Классификация религиозных организаций 22 страница

С возникновением университетов и распространением образованности возникло такое явление, как богословские ереси, инициаторами которых являлись ученые-теологи. Одним из таких богословов был Джон Уиклиф, который родился в семье небогатого дворянина, владельца небольшого поместья в Йоркшире. В 16 лет поступил в Оксфордский университет, где сначала получил степень бакалавра теологии, затем доктора теологии. В 1376—1377 годах Уиклиф читал курс лекций, в которых осуждал алчность духовенства, ссылаясь на то, что ни Христос, ни его апостолы не обладали ни имуществом, ни светской властью. В 1378 году папа издал специальную буллу, осуждающую учение Уиклифа. Отход Уиклифа от ортодоксии начался в 1376 году курсом лекций в Оксфорде на тему «О гражданском владении». Уиклиф выдвинул теорию, согласно которой право на владение и собственность даются лишь праведностью; неправедное духовенство лишено такого права; право решать, следует сохранить собственность тому или иному церковнику или нет, должно быть предоставлено гражданской власти. Далее Уиклиф учил, что собственность является плодом греха; Христос и апостолы не имели никакой собственности, и священники также не должны иметь никакой собственности. Эти доктрины вызвали негодование всего духовенства, кроме членов нищенствующих орденов. Уиклиф выступал против притязаний папства на взимание поборов с Англии и защищал право короля на секуляризацию церковных земель. Идеи Уиклифа, особенно в отношении секуляризации церковных земель, пользовались поддержкой королевского правительства и некоторых крупных феодалов. Уиклиф отвергал епископскую степень, учение о чистилище и индульгенциях; не признавал необходимым таинство елеосвящения; устную исповедь считал насилием совести и потому предлагал довольствоваться внутренним раскаянием человека перед Богом. Одним из ключевых пунктов его взглядов было отрицание таинства пресуществления: Уиклиф выступал против учения о действительном присутствии Христа в евхаристии, допуская только его духовное присутствие. Уиклиф учил, что каждый человек прямо связан с Богом без каких-либо посредников. Следовательно, церковь как промежуточное звено между человеком и Богом не нужна. Для обеспечения возможности прямой связи человека с Богом Уиклиф требовал перевести Библию с традиционного латинского языка на национальные и использовать её только в переводе. После наступления Великого западного раскола в 1378 году, Уиклиф стал клеймить папу как антихриста и утверждать, что принятие Константинова дара сделало всех последующих пап отступниками. В этот период он побудил своих последователей взяться за перевод Библии на английский язык. После осуждения комиссией в Оксфордском университете его взглядов на евхаристию как еретических Уиклиф был вынужден удалиться из Оксфорда в Латтерворт. Учение Уиклифа распространилось за пределы университета и сохранялось в вульгаризированной форме усилиями небольшого числа ревностных, но необразованных проповедников - лоллардов (дословно - бормочущие /молитвы/).

Еще в середине 1380-х в Чехии стали распространяться труды английского реформатора Джона Виклифа. Под влияние идей Виклифа попал и Ян Гус. Проповедуя в Вифлеемской часовне, Гус высказывал мнения, отличные от официальной церковной догматики: 1) Нельзя взимать плату за таинства и продавать церковные должности. Священнику достаточно взимать небольшую плату с богачей, чтобы удовлетворить свои первейшие жизненные потребности; 2) Нельзя слепо подчиняться церкви, но нужно думать самим, применяя слова из Священного Писания: «Если слепой поведёт слепого, оба упадут в яму»; 3) Власть, нарушающая заповеди Бога, не может быть Им признана; 4) Собственность должна принадлежать справедливым. Несправедливый богач есть вор; 5) Каждый христианин должен искать правды, даже рискуя благополучием, спокойствием и жизнью. Чтобы распространить свои учения, Гус не только проповедовал с кафедры: он также приказал расписать стены Вифлеемской часовни рисунками с назидательными сюжетами, сложил несколько песен, которые стали народными и провёл реформу чешского правописания, сделавшую книги более понятными для простого народа. Гус выступал как против индульгенций, так и против права иерархов христианской церкви поднимать меч на их врагов. Иоанн XXIII наложил на Гуса интердикт. Чтобы не подвергать интердикту всю Прагу, Гус уехал в Южную Чехию. Там он продолжил открыто критиковать церковную и светскую власть. Гус ценил истину не только выше дружбы, но и собственной жизни. В заседании 4 мая 1415 г. собор осудил учение Виклифа, а потом обратился к Гусу, по делу которого следственная комиссия выставила целый ряд обвинительных статей. Собор требовал от Гуса отречения от всех указанных в обвинительных статьях заблуждений, Гус же различал: от заведомо ложных обвинений он считал себя не вправе отрекаться, так как этим признал бы своим мнением то, чего никогда не утверждал. Относительно статей второго разряда Г. выражал готовность отречься, если против текстов св. Писания, которые он приводил в подтверждение своих мнений, ему укажут более веские места. Дело сводилось к тому, что Гус просил наставления (informatio), а от него требовали безусловного и беспрекословного отречения. В 1415 году Ян Гус был сожжен.

Во многих еретических учениях значительно место занимала критика продажи индульгенций. Индульге́нция (лат. Indulgentia от лат. indulgeo, «терпеть, позволять») — в католической церкви — освобождение от временного наказания за грехи, в которых грешник уже покаялся и вина за которые уже прощена в таинстве исповеди, в частности разрешение от наложенной Церковью епитимьи; часто под этим термином подразумевалась грамота о прощении грехов. Вопреки распространённому заблуждению, индульгенция не означает автоматического отпущения грехов, которое даётся только в таинстве исповеди. Согласно катехизису Католической Церкви, индульгенция — это «отпущение перед Богом временной кары за грехи, вина за которые уже изглажена; отпущение получает христианин, имеющий надлежащее расположение, при определенных обстоятельствах через действие Церкви, которая как распределительница плодов искупления раздает удовлетворения из сокровищницы заслуг Христа и святых и правомочно наделяет ими». Согласно учению католической церкви, последствия греха двояки. Во-первых, смертный грех лишает человека доступа к вечной жизни, т. н. «вечное наказание», освобождение от которого можно получить, исповедав грех. Во-вторых, любой грех ухудшает духовное состояние человека, усугубляя его предрасположенность ко злу, что приводит к духовным тяготам, которые понимаются под «временным наказанием». Индульгенция помогает справиться именно с ним путём побуждения человека к совершению молитв, дел милосердия и т. д. Индульгенция может быть частичной или полной (в зависимости от того, освобождает ли она частично или полностью от временной кары за грехи) и применяться к живым или к умершим. Полная индульгенция дается при обязательном соблюдении следующих условий: 1) Исповедь; 2) Причащение; 3) Молитвы в интенциях Папы; 4) Совершение определенных действий, с которыми Церковь связывает получение индульгенции (молитвы, служение милосердия, свидетельство веры). Индульгенция давалась первоначально при наличии раскаяния, проявляющегося в добрых делах (пост, милостыня, паломничество). Позже выработалось учение, что заслуги Христа, Богоматери, святых и мучеников образовали в распоряжении Церкви неисчерпаемую сокровищницу «сверхдолжных добрых дел», неисчерпаемый запас божественной благодати, которой распоряжается церковь для раздачи её достойным, и дающих Церкви право на предоставление индульгенций.

Церковь постепенно теряла древнюю добродетель, но ревниво наблюдала за всякой попыткой критики, быстро принимавшей в глазах католического духовенства характер ереси и раскола. В конце концов, преследование иноверующих сделалось требованием религии: это утверждали многие авторы, в том числе, и один из столпов христианского вероучения, Св. Августин. Он отказался от свободы совести, которую ранее признавал, поскольку пришел к заключению, что это путь не спасителен; дескать, не все способны воспринимать слово убеждения, и потому необходимо порой прибегать к воздействию страхом и наказанием, используя в качестве примера самого Бога и родителей. Бог, дескать, страданиями воспитывает людей, родители наказывают своих детей. Любовь может действовать и строгостью, и удары друзей бывают полезнее, нежели льстивые поцелуи врагов. Принуждение является спасительным лекарством: не применять его, значит воздавать злом за зло."Если мы видим врага, бегущего к пропасти в припадке безумия, не следует ли скорее удержать его силою, нежели допустить упасть и погибнуть?". Таким образом, по мнению Августина - непререкаемого авторитета в глазах католиков - нетерпимость являлась актом человеколюбия, спасением погибавшего.

До ХIII века борьба с ересями имела характер временный, периодический. Но для борьбы с альбигойцами, вопреки принятому собором решению не учреждать новых монашеских орденов, в 1216 году был создан орден доминиканцев. Инициатором основания был Доминик де Гусман, задумавший создать орден, члены которого посвятили бы себя исключительно выявлению и разоблачению еретиков, а также защите (идеологической) папского престола и церкви от критики. Используя созвучие названия, образованное от имени основателя ордена - доминиканцы - с выражением "Domini canes" - "псы господни", члены ордена избрали своей эмблемой собаку с пылающим факелом в зубах, что должно было символизировать их верность католической церкви и готовность выжигать огнем всякую ересь. "Святое расследование" - "Officia Sanctae Inquisitio", инквизиция. Суду инквизиции подлежали не только виновные или заподозренные в ереси, но также: 1) хулители религии и виновные в ложных понятиях о могуществе Бога, все равно, говорили они это в пьяном или трезвом виде; 2) Все, занимавшиеся чародейством и гаданием, особенно те, кто при этом использовал священные предметы и вещества (святую воду, елей и проч.); 3) Всякий отлученный, не стремившийся примириться с церковью; 4) Укрыватели и заступники еретиков; 5) Лица, сопротивлявшиеся постановлениям инквизиции; 6) Города, правители и монархи, защищавшие еретиков; 7) Власти, не отменившие в стране или городе постановлений, противоречивших законам инквизиции; 8) Всякий отказавшийся от присяги, которую требовала принести инквизиция; 9) Всякий, умерший в открытом или предполагаемом еретичестве; 10) Иудей или мусульманин, склонявший христиан к отступничеству; 11) Всякий причастный к ереси словом, делом или сочинением; 13) Все преступления против нравственности (прелюбодеяние, инцест, содомия). В крупных городах учреждались трибуналы инквизиции, состоявшие из самого инквизитора и ученого юриста - "квалификатора" (который формулировал обвинение и приговоры таким образом, чтобы не противоречили гражданскому законодательству, ибо считалось, что церковь не карает; он определял, являются ли высказывания приписываемые обвиняемым, еретическими, или от них "пахнет" ересью, или они могут привести к ереси, а следовательно, является ли обвиняемый еретиком, или же его можно только подозревать в ереси и в какой степени - легкой, сильной или тяжелой), и врача (присутствовал при пытках, определяя, можно ли их продолжать, осматривал подозреваемых на предмет выявления особых примет, указывающих на связь с дьяволом).

В городах, где не было постоянного трибунала инквизиции, она появлялась наездами. Комендант и магистрат под присягой обязывались выполнять все решения инквизиции, иначе городу грозило отлучение. В ближайший праздничный день инквизитор в церкви приглашал виновных в ереси явиться к нему без понуждения с обещанием легкого церковного наказания. Затем на месяц давалась так называемая "отсрочка милосердия" на размышление. В трибунале принимали доносы (нередко использовавшиеся как способ свести личные счеты или обогатиться - доноситель также получал часть конфискованного; кроме того, недоносительство читалось преступлением не менее тяжким, чем сама ересь. Доносы и слухи фиксировались, составляя будущий обвинительный материал. Если обвиняемый доносом не являлся сам после истечения "отсрочки милосердия", начиналось расследование. Доносчику предлагалось представить свидетелей: если они подтверждали показания (причем два свидетеля по слуху считались равноценными очевидцу), подозреваемый арестовывался, а имущество описывалось до разрешения дела. Кто сознавался до срока, тот мог рассчитывать на помилование, если открывал других еретиков. Всякая должность и право ношения серебра, золота, драгоценных камней, шелковых и тонких шерстяных тканей обращенному еретику запрещалась, и только в Риме за большие деньги могли отменить это постановление. Добровольное покаяние не избавляло от денежного штрафа, а принесших это покаяние после срока милосердия - от конфискации имущества со дня впадения в ересь. При этом требовалось обозначение времени, когда примиряемый с церковью поддался влиянию ереси, дабы инквизиторы могли определить, какая часть имущества этого человека подлежит конфискации. Нередко конфисковывалось имущество жены за преступления тестя, как приданое от еретика, и детей, как наследство от еретика. Если еретик сознавался после долгого сидения в тюрьме, то его осуждали на вечное заключение. Сознание требовалось полное, а если оно не казалось таким инквизитору, заключенный передавался светским властям. Всякий еретик, упорно отрицавший обвинение, считался нераскаявшимся, и чтобы вырвать у него признание, при наличии доказательств его подвергали пытке, а в случае успеха этой меры судили как уличенного еретика. Уличенным считался также всякий не явившийся на формальное приглашение трибунала инквизиции. Допрос свидетелей производился самим инквизитором; он же присутствовал при пытке для принятия показаний. Процесс мог возбуждаться и против умерших, если из книг и жизни этих умерших оказывалось, что они были еретиками. Кости таких людей вырывались из могилы и сжигались во время аутодафе, а имущество конфисковывалось. Дети осужденных еретиков могли рассчитывать на пособие из конфискованного имущества родителей, но практически это никогда не выполнялось. Могущественным стимулом инквизиторов к многочисленным арестам и обвинениям во что бы то ни стало служило желание пополнить кассу трибунала, так как жалованье инквизиторам выплачивалось за счет конфискаций. "Сострадание к наследникам виновного,которых доводят конфискацией до нищенства, не должно смягчать этой строгости, так как по божеским и человеческим законам дети наказываются за грехи отцов". Правительство также было заинтересовано в денежных штрафах и конфискациях, поскольку получало третью часть этих поступлений, и также видело в них источник доходов. Но процесс начинался только по просьбе самих заключенных, вынуждаемых к этому невыносимыми условиями содержания. Чтобы удостовериться, не злоба ли руководила доносом, инквизиция интересовалась у обвиняемого, есть ли у того враги, и если среди названных не было имени доносчика, подсудимый лишался права опровергать его показания. Если улики против подсудимого казались очевидными (или таковыми их считали инквизиторы), приговор выносился немедленно. Уменьшить наказание могло только полное признание справедливости обвинения, но право решать, действительно ли откровенно и чистосердечно сознался подсудимый, принадлежало опять-таки самим инквизиторам. Кто отрицал обвинение при наличии весомых улик, того объявляли упорным: дело из зала суда переносилось в камеру пыток, "in loco tormentorum". Чтобы добиться признания, применяли "умаление членов" - пытку на дыбе, водой и огнем. Сначала обвиняемому "с выражением печали" демонстрировали орудия допроса и убеждали сознаться: это было так называемое "кроткое увещевание и отеческое побуждение" (bеnigne monitus, paterne adhortatus). В случае отказа обвиняемом связывали руки за спиной и вздергивали на веревке, повторяя это неоднократно, так что кости выскакивали из суставов. Если подсудимый соглашался дать показания, его опускали и записывали ответы: в противном случае пытка продолжалась один час, так как дольше пытать запрещалось, однако зачастую этим пренебрегали, мотивируя это тем, что пытка прерывалась, например, вследствие потери сознания, или применялась не в полную силу. Признание, полученное на дыбе, затем должно было быть подтверждено повторно добровольно, чтобы засвидетельствовать, что не мука, а истина говорила устами обвиненного. Если последний отказывался, его подвергали второй пытке: связанному накрывали рот и нос мокрой тканью, на которую постоянно лили воду, так что тот задыхался и захлебывался. Если и этим не могли вырвать признания, то, смазав подсудимому пятки маслом, подносили к ним огонь (как правило, эту пытку мало кто мог пережить). Большинство признавалось после первой пытки, однако это подводило их под категорию сознавшихся из страха мучений, что все равно наказывалось костром. По мере того, как продвигался процесс, арестованные распадались на категории: легко подозрительные, сильно подозрительные, обращенные, упорные и оправданные (впрочем, оправданные почти всегда считались подозрительными; но если они опять попадали в руки инквизиции, судьба их была незавидной - рецидивистам не было прощения). Каждый обвиненный и сознавшийся мог просить примирения с церковью. Степень наказания в таком случае уменьшалась, смотря по времени признания и по важности преступления. Казнь еретиков (аутодафе - "акт веры") проводилась публично, при большом стечении народа: еретиков, одетых в санбенито (длинные желтые балахоны с крестом на груди и на спине, разрисованные языками огня и фигурами бесов) и кароча (картонные остроконечные колпаки с изображениями чертей), привязывали к столбам, обложенных вязанками хвороста, так как казнили путем сожжения на костре (ибо милостивая церковь не проливает крови); в качестве особой милости приговоренного могли задушить шнурком, дабы избавить от мучений. Казнь еретиков совершалась светскими властями: "Хотя церковь и не принимает кровавых мер, но они могут быть употреблены мирскими силами, дабы страхом казни побудить людей следовать духовному врачеванию". Фома Аквинский писал: "Что касается церкви, она исполнена милосердия и стремится обратить заблуждающихся; оттого она не тотчас осуждает, но после первого и второго увещевания, как учит апостол. Если же еретик после этого продолжает упорствовать, церковь, не надеясь на его обращение, заботится о спасении других, устраняет его из церкви посредством отлучения, а затем передает его светскому судье, чтобы он устранил его из мира посредством смерти… если бы и все еретики были истреблены подобным образом, это не было бы противно велениям Божиим…". Кроме того, папство имело особое оружие, идеологическое, которого не было даже у королей и которое порой против них обращалось: отлучение от церкви - интердикт, особенно тяжкая кара, которую применяло папство, как правило, для защиты своих экономических интересов, осуществления политических замыслов или при угрозе умаления своего влияния. Отлучение могло применяться как по отношению к отдельным личностям, так и к городам, определенным территориям и даже целым странам (обычно, с целью оказания давления на монарха: по тогдашним понятиям интердикт был страшнейшим наказанием, и папам удавалось сломить сопротивление практически непобедимых правителей; правда, действенность отлучения зависела от позиции местных церковных иерархов, которые порой отказывались подчиниться папе). Отлученный лишался божьего покровительства и защиты законов, всякий мог безнаказанно ограбить и даже лишить его жизни, католикам запрещалось оказывать ему помощь, давать приют и даже разговаривать с ним. В случае наложения интердикта на какую-либо территорию или страну церкви там запирались, службы не проводились, обряды (крещения, бракосочетания, отпевания) не совершались. За нарушение отлучения священники подвергались крупным штрафам. С развитием книгопечатания у церковников появился новый враг - книги. Для предупреждения распространения вредных с точки зрения католической церкви идей папой Павлом IV в 1559 г. был создан перечень запрещенных книг - индекс (указатель), полное название "Индекс запрещенных книг" (Index librorum prohibitorum), который затем много раз дополнялся.

С возникновением и распространением реформаторского движения одних лишь карательных мер стало недостаточно: необходимо было вести борьбу на идеологическом фронте. Эту миссию взяли на себя последователи Игнатия Лойолы, основателя "Общество Иисуса". Официальный статус иезуиты приобрели в 1540 году, когда папа подписал устав ордена, который предписывал строжайшую субординацию (папа, генерал, всякий другой начальник, и даже равный, но исполняющий приказ свыше), требовал слепого повиновения старшим, быть по военному дисциплинированным и даже рабски послушным. Идеальный иезуит "должен смотреть на старшего, как на самого Христа, он должен повиноваться старшему, как труп, который можно переворачивать во всех направлениях, как палка, которая повинуется всякому движению, как шар из воска, который можно видоизменять и растягивать во всех направлениях... Нужно не только хотеть, как хочет начальник, нужно чувствовать так же, как он; нужно подчинять ему свое суждение настолько, чтобы благочестивая воля могла покорить разум". Иезуиты давали обет безбрачия и обязывались решительно порвать все родственные связи: даже о матери иезуиту было позволено говорить лишь как об умершей, хотя бы она еще была жива. Устав возбранял иезуитам какую либо духовную или светскую деятельность, если она в каждом отдельном случае не была разрешена орденским начальством; им запрещалось владеть какой-либо собственностью, чтобы "мирские интересы" не отвлекали их от интересов ордена. Иезуиты имели право на любые действия, если они считались необходимыми для поддержки католической церкви, в том числе, и на смертные грехи; все нарушения морали считались диспенсацией - "уступкой" Рима. Принявший решение посвятить себя делу католической церкви проходил длительный процесс посвящения, имевший несколько этапов. Вначале он был индифферентос - "выжидающий": не принимая никакого обета, он жил при иезуитской общине, знакомясь с правилами и порядками. На этом этапе еще можно было отказаться от вступления в орден. Затем он становился новициантом - "испытуемым"; по прохождении этого этапа он становился схоластом - теперь он уже не имел права покинуть орден по своей воле. Весь мир разделялся на особые районы - провинции, во главе которых стояли провинциалы, возглавлявшие местных иезуитов. Вся власть сосредотачивалась в руках генерала ордена (в рамках устава, но они обладали правом изменять устав даже без папского позволения). Кроме устава, открытого документа, выставлявшего иезуитов в выгодном свете, существовали "Тайные наставления Общества Иисуса" - рекомендации по приобретению влияния в обществе: на монархов, вельмож, богачей и проч. Для распространения своего влияния иезуиты открывали множество учебных заведений, где наряду с образованием ученикам внушались нужные иезуитам идеи. Вмешательства иезуитов в дела монархов и неразборчивость в средствах вызвали негативную реакцию, и во многих странах иезуиты были запрещены.

Несмотря на все усилия, католическая церковь не могла противостоять проникавшему во все слои общества желанию изменений в религиозной жизни, и не нашла в себе силы провести эти изменения самостоятельно.

Лекция 12. ПРОТЕСТАНТИЗМ.

Для средневекового человека представление о Боге не были абстрактным, отвлеченным догматом: Бог выступал "постулатом", настоятельнейшей потребностью его общего видения мира и нравственного сознания, без которого он был "неспособен объяснить мир и ориентироваться в нем...То была - для людей средневековья - высшая истина, вокруг которой группировались все их идеи и представления, истина, с которой были соотнесены их культурные и общественные ценности, конечный регулятивный принцип всей картины мира". Религия была своего рода универсальным языком, на который переводились ответы на злободневные вопросы. Для иерархов католической церкви, обладавших огромной властью и не задумываясь эту власть применявших ради достижения своих сословно-корпоративных целей, было естественно рассматривать верующего как своего рода подданного. И Бог, которому должны были поклоняться верующие, был Богом церкви, формировавшим и защищавшим свое учение как идеологию некоего бюрократического "священного" аппарата, своекорыстно манипулировавшего сознанием и поведением "подданных". Как в сфере экономической население средневековой Европы целиком зависело от феодалов, так в сфере духовной оно полностью зависело от церкви. Культ, доктрина и традиции католической церкви были как нельзя лучше приспособлены для того, чтобы убеждать людей в вечности и незыблемости существовавшего порядка; вся сила идейного воздействия направлялась на то, чтобы укрепить в сознании верующих идею"божественного характера" существующих сословных различий. Католическая церковь выступала в качестве высшей санкции существующего сословно-корпоративного строя. Поэтому никакое общественное движение не могло стать массовым, если оно не облекалось в религиозную форму, не обосновывало свои лозунги ссылками на Библию. Иными словами, церковь как социальный институт феодализма невозможно было победить, не разрушив догматический фундамент, на котором она основывала свое господство в обществе. Таким фундаментом было учение о том, что "спасение" людей невозможно без помощи церкви, без благодати, содержащейся только в ней. Прямого общения с Богом не существовало: посредником выступала церковь. Бог находился по ту сторону церкви, и только через нее и только выполняя все ее предписания, верующий мог получить надежду на спасение. Посредничество церкви между верующим и Богом было существеннейшей частью католической доктрины о церкви и подчеркивалось всей культовой практикой: пышностью, красочностью богослужения, таинственными культовыми действами, непонятным для подавляющей массы верующих богослужебным языком - латынью. Все это должно было внушать верующему мысль о том, как он ничтожен перед величием Божьим, нагнетать страх перед вечными адовыми муками за неповиновение своим духовным и светским "пастырям". Покушаться на авторитет Рима можно было только его же оружием, то есть, отвергая сакральность (святость) церкви с позиции, не менее жесткой и авторитарной, апеллирующей к неоспоримой божественной истине. В рамках христианства это можно было сделать, только противопоставив "земной" ограниченности церкви всемогущество самого Бога. Иными словами, свободу людей от Ватикана можно было обосновать, подчеркивая полную, абсолютную зависимость человека непосредственно от Создателя, без всяких посредников распоряжающегося его судьбой. Поэтому реформаторы решительно отвергали боговдохновенность Священного Предания, как произведения рук человеческих, и единственным источником веры объявляли Священное Писание - Библию. Католическая церковь проводила принципиальное различие между "сакральной" (священной) деятельностью клира и "мирской" - прихожан. Первая оценивалась как угодная Богу и обеспечивающая спасение. Вторая - как в сущности безразличная для загробной судьбы, зависящей исключительно от заслуг перед церковью (принятие таинств, участие в обрядах, строгое соблюдение постов, посещения "святых" мест, приобретение индульгенций, добровольные пожертвования и проч.) Непременным условием "спасения", т.о., оказывалось подчинение церковным регламентациям ("добрые дела"; согласно католической доктрине, церковь обладает полномочиями отпустить грехи кающимся верующим за счет "избытка добрых дел", совершенных Христом, апостолами, святыми), требующее немалых денег, которые как бы автоматически приближали грешников к вратам рая, причем как добывались эти средства, насколько искренними были религиозные чувства людей - это церковь не интересовало. Протестантизм же означал реформацию католической церкви на бюргерских, буржуазных началах, и степень решительности, с которой в различных странах проводились изменения в церкви, их глубина, зависели от конкретной политической и социально-экономической обстановки. Существовало два импульса, заставлявших реформацию двигаться вперед. Первый шел от светских правителей, стремившихся сбросить гнет католицизма, обрести независимость (причем прежде всего, в государственной, общественно-культурной и хозяйственной жизни, а затем уж и в религиозной), второй - от теологов, отвергавших католицизм как искаженную веру и вдохновленных идеей восстановить истинную "апостольскую" церковь. Совпадение целей властей и теологов обеспечило Реформации успех.

Протестантизм– направление в христианстве, возникшее в результате Реформации, движения, направленного на преобразование церкви в духе евангельских идеалов и на устранение того, что представлялось отходом от этих идеалов. Протестантизм (от лат. protestantis - "публично доказывающий") объединяет ряд самостоятельных церквей и сект, несколько отличающихся друг от друга культом и организацией, но связанных общностью происхождения и догматики. Название "протестанты" первоначально было дано германским князьям и городам, подписавшим на Шпеерском сейме 1529 г. Протестацию - протест против решения большинства сейма об ограничении лютеранства в Германии. Предтечами реформации были учения лоллардов в Англии и гуситов в Чехии. У истоков Реформации стояли Мартин Лютер, Ульрих Цвингли, Жан Кальвин. Реформаторы настаивали на личном отношении человека и Бога. Они боролись за право каждого христианина читать Библию, которую объявляли единственным источником вероучения. Согласно основоположникам протестантизма, первородный грех не только повредил природу человека, как учат православие и католицизм, но и целиком извратил ее. Человек утратил саму способность совершать добро. В силу этого человек не может спастись своими заслугами. Спасение может прийти только как результат божественного вмешательства, «даром данной благодати». Важнейшим догматом большинства конфессий протестантизма является учение об оправдании одной верой в искупительную жертву Христа. Иные способы добиться спасения (обряды, аскеза, богоугодные дела и т.п.) считаются несущественными. Что касается добрых дел, то они являются плодом любви к Богу, вытекающей из веры в евангелие Христа. В протестантизме, за исключением англиканства, нет принципиального противопоставления духовенства мирянам, и каждый верующий в принципе имеет право по своему толковать и излагать "слово божие": это принцип священства всех верующих - каждый христианин, в силу крещения получает и посвящение, благодать равно дается всем крещенным по вере. Выступая за упрощение и удешевление культа, протестантизм отверг молитву за умерших, поклонение Богородице и святым, почитание мощей, икон, статуй и других реликвий. Чтение Библии и проповедь составляют основу богослужения. Большое значение имеют также индивидуальная и коллективная молитва, пение религиозных гимнов. Протестанты не признают святых, ангелов, культ Богородицы, отрицают представление о чистилище, протестантское духовенство избирается мирянами (на практике чаще всего назначается сверху, сохранены лишь немногие праздники). Наименее отличается от католицизма англиканство (особый Символ веры, в котором сохраняется идея о спасающей силе церкви, учение об иерархии, но в то же время единственным источником вероучения объявляется Священное Писание, принцип спасения одной только верой, два таинства – крещение и причащение)