Phew и сиремннм зли разит

ми роста, не располагает, однако, материальными ре­сурсами для осуществления новой интеграции, и не оказывает достаточно притягательного политико-куль­турного воздействия на своих партнеров.

Во-вторых, СНГ не хватает единой «несущей» идеи, оно не является ни сообществом ценностей, ни сооб­ществом интересов. По мере укрепления собственной государственности интересы и политика государств-членов неизбежно расходятся все дальше в области внешней политики и политики безопасности, так же как и во внешнеэкономических и культурных связях. К тому же нет такой внешней или внутренней, глобальной или региональной угрозы, которая воспринималась бы как общая опасность всеми государствами — членами СНГ.

Напротив, их представления об угрозе часто не совпадают, а то и противоречат друг другу. Наиболее яркий пример тому — расхождения в отношении к НАТО: тогда как Россия и Белоруссия оценивают Се­вероатлантический союз как потенциальную угрозу для себя, многие другие страны Содружества видят в нем надежного партнера по обеспечению безопасности и стремятся к тесному сотрудничеству с НАТО.

Конечно, большинство членов СНГ ставят в заслу­гу Содружеству то, что распад Советского Союза про­изошел цивилизованно и не по югославскому сцена­рию. В то же время доверие к СНГ и связи внутри него все более ослабевают, поскольку ему не удается пока достичь серьезного успеха в решении тлеющих, а вре­менами и принимающих острую форму конфликтов (Приднестровье, Абхазия, Нагорный Карабах).

В-третьих, не удалось реализовать идею постепен­ной экономической интеграции по модели Европей­ского Союза. Сильные различия в характере и темпах процессов преобразований в странах СНГ делают фактически невозможным их взаимодействие на осно­ве единых экономических правил. Объективный рас­пад советского планового хозяйства невозможно ни обратить вспять путем создания все новых организа­ций и институтов (межгосударственного банка, коми­тета по валюте, таможенного союза и т. д.), ни переве­сти сразу на стадию новой интеграции, перескочив

через фазу дезинтеграции-В условиях рыночной эко­номики свежие импульсы к новой интеграции исходят от естественных (а не навязанных в приказном поряд­ке) интересов субъектов экономики.

Правда, в этих условиях СНГ по-прежнему пред­ставляет собой полезный форум для координации прак­тических задач (например, в области транспортных инфраструктур) и для обмена мнениями относительно конфликтных зон в регионе (например, в Таджикиста­не). Но как институт региональной интеграции на пост­советском пространстве или же как надрегиональный политический, экономический или военный фактор СНГ все же пока несостоятелен. По официальным дан­ным, действует лишь каждое десятое из восьми сотен соглашений, заключенных в рамках СНГ. Многие из них вообще подписаны лишь частью государств-чле­нов. В результате такого сотрудничества «по выбору» сводится на нет стремление к усилению интеграции». Своих партнеров по СНГ Москва называет «ближним зарубежьем», подчеркивая тем самым особый харак­тер этих отношений. При вступлении в должность министра иностранных дел РФ в январе 1996 г. Е. При­маков на первое место в шкале внешнеполитических приоритетов России поставил отношения с государ­ствами СНГ. Эта политика — даже с точки зрения российского руководства — в значительной мере по­терпела неудачу. Не было выработано ни концепции, ни стратегии будущих отношений с СНГ.

Расхождения наглядно проявились в довольно рез­ком сокращении торговли между странами Содружества. Если в 1991 г. их торговый оборот между собой составлял в среднем 82% от их общего объема торговли (в этом отношении далеко превосходя торговый оборот внутри ЕС), то к 1997 г. он снизился до 50%. В конце 1990-х гг. лишь около 25% торгового оборота России приходится на страны СНГ — против 55% в 1991 г. И, в свою очередь, доля России в торговом обороте Азербайджана, Туркме­нистана и Узбекистана составляла менее 20%. В целом динамика перемен привела к ощутимой и даже радикаль­ной переориентации их торговых связей с Россией на страны за пределами постсоветского пространства.