![]() |
Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | |
|
Двигаюсь к диджейской стойке, машу рукой стоящему за пультом Феде Фомину, но он нагнулся и не видит меня. Играет песня Никиты «Улетели навсегда», года этак 1995-го. Интересно, это старперы пытаются вернуть молодость с помощью стремных треков? Но додумать мысль до конца у меня не получается. На припеве все поднимают руки вверх, девушки визжат, кто-то из танцоров оступается, толкает меня, и я врезаюсь спиной в свисающие с потолка гирлянды из стеклянных бус, отгораживающие основной зал от танцпола. Меня выдавливают сквозь бусы к столикам. Я наступаю кому-то на ногу, слышу «бля», оборачиваюсь, ищу глазами Ленку, но вместо нее обнаруживаю сидящую за сдвинутыми столами шумную компанию с Антоном в глубине. Кому наступил на ногу, я так и не понял. Впрочем, какая разница?
Антон, заметив меня, просит сидящего рядом парня подвинуться и приглашает к столу. За столами семеро мужиков и пять девушек. Мужики выглядят лет на сорок, хотя им едва ли за тридцать пять. Все прилично бухие и очень стильные. Самое страшное в том, что Я НИКОГО ИЗ НИХ НЕ ЗНАЮ! Антон тут самый молодой (не считая девушек, разумеется, они как феи, без возраста). На столе только виски и шампанское «Ruinart». Я сажусь рядом с Антоном, причем никто даже не оборачивается в мою сторону — дешевые снобы.
— Привет! — Я пожимаю Антону руку. — А кто все эти люди?
— Отдыхающие, — улыбается Антон, блестит глазами и трет переносицу.
— Нюхал, что ли?
— Отмечаем день рождения Даева и выход на экраны телесериала «Отчаянные домохозяйки», к которому я музыку писал. — Антон игнорирует прямой вопрос, снова улыбается и поясняет: — Тут ребята с канала, пара продюсеров, мой партнер Димка, верхушка компании Даева и телки.
В его голосе сквозит превосходство, а фразу «ребята с канала» он говорите особым придыханием.
— Кстати, я тоже на день рождения Даева, только не знаю, кто это. Меня моя… э… девушка пригласила.
— Какая? Решетникова?
— Тс-с-с, — затыкаю я его. — Ленка.
— А, Ленка. Есть тут такая. Куда-то отошла с подругой.
— А при чем тут компания Даева? А какой канал? А виски заказывать у бара? — Я стараюсь получить максимум информации, чувствуя, как отношение Антона к присутствующим передается и мне.
— Компания Вадима, «КД», купила в сериале продакт-плейсмент для своих духов. — Антон придвигает мне бокал с виски. — Телок не знаю.
— Ясно. — Я делаю глоток. Какой канал как раз неясно, видимо, очень крутой.
— Андрюша, привет! Рита, давай я тебя познакомлю со своим молодым человеком! — слышу я Ленкин голос.
У меня моментально холодеют конечности. Я медленно оборачиваюсь, но, к счастью, Рита — это не Решетникова.
— Привет! — Мы целуемся, я киваю Рите, Антон смотрит на происходящее с большим интересом.
— Лена, познакомься, это мой лучший друг Антон, я даже не представлял, что его здесь встречу.
— Мир тесен, — сакраментально замечает Рита.
— Рита, Андрей работает в представительстве WalMart в Москве, — начинает Лена. — А еще пишет колонку в «Одиозный журнал».
— О, так мы коллеги? Я отвечаю за пиар в «METRO»! Так вы уже вышли на рынок? А кто у вас отвечает за пиар? А почему вы небыли представлены на конференции по рознице на прошлой неделе?
— Слишком много вопросов, darling. Мы пока не делаем большой помпы из нашего присутствия. Вот как откроем первый магазин, все сразу будет понятно…
— А в каком районе строитесь? За МКАДом или совсем в области? — не унимается эта корпоративная стерва.
— Рита, давайте не будем о работе, — благожелательно улыбаюсь я.
— Рита, а давайте выпьем! — приходит на помощь Антон.
— Я тебя так долго ждала, думала, не придешь, — шепчет Ленка.
— Дела, зайка, прости, что опоздал. Но я ведь пришел!
— Better late, then never, — улыбается Ленка. — Я соскучилась. Пойдем потанцуем?
— Сейчас, любимая, с народом познакомлюсь, — киваю я. Удивительно, я ловлю себя на мысли, что первый раз назвал ее «любимой». Это после Кати, наверное. Становится грустно.
К столу подходит худой чувак лет тридцати пяти, среднего роста, в темном костюме. Белая рубашка расстегнута до середины груди, на небритом, утомленном лице блуждает неясно кому адресованная улыбка, в правой руке — откупоренная бутылка шампанского. Он опирается левой рукой о стол, и я замечаю на его запястье каучуковый браслет со стальными вставками. Начинает играть Mika — «Grace Kelly».
— У Мика голос, как у Меркьюри, один в один. — Чувак приглаживает коротко стриженные волосы, взъерошенные гелем. — «Why don't you love, why don't you love me, without making me try?» — Он подпевает, наклоняется, обнимает за плечи девушку, сидящую к нему ближе всех, и целует ее в щеку. — «I wanna be like Grace Kelly, u-u-u yea-ah», я хочу праздника! Чо сидите, как упыри?
Он сгребает в кучу стоящие на столе бокалы, роняя парочку. На стол выливаются остатки, кто-то из девушек вскрикивает и пытается отодвинуться, остальные заливаются хохотом. Несмотря на то, что в некоторых бокалах виски, чувак начинает разливать всем шампанское, держа бутылку двумя руками, как победивший автогонщик. Брызги летят на сидящих за столом. По-моему, он сильно бухой.
— «I wanna be like Grace Kelly, u-u-u yeaah», — продолжает петь парень.
— У меня в бокале виски, — осторожно замечаю я.
— Да? — Он вопросительно смотрит на меня, продолжая наливать мне шампанское. — Впрочем, какая тебе разница?
— Впрочем, никакой, — соглашаюсь я, ведь на самом деле так оно и есть.
Все опять начинают смеяться. Закончив разливать, он ставит бутылку на стол, снимает пиджак с фиолетовой подкладкой и кидает его на пустой стул рядом со мной. Судя по разноцветным полоскам, которыми отделана подкладка, пиджак от «Paul Smith».
— Важнейшим из всех суверенных искусств для нас является кинематограф. — Он поднимает свой бокал. — Выпьем за кино!
— С днем рождения! — нестройным хором тянут собравшиеся.
— Забудьте о том, что я стар! — кричит он. — Зиг хайль, товарищи! И на танцы!
Все чокаются, затем встают и вслед ним отваливают на танцпол.
— А чо это за черт? — интересуюсь оставшегося сидеть Антона. — Он тут, типа, начальник цеха?
— Это и есть Вадим Даев. Он в своей косметической компании отвечает за… какая-то он шишка средней величины. Но все равно крутой. И у него день рождения, кстати.
Я смотрю, как все эти, немолодые, в общем, люди, отжигают на танцполе, как малолетки под экстази. Двое телок практически до конца расстегнули Вадиму рубашку.
— Антон, Андрей, мы пошли танцевать! — говорит Рита, но Лена явно не торопится выходить из-за стола.
— Мы сейчас, пять минут, — машу я им рукой. Девушки встают и уходят. Я отмечаю, что у Ленки очень грустное лицо.
— Лицо у него знакомое. Не помню, откуда помню, — говорю я, подсаживаясь ближе к Антону.
— Он старый тусовщик. — Антон придвигается ближе. — У Вадима был друг, коммерческий директор какой-то французской компании, которая овощами торгует. Они все время вдвоем везде лазили. На моде, на стаффе, на лаве — такие, типа, звезды восьмидесятых. Помнишь, на «Фортдэнсе» нас с ними Димка Ашман знакомил?
— Ага, — киваю я, хотя не вполне уверен, что был там.
— Вадим слился на какое-то время, а потом всплыл в политтехнологиях, в команде Антона Дроздикова.
— Это который на Останкинской башне взорвался? — Я залпом допиваю бокал. Смесь виски и шампанского не кажется мне прикольной.
— Это у которого ты пытался бюджет вымутить на предвыборную кампанию в Интернете.
— Ничо я не пытался! — раздражаюсь я.
— Ага. А игру «Каспаров — Чесс», в которой вместо фигур политики, я придумал? — ржет Антон. — Тебе повезло, что не вписался тогда, сейчас бы очень пожалел.
— Ладно, проехали. — Я достаю сигарету.
— Понял теперь, кто это?
— Как-то сложно все. — Я чувствую неприятную муть в голове. — А Вадим-то тут причем?
— Ты вообще «не алле», — Антон придвигается плотнее и говорит мне прямо в ухо. — Пару лет назад Вадим с тем своим другом вложился в клуб, который делал Саша, «Вуду». Помнишь, все тогда трещали, что «Вуду» купил франчайз у «Pacha Ibiza»?
— Ага, — после упоминания Ибицы я, наконец, начинаю ориентироваться. — Какое-то название у клуба было… чо-то там «лаундж»…
— «Джетлаундж». Короче, их с клубом кинули. «Вуду» исчез, а Вадим из-за этого разосрался с приятелем. Кто там из них кого кинул, непонятно. В общем, разошлись они. Потом политтехнологии, теперь вот косметика. Я тебе просто канву кидаю, чтобы ты вспомнил, кто это, и в каких проектах был замечен. Как справка из ФСБ.
— Ты бы еще от Иисуса Христа начал. — Я, признаться, обиделся на Антона за это его «не алле». — Так бы сразу и сказал. «Форты», «Джетлаундж», технологии, ФСБ. Кстати, говорят, Дроздикова видели в городе. — Этим штришком я элегантно возвращаю себе титул «того, кто в теме».
Фомин ставит «Жору» — любимый трек посетителей «Симачева»
— Да ладно, — Антон открывает рот, чтобы что-то спросить, но в этот момент к столу возвращается Вадим. Он поднимает со стула пиджак, залезает во внутренний карман, достает кошелек и перекладывает его в брюки. С танцпола доносится нестройный хор подпевающих:
— Ебаный насос Жора, где ты был?
— Менты прихватили, я все слил!
— Ебаный насос, Жора, где ты был?
— К барыге ездил, еще взял!
— А вы чего здесь застыли? — обращается к нам Вадим. — Вы — дети-инвалиды? Танцы — не ваш профиль?
— Все окей, Вадик. — Антон поднимает бокал. — Мы тут дела обсуждаем с Андреем. Вы, кстати, знакомы? Андрей, самый популярный колумнист «Одиозного журнала».
— Мы года три назад встречались в «Цеппелине», обменивались визитками, — зачем-то вру я. — Ты мне свою точно давал.
— Могу еще одну дать, — кивает Вадим. — Хочешь? Честно говоря, не знаю, как реагировать. Меня спасает только то, что Вадим сам протягивает мне руку:
— Привет! Ты же молодой человек Лены, да? Она мне про тебя рассказывала. И как ты все успеваешь? И в WalMart, и в журналистике.
— I am allover, baby, — замечаю я.
— Ага. Я в курсе. Мы скоро будем вашими поставщиками, я тебя наберу узнать, кого у вас косметическим департаментом заведовать назначат.
— Я не знаю, это non-food.
— Понятно, что не food. А ты там чем занимаешься?
— А Леха с Мариной в туалет пошли? — снова выручает меня Антон.
— Да, конечно, — равнодушно отвечает Вадим.
— Ясно, — Антон встает, улыбается и рвет с места, бросая мне что-то вроде «я ща».
— Ты можешь вместе с ним, кстати, — кивает в сторону туалета Вадик, — или твоя девушка не одобряет?
— Я стараюсь не афишировать, — уточняю я. — А ты чего не идешь?
— Я уже отходился.
— В смысле?
— Менты прихватили. Я все слил. — Он ерошит волосы, смеется и закуривает.
— Ебаный насос, Жора, где ты был? — почему-то вырывается у меня.
— Во-во. — Он садится, стряхивает сигаретный пепел в пустой бокал и спрашивает, пристально глядя мне в глаза. — Как думаешь, мне лучше взять Наташку и поехать домой, или остаться и продолжить бухать?
— А где эта Наташка? — Я верчу головой по сторонам. — Как она выглядит?
— Какая разница? Просто скажи, взять или не взять?
— Ну… э… — Я не знаю, что и ответить. С одной стороны, я бы с ним еще потрещал, с другой — почему советы такого рода должен давать именно я? — Ну, я, типа, думаю, что надо остаться. Никуда, типа, не ехать с этой Наташкой…
— …и все такое, — заканчивает мою мысль Вадик. Видимо, он тоже любит эту присказку.
Тоже любишь Бивиса и Батхеда? — смеюсь я, понимая, что эмоциональный контакт установлен.
— Уже нет, — отсекает он мой порыв. — Один мой знакомый любил. А я просто, типа, живу в квартире гостиничного типа.
Отчего-то он больше не кажется мне таким бухим. Я киваю, наливаю себе шампанского и предлагаю ему:
— Будешь?
— Говно вопрос! — Вадим берет у меня бутылку и пьет прямо из горлышка. — Скучно.
— Невесело, — соглашаюсь я. — А что за компания?
— Какая? — Он ставит бутылку на стол.
— Ну те, с кем мы за столом. Я никого не знаю.
— Эти? — он кивает в сторону танцпола. — Расхитители капиталистической собственности. Продюсеры закатили на канал, канал купил у них сериал, мы купили в сериале продакт-плейсмент, продюсеры откатили нам за это. Теперь всех гуляем, чтобы отметить выход сериала. Плюс у меня день рождения. Обычное дело, не заморачивайся! Лена сказала, что ты в «Одиозном», можешь со статьей помочь?
— Говно вопрос, — подражаю я ему. — Слушай, красивая история с продюсерами. Об этом можно книгу написать. Или песню. Мне приходит идея, не начитать ли остросоциальный рэп «Расхитители»?
— Обязательно напишут. Пройдет еще полгода, с канала уволят очередного обуревшего менеджера, он и напишет книгу, разоблачающую всю воровскую схему. Кому, как не ему, написать, а? — подмигивает мне Вадик. — Это раньше у Жванецкого было: что охраняем, то и воруем. Теперь не так — что воруем, о том и пишем. Я, кстати, читал пару твоих колонок. Специализируешься на жизни богатых и знаменитых?
— Делать простые вещи гламурными и продавать это колхозникам — моя профессия. — Я откидываюсь на стуле и затягиваюсь сигаретой. — Я работаю гламур-менеджером.
— Я отчасти тоже, — кивает Вадик. — Мы случайно не встречались в прошлую субботу на открытии «Бистро»?
— Может быть, старичок, может быть. — Я довольно улыбаюсь (похоже, мы все-таки наладили контакт). — Так много этих закрытий и открытий, что всего и не упомнишь. Знаешь, одно из преимуществ моей профессии состоит в том, чтобы ходить через VIP на все вечеринки, не имея пригласительного ни на одну из них. Круто, согласись?
— Не-а! — Он снова берет бутылку и отпивает из горла. — Шампанское выдохлось. Получать VIP-приглосы на все вечеринки города и никуда не ходить — вот это по-настоящему круто.
— Я тебя умоляю! — Я собираюсь поспорить с ним, но он не дает мне продолжить.
— Поверь, что это так. Тебе ведь это не западло?
— Что? — не врубаюсь я.
— Просто поверить. — Он с интересом смотрит на меня. У него голубые глаза в небольших трещинках бессонницы. — Точно, я вспомнил, ты был с Решетниковой!
— Ты путаешь, — я отвожу взгляд.
— Я никогда ничего не путаю. Не ссы, Лена на танцполе. И потом, кто из нас безгрешен? Мужчины склонны к полигамии, тем более до сорока лет. Денег становится все больше, а активных сперматозоидов все меньше, усекаешь? — Он подмигивает мне. — В то время, как белые зарабатывают бабки, негры размножаются, чтобы через пятьдесят лет эти бабки у белых забрать. Поэтому каждый из нас стремится осеменить как можно большее количество телок. В общем, не боись, не вломлю. — Он снова подмигивает мне.
— А ты Решетникову давно знаешь? — тут в памяти всплывает ее новый телефон, рождая волны ревности. На всякий случай смотрю на танцпол, где Лена совершенно попсово двигает бедрами. Тоже мне, Дженифер Лопес!
— Ага. Пару лет назад она дарила мне свои, тогда еще неумелые, ласки, — Вадик встает и тянется за пиджаком: кажется, интерес к разговору он утратил.
— Почему это, интересно, неумелые? — Я возмущен манерой, в которой общается этот придурок. — Может, все дело в тех, кому их дарят, чувак?
— Тогда еще неумелые. Теперь-то, скорее всего, они умелые. — Он примирительно смотрит на меня. — Прости, не хотел тебя обидеть. Я уже бухой. Просто мне тогда не повезло, а тебе теперь, наоборот, очень повезло с этой Решетниковой. У тебя с ней все серьезно? Я не знал. Хочешь еще шампанского?
— Давай. — Я расслабился. Он действительно прикольный, этот Вадик, просто любит выебнуться. Но это смотря как себя позиционировать. Со мной-то такие приколы не прокатят, я и сам такой. — У меня с ней ничего серьезного, так просто. Одна «из», понимаешь, о чем я? А Лена — моя девушка.
— Конечно! — Он тоже улыбается, наливает шампанского и чокается со мной бутылкой. — Мы друг друга поняли!
— А она у тебя давно работала?
— Я же тебе говорю, пару лет назад. В Ростовском филиале, если ты ничего не имеешь против. Надо признать,у нее почти нет южного акцента и великолепное тело.
— Странно. — Мне кажется, он чего-то путает. У Риты нет никакого акцента, хотя… — А зачем ей было работать, с ее-то родителями-газовиками?
— С какими родителями? Фак, в носу першит, не могу больше. — Он наливает шампанского в бокал. — Ну, может быть, тогда у нее еще не было родителей-газовиков. А переехала в Москву — и появились. Давай выпьем еще! Как там у газовиков говорят? «За нас, за вас, за нефть и газ»? Может, я вообще не ту Риту имею в виду?
Я отхлебываю шампанского и чувствую, что напиваюсь.
— То есть как? — но договорить мне не дает возвратившаяся к столу компания. Антона среди них не видно.
— Ебаный насос, Вадик, где ты был?! — картинно возмущается раскрасневшийся парень в футболке с принтом в виде анаши.
— Он работал с молодежью. Да, дорогой? — Вадика обнимает стройная шатенка лет двадцати пяти. Вероятно, это и есть пресловутая Наташа.
«Обломись, детка», — думаю я и сваливаю к туалетам. Проходя мимо танцпола, встречаюсь взглядом с Ленкой и показываю ей жестом: «пять минут».
Удивительно, но перед туалетами нет вечной толпы, только две молодых девушки делают вид, что моют руки, хотя сами наблюдают в висящее на стене большое зеркало за входящими и выходящими.
— Антох, открывай! — Я дергаю дверь мужского туалета. — Свои.
Тишина.
— Антох, ты чо, оглох? Открывай, — зову я звенящим шепотом, прислонившись к двери.
— Я выхожу уже, у меня нет ничего, — раздается из-за двери. Девчонки прыскают со смеху.
— Все окей, я из отряда «Спасатели Малибу». — Я изображаю, что предъявляю им ксиву. — За дверью мой сотрудник.
Дверь открывается, чуть не хлопнув меня по лбу.
— Сука ты жадная! — говорю я Антону. На его лбу капельки пота, глаза блестят, как новогодний шарик — сразу видно, «ничего не было»! — Не оставил брату?
— Иди к черту! — Антон выталкивает меня из дверного проема, одновременно приветствуя жестом телок.
— Последнее с пацанами делил, никого ни разу не слил. Не запалил. Так наш Антоха жил, — на ходу импровизирую я.
— Слушай ты, еврейский Эминем! — Антоха обнимает меня и выводит на танцпол. — Я чего, весь вечер должен ждать, пока ты с гламурными чуваками наговоришься?
— А у кого есть? — спрашиваю я.
— Чего?
— У кого есть?
Но Антон не слышит, мой голос заглушает хрипящий из динамиков «Дельфин».
С утра приходят ко мне люди разные,
Бледные, прям на пороге могут скончаться,
И всякие другие разнообразные.
Розовые, еще не успели сторчаться…
Я выхожу на танцпол и прижимаюсь к Ленке. Веселее не становится.
— Как только мы попадаем в большую компанию, ты сразу теряешь ко мне интерес, — говорит мне на ухо Ленка.
— Лена, ну что ты такое говоришь? — Я начинаю строить из себя оскорбленного. — Ты же сама сказала, что у Вадима ко мне дело. Вот мы его и обсуждали.
— Удачно обсудили? — Она смотрит куда-то в район моих ноздрей. Я хочу незаметно промокнуть нос, но вспоминаю, что незачем.
— Обсудили, потом еще договорим.
— Поедем домой! — Она прижимается ко мне еще сильнее.
— Так быстро? Неудобно, у твоего друга день рождения. Давай еще посидим?
— Давай, — грустно отвечает она.
Вернувшись с танцпола, я вижу, что компания поредела. По обе стороны от Вадима сидят девочки, он пьет виски, волосы растрепаны, глаза мутные. Напротив него парень в наркофутболке мотает головой и орет:
— Это так устроено, понимаешь! Хочешь ты этого или нет, но оно так работает!
— Боря, я тебя умоляю! Это у тебя в Киеве так оно работает, потому что пока лохов больше. Но это временно. Нельзя плыть в потоке, нужно играть на опережение, врубаешься? — Вадим тычет пальцем чуваку в лоб. — И потом, все вещи не упакуешь я розовую бумагу. Я тебе как бывший рекламодатель скажу: я не верю в то, что под соусом гламура можно одинаково хорошо продавать дрянное игристое итальянское вино и латвийские шпроты.
Девушки заливаются хохотом. Играет «Мумий Тролль» — «Невеста».
— А я скажу, что можно и шпроты! — Чувак икает. — Каким образом, скотина ты пьяная, а?
— Если шпроты гламурные. — Чувак обводит глазами присутствующих и пьяно улыбается.
Девушки снова веселятся. Вадим откидывается на спинку кресла и закуривает. Увидев меня, он преображается:
— Вот кто нас рассудит! — Он хлопает Борю по руке. — Старичок, посмотри на этого парня. Он колумнист «Одиозного журнала», как раз пишет обо всей этой шняге.
— Зашибись, чувак, просто зашибись! — Я качаю головой. — С каких это пор продавцы отравленных кремов стали называть творчество шнягой? Это уже было в новостях? Я что-то пропустил?
— Прости, брат. — Вадик поднимает руки вверх… — Я бухой. — Творчество, Андрей. Конечно творчество!
«Этот тоже назвал меня братом, — думаю я, — налицо симптоматика».
— Скажи, Андрей, что самое крутое на сегодняшний день? — обращается ко мне этот Боря. — На что одинаково клюют менеджеры среднего звена и женщины средних лет?
— Биологические добавки? Фитнес? Рестораны молекулярной кухни? — (Откуда я знаю, о чем вы тут спорите, пьяные кретины!) — Однополая любовь? Гангста-рэп? Черная культура? Гангста-рэп как часть черной культуры — это, на мой взгляд, очень круто!
— Бьешь в яблочко, — хлопает в ладони Вадим, — точнее и не скажешь. Черная культура, йо браза!
— Не передергивай! — орет Боря. — Он все правильно сказал. Андрюш, я твой коллега, главный редактор мужского журнала в Киеве. Я пытаюсь доказать этому ослу, что можно с одинаковым успехом продать и рабочему с колхозницей, и менеджеру с моделью одно и то же, если упаковать это в…
— Люди, как сороки, бросаются на все, что блестит, — повторяю я однажды услышанную где-то фразу. — Все хотят праздника, одним словом… — Я делаю круговые движения указательным пальцем левой руки, будто бы крутя на нем связку ключей. — Одним словом… glamurous glue… гламурный клей…
— Именно! — Боря бьет ладонью по столу. — Выпьем?
Я киваю.
Боря наливает всем шампанского.
— То есть ты хочешь сказать, что можно «гламуризировать» все что угодно? — прищуривается Вадим.
— Все зависит от таланта креативщика, старичок, — подначиваю я.
— А, понятно. У нас в гостях «мальчик — ходячая цитата»! — Вадим делает глоток шампанского.
Девушки прямо-таки лопаются со смеху. Интересно, они вообще говорить умеют? «Rape me, rape me in, my friend, — поет Курт Кобейн.
— Следи за базаром, чувак! Я тебе не какой-нибудь Тимати, я знаю улицу. — Я беру бутылку и отпиваю прямо из горла, струя вспененной жидкости чуть не вырывается наружу.
— Вот именно, Вадик, вот именно. — Боря зевает. — При наличии таланта можно даже шпроты гламурно упаковать. Всем колхозницам банка шпрот покажется круче модного кафе, если Андрюха напишет, что в модных кафе Парижа только шпроты и едят. Вопрос цены вопроса. И наличия таланта, you know.
— Понятно. — Вадим встает с довольно злобным видом. — Вы не оставляете мне выбора. Предлагаю спорить на бабки!
— Bay, вау! — девушки начинают хлопать в ладоши. — Мальчики, вам обязательно нужно поспорить, это так прикольно!
— Сучкам предлагаю временно замолчать! — Он целует каждую девушку в губы. — Временно.
— Андрей, это как раз по нашему вопросу. Зачем нам шпроты? Мне нужно продвинуть новую косметику. Для… для собак. Смог бы ты красиво написать статью и разместить ее в своем «Одиозном»? Статью, которая придала бы образу косметики для собак этакий гламурный флер? Я правильный термин употребил?
— Я не пишу заказняков, — говорю я, разозленный тем, что этот павлин начал решать дела при скоплении народа. — Только за большие деньги.
— Например? — почему-то оживляется Боря.
— У вас таких нет.
— Выйдем проветриться? — предлагает Вадим. — Пошли, Борь!
— Пошли с нами, Антон, — киваю я.
На улице Вадим обнимает меня за плечи и, дыша химически-спиртуозным перегаром, наклоняется ко мне:
— Прости, братик, я все понял. Не хотел тебя подставить. Там народу много, а тут все свои. В общем, тема в том, что мне нужно продвинуть косметику, на самом деле. А этот хохляцкий лох просто под руку подвернулся. — Вадим ржет и бьет Борю по подставленной руке. — Люблю его, скотину — не могу! Хотел даже в Киев к нему переехать.
— Никогда не поздно, — улыбается Боря.
— Скажи, сколько стоит размещение такой статьи?
— Ну, типа. — Я думаю, какой цифрой их убить. — Ну, типа…
— Штука, — рубит рукой воздух Вадим. — Штука за статью в две с половиной тысячи знаков. Неплохо, а, чувак?
— Две, — поднимаю я два пальца вверх. — И только потому, что мы друзья.
— Понеслось. Борюня, готовь бабки, — снова хлопает в ладоши Вадик. — Условия такие: если Андрей пишет складную и красивую статью, которую опубликуют в его журнале, кроме твоего гонорара в двушку, я даю Боре пятьсот грин. Поскольку я полагаю, что статью про гламурную косметику для зверей хорошо написать нельзя.
— Можно, — не унимается Боря, — просто нужен талант.
— Этот самый талантливый, — льстит мне Вадим. — Если статья выйдет убогая, но ее все равно поставят, он же договорится (Вадим снова приобнимает меня), пятьсот грин даешь мне ты. Идет?
— Критерии убогости, — включается молчавший до сих пор Антон. — Кто их определяет?
Лицо Антона сейчас ошеломленно-настороженное. Еще бы, ему мой финт провернуть не хватит воображения и дерзости.
— Думаю, в части красоты материала наши с Вадимом взгляды совпадают, — предполагает Боря. Я согласен. Когда выходит новый номер твоего «Одиозного»?
— Погодите, погодите, — протестую я. — Номер выходит через три недели, но писать бесплатно — поищите журналистов из Саратова.
— Сколько вперед? — Вадим поджимает губы и вытаскивает кошелек.
— Полторы? — говорю я вопросительно.
— Понял. Штуку за глаза, — Вадик отсчитывает деньги.
— Антон — свидетель, — впрягаю я друга.
Все согласно кивают. Докурив, мы возвращаемся в бар.
— Вы поспорили? — осведомляется Наташа. — Ага, — кивает Вадим.
Лена смотрит на нас напряженно. Девушки хлопают в ладоши и снова кричат: «Вау!» и, кажется, еще: «Класс! Класс!»
— Вы с ума спрыгнули, — тихо резюмирует Антон.
— Скучно, — отвечает Вадим.
— Я в туалет, что-то дурно уже, — Боря уходит.
— Добиваем бутылку, считаемся и сваливаем. — Вадим доливает всем остатки шампанского. — Хорошо отдохнули.
— Ну что, honey, let's go? — предлагаю я Ленке.
— Я зайду умыться и поедем, — обворожительно улыбается она.
Огни танцпола смазываются и становятся похожими на фары автомобилей, если смотреть на улицу сквозь мокрое от дождя стекло. Интерьер «Симачев-бара» плывет у меня перед глазами. Отчаянно хочется спать…
— А почему эти телки не обижаются, когда ты называешь их сучками? — почему-то задаю я Вадику именно этот вопрос.
— Потому что мы не оставляем друг другу никакого выбора. — Он щелкает зажигалкой, пытаясь прикурить, и роняет незажженную сигарету на стол между нами. Мы оба инстинктивно отдергиваем руки. Где-то далеко начинает играть КАЧ:
Бери на бас.
Бери на бас.
Либо мы этих пидоров.
Либо они нас…
Через двадцать минут мы с Леной сидим на заднем сиденьи такси, движущегося по бульвару. Мы сворачиваем налево, на Петровку, проезжаем «Дягилев», и я тоскливо смотрю в окно на чей-то чужой праздник. Если честно, отдохнули мы совсем не хорошо.
— Ты меня любишь? — тихо спрашивает Ленка. Я непонимающе смотрю на нее.
— Мне стало казаться, что большие компании для тебя гораздо важнее. Ты взял… взял и потерял меня. Я чувствовала себя как привязанная у двери магазина собачка. И за тобой не уйти, и с места не сдвинуться. Только за столом сидеть…
— А Антон с Ритой уехал? — почему-то интересуюсь я.
Я не знаю. Какое мне дело! Главное, что мы уезжаем вместе. Пока еще…
— What do you mean?
— Я имею в виду, что мы как-то… меняемся, что ли?
Просто я тебя не люблю.
— Я не понимаю, о чем ты? — меня начинает колотить злоба, и я выплескиваю ее на водителя: — Вы не могли бы радиостанцию сменить? Я, например, не люблю шансон.
— Пожалуйста, пожалуйста, — отзывается водитель и меняет волну.
— Мне кажется, мы отдаляемся друг от друга, — продолжает Ленка.
— Ты придумываешь, зайка. Видно, много шампанского выпила.
— Я его вообще не пила.
— Да? Странно… значит, ты просто устала, — говорю я, отворачиваясь к окну.
Или я от тебя устал…
«Taxi, take me to the other side of town… as fast as you can», — поет Bryan Ferry.
«Хочется проснуться завтра с утра в обнимку с Катей», — думаю я, и еще мне хочется плакать от бессилия…
PERFECTIL
Мы просыпаемся с Ленкой одновременно, в одиннадцать. Ее будит приступ жажды, меня — похоти. Отчаянно занимаемся любовью. Так рвут телочку, если жил с ней вместе, потом расстался на долгое время и вчера случайно встретил на вечеринке. Так нервно любят подруг своих жен, еще так страстно, наверное, делают детей. Впрочем, дети в мои сегодняшние планы не входят. При всей чувственности сцены и продолжительности акта, при всех этих вздохах и укусах Ленка долго не кончает. Странное дело. Обычно ей хватает минут семи. Не проснулась? Мы переходим в doggy-style, я чувствую неумолимое приближение оргазма и стараюсь отвлечься. Как наши сыграли с англичанами в футбол? Понятия не имею. Сколько я должен по кредитным карточкам — в районе пятерки… Бли-и-и-и-и-н! В понедельник сдавать все материалы, интересно, Марина успеет сделать фотосессию? Нет, не то, не то. Я впиваюсь пальцами в Ленкины бока, что же еще-то проблемного вспомнить? Ритка хочет ко мне переехать… прикинь, она бы нас сейчас запалила! А, идиот, а-а-а-а-а, не-е-ет, ладно, по-о-о-о-том извиню-ю-ю-ю-ю-ю-ю-юсь, типа, сама виновата, чего тянуть-то, а-а-а-а-а-а-а-а-а…
Дата публикования: 2014-11-04; Прочитано: 374 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!