7 страница. ─ На твое любимое место, к озеру

─ На твое любимое место, к озеру.

─ Ну да. Чтобы… Кататься на велосипедах? ─ скептически смотрит она на них.

Улыбаясь, он поворачивается к выходу и тянет ее за собой.

─ Доверься мне, это будет весело.

Глава 18. ОНА.

С тех пор, как они с Колином гуляли по тропе вокруг озера и, когда она обнаружила, что теперь знает гораздо больше о месте ее убийства, Люси не приходила туда в течение нескольких недель. Поэтому она, воспользовавшись временем, пока Колин с Джеем готовили свои велосипеды, бродила и осматривалась. В этих краях зима была в разгаре, и все вокруг выглядело одновременно бесплодным и мягким. Все укрыто белым снежным покрывалом, ветви деревьев политы сверкающей бело-голубой глазурью льда. То время, когда она проснулась, сбитая с толку, среди огненных красок осени, было чертовски давно.

Она находит то место, где это произошло и почему-то удивляется, что не осталось никаких следов. Н а земле нет ни отпечатка от лежащей тут девушки, ни очерченного мелом ее контура. Вот тут она упала, вот здесь она сейчас, и вот оно – время, чтобы продолжать тут быть.

Возвратившись к озеру, она находит Колина и Джея, скользящих по льду.

─ Подождите, ─ говорит она. ─ Вы будете кататься по озеру?

─ Ага. Это же лед, ─ говорит Колин, подпрыгивая на своем велосипеде. Шины взвизгнули, подтверждая его слова. ─ Он прочный.

─ Вы оба спятили?

─ Безусловно, ─ отвечает Джей.

Прежде чем она успевает ответить, Колин успокаивающе поднимает руки вверх.

─ Нет-нет, честно, это безопасно. Здесь лед не меньше трех дюймов толщиной, и мы это делали не раз.

Он явно ожидает, что она ужаснется ─ любой, кто услышит такое, ужаснется ─ но Люси нет. Ей всего лишь любопытно. Три дюйма не звучит как много, и она поддается ощущению странного подъема. Она почти уверена, что если посмотрит на свои руки, то увидела бы алую кровь, текущую по вновь упругим венам. Сидя в сугробе на берегу, Люси наблюдает, как два парня оставляют змеистые следы от шин на тонком хрустящем снегу на ледяной поверхности.

Она раньше никогда не видела Колина таким. Ей нравится, как он свободен и погружен в это, как позволяет велосипеду быть жестким, в то время как движения его самого полны гибкости и текучести, скользя ногами на педали и опираясь на силу велосипеда на резких поворотах. Он пишет ее имя на тонком слое снега, затем подпрыгивает на передней шине в двух шагах от набережной озера и приземляется, чуть приседая на педалях.

─ Попробуешь? ─ спрашивает он.

Быстро мотая головой, она отвечает:

─ Нет.

Он смеется и снова встает на педали, осторожно целуя ее в щеку. Он смотрит на нее, словно удивлен. Сейчас идет снег, смешанный с ледяной крупой; а он ощущает себя здесь не как обычно. Когда он уходит, Люси прижимает пальцы к коже, сохраняя прикосновение.

В это время Джей делает из утрамбованного снега пандус, и они по очереди с него спускаются. Скрипит лед, где они приземляются рядом со следами шин, интуитивно при этом меняя угол прыжков, чтобы на льду не образовалось провала.

Несмотря на их осторожность и очевидное мастерство, Люси опускает взгляд, не в состоянии смотреть на них. Вместо этого она фокусируется на том, как ее кожа бликует странным голубом светом. На ее руку приземляются крошечные кристаллы льда и словно тонут в ней, становясь ее частью. Проезжая мимо нее, Колин снова целует ее, выпуская облачко пара, которое исчезает рядом с ней.

─ Я прыгнул! ─ громко кричит Джей с середины озера.

Колин рвется вперед, поворачивает и стремительно несется вниз с пандуса. Затем он прыгает и летит по воздуху; это тело изгибается, и в одно мгновение она видит, как его глаза в эйфории прикрываются, представляет себе, каково это было бы: видеть его лицо в таком состоянии ближе к ней. Его руки согнуты и крепко держатся за руль, когда он выравнивается и приземляется. Колин победно вопит и едет назад, когда в прыжке взлетает Джей. Снова и снова они спускаются со снежного пандуса, и каждый их поворот и прыжок все более смелый, приземление более устойчивое, а их щеки на морозе становятся все более пылающе-красными.

─ Я умираю от голода, ─ кричит Джей, подъезжая к берегу озера и вынимаю из кармана телефон, чтобы узнать время.

─ Ты всегда голодный. Еще десять минут, ─ Колин приближается к Люси: ─ Заскучала?

Как только она отрицательно покачала головой, он снова отъезжает. Но на этот раз, когда он прыгнул в двадцатый раз, Люси уже сразу видит, что он летит слишком криво, и лед с оглушительным треском ломается при его приземлении.

По воде вперемешку с ледяной крошкой поплыли пузырьки воздуха. Колин скользит вниз, будто растворяясь в озере; держась за руль, у него не было возможности схватиться за что-либо еще. Все это происходи очень быстро, но при этом секундная пауза после его исчезновения ощущается, словно прошел год; и мир вокруг еще не был таким тихим.

Он исчез. Под снегом и толстым слоем льда. Люси и Джей кричат. Джей погружает руки в воду, обезумев и стараясь достать Колина. Первая мысль поражает ее, словно темная тень: если он умер, сможет ли он ее найти?

─ Колин! ─ зовет Джей, лежа на льду и склонившись над дырой с зазубренными краями. Лед с хрустом трещит в том месте, где он наклоняется, и он почти отполз, как вдруг видит Колина. Джей пытается схватить его за руку, но никак не может достать.

─ ДЕРЖИ ЕГО! ─ кричит Люси, подползая ближе к краю. ─ Джей, вытащи его. Вытащи его. Вытащи его!

Джей резко бросается вперед, но Колин слишком далеко и плывет в противоположную от провала сторону. Не задумываясь, Люси отталкивает его и ныряет, но воды выталкивает ее, и она бесполезно покачивается на поверхности. Колин без сознания; когда он начинает тонуть еще глубже, его лицо пугающе голубоватого оттенка. Он словно заморожен ледяной водой.

Изо всех сил и с диким всплеском она ныряет и хватает его, тонущего, за руку и тянет его вверх, чтобы Джей смог его достать. И пока вытаскивает Колина, он что-то постоянно кричит ей, но она не слышит ни единого слова, вынырнув и бросившись за помощью.

Она несется по тропе и крича, намереваясь отправиться прям на кухню или к Джо, или к кому-нибудь еще, кто сможет помочь. Ее одежда отяжелела от воды и начала леденеть; она падает в сугроб и поднимается, чувствуя, как ее тело от ужаса движется само собой.

─ Люси?

Должно быть, у нее галлюцинации. В его голосе ей слышится спокойствие. Но это невозможно, ведь она только что оставила его без сознания, замерзающим и на пороге смерти у озера.

─ Люси, стой!

Обернувшись, она видит Колина позади себя на тропе. Каким-то образом ему удается улыбаться с извиняющимся видом.

─ Остановись, ─ говорит он. ─ Пожалуйста.

Это не видение, она не может, поморгав, заставить его исчезнуть. Он там, снова произносит ее имя, ждет ее ответа, сжав руки в кулаки.

Ее настолько стремительно наполняет облегчение, что она, задыхаясь словами, не может говорить. Все, что она в состоянии сделать, ─ это развернуться и побежать, бросаясь всем телом к нему. Он ловит ее, и хотя его тело раньше всегда было слишком плотным и твердым для нее, теперь оно просто теплое и идеальное. Обнимая за спину, он притягивает ее к себе и прижимается лицом к ее шее. Не слишком страстно, ничего лишнего. Просто Колин и ощущение его век, носа, губ и подбородка на ее коже. Она чувствует, как он целует ее, чувствует его приоткрытый рот на ее горле, прежде чем он шепчет:

─ Привет.

Ей хочется кричать от радости. Ее вопрос: «Как же ты очнулся?» - звучит пронзительно и хрипло на последнем слове.

Колин молча наклоняется и целует ее шею там, где она переходит в плечо.

─ Где мы? ─ шепчет он с тяжестью и страхом в голосе. ─ Ты так всегда это видишь?

─ Где Джей? – оглядываясь на тропу, спрашивает она. Со стороны озера доносится приглушенный крик, и с оглушительной ясностью она понимает, что Джей там, и он в панике.

Но Колин здесь. Ни капельки не мокрый.

Медленно и тяжело, но до нее начинает доходить. Его кожа, как и ее, ─ теплая, мягкая, знакомая по ощущениям. Она не мерзнет. Оглянувшись назад, рядом с сидящим на льду на корточках Джеем Люси видит мокрые волосы Колина и его неподвижную руку.

Она чувствует, как ее затопляет паника и растерянность.

─ Эй. ─ говорит она и тянет его за волосы, чтобы встретиться с ним взглядом. И вот, наконец, она видит то, что видит он, когда смотрит на нее: его глаза цвета ирисов, с пламенными вихрями. Там, где они были темно-янтарными, медовыми с золотистыми крапинками, теперь сияние и пламя. Она боится, чувствует волнение и надежду.

И ей так же видно, что он понимает: что-то не так. Он знает это, и его это не волнует.

─ Просто прикоснись ко мне, ─ он качает головой, озираясь вокруг, будто застрял в совершенно другом мире. ─ Просто сделай вид, что все хорошо.

Она кивает и встает на цыпочки, чтобы его поцеловать. Прижимается губами, слегка касаясь языком, а потом, наконец, углубляет поцелуй. Тепло и влага настоящего поцелуя, пульсация вкусов и звуков; Колин прижимается к ней, жаждущий, наконец в состоянии взять больше. Он становится все более неистовым, и всю ее кожу охватывает покалывание, пламенем спускаюсь от шеи к груди. Она чувствует тепло и по десять очагов пульсации в ее кончиках пальцев рук и ног. И все же, она не может, как он, закрыть глаза. Она зачарована происходящим. Он выдыхает через нос и стонет с такой тоской ─ тяжелой и напряженной ─ когда она зарывается пальцами в его волосы, хватает и обнимает его как только может.

Но этого не достаточно; она не достаточно сильна, чтобы обнимать его и дальше.

И где-то за долю секунды до того, как это происходит, она предчувствует. Этот небольшой рывок внутри его грудной клетки, словно в него вынуждена вернуться жизнь. Или это его вынуждают вернуться к жизни. И вот он уходит, дергаясь, задыхаясь и захлебываясь, словно его тащит невидимая веревка, охватывающая его грудь. И Люси остается на тропе одна, в этом болезненно прекрасном моменте, когда он был таким же, как и она.

Глава 19. ОН.

Изменения были поначалу медленными. Тишину нарушает ритмичный звук. Тьму сменяет свет. Онемение превращается в разлитую боль.

Он сейчас где-то между сном и бодрствованием. Или между жизнью и смертью.

Колин всегда думал, что умирать будет тяжело. Но боль от ощущения просачивающейся обратно в его тело жизни ─ самая сильная из когда-либо испытываемых.

Он горит. Кончики пальцев будто налиты свинцом ─ они красные и горячие. Каждый дюйм его кожи покалывает и пульсирует; боль настолько сильная, что он может ее слышать: она как потрескивающее пламя.

Он во сне? Только сон может в одно мгновенье перенести вас с небес в ад и оставить вас желающим отказаться от всего, лишь бы снова испытать это. Разве всего несколько секунд назад он не был где-то еще? Где одновременно слишком ярко и слишком темно, а мир сделан из деформированного призмой света и множеством цветов, с пульсирующей энергией повсюду. Вспышкой приходит к нему память о том, как его кожу покалывало от самого интенсивного предвкушения, какое он когда-либо испытывал.

Он дрейфует в полом пространстве своих воспоминаний. Как от его прикосновения ее прохладные губы стали теплыми, а глаза цвета ирисов рассказывают историю, которую он хочет запомнить. Как он наконец смог до нее дотронуться.

Если он опять заснет, возможно, все вернется. Возможно, она тоже будет там.

В окружающую тишину просачиваются голоса, и он открывает глаза, щурясь от тусклого света. Его окружают строгие стены, а спертом воздухе повисли тошнотворные запахи антисептика и кофе. Все вокруг кажется безжизненным.

Лазарет.

Он шевелит руками, но они двигаются рывками. Пальцы жесткие и онемевшие, как ржавые винтики. Колин пытается сесть, но быстро понимает, что это плохая идея. Комната у него перед глазами прыгает и изгибается, и он падает назад на подушку, которая по ощущениям настолько жесткая, что кажется, будто он упал головой на раму кровати. Его руки обвиты трубками и проводами, и каждый вдох ранит больше, нежели раньше. Его бьет озноб, и он чувствует, будто вдыхает пропан, а выдыхает пламя.

С другой стороны двери к нему просится войти девушка. Он слышит свое имя и поворачивает голову в сторону ее знакомого голоса. Он пытается произнести ее имя, но у него не получается издать ни звука.

─ Обещаю, я не останусь больше чем на десять минут. ─ говорит она.

─ Я же сказала, я не могу позволить тебе туда войти. ─ он узнает этот женский голос, но там, где он привык слышать мягкость, теперь только резкость.

─ Я не уйду, ─ решительно отвечает девушка. – Пожалуйста, скажите ему, что здесь Люси.

Люси. Блондинка с пылающими глазами. Озеро. Лед. Холод, которого он раньше никогда не ощущал. Страх, что он умрет, и те мимолетные мгновения, когда ему на это было наплевать.

─ Ты думаешь, я не знаю, кто ты? ─ голоса стали ближе и тише. ─ Я ни в коем случае не дам тебе приблизиться к этому милому мальчику.

По ту сторону комнаты молчание затягивается, делая воздух вокруг него еще более застоявшимся и спертым.

─ Вы знаете о других? Где они? ─ спрашивает Люси.

─ Даже больше одного ─ это уже слишком много. Ты собираешься разбить сердце этого мальчика. Или еще хуже.

Мэгги. Колин вспоминает имя, и все звуки и изображения разом вернулись к нему: сколько раз он был в этой постели, сколько раз Мэгги вправляла вывихнутое плечо, зашивала его, давала ему лекарства, от аспирина до морфия.

─ Пожалуйста, ─ говорит Люси. ─ Только одну минуту. Честное слово, я не останусь надолго…

─ Послушай, ─ более мягко говорит Мэгги. ─ Из этого ничего хорошего не выйдет. Оставь этого парня в покое. Иди, преследуй еще кого-нибудь.

Преследуй.

Открывается дверь и в одиночку входит Мэгги. Ее высокая тень движется под углом к стене, пока она подходит к кровати. В коридоре позади нее стоит Люси и ловит его взгляд.

─ Привет. ─ машет она ему.

Он поднимает руку от кровати на несколько дюймов, чтобы помахать в ответ. Кожа Люси бледная и почти светится под искусственным светом. Она выглядит нереальной. Монитор фиксирует его учащенное сердцебиение, когда Колин понимает, что впервые Люси выглядит в точности так, как и должна.

С еще одной виноватой улыбкой она уходит.

─ Ну, посмотрите, кто проснулся.

Колин обращает внимание на Мэгги, когда та начинает поправлять трубки и проверять мониторы. Он хочет спросить ее, что случилось с Люси, и откуда она знает, что Люси ─ призрак, и что она имела в виду, когда говорила, что Люси его преследует. Он хочет спросить, был ли галлюцинацией мир света и тени, и серебристого огня от прикосновений Люси. Его сердце сжимается от боли при мысли, что все это было не настоящее. Но встретившись взглядом с Мэгги, он понимает: она ждет, что он что-то скажет.

─ Что, прости? ─ спрашивает он.

─ Я спросила тебя о твоей боли, милый.

Он протягивает руки. Они болят. Голова болит. Ноги.

─ Чувствую себя немного разбитым. ─ сумел произнести он.

─ Назови цифру. ─ она показывает на плакат с нарисованными лицами, с эмоциями от улыбки до плача и с соответствующими цифрами от одного до десяти.

─ Хм… Я бы сказал… Восемь?

Он кожей чувствует, что десять, ─ это ощущается как волна от кончиков пальцев ног до груди.

Кивая, она делает ему внутривенный укол.

─ Я так и думала.

Колин наблюдает, как в его руке исчезает прозрачная жидкость. Вспоминает обжигающий холод, цвета, девушку.

─ Что ты мне дала? ─ спрашивает он. Что бы то ни было, он хочет еще.

─ Не волнуйся, сладкий. Это фентанил. Ты кричал, когда тебя привезли. Следовало бы отправить тебя в больницу.

─ Ты можешь дать мне увидеться с ней? С Люси.

Колин удивлен, что она, кажется, напряглась.

─ Тебе сейчас нужно отдохнуть, милый мальчик. Джо пошел за обедом и скоро вернется.

Ему не удалось долго бодрствовать, и он не увидел, как Мэгги ушла.

Открыть глаза для него ─ больший вызов, нежели приподнять автомобиль. Сон был невероятно тяжелым, и только звук шагов входящих в палату Джо и Мэгги убеждают Колина бороться с желанием вернуться в сон с воспоминаниями о Люси и ее светящемся мире.

Джо рассказывает ему то, что Колин уже вспомнил: он упал в озеро, и низкая температура заставила его сердце замедлить ритм. К счастью, воздействие было минимальным, и то, что он молодой и в хорошей форме, означает, что никаких особых последствий не будет.

По-видимому, слухи об этом происшествии распространились по всему кампусу, и кто-то из храбрых студентов решился отправиться на озеро, чтобы увидеть это место своими глазами. Джо замолкает, когда входит Дот и молча оглядывает присутствующих. Колина в постели, всего в порезах и синяках, покрывающих почти всю видимую поверхность тела. Джо, старающегося избежать громкой и не нужной болтовни. Монитор, мерно попискивающий на тележке рядом с кроватью.

─ Колин. – это все, что она произносит.

─ Привет, босс.

─ Дот собирается остаться с тобой на ночь. Хорошо? ─ Джо морщит лоб, и впервые в жизни Колину приходит в голову, что человек, который впервые взял больничный, когда упал с того крыльца, может на самом деле сойти с ума от него, паршивца, способного довести его до сердечного приступа. ─ Мне нужно вернуться и убедиться, что на озере нет студентов.

Живот Колина свело чувством вины.

─ Хорошо. ─ бормочет он.

В несвойственном ему порыве Джо наклоняется и целует его в лоб.

─ Я рад, что ты в порядке.

Он разворачивается и уходит с аккуратно сложенным на руке старым синим пальто. Как только Джо выходит за дверь, Колин смотрит на Дот.

─ Где мой велосипед? ─ спрашивает он, и на последнем слове его голос еле слышен.

─ Предполагаю, утонул в озере. ─ отвечает она, мягко похлопывая его по руке. Кто-нибудь еще сказал бы «Я же тебе говорила», но на ее лице он видит извиняющееся выражение. Он в лазарете, страдающий от последствий переохлаждения, потому что валял дурака на озере в декабре, ─ где-то, где ему даже не следовало бы быть. Теперь он не сможет работать, и кто знает, как долго. Да и Дот понимает, как сильно его убивает, что его любимый велосипед утерян.

─ Я знаю, мы не разговаривали уже пару недель. Что-то ведь тянет тебя делать эти безумные трюки на обледеневшем озере?

Ему видно, как она еле сдерживается, чтобы не устроить ему разнос, и он, натянуто улыбаясь, кивает.

От нее не ускользает, что на самом деле он не ответил.

─ Думаю, ты ждешь другого посетителя?

Почти в тот же момент, когда Колин кивает, входит Джей, встает у кровати и смотрит на его как на привидение.

─ Ты напугал и вышиб из меня все дерьмо, Кол. Я и не думал, что у тебя это получится.

─ Спасибо, что вытащил меня.

─ Это Люси тебя вытащила. ─ говорит он, и Колин чувствует, как его глаза округляются. Люси? Девушка, которая едва может перенести его поцелуи, вытащила его бесчувственное тело из озера? Джей уже ухмыляется, кивая, словно тоже представил, как Люси все-таки умеет открывать пивные бутылки зубами.

─ Круто, да? Это было потрясающе. Мне оставалось только выбить весь ад из твоих легких, чтобы ты смог дышать.

Его глаза сузились, и Колину уже видно зарождающуюся улыбку, но ради Дот он держится, хотя для Джея долго оставаться серьезным ─ это как борьба с самим собой.

Колин знает, что Дот, скорее всего, сложит два и два и догадается, но ему сейчас не до этого. Она сейчас не в состоянии смотреть ни на кого из них, все ее внимание сосредоточено на ноге Колина под грудой одеял.

─ Тогда понятно, откуда синяки на моей грудной клетке.

─ Правда? ─ Джей впечатлен.

Колин приспускает верх своей больничной пижамы, чтобы показать синяки размером с кулаки на груди. Хохот Джея превращается в кашель, когда Дот стреляет в него острым взглядом. Сквозь некоторые настроения Дот не может пробиться даже шарм Джея, и одно из них ─ Защищающая Дот.

─ Эй, ты знаешь, где Люси?

Джей скользит взглядом по напряженной Дот, затем возвращается к Колину и беззвучно, одними губами произносит:

─ Здесь.

Она осталась.

Когда лунный свет заполняет окно и льется на пол, Колин чувствует, как на самом деле начинает просыпаться. Дот ушла, и в дальней части палаты смутно виднеются очертания медицинского оборудования. Все вокруг выглядит странно… плоским. Здесь даже теням не хватает объема и невесомости.

На цыпочках крадется Мэгги, чтобы проверить аппараты.

─ Хорошо себя чувствуешь?

Пожимая плечами, он оценивает свое состояние, глядя на плакат на стене:

─ Что-то вроде шести.

Она достает из кармана пакетик с таблетками и протягивает ему чашку с водой.

─ Она попытается вернуться?

Он смотрит на нее. Ее глаз не видно из-за полутьмы палаты. Она делает какие-то пометки в его карте, и он понимает, что она спрашивает вовсе не о Дот.

─ Может быть. Почему бы тебе не пропустить ее?

Она вздыхает и поправляет одеяло на его ногах.

─ Я скажу тебе то же самое, что сказала и ей: ничего хорошего из этого не выйдет.

─ Как ты узнала, кто она?

─ А ты?

─ Она сама сказала, ─ говорит он. ─ Но ей не нужно было тебе рассказывать. Ты уже знала.

Мэгги кивает, встречаясь с ним взглядом.

─ Ее убили как раз тогда, когда я начала здесь работать. Я не была с ней знакома, но ее фото были во всех новостях, ─ она делает паузу, изучая его, и ее глаза наполняются болью. ─ Но это не то, о чем ты спрашиваешь, верно? Да, я видела ее раньше здесь.

Колин сглатывает, но не может быстро сформулировать вопрос, который его интересует.

─ Скажи мне, ─ говорит Мэгги. ─ Когда она сказала тебе, что была мертва, ты решил, что не имеет значения, насколько она странная, и не имеет значения, что когда ты ее целуешь, это ощущается иначе, нежели с любой другой девушкой? ─ она наклоняется ниже, опираясь рукой о кровать. ─ Было ли чувство, будто она вернулась в этот мир только ради тебя?

То, что она говорит, звучит слишком интимно для него. Такое ощущение, будто она видит его насквозь. И ему ненавистно эхо ее слов: «Ты собираешься разбить сердце этого мальчика. Или еще хуже». Он кутается в одеяло до самых плеч.

─ Ну, ─ вздыхает Мэгги, поднимается и берет его карту. ─ Я была на твоем месте, Колин. Этой девочке нужно что-то, и ничто не остановит ее планы. Подумай об этом. ─ она поворачивается, чтобы уйти, но перед самой дверью останавливается. ─ А может быть, она здесь только из-за тебя. И ты будешь с ней, пока не исчерпаешь себя. Но когда эта девочка исчезнет, без предупреждения и без следа, спроси себя, через какое время после ее потери ты сломаешься.

За дверью становится тихо, и появление незнакомой седой медсестры, записывающей показатели мониторов, ─ это единственное свидетельство, что прошло время.

Она проводит рукой по трубке капельницы, проверяя, нет ли перегибов.

─ Я Линда. Я работаю в хосписе в городе и пришла, чтобы Мэгги ушла на перерыв. Больно?

─ Лучше. По шкале в районе трех. ─ Колин тянется к кнопке, приподнимающей верхнюю часть кровати, чтобы сесть.

─ Это твоя девушка в коридоре? Брюнетка? Высокая, но сильно худая?

Монитор резко пикает, обращая внимание медсестры. Брюнетка.

─ Да, ─ говорит он. ─ Я могу увидеться с ней?

Она улыбается поверх своих бумаг.

─ Мне сказали, тебе нужен отдых.

Он смотрит на нее, изо всех сил стараясь без слов попросить позволить Люси войти. Что он никому не скажет.

Она идет к двери, затем останавливается, оглядываясь через плечо.

─ Полчаса.

─ Полчаса, ─ порывисто повторяет он. ─ Я обещаю. Спасибо.

Когда она выходит из палаты, внутрь скользит бледно-желтый свет, и он успевает досчитать до восьмидесяти трех, прежде чем дверь снова открывается, и входит Люси.

─ Колин? ─ шепчет она.

Он резко пододвигается, освобождая для нее место на кровати.

─ Я не сплю.

Вместе с ней движется и воздух, и матрас неожиданно прогибается от ее веса. Они сидят бок о бок, напряженные и молчаливые. Колин не имеет ни малейшего представления, с чего начать расспрашивать о мире, что он видел, о том, что он чувствовал, и было ли все это реальным.

─ Ты в порядке? ─ наконец спрашивает она.

─ Вроде да. А ты?

Она кивает.

─ Хочешь поговорить о том, что произошло?

─ Это было на самом деле?

Она изучает его взглядом, но кажется, ему не нужно больше ничего пояснять.

─ Я думаю, да.

Колин чувствует, как его ладони становятся влажными. Было бы гораздо легче, будь это все только в его голове.

─ Тот мир не был похож ни на что, что я когда-либо видел. Он был ярким… И все вокруг будто имело несколько слоев. Знаю, это не имеет смысла, но я никогда не видел цвета такими. И ты… ─ он бросает на нее быстрый взгляд. ─ Я чувствовал тебя, Люси. Имею в виду, мы были одинаковыми.

Воспоминания стали медленно заполнять его мысли: сосульки, свисающие с серебристых ветвей, листья, зеленее, чем должны были быть в декабрьский день, мерцающее и сверкающее голубое небо, охватывающее все вокруг. Этот мир ─ словно сон.

Ее глаза темнеют, цвет мокко превращается в бургунди.

─ Каково это было ─ войти туда? ─ нерешительно спрашивает она.

Он хорошо помнит только несколько моментов, перед тем как упал.

─ Я заметил лужу воды на льду прямо перед тем как он треснул, ─ говорит он. ─ Но было слишком поздно. Как это вообще возможно, Люси? Я что, умер?

Она тянется к его руке, и он удивлен, насколько сильнее он стал ее чувствовать.

─ Я не знаю.

Она больше ничего не говорит, и он откидывается назад, закрыв глаза. Колин чувствует себя усталым и больным, но в основном он ощущает себя так, словно очень долго катался и пару раз упал. Сама идея падения в замерзшее озеро кажется ему слишком экстремальной; и из-за этого он задается вопросом, почему он не в более худшем состоянии.

Они не говорят о том, на что это было похоже ─ наконец, впервые по-настоящему почувствовать друг друга. Он не говорит ей о предупреждении Мэги и о том, что даже тогда, когда он понял, что происходит, ему никогда не приходило в голову беспокоиться о собственной смерти.

И, конечно, он не говорит ей о том, насколько сильно хочет вернуться туда.

Глава 20. ОНА.

Колин остается в лазарете весь следующий день, и Люси возвращается обратно через кампус, чувствуя себя все более свободной с каждым шагом.

Ее преследуют предупреждения. Сейчас два человека видели Люси и реагировали так, словно от нее нельзя ожидать ничего хорошего.

«Они всегда забирают кого-то с собой. Не делай так, Люси. Иди преследуй кого-то еще».

Эти слова произнесены с такой уверенностью, словно в Люси все не правильно. Куда бы она забрала Колина, даже если бы смогла? Как она вообще может «преследовать» кого-то еще, когда она не может выйти за ворота школы?

Она идет по длинной грунтовой дороге, ведущей в сторону величественных зданий. Даже в ее глазах они кажутся довольно внушительными. Ее якорь здесь – эта школа, эти площадки, и прежде всего – тот мальчик, весь в синяках и переломах, лежащий в лазарете.

Люси касается рукой холодных железных ворот, а затем наклоняется и прижимается лбом. Они действительно холодные. Холод охватывает каждый дюйм ее кожи, и при этом она не чувствует дискомфорта. Нет в мире ощущений ярче, чем те, что она вчера испытала с Колином.

Тепло кожи, влага его губ и ноющая боль в его стонах. Все было именно так, как она и надеялась. Быть с Колином как с человеком и быть с ним ─ призраком ─ ощущалось, как попытка смешать лед и пламя.

Речь идет о том, что она его более чем просто чувствовала. Речь идет о глубине ее желания. Она хочет его. И ощущает пустоту даже тогда, когда она рядом с ним, и все это потому, что им действительно ничего не известно: для чего она здесь, как надолго и даже почему две недели назад она исчезла. Сколько времени им отпущено? Несколько недель? Месяцы? Год? Она здесь для того, чтобы быть с ним и наслаждаться или чтобы исправить какие-то грехи в своей прошлой жизни?