Классификация религиозных организаций 17 страница

Поскольку мандала - это карта космоса, плоскостная модель вселенной, ее горизонтальный срез, то всякое изображение в центре ассоциируется с центральной осью вселенной и ее религиозными эквивалентами: гора Меру, мировое древо, ступа, божество, правитель. Центр мандала - центр вселенной. Далее имеет место ее пространственное членение: каждая часть вселенной представлена характерным для нее цветовым полем: север - зеленым, юг - желтым, восток - белым, запад - красным. Пятая часть света, центр - голубой (но в изображении на мандала центр как часть света не совпадает с центром композиции, поэтому цвет центральной части определяется вписанным предметом или божеством). В четырех Т-образных воротах могут быть изображены божества-хранители сторон света. Важнейший символ мандала - зашифрованное время, качественный показатель вселенной. Во внешнее кольцо некоторых мандала вписывается изображение двенадцати нидан (звеньев) - двенадцати взаимосвязанных причин, порождающих мирские желания и не дающих человеку следовать по пути Будды. Они образуют основу "колеса бытия" (бхавачакра). Помимо нидан, на колесе изображены шесть разрядов обитаемого мира.

Буддизм является самой сложной из мировых религий: за 35 лет работы над "Энциклопедией буддизма" создано 20 томов, но они содержат материал лишь на первые три буквы алфавита.

Лекция 9. ЗАРОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА.

Христианство – одна из мировых религий, является, вероятнее всего, следствием трансформации учения одной из иудейских сект – ессеев. Христианство с самого начала признавало в качестве Священного Писания еврейскую Библию (Танах), как правило, в её греческом переводе (Септуагинта). В начале I века христианство рассматривалось в качестве иудейской секты, а позже — новой религии, развившейся из иудаизма. В связи с историческими обстоятельствами иудаизм как религия перестал удовлетворять духовные потребности части населения Палестины. В І в. н э. появляется большое количество бродячих проповедников, возвещавших скорый приход спасителя, мессии (др.-евр. “машшиах”, что значит "помазанник"), «помазанника Божия», который спасет народ и станет «царем иудейским». Особенно ярко это прослеживалось в учении секты ессеев. Ессеи (ессены, эссены) - члены предхристианских тайных организаций, существовавших на территории палестинских государств. Историки связывают зарождение этих общин со вторым веком до рождения Христа. Большинство ессеев жило на западном берегу Мертвого моря. Многими исследователями они идентифицированы с Кумранской общиной, которая создала "Свитки Мертвого моря". Ессеи (от арамейских "хасен, хассия" - слуги Божии, святые, благочестивые, или "асен, ассия" - целители) в талмудической литературе именуются "первыми хасидами". Отсутствие торговли, занятие ремеслом и земледелием, умение защитить себя - обеспечивали полную самостоятельность ессейских общин. Члены ессейских орденов, связанных между собой, селились в пустынях, окрестностях городов и селений. У них не было своих городов, но рядом с каждым жили многие. Путешествующие ессеи всегда могли найти кров и поддержку в любом из домов единоверцев. Вступающие в ордена проходили испытательный срок в течение трех лет, переходя на скромное "безубойное" питание и изменяя свой образ жизни. Посвящая себя совершенствованию, давая обет, который подразумевал преданность общине, они руководились тремя основными принципами: любовью к Богу, любовью к добродетели, любовью к человеку. Нарушившие Устав общины подвергались осторожному и выверенному наказанию. Этическое развитие было основой их духовного продвижения. Воздержание от клятв, лжи, равнодушие к наслаждениям, умеренность, скромность, постоянство входили в "нравственный кодекс общины". Ношение белых одежд было символом духовной чистоты (часто ессеев называли "братство чистых"). Отказавшись от храмовых жертвоприношений и посещения синагог, они создавали "храм человеческий", где "воскурения пред Богом" совершались в виде добрых дел. Высшим наказанием считалось изгнание из ордена. Учение ессеев говорило о "тленности" тела и всего материального. Человеческие души - бессмертны имеют преджизненное существование. Они, воплощаясь, соединяются с телами, как с темницами. После смерти тел очищенные души попадают в "мягкий эфир", для дурных душ уготована "мрачная бездна". Знания философии, логики и физики ессеи подчиняли бытию Бога. О духовных упражнениях ессеев, использовавшихся учениками, можно судить лишь из кратких литературных упоминаний. Применялись глубокие медитации, посты, специальные молитвы. Иоанн Креститель, по прозвищу Ха-Матбил - "тот, кто омывает", был одним из ессеев. Покинув кумранский орден, он поселился на берегу Иордана: "был послан всему народу израилеву". "Покаянной тевиллой" назвал Иоанн Креститель ессейский ритуал омовения, символизирующий внутреннее очищение. Прежде, чем зайти в воду, приходившие исповедовали свои грехи. Наставник требовал переоценки всей жизни, полного внутреннего переворота. Буквальный смысл его возгласа: "Исуву!" таков: "Опомнитесь, обратитесь, покайтесь!". Близкие ученики Иоанна Крестителя, Андрей и Иоанн по прозвищу "Сын грозы", были призваны Иисусом за свои пламенные натуры и стали Его апостолами. Ессеи селились общиной в удаленных местах, стараясь почти никак не контактировать с окружающим миром. Имущество у них было общим, жен они не имели, считая, что этим они связали бы себя с грешным миром. Правда, пребывание женщин и детей в общине категорически не запрещалось. Ессеи строго соблюдали букву закона, которая, согласно их мнению, только и могла спасти человека. Основателем учения был учитель праведности, живший во втором веке до Р. Х., разошедшийся в свое время с религиозными кругами Израиля и учредивший свою общину на монастырский лад. Ессеи верили в грядущую гибель Израиля и ожидали прихода Мессии. Как правило, ессеи руководствовались солнечным 364-дневным календарем, в отличие от иудеев, ориентирующихся на лунный. Общинные трапезы-сисситии начинались и заканчивались у ессеев молитвами к Богу. Также и вставая до рассвета в полном молчании, обращаясь на восток, каждый ессей возносил молитвы. Встающее утреннее солнце символизировало для ессеев Божественную Мудрость. В их практику входило исполнение священных гимнов и мантр, сопровождавшихся жестикуляцией и плавными движениями. Одним из направлений их совершенствования было целительство. Их успехи в терапии были более сильными, чем у городских врачей, поскольку ессеи лечили не только тело, но и душу, увязшую в страхе, наслаждениях и желаниях. Они большое значение придавали чистоте души и тела, давали людям практические указания - как поддерживать в хорошем состоянии свой организм.

Среди подобных религиозных течений, групп, сект была одна, учение и организация которой, вероятно, имеют непосредственное отношение к истокам христианства. К ним принадлежала кумранская религиозная община, члены которой удалились в пустыню и создали замкнутую религиозную организацию. Они исповедовали иудаизм, но считали, что жречество осквернило Иерусалиский храм нечестием, исказило божественное учение, поэтому кумраниты порвали отношения с храмом и называли себя “Новым союзом” или “Новым заветом” с Богом, поскольку старый союз с богом был, по их мнению, нарушен сторонниками ортодоксального иудаизма. Также кумраниты именовали себя “общиной нищих” или просто “нищими” (“эвйоним”), подчеркивая социальный состав и отношение к богатству членов общины; называли себя также “сынами света” в противоположность “сынам тьмы”, к которым причислялось все остальное человечество, “простецами”, “немудреными”, в отличие от профессиональных законоучителей, фарисеев (которые брали на себя смелость толковать законы и предписания священных книг), тем самым подчеркивая свою оппозиционность к жречеству в частности и к обществу в целом. В замкнутых общинах проповедовалось равенство членов, обязательный труд, существовала общность имущества. Члены общины сообща трудились, изучали тексты, совершали обряды. Вступление в общину требовало двухлетнего испытательного срока, принятие в него сопровождалось смешением имущества новообращенного с имуществом общины; членам общины следовало избегать общения с окружающим миром, согласно уставу, им надлежало “отделиться от людей кривды”. Жизнь кумранитов была строго регламентирована: большую часть времени они должны были работать, участвовать в общих трапезах, а “треть ночи” отдавать изучению священных текстов. Практиковались ритуальные омовения, причем важной их особенностью было требование предварительного духовного очищения – внутреннего покаяния. Вообще просматривалась тенденция сделать культ менее формальным и более духовным; в особенности это касалось жертвоприношений (в ортодоксальном иудаизме жертвы могли приноситься только в иерусалимском храме); для кумранитов же “дух святости” был важнее, чем “мясо всесожжений и жертвенный жир”, а “совершенство пути” равнозначно “дарам благоволения” (жертвоприношениям). Целью кумрантов и всех их установлений была подготовка к решающей борьбе “сынов света” с “сынами тьмы”, которая должна была закончиться победой первых (таким образом, характерными чертами религиозного учения кумранитов был во-первых, дуализм, как представление о борьбе в мире двух начал – злого и доброго; во-вторых, избранничество членов общины как “сынов света”, предопределенное божеством; в-третьих, эсхатологизм – вера в конец этого мира; в-четвертых – мессианизм, вера в приход божественного спасителя, помазанника божьего. В этих представлениях о конце мира, о суде божьем, которому подвергнуться нечестивые, о посреднике меду богом и людьми особое место занимало почитание некоего основателя общины, “учителя праведности” или “наставника справедливости” (время существования которого относят ко ІІ в. до н.э.), против которого выступал некий “нечестивый жрец”. “Учитель праведности” якобы знал истину “непосредственно из уст бога”; его ставили выше всех ветхозаветных пророков, так как он якобы мог истолковывать все тайны, содержащиеся в речениях пророков. Преданность заветам “учителя праведности” должны была спасти его сторонников во время последнего суда; вероятно, предполагалось и воскресение “учителя праведности” и возвращение его в земной мир. Кумраниты требовали от всех членов общины строжайшего соблюдения организационных и вероучительных установлений, за любое нарушение полагались наказания: сокращение пищевого рациона, временное отлучение, изгнание из общины членов, “дух которых” дрогнул; эти меры были направлены на поддержание замкнутости и исключительности, ибо только это могло обеспечить поддержание внутри общины принципа примитивного равенства. Вероятно, Кумранская община выполняла роль некоего единого вероучительного центра для живших в разных местах ессеев (данные археологии свидетельствуют о размножении в Хирбет-Кумране священных текстов). Однако прочие ессейские общины были не столь изолированы, и функционировали в среде людей, живущих в обычных условиях: они не обобществляли свое имущество, а лишь основывали общий фонд для раздачи беднякам, сиротам, старикам, не отвергалась и возможность владения рабами, но призывая к милосердному к ним отношению. В целом новое учение изначально было религией угнетенных, провозглашало идеи равенства всех людей, прежде всего, как грешников. Отвергая существующие в то время общественные порядки, оно порождало надежду на избавление от гнета и порабощения отчаявшихся людей, призывало к переустройству мира. Учение ессеев оказало большое влияние на формирование раннего христианства как в духовном, так и в организационном плане. Представление о конце мира, о борьбе добра со злом, мессианизм, резкие выступления против богатства, переплетение учения о предопределенности богами всех событий в мире и представления о свободе воли у человека, который может избрать путь спасения, было свойственно раннему христианству, равно как и осуждение жертвоприношений. В то же время были и существенные отличия: христиане отвергали соблюдение требований иудейских законов, вместо чего выдвигался основной тезис спасения через веру, верили в уже совершившийся приход мессии, отвергали замкнутость и стремились к широкой проповеди.

Следует отметить, что родоначальником новой религии мог стать не Иисус из Назарета, а другой библейский персонаж, который, скорее всего, также был реальной личностью, непосредственно связанной с христианством – Иоанн Креститель, который в начале І в. был одним из проповедников или возглавлял незначительную религиозную группу в рамках господствующей иудейской религии, и был связан с кумранской общиной. Иоанн говорил о скором приходе мессии, который уничтожит все зло на земле, так же, как и кумраниты, резко негативно относился к саддукеям и фарисеям – “порождению ехидны”; в уставе кумранитов и речах Иоанна некоторые выражения тождественны. Иоанн призывал народ в ожидании скорого прихода мессии покаяться и очиститься от всех грехов; выражением такого очищения служило “крещение” – омовение в водах реки Иордан, причем омовению должно было предшествовать очищение внутреннее – отказ от грехов и покаяние в них. Такое же восприятие ритуальных омовений было свойственно и кумранитам – допуск к этим омовениям новых членов разрешался только после их покаяния (но в отличие от кумранитов, совершавших регулярные ритуальные омовения, Иоанн, веривший в скорый приход мессии, призывал народ очиститься единожды перед его приходом и судом над миром зла). Объединяло эти направления и резко негативное отношение к богатству. Иоанн не был одинок, вокруг него существовала группа учеников, которые вслед за ним и ессеями проповедовали аскетизм: одним из принявших крещение от Иоанна был и был некто Иешуа (Иисус), который, однако, не примкнул к его ученикам (существовавшая впоследствии религиозная секта мандеев, считавших себя продолжателями учения Иоанна Крестителя, отвергала Иисуса на том основании, что он изменил своему учителю), а начал самостоятельную проповедь. Вокруг него также образовался немногочисленный кружок последователей, впоследствии именовавшихся апостолами.

Таким образом, маленький кружок Иисуса был одним из многих сходных сект и направлений. Его отличие, скорее всего, заключалось в том, что он не выступал столь резко против установлений ортодоксального иудаизма, как кумраниты, не отвергал необходимости уплаты денежных сборов в пользу храма и государства, признавал суд синедриона, но при этом не признавал жесткой ритуальной регламентации, которой требовали фарисеи, призывал к духовному, а не физическому очищению, неформальное отношение к соблюдению требований строгого иудаизма: например, отвергалось абсолютное запрещение делать что-либо в субботу (по его мнению, можно было совершать добрые дела и вообще делать то, что оправдано необходимостью; важен был не сам факт исполнения или неисполнения ритуала, а внутренний настрой человека; "суббота для человека, а не человек для субботы"). Не считал он нужным придерживаться и ряда аскетических требований, например, многочисленных постов. Вероятно, в учении Иисуса изначально отсутствовали детально разработанные догматические положения и жесткая организация (что позволило впоследствии воспринять и органически включить в свое учение элементы различных религиозных и этических представлений, наиболее распространенных среди населения Римской империи). Отличительной чертой проповеди Иисуса было то, что она была рассчитана (вернее, очень скоро стала таковой) не только на иудеев (в чем также проявлялось отступление от жестких ритуальных запретов и ограничений): "Несть же иудея, ни эллина; нет ни раба, ни свободного... ибо все вы одно во Христе Иисусе", все, кто поверят в мессианство Иисуса и примут его проповедь, спасутся. Проповедь Иисуса была обращаема к беднякам (“Блаженны нищие, ибо ваше есть Царство Божие... Легче верблюду войти в игольное ушко, чем богатому в Царствие Небесное”) и вообще людям, презираемым обществом (мытарь, блудница и проч.); её главной идеей было духовное очищение каждого человека в преддверии конца мира. После распятия Иисуса основой для последующей христианской проповеди стала вера в воскресение и скорое второе пришествие его, которое должно ознаменоваться судом над всеми грешниками и вознаграждением праведников. Основной моральной заповедью новой религии являлась заповедь любви и всепрощения.

Христианство усвоило и переосмыслило предшествующие идейные концепции иудаизма, митраизма, древних восточных религий, философские воззрения. Были переосмыслены такие идеи иудаизма, как монотеизм, мессианство, эсхатология, хилиазм. Митраизм, как развитие зороастризма, приобрел широкую популярность, прежде всего, среди римских солдат, которые способствовали распространению его по всей империи. Митра - божество небесного света, солнца и правды: он все видит и слышит, его нельзя обмануть. В конце мира произойдет последний суд, который будут творить либо сам Митра, спустившись на землю, либо некий спаситель, родившийся от непорочной девы. Мораль митраизма сродни воинской дисциплине: Митра - бог правды и требует верности присяге. В мистериях Митры, в которые можно было посвящать даже детей, практиковались частые омовения, во время службы "отцы" (служители культа) освящали хлеб (хлебы имели отпечатки в виде креста (вероятно, солярные знаки) и воду с сомой (в западных частях империи ее стали заменять вином), а участвовавшие в священной трапезе назывались "причастниками": таинство совершали в память трапезы, которую совершил Митра накануне своего вознесения на небо, когда был устроен пир Митры и Солнца после жертвоприношения быка. Храмы Митры (митрениумы) устраивались в сводчатых подземельях, богослужения сопровождались пением и музыкой: три раза в день обращались с молитвой к солнцу. Высшей точкой богослужения являлся тот момент, когда при звоне колоколов перед посвященными поднимали завесу, скрывавшую изображение Митры, убивающего быка (этот барельеф помещали в глубине подземелья напротив входа). Каждый день недели у митраистов был посвящен одному из семи небесных светил, а день Солнца (будущее воскресенье) праздновался особо торжественно. Главный праздник Митры справлялся 25 декабря - День рождения Непобедимого Солнца. Обе религии - митраизм и христианство - отмечали Рождество своего бога в один и тот же день (25 декабря) и разделяли веру в конец света, страшный суд и воскресение во плоти. Митра являлся единственным богом, не разделяющим трагической судьбы мистериальных божеств (умирающих и воскресающих), поэтому можно предполагать, что сценарий митраистской инициации не содержал испытаний смертью и воскресением. Перед инициацией посвящаемые давали клятву (sacramentum) хранить тайны мистерий. Степеней посвящения было семь: Ворон (corax), Жена (nymphus), Воин (miles), Лев (lео), Перс (perses), Солнечный Вестник (heliodromus) и Отец (pater). Доступ к первым ступеням обеспечивался даже детям, начиная с семилетнего возраста; возможно, они получали определенное религиозное образование и заучивали песнопения и гимны. Община мистов разделялась на две группы: "служителей" и "участников". Последняя группа состояла из инициатов со ступени lео и выше. Все детали этого ступенчатого посвящения неизвестны. Христианские апологеты, выступая против митраистских "таинств" (по их мнению, инспирированных Сатаной), упоминали "крещение", которое, вероятно, вводило неофита в новую жизнь. Возможно, этот ритуал предназначался для неофита, готовящегося к посвящению в степень miles. Известно, что ему подносили царский венец, но он должен был от него отказаться, ответив: "Митра – вот мой единственный венец". Затем его лоб клеймили раскаленным железом; проводили также очищение при помощи пылающего факела. При посвящении в степень lео мисту смазывали медом руки и язык, а мед считался пищей блаженных и новорожденных. По свидетельствам современников, посвящаемым завязывали глаза, а окружавшая их толпа неистовствовала, подражая крикам воронов, хлопанью крыльев, львиному рыку. Некоторым мистам связывали руки куриными кишками, и они должны были перепрыгивать через ров с водой. Затем приходил некто, вооруженный мечом, разрезал кишки-пyты и объявлял себя освободителем. Сцены посвящения, представленные росписями святилища Митры в Капуе, очевидно, передают инициатические испытания. Среди сцен, сохранившихся лучше всего, одна описана так: "Обнаженный мист сидит с повязкой на глазах, его руки, по всей видимости, связаны за спиной. Мистагог подходит к нему сзади, как бы для того, чтобы подтолкнуть его вперед. Перед ним – жрец, он одет в восточный костюм, на голове – высокий фригийский колпак, он надвигается на миста, выставляя вперед меч". Другие сцены изображают нагого миста коленопреклоненным или даже распростертым на земле. Также известно, что мист должен был присутствовать при инсценировке убийства, и ему показывали меч, окрашенный кровью жертвы. Весьма вероятно, что порой инициатические ритуалы включали в себя битву с чучелом. Инициация в мистериях предвосхищала окончательное Обновление, другими словами, спасение миста. Каждая из семи степеней посвящения находилась под покровительством определенной планеты: ворону служил зашитой Меркурий, жене – Венера, воину – Марс, льву – Юпитер, персу – Луна, солнечному вестнику и отцу – Сатурн. Упоминалась также лестнице с семью перекладинами (из свинца, латуни, бронзы, железа, сплава, серебра и золота), ассоциируемых с различными божествами (свинец – с Кроном, латунь – с Афродитой и т.д.). Возможно, что такая лестница играла неизвестную ритуальную роль, одновременно служа символом митраистских собраний. Мистерии Митры в III и IV вв. снискали уважительную популярность, проникли во все провинции римской Империи. Новая мистериальная религия поражала своей мощью и самобытностью. Тайный культ Митры сумел соединить иранское наследие с греко-римским синкретизмом. В его пантеоне главные боги классического мира соседствовали с Зурваном и другими восточными божествами. Мистерии Митры органично вобрали в себя характерные для эпохи империй духовные течения: астрологию, эсхатологические теории, солярные культы (в интерпретации философов – солярный монотеизм). Богослужебным языком была латынь. В отличие от других сотериологических религий Востока, культы которых отправлялись экзотическим корпусом священнослужителей (египетских, сирийских, финикийских), жрецы мистерий Митры, patres, рекрутировались из среды италийских народов и жителей римских провинций. Помимо этого, митраизм отличался от других мистерий отсутствием оргиастических и монструозных ритуалов. Религия по преимуществу воинов, она производила на мирян сильное впечатление своей дисциплиной, умеренностью и нравственностью ее приверженцев, – добродетелями, шедшими в русле древних римских традиций. Распространение митраизма было внушительным: от Шотландии до Месопотамии, от Северной Африки и Испании до Центральной Европы и Балкан. Большинство святилищ было обнаружено в древних римских провинциях – Дакии, Паннонии, Германии (культ, по-видимому, не проник в Грецию и Малую Азию). Однако в каждое культовое сообщество принимали не более сотни приверженцев. Следовательно, даже в Риме, где в определенный момент существовало 100 святилищ, количество адептов не превышало 10 000 человек. Митраизм был почти исключительно тайным культом воинов; его распространение соответствовало продвижению легионов. Посвятительные ритуалы напоминали инициации индоевропейских мужских союзов. К тому же митраизм – единственный среди прочих тайных культов – не допускал участия женщин. А в эпоху, когда участие женщин в сотериологических культах достигло невиданных ранее масштабов, такое существенное ограничение делало затруднительным, а то и вообще невозможным, обращение мира в митраизм. Многие императоры поддерживали митраизм, в основном, по политическим соображениям. Так, Диоклетиан и другие императоры посвятили алтарь Митре, "благодетелю империи", император-философ Юлиан объявил себя митраистом; но вскоре официальной поддержке митраизма пришел конец. Как все религии спасения и все эзотерические сообщества, тайный культ Митры, запрещенный и гонимый, исчез как историческая реальность.

На основы христианского вероучения оказали заметное влияние философские взгляды Филона Александрийского, соединившего понятие Логоса в библейской традиции, трактуемое как творящее слово, постигаемое в откровении, и Логоса эллинистической традиции, рассматривающей его в качестве внутреннего закона, направляющего движение Космоса. Логос у Филона – это священное Слово, позволяющее созерцать сущее. Иного пути познания Бога не существует, только через Логос – Слово. Бог, по мнению Филона, есть абсолютное нечто, не имеющее положительных признаков: он несложен, неизменен, неподвижен, непознаваем, не имеет имени: "Мы знаем о Боге только то, что он существует". Между Богом и миром нет и не может быть никакой точки соприкосновения именно потому, что он - абсолют. Поэтому для воздействия Бога на мир нужны какие-то посредники. Когда Бог захотел сотворить мир, он прежде всего создал прообраз его - сверхчувственный мир идей. Это - частицы божественного разума, Логоса. Логос - Божественный Разум (Слово), обнимающий все другие идеи, посредник между абсолютным божеством и несовершенным реальным миром, посланник Бога в мире. Нравственное учение христианства было близко взглядам Сенеки (представителю стоицизма), считавшим, что главным для человека есть достижение свободы духа посредством осознания божественной необходимости. Только повиновение судьбе порождает невозмутимость духа, совесть, нравственные нормы, общечеловеческие ценности. Утверждение общечеловеческих ценностей зависит от общительности, под которой Сенека понимал признание единства человеческой природы, взаимную любовь, всеобщее сострадание, заботу каждого человека о других, ему подобных, независимо от социального положения. В качестве нравственного императива он признавал «золотое правило морали»: «Обходись со стоящими ниже так, как ты хотел бы, чтобы с тобой обращались стоящие выше». "Все, что нужно делать и чего нужно избегать, можно резюмировать в краткой формуле человеческого долга: все мы суть члены одного великого тела. Природа вложила в нас великую любовь, она обосновала право и справедливость. Я хочу, чтобы в моих устах и сердце постоянно звучали слова: я человек, и ничто человеческое мне не чуждо... Пока мы живем среди людей, будем человечны. На небо можно подняться из любого уголка... Возьми за правило обращаться с низшими так, как ты хочешь, чтобы с тобой обращались высшие. Если иной человек раб, то ведь и он духом может быть свободным... Если ты хочешь умилостивить богов, будь и сам милостив. Не нужно воздевать руки к небу. Бог вблизи тебя, с тобой, в тебе. Святой дух обитает внутри нас, как блюститель и страж наших добрых и дурных поступков. Никто не может быть добрым без бога. Только бог дарует нам великие и возвышенные желания. Великое в нашей душе не может существовать без божественной помощи, и поэтому большая часть его должна вернуться туда, откуда оно пришло... Тело - бремя и наказание для души, презрение к нему - вот в чем состоит вся прочная свобода. Эта видимая оболочка есть тьма и оковы для души. Душа стремиться туда, откуда она пришла, там ее ожидает вечный покой... С самого детства до глубокой старости мы зреем для нового рождения. Тот день, которого ты боишься как последнего дня, есть день второго рождения. Он снимет с тебя покровы, освободит тебя от сожительства под одной кровлей с ненавистным телом". Перекликались с христианским учением и идеи гностицизма ("знание", "постижение") - синкретической религиозно-философской системы. Философ Василида, пытаясь объяснить происхождение греховного мира от абсолютного божества, считал, что нерожденный и неименуемый Отец породил Ум, Ум - Слово, Слово - Мышление, а Мышление - Силу и Премудрость, Сила и Премудрость - доблести, начала и ангелов. Ангелы создали видимое нами небо, устроили все в мире и разделили между собою землю и все народы. Начальник их - тот, кого зовут Бог Иудейский. Так как он хотел подчинить своим людям все народы, то Отец послал для их спасения свой первородный Ум, который называется Христом, чтобы освободить верующих от власти тех, кто создал мир. Христос явился в образе человека и совершал чудеса. Но страдал не он сам, а некто Симон из Кирены, который нес за него крест, а так как Иисус - бестелесная сила и Ум Отца, то был невидим и вознесся к отцу. Поэтому не следует веровать в того, кого считали распятым и называли Иисусом: кто верует в распятого, тот еще раб. Нравственное учение Василида призывало "ко всему относиться с любовью, потому что части должны иметь отношение к целому и состоять в гармонии с ним". Гностик Валентин считал, что существует три рода бытия: духовное (идеальное), душевное (психическое) и вещественное (материальное). Но два последних вида бытия неустроены. Их организатором является Демиург (творец), сам порожденный из духовной стихии. Он создал небесное и земное, и семь небес, верхнее из которых - это он сам. Но Демиург создал и Миродержателя, главу злых духов, и человека, только плотского и душевного. Но Помышление зародило в человеке духовное начало. Люди и различаются по силе в них душевного начала. Самые совершенные - это пневматики (духовные), они праведные и спасутся во всяком случае. Душевные (психики) опираются на веру и дела, это - все, принадлежащие к церкви, а плотские - все остальные. Гностик Эпифан создал сочинение "О справедливости", в котором говорилось: "...Справедливость Божия состоит в общности и равенстве. Ведь одинаковое небо, простираясь кругом со всех сторон, облекает всю землю... а владыку дня и отца света - солнце - Бог изливает сверху одинаково для всех, способных видеть. И все сообща смотрят, ибо солнце не различает богатого или бедного, или правителя народа, неразумных и разумных, женщин, мужчин, свободных, рабов... Солнце производит общую пищу всем живым существам, всем одинаково дана общая справедливость... Бог все сделал для человека общим..." В целом, ко времени зарождения христианства в религиозных культах и философских учениях были выработаны следующие идеи: Бог един. Он всемогущ и бесконечно высоко стоит над миром. Человек слаб, беспомощен, погряз в грехе и не может спастись своими силами. Ему необходима божественная помощь. Для этого Бог пошлет мессию (своего сына), который спасет род человеческий. В день пришествия мессии (второго пришествия) состоится последний суд над силами зла: добро восторжествует, а зло будет наказано. Все люди равны в грехе - отрицательное равенство, но должны стремиться к равенству действительному. Отсюда - идея взаимопомощи, принимавшая различные формы. Все эти идеи христианству удалось объединить в наиболее общей форме, свободной от всех местных особенностей.