Глава 2. Кризис власти. изгнание бояром и видя многое убивство и кровопролитие неповинное и начата обличати и говорити царю Федору Ивановичю Борисову неправ­ду Годунова

изгнание бояром и видя многое убивство и кровопролитие неповинное и начата обличати и говорити царю Федору Ивановичю Борисову неправ­ду Годунова, многие ево неправды»²¹. Автора «Нового летописца» можно заподозрить в излишней тенденциоз­ности. К моменту низложения митро­полита не произошло еще «многого убивства», и гонения против бояр но­сили самый умеренный характер. Под­линной причиной опалы митрополита была попытка церкви активно вме­шаться в династические дела.

Ввиду слабого здоровья и посто­янных болезней Федора династиче­ский вопрос не сходил с повестки дня. Он стал камнем преткновения для правителя и бояр. Годунов вел дина­стические переговоры с Габсбургами, его противники ориентировались на Речь Посполитую. Перспектива неиз­бежного пресечения московской дина­стии побудила польскую дипломатию выдвинуть проект личной унии между Россией и Речью Посполитой. Домо­гательства польской короны получили поддержку со стороны влиятельной пропольской партии в Москве. Еще в 1584 г. в Варшаве стало известно, что среди московских бояр образова­лось две партии: к одной принадле­жал Н. Р. Юрьев, а к другой — князь Мстиславский, который был предан польскому королю ²². Толмач Посоль­ского приказа Я. Заборовский в мае 1585 г. информировал короля, что во главе польской партии в Москве стоят князья Шуйские: «...они очень преда­ны Вашему Величеству и... все надеж­ды возлагают на соседство с Вашими владениями quasi patres in limbo» ²³.

Русской знати импонировали по­литические порядки Речи Посполитой. Она была не прочь распространить их

на Русь и ограничить самодержавную власть московских государей по при­меру польских магнатов и дворян. В письмах папского нунция А. Поссе­вино и Батория тех лет можно встре­тить утверждение, что бояре и почти весь народ московский не желают терпеть деспотическое правление Бо­риса Годунова и ждут помощи от польского короля ²⁴. Пропольская пар­тия в Москве действительно обсуж­дала планы возведения на царский трон Стефана Батория в случае смер­ти бездетного Федора. Пока отноше­ния с Речью Посполитой носили от­носительно мирный характер, даже ближайшие сподвижники Годунова не отвергали полностью проекта унии с ближайшим соседом. Соправитель Годунова А. Я. Щелкалов в довери­тельных беседах с подчиненными до­пускал возможность передачи трона Баторию при непременном условии брака короля с Ириной Годуновой. «Если у него (Батория.— Р. С.) коро­лева уйдет из этой жизни, так что он мог бы жениться на нашей великой княгине,— говорил дьяк,— то мы сде­лали бы это весьма охотно» ²⁵. Пози­ция Щелкалова была более чем дву­смысленной: Баторий был женат и никак не подходил для роли жениха царицы Ирины. Подлинное отноше­ние дьяка к унии выдавали его рассу­ждения о том, что избранию Батория препятствует его незнатное происхож­дение.

В отличие от худородного дьяка бояр Шуйских вполне устраивала кан­дидатура Батория. Посольский при­каз должен был квалифицировать происки Годуновых в пользу австрий­ского претендента на московский трон как «измену» и «злодейство». Такой же «изменой» были интриги Шуйских