со старыми профсоюзными структурами. Преж-

ний профсоюзный актив, как правило, в подобных конфликтах

пытался успокоить ситуацию и его действия воспринимались как

соглашательские, как действия агентуры администрации в рабо-

чей среде. Авторитет прежних профсоюзных лидеров и всей преж-

ней системы организации профсоюзов старого толка был подорван.

В ходе забастовочных кампаний формировался новый актив, кото-

рый составил основу независимых профсоюзов. Таким образом был

произведен переворот в профсоюзных структурах (3).

Непосредственный социально-политический итог такого рода

развития событий чрезвычайно велик. Смысл его в выдвижении

новых лидеров и в создании предпосылок обеспечения рабочего

контроля за деятельностью администрации. После того, как забас-

товка наконец-то состоялась, она становится важнейшим событи-

ем в жизни данного коллектива. Она заставляет радикально изме-

нить методы управления и административной работы и стимули-

рует администрацию к тому, чтобы не допускать в дальнейшем

подобных конфликтов, гася их на более ранних стадиях и избавля-

ясь в своих собственных рядах от лиц, чьи позиции характеризо-

вались непомерным усердием и упрямством в защите интересов

административной стороны.

Более важное значение забастовки приобретают, когда они

включаются в политическую борьбу, когда требования политичес-

кого характера и политическая мотивация становятся преоблада-

ющими.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.,

1935. С. 63.

2. Анализ механизма развертывания забастовки см. в статьях А.К. Зайце-

ва, опубликованных в журнале <Социальный конфликт>. Калуга, 1993-1995.

3. Более детальный анализ конфликтов в рабочей среде см. в кн.: Гордон

Л. и др. Шахтеры-92. Социальное сознание рабочей элиты. М., 1993.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ

1. Что такое экономические интересы?

2. Дайте определения таким понятиям: богатство (национальное,

корпоративное, личное), деньги, имущество, источники богат-

ства, зарплата, прибыль, капитал.

3. Как возникают забастовки?

4. Приведите примеры, когда экономические требования трудя-

щихся превращаются в требования политического характера.

5. Как регулируется экономический конфликт на промышленном

предприятии?

Глава 3

НАЦИОНАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ

И ФОРМИРОВАНИЕ РОССИЙСКОЙ

ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

1. ИСХОДНЫЕ ПОСЫЛКИ

С момента распада СССР центральным вопросом российской

политики остается вопрос формирования государственности. Во-

прос этот имеет не только внутреннее значение, но и международ-

ное. От того, каким именно государством станет Россия, зависит

ее статус и роль в современных мировых делах.

Однако с конца 1991 г. вплоть до конца 1993 г. новая полити-

ческая власть и вся совокупность российских политических ин-

ститутов не выходили из состояния перманентного затяжного кри-

зиса: формы кризиса сменяли друг друга, более или менее мирные

этапы заменялись столкновениями властей и каждое из таких столк-

новений не укрепляло, а все в большей мере ослабляло авторитет

государственной власти. В массовом сознании все шире распро-

странялось неприятие политики вообще. Особенность этой фазы

кризиса в том, что он развертывался одновременно на нескольких

уровнях, которые взаимно питали друг друга. Кризис в верхах на

протяжении 1992-1993 гг. сопровождался обострением придне-

стровского конфликта, конфликтом на Северном Кавказе, свя-

занным с национальной войной внутри Грузии, кровавыми со-

бытиями в Таджикистане и первой национальной войной на тер-

ритории самой России - ингушско-осетинским конфликтом.

Одна из доминирующих тенденций политического процесса

на протяжении этого времени состояла в нарастании тенденций

к сепаратизму. Эта тенденция отчетливо проявлялась вплоть до

декабрьского 1993 г. референдума по вопросу о российской Кон-

ституции, принятие которой открыло определенные шансы ста-

билизации. Конституция, разработанная в ходе длительной борь-

бы и принятая под нажимом Президента России, сформулирова-

ла принципы новой государственности и определила взаимоот-

ношения между Президентом, правительством, Государственной

Думой, Федеральным Собранием и судебными властями. В ней

найдено и определенное решение вопроса о взаимоотношении

центра и региональных властей.

Но реальная политика строится не на принципах, а на интересах.

Точнее говоря, на той интерпретации интересов, которая представ-

ляется выгодной каждому из участников политического конфликта

в данный момент времени. Каждая из сторон - и на высших этажах

государственной власти, и на региональном уровне - руководству-

ется в каждый данный момент ощущением возможностей расши-

рения своего места в занимаемом политическом пространстве. Для

того чтобы укрепить свои политические позиции, каждая из сторон

стремится по-своему отреагировать на складывающуюся ситуацию.

При этом происходит как бы удвоение политического пространст-

ва: с одной стороны, оно есть результат последовательной смены

ситуаций, а с другой, - результат конкретных действий политичес-

ких сил в данный момент времени. При этом соотношение про-

шлого и настоящего компонентов в политике вообще и в создании

российской государственности никем не предопределено. Оно во

многом зависит от инициативы политических лидеров, от их инди-

видуальных качеств и способностей, от их способа мышления и

восприятия как своей собственной роли, так и текущих событий.

В настоящем разделе будут рассмотрены лишь те грани поли-

тического творчества, которые связаны с национально-этнически-

ми конфликтами. Эта сторона дела не исчерпывает всего содержа-

ния политики, но она составляет в настоящее время ее существен-

ную часть.

Без преодоления конфликтных ситуаций в сфере националь-

ных отношений, без введения их в цивилизованное русло, без со-

здания культуры разрешения этих конфликтов прочное Россий-

ское государство невозможно. Можно сказать, что это централь-

ный вопрос внутренней политики России. Опыт Югославии пока-

зывает нежелательный и страшный, но все же реально существую-

щий вариант развития ситуации в достаточно прочном до недав-

него времени многонациональном государстве. Чтобы не подда-

ваться иллюзиям и не вдаваться в панику под воздействием широ-

ко распространенных алармистских идей, необходимо оставаться

на почве фактов. Это предполагает внимательный анализ проис-

ходящего как в действительности, так и в сознании действующих

лиц. Все, что свершалось до сих пор, свершилось прежде всего в

силу столкновения разных способов мышления, разных вариантов

понимания и рационализации действительности.

2. ПЕРВЫЕ КОНФЛИКТЫ

Волна национально-этнических конфликтов на территории

бывшего СССР нарастала с конца 1986 г. Первые признаки не-

благополучия должны быть отнесены к декабрьским событиям в

Алма-Аты, связанным со сменой руководителя огромной страны -

Казахстана. Д. Кунаев занимал должность первого секретаря Ком-

мунистической партии Казахстана более 25 лет. Он был одним из

тех, кто слишком прочно был связан с прежней - брежневской -

политической системой, а главное, он обладал весомым голосом в

Политбюро и мог выступать с позиций консервативной оппозиции

<новому мышлению> и <перестроечным процессам>. Однако заме-

на Д. Кунаева на не менее опытного партийного функционера Г.

Колбина прошла негладко. Студенты алма-атинских вузов вышли

на уицу, протестуя против самоуправства центра и против мето-

дов, с помощью которых было принято и проведено в жизнь ре-

шение о смене руководства. В результате пролилась первая кровь

(1). Алма-атинский инцидент показал, насколько болезненны могут

быть перемены во властных структурах именно в связи с пробле-

мами национального самосознания. Назначение <Москвою> рус-

ского на должность первого секретаря республики как бы пока-

зывало, что с точки зрения Центра национальные кадры этой

республики еще не созрели для перестроечных процессов. Вряд

ли это соответствовало действительности. Причина скорее состо-

яла в том, что между регионами самого Казахстана к этому мо-

менту не было достигнуто согласия относительно способов изме-

нения власти. Г. Колбин поэтому мог быть лишь промежуточной

фигурой. Смысл его деятельности заключался в том, чтобы найти

такое решение возникшей проблемы, которое не задевало бы

интересов национального самолюбия. В конце концов реализа-

ция именно этой задачи привела к тому, что конфликтная ситуа-

ция не превратилась в стабильную национальную напряженность

и рознь. Однако в более широком - теоретическом - смысле

уроки из этих событий не были извлечены. В них не угадали пред-

вестника бури, не проанализировали всю ситуацию в стране под

углом зрения этого, как бы незначительного, эпизода.

Поэтому уже через год с небольшим - в феврале 1988 г., и

также после пленума ЦК Компартии Армении, на котором резкой

критике был подвергнут первый секретарь ЦК КП Армении Де-

мирчян, - начались кровавые столкновения в Нагорном Караба-

хе, а затем произошел кровавый и постыдный погром в Сумгаите.

Эти события были восприняты Центром как нечто невозможное

и немыслимое. Тем временем закавказский конфликт медленно,

но верно превращался в межнациональную войну. Ситуация в

Закавказье как бы возвращалась к обстановке 20-х годов, которая

следующим образом характеризуется одним из современников:

<В 1919-1920 гг. отказ со стороны дашнаков в предоставлении

азербайджанским крестьянам пастбищ в горах Армении кончил-

ся войной между Арменией и Азербайджаном, причем война вы-

лилась в поголовную резню армян в Азербайджане, а азербайд-

жанцев в Армении. Целые районы были, в буквальном смысле

слова, уничтожены, деревни и города разрушены и сожжены, а

население вырезано. Обострение национальных отношений до-

шло до того, что в начале 1920 г. даже на улицах города Баку не

могли появляться армянские женщины, причем нередки были

случаи, когда вышедшая из дому армянка исчезала бесследно>

(2). Атмосфера Закавказья в начале 20-х годов, сообщает тот же

свидетель, была насыщена ядом человеконенавистничества.

В то время как в Закавказье, а позже и в среднеазиатском

регионе Советского Союза ситуация развивалась через вспышки

насилия, на западных его границах национальные конфликты шли

более или менее цивилизованным путем. Были созданы народные

фронты прибалтийских республик, которые стали требовать - в

рамках закона и опираясь на право выхода из СССР, закреплен-

ное в брежневской Конституции 1977 г., - государственной неза-

висимости. И эти требования поначалу воспринимались как нечто

из ряда вон выходящее, они не укладывались в сложившиеся схе-

мы мышления. С позиций такого мышления все это было абсур-

дом, абсолютно невозможным делом, результатом чудовищных

ошибок и заблуждений отдельных лиц, совокупностью намерен-

ных и запланированных провокаций, нацеленных на то, чтобы по-

дорвать единство советского общества и добиться его развала.

Но по мере развития событий становилось ясно, что полити-

ки СССР, как и несколько позже политики самостоятельной Рос-

сии, столкнулись с новой реальностью, которая может быть ос-

мыслена лишь на основе новых теоретических и методологичес-

ких подходов. Исходная позиция анализа вновь возникшей си-

туации состоит в том, что конфликты - в том числе и нацио-

нально-этнические - стали компонентом новой реальности. Они

неизбежны и неустранимы, их нельзя <разрешить> путем возвра-

та к предшествовавшей, исходной ситуации. Наоборот, будущее

должно строиться на основе опыта конфликтов, через которые

прошли разные регионы страны и разные народы. Кроме того,

согласно прежним представлениям, политика, государственная

власть должны найти так называемый <баланс интересов> и

добиться примирения сторон. В этом и есть задача государствен-

ной власти. На первый взгляд этот тезис не может быть подверг-

нут сомнению. И все же, как показывает опыт, реальная поли-

тика очень мало внимания уделяет наиболее болезненным во-

просам с точки зрения самих перспектив государственного су-

ществования. Национальные интересы и национальные конфлик-

ты находятся не в центре, а на периферии внимания реальной

политики. Более того, она осуществляется таким образом, что

вновь и вновь порождает национальные конфликты и благодаря

этому государственная власть наносит ущерб своей собственной

стабильности. Фактически, более важным с точки зрения госу-

дарственных структур оказывается вопрос о власти в Центре, о

соотношении законодательной и исполнительной властей, о

способах утверждения президентской власти. При этом многие

политические деятели исходят из предпосылки: как только власть

в Центре будет упрочена, так она сразу же и сможет заняться

разрешением национальных споров. Сначала, мол, укрепим власть

в Центре, а затем уже эта власть разберется, кто прав и кто виноват

в национальных конфликтах, как охвативших территорию быв-

шего Союза, так и угрожающих целостности самой России. Новый

взгляд на эту проблему исходит из того, что обозначенная выше

предпосылка глубоко ошибочна. Она основана на непонимании

конфликтогенного содержания самого политического процесса:

ведь для политических деятелей высшего эшелона разрешение

местного конфликта увязывается с тем решением общегосудар-

ственных вопросов, которое соответствует точке зрения и инте-

ресам определенной стороны. Само упрочение власти в Центре

мыслится лишь как победа над оппонентом в этих верхних эта-

жах. Поэтому отношение к конфликтующим сторонам в регионе

со стороны общероссийских сил и структур определяется преж-

де всего мерой поддержки, на которую могут рассчитывать эти

силы и структуры со стороны соответствующих региональных

группировок. Благодаря этому конфликты двоякого рода накла-

дываются друг на друга: политический конфликт в Центре, свя-

занный с борьбой за власть, представляет собою питательную

среду для развития национально-этнических конфликтов и, на-

оборот, национально-этнические конфликты оказываются сред-

ством борьбы за власть. Все это можно было бы проанализиро-

вать в деталях на примере конфликта в Алма-Аты, стимулом для

которого оказались кадровые перестановки, т.е. решение опре-

деленных политических проблем, важных для самого Центра.

3. НАЦИОНАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

И НАЦИОНАЛЬНО-ЭТНИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ

Несомненным фактом является то, что демократизация совет-

ского общества, проходившая под лозунгом перестройки, озна-

меновалась беспрецедентным ростом национальных движений.

При этом на первом этапе перестройки национальные и демо-

кратические лозунги и задачи сливались в единое целое. Широ-

ко распространенная в этот период критика имперского созна-

ния и имперского мышления придавала демократическому дви-

жению отчетливо выраженный национальный характер, что имело

прямое отношение к антиэтатистским установкам принципиаль-

ного характера.

Наиболее интенсивными и организованными национальные

движения были в странах Балтии. С самого начала их радикальное

крыло имело в виду восстановление независимости Латвии, Литвы

и Эстонии на основе их выхода из СССР, т.е. возвращение к стату-

су этих государств, сформировавшемуся в так называемый меж-

военный период. Этой задаче была подчинена деятельность народ-

ных фронтов, координировавших между собою свои действия. Им

противостояли <не только позиции Центра, но и правящие структу-

ры и прежде всего партийные и государственные органы этих рес-

публик. Длительная и упорная борьба народных фронтов в конце

концов увенчалась успехом. Одно из немногих решений, принятых

Государственным Советом СССР, просуществовавшим с сентября

по декабрь 1991 г., декларировало признание государственной не-

зависимости Литовской Республики, Латвийской Республики и

Эстонской Республики (3). Обращаясь к этому опыту, можно было

бы поставить вопрос: а как бы развивались события в Советском

Союзе, если бы требования национальных движений получили под-

держку Центра на два года раньше? Ошибка Центра состояла в

непонимании того, что нарастание требований в пользу самостоя-

тельности и суверенитета неустранимо. Чем больше было сопро-

тивление этим требованиям, тем большую поддержку они получа-

ли на местах: сопротивление Центра лишь увеличивало мобилиза-

ционный потенциал национальных лозунгов и содействовало их

превращению в движения сепаратистского характера.

Ситуация в Молдавии (Молдове) развивалась по весьма близ-

кому варианту: народный фронт, оппозиция Центру и КПСС, на-

растание требований от признания молдавского языка в качестве

государственного до полной государственной независимости. Од-

нако было существенное отличие - образование Приднестровской

и Гагаузской республик на территории Молдовы и превращение

Приднестровья в зону вооруженного конфликта. Другая важная

особенность состоит в том, что Молдова не выступала в качестве

активного субъекта распада Советского Союза, ее политические

лидеры выступали с более умеренными требованиями, рассчиты-

вая на поддержку Центра в решении непростого круга внутрен-

них проблем, приобретших характер статусного конфликта; при-

знание или непризнание Приднестровья в качестве некоторого

государственного образования.

Между тем национальные движения в Закавказье принимали

более драматическую направленность. Конфликт по поводу статуса

Нагорного Карабаха постепенно превращался в межнациональную

войну. Именно в связи с этими событиями сформировалась своего

рода позиция Центра - позиция принципиального невмешатель-

ства в конфликт. Логика рассуждений строилась следующим обра-

зом: (1) сами события продолжали оцениваться как незначитель-

ные л случайные, не имеющие долгосрочных и существенных пос-

ледствий; (2) считалось, что поддержка одной из сторон обязатель-

но приведет к отколу от Центра противоположной стороны, что

рассматривалось как худшее зло, чем межнациональный конфликт

регионального масштаба. А поскольку Азербайджан как бы пред-

ставлял восточно-мусульманский фактор в политике, то стихийно

на первом этапе конфликта закрывались глаза на события в Сум-

гаите, тем более, что армянский радикализм выдвигал идею пере-

дела территорий и сложившихся границ. Соображение же о том,

что сама <позиция невмешательства> Центра может воспринимать-

ся на местах как политика провоцирования конфликта, вовсе не

принималось в расчет. Но именно так и складывалась ситуация:

обе конфликтующие стороны усматривали в этой позиции под-

держку противоположной стороны. Благодаря этому сам конфликт

приобретал гораздо более сложную конфигурацию и структуру. В

ходе его стали формироваться лозунги антиимперского содержа-

ния с обеих сторон конфликта. Митингующие в Ереване выступа-

ли не только за воссоединение с Арменией Нагорного Карабаха, но

и против неопределенной политики Центра. В свою очередь, наци-

ональное движение в Азербайджане рассматривало эту неопреде-

ленность в качестве фактора поддержки армянских притязаний.

Важным обстоятельством развития этой ситуации была не-

способность Центра остановить разрастающийся конфликт, не-

смотря на политические декларации. В отношении к этому кон-

фликту наиболее очевидно демонстрировалось бессилие централь-

ной власти. Более того, каждая из сторон конфликта полагала,

что центральная власть по тем или иным соображениям должна

встать именно на ее сторону. А так как <Москва> упорно не же-

лала делать опрометчивый выбор, то она, естественно, обвиня-

лась в пособничестве враждебной стороне. Более радикальные

представители местной политической элиты шли в своих выво-

дах дальше: <Москва> выступала в их глазах главным инициато-

ром конфликта, Именно на Центр возлагалась ответственность

за конфликтное развитие ситуации в карабахско-азербайджанском

конфликте. Позиции враждующих сторон сходились по данному

пункту в едином мнении. На этом примере виден по сути дела

механизм ослабления государственной власти в ходе межнацио-

нального конфликта. Нарастание таких конфликтов подрывало всю

совокупность правовых и государственных институтов, делало не-

возможным существование авторитетной государственной власти.