4 страница. Она замялась, оглядываясь через плечо и подняла бровь

Она замялась, оглядываясь через плечо и подняла бровь.

─ Малыш, ты слишком серьезно говоришь об этом. ─ повернувшись обратно, она не ответила и начала нарезать большую миску сушеной клюквы. Комнату заполнил резкий свежий запах. ─ Кто знает? Может, чтобы приглядывать за нами, ─ пожав плечами, сказала она. ─ Или встретить нас, чтобы мы были рядом со знакомыми, когда умрем. ─ она высыпала всю миску в миксер. ─ Или может, они просто застряли. Может, им нужно что-то завершить.

─ Завершить ─ это что-то типа мести? ─ спросил Колин.

─ Ну если они злые, тогда точно можно с легкостью говорить об этом. Я всегда думала, что мир по ту сторону неразбавленный: либо плохой, либо хороший. Наша жизнь серая, а после смерти все или черное, или белое.

Она начала замешивать тесто и раскатывать его по размеру часов Колина, вела себя так, будто это один из самых привычных дней в это жизни. Каждое ее движение казалось значимым, словно он до этого не замечал весь ее жизненный опыт.

─ Спасибо, Дот.

─ За что? За мои поэтические рассуждения о мертвых?

─ Я имею в виду, пока ты не обсуждаешь горячего баристу из кофейни или преимущества ананасов в твоей сексуальной жизни, у нас все нормально.

─ Я стараюсь, ─ она указала на шкаф над столом. ─ Достань мои формы для выпечки.

Даже после помощи Дот в приготовлении выпечки Колин не почувствовал себя лучше. В какой-то степени стало даже хуже. Он может сосчитать, сколько раз за последние десять лет он чувствовал эту неуверенность, но все, что сейчас сказала Дот, он слышал всю свою жизнь: разные истории про жизнь после смерти и что Уокеры существуют, и что его мама, возможно, не сошла с ума. Хотя сейчас эти убеждения не имели никакого смысла. Она умерла.

Она умерла так же, как и его отец, и сестра Каролина еще раньше. Теперь и Колин тоже может сойти с ума. Впервые после смерти родителей он встретился с осознанием, что он совсем один в этом мире. И как бы сильно о нем не заботились Дот, Джо и Джей, они ничего не могут с этим поделать.

Дот нашла его сидящим на верхней ступеньке и рисующим по покрытой кружевом снега земле, держа палку в здоровой руке. Она открыла дверь, и в затылок ему подул теплый воздух.

─ Что ты здесь делаешь?

─ Думаю. ─ он потер лицо, она это заметила и подошла ближе.

─ Ты чем-то расстроен, малыш?

─ Все в порядке.

─ А вот и нет, ─ сказала она, опуская теплую руку ему на колени. ─ Не ври мне. Ты мальчик, который никогда не перестает улыбаться. Так что не сложно догадаться, когда что-то не так.

Колин повернулся, посмотрел на нее, и ее лицо смягчилось, когда она увидела его красные заплаканные глаза.

─ Я схожу с ума, Дот. Ну, мне на самом деле интересно, что если я сбрендил.

Ему не понравилось, как изменилось ее лицо и как она стала виновато выглядеть, словно это ее вина за все трагические события в его жизни.

─ Это не так.

─ Но ты даже не знаешь, почему я так думаю.

─ Могу только рискнуть и предположить, ─ сказала она тихо. ─ Хочешь поговорить об этом?

─ Да не особо, ─ он слегка ей улыбнулся. ─ Но спасибо.

─ За свою жизнь я повидала несколько странных вещей, и одному Богу известно, что у тебя больше причин, чем у нас, сомневаться в своем здравомыслии, но если это тебе поможет, ─ я уверена, ты в таком же здравом уме, как и все.

Колин засмеялся.

─ Но откуда тебе знать.

Ее выражение лица было спокойным:

─ Знаю, и все.

─ Может, мне просто привиделось все, о чем ты говорила. Я в порядке Дот, правда.

Она посмотрела на него и ущипнула его за руку. Он вскрикнул, потирая больное место. У Дот неплохая хватка.

─ Какого черта, Дот?

─ Видишь? ─ она сказала с легким смешком. ─ Тебе не привиделось. Для того, кто пережил такие события и живущего, словно завтра не существует, да, иногда ты даешь повод сомневаться в своих умственных способностях. Но если ты ненормальный, тогда я молодая и страшная, а мы оба знаем, что это не так.

Колин ненадолго забежал проверить Джо перед занятиями и был рад увидеть крестного, наслаждающимся огромной тарелкой гренок с беконом.

─ Дот передала? ─ он спросил.

Джо кивнул, указывая вилкой на стул возле кровати:

─ У тебя есть время посидеть со мной?

─ Пара минут.

Колин присел и между ними повисла приятная тихая пауза. Это их обычное состояние: тихо посидеть, немного поговорить. Колин видел в окно, как студенты идут на занятия, пока Джо ел.

─ Хорошо спал? ─ Джо спросил, откусывая кусочек.

─ Это я должен был тебя спросить об этом.

─ Спал как убитый, ─ сказал Джо. ─ Мэгги напичкала меня болеутоляющими.

Кивая, Колин сказал:

─ Да, ты немного бредил.

─ Кто эта девушка?

После того как до него дошел смысл этого вопроса, сердце Колина ненадолго замерло, а потом бросилось вскачь:

─ Какая девушка?

─ Та, которая приходила ко мне на крыльцо. С каштановыми волосами. Хотела помочь, но сказала, что не может.

─ Она так сказала?

Джо, потягивая кофе, взглянул на Колина:

─ Ты наверно подумаешь, что я сошел с ума, малыш, но я должен знать, она красавица или ужасная.

─ Что? ─ Колин чуть пододвинулся.

Джо смотрит на дверь и, удостоверившись, что они одни, и шепчет:

─ Ну, девушка. Она красавица или страшненькая?

Колин прошептал:

─ Красавица.

─ Я подумал… Ее лицо как-то рассеялось сразу, а потом оно стало самым красивым, что я видел в жизни.

Колина словно ударили по голове, ему потребовалось пара секунд, чтобы придумать ответ:

─ Это, наверно, из-за болеутоляющих, ─ сказал он и сглотнул. ─ От них часто бывают галлюцинации.

─ Нет, парень, ─ пробормотал Джо, глазами изучая Колина. ─ Это было до падения.

─ Я… ─ Колин сидел, не чувствуя своих пальцев, словно весь окружающий мир сжался вокруг него. ─ Ты, наверно, все неправильно запомнил.

Джо не ответил, и Колин с неохотой продолжает.

─ Ее зовут Люси.

Джо закрыл глаза и покачал головой.

─ Ну, будь я проклят.

Приступ тошноты сдавливает горло Колина:

─ Джо?

─ Люси… Так звали девушку, которую тут убили. Ужасное было время, примерно десять лет назад. Выглядела точно так же, как она. Теперь я точно уверен, что у меня с головой не в порядке, ─ он засмеялся, беря кусочек апельсина. ─ Это точно из-за болеутоляющих.

Колин ныряет в компьютерный класс, оставив свет не включенным, чтобы остаться незамеченным. Он помнил, как пришел сюда в первый раз ─ пьяные и под травкой, они с Джеем обсуждали рассказы о привидениях, сидя у костра на опушке леса ─ после чего пробрался сюда, чтобы найти хоть какие-то подтверждения этим ужасным историям. Здесь очень много заметок и кажется, что многие их считают народными преданиями. Рассказы о том, что в этой школе самая большая смертность среди учеников по всей стране. Но сколько школ могут похвастаться такими суровыми зимами и огромной дикой прилегающей территорией? Колин никак не мог понять, почему всех удивляет, что ребята умирали или пропадали тут чаще, чем, например, умирали от пневмонии или самоубийств. Даже под кайфом он не верил в это.

Он смутно припоминал, что видел статью о мертвой девочке, о которой упомянул Джо. Большинство сайтов рассказывали об убийце, о его поимке и наказании, и так как все произошло десять лет назад, было только две ссылки с момента убийств. Колин кликнул ссылку с фотографией и прикрыл рот, чтобы не закричать, когда увидел ее лицо.

У нее каштановые волосы, немного другие черты, но это точно она. Под фотографией статья от газеты Кор Д`ален. В понедельник обвиняли серийного убийцу Херба Августа Миллера, которого поймали в момент убийства 17-летней Люсии Рэйн Грей и еще семерых подростков за последние семь лет, которые продолжались до 1 июня.

Прокуроры утверждали, что 42-летний бывший директор школы-интернат им. Св. Осанны недалеко от Кор Д`Ален преследовал Люсию несколько недель до убийства. Убийства подростков указывало на Миллера, который ранее выбирал жертв далеко за пределами своего штата, во избежание наказания от правоохранительных органов. Предположительно, Миллер пригласил ее к себе в дом, накачал ее наркотиками и отвел в лес, где перерезал ей горло, а затем разрезал грудь. Это было его отличительный почерк. После этого Миллер вырезал ее сердце.

Полиция нашла Миллера, когда он закапывал тело недалеко от школы, маленький мальчик видел, как он тащил девушку в лес. Мальчик предупредил персонал школы, и они вызвали 911.

«За этим убийцей гонялись почти восемь лет, и он принес много головной боли семьям по всей стране. Возможно, он так бы и остался в школе, если бы не смелость маленького мальчика. ─ сообщил ранее в пятницу прессе шериф Кор Д`Алена Мо Рокфорд. ─ Поимка Херба Миллерато ─ огромное облегчения для национальных правоохранительных органов, и общество в долгу у мальчика и персонала за тот экстренный вызов».

Миллер обвиняется по семи пунктам в убийствах первой степени. Штат настаивает на смертной казни в виду применения им жестоких пыток и нанесений увечий. 17-летняя мисс Грей была самой молодой из его жертв.

Конечно, это не первое трагическое событие в школе, построенной на месте захоронений переселенцев с запада, и, в которой умерло два ребенка при пожаре в первые два дня после открытия в 1841г. Школа Св. Осанны регулярно сопровождалась трагическими событиями на протяжение нескольких лет в связи с близостью с лесом, ледниковым озером и другими суровыми событиями, приведшими к смерти нескольких студентов и посетителей.

Колин остановился и быстро закрыл вкладку, чтобы никто не увидел, что он читает.

─ Люсия Рейн Грей. ─ проговорил он. Он чувствовал всем телом биение своего сердца в груди, горле и ушах. Люси говорила правду.

Колин не видел ее целый день. Она не появилась на истории и даже на улице во время ланча.

Он не нашел ее на всей территории общежития, и становился все более отчаянным, обегая по кругу здания и заглядывая в пустые классы. Он говорил себе, что остановится после предварительного поиска, но все еще продолжал заглядывать в тренажерный зал, потом оделся, чтобы быстро осмотреть территорию леса.

Шли дни, и Джей сказал, что на не приходила на уроки английского. Парта, за которой она сидела ─ пустовала. Колин не мог понять, почему эти слова словно удар в живот. Если эта ситуация такая безумная, как ему кажется, тогда почему ему не все равно? Почему он поглаживал свою руку, пытаясь вспомнить ее прикосновения? И почему ему снова хочется к ней прикоснуться?

Он хотел это помнить: что ее кожа теплее, чем воздух, но не сильно. Ее глаза менялись, как рябь на пруду. Она не мерзла даже во время сильного ветра на улице. За исключением карандаша в первый день, он не видел, чтобы она еще к чему-нибудь прикасалась. И казалось, что ей с трудом удавалось удерживать даже его. Когда она спросила про Джо, цвет ее глаз сменился с темно-серого с примесью боли в чистый голубой.

Он хотел уйти из кампуса и найти ее, но даже не представлял, где она может быть. Не могла же она просто раствориться в воздухе?

К пятничной ночи у него уже было такое же чувство, когда он долго не садится на велик ─ нервозность, и словно что-то в груди растет и сдавливает его внутренности. Он боялся, что Люси просто ушла, испарилась. Она открылась ему, а его отказ как-то отослал ее. Он взял свой велосипед и поехал вдоль границы по знакомым тропам, что они с Джеем нашли пару лет назад. Он перепрыгивал камни и преграды, спускался по холмам. Он ехал, пока не почувствовал боль и не получал ссадины. Он бы все сделал, чтобы проветрить голову, но ничего не помогало. Он ел, но не чувствовал вкуса. Стены его комнаты угнетали и вызывали клаустрофобию.

Он сидел на кровати, читал журнал о велосипедах, потом швырнул его на пол и откинулся назад, закрывая глаза рукой.

В другом конце комнаты Джей перестал стучать теннисным мячом о стену и спросил.

─ У тебя есть идеи, где она может быть?

─ Нет, последний раз я видел ее… ─ его слова застряли в горле, да и какая разница, где он видел ее в последний раз. Хотя, может, важно то, где все началось для нее.

─ Колин?

─ Кажется, я знаю. Поговорим позже.

Джей встревоженно посмотрел в темноту за окном, но решил не высказывать возражений.

─ Просто будь осторожен, чувак.

Колин пошел вниз по дороге к парку, направляясь к дырке в заборе, которую они с Джеем нашли, когда были первокурсниками, и о которой, по всей видимости, больше никто не знал. Как ему казалось, она точно прилегает к месту, где Люси впервые появилась у озера.

Дорога была примерно милю в длину, и Колин замерз к тому моменту, как добрался. Сейчас он знал, что, возможно, некоторые легенды были правдой, Колин чувствовал и немного вздрогнул от страха, когда приближался к воде. Вокруг было тихо, только звук его шагов нарушал тишину. Мысль, что Люси может сидеть тут в одиночестве, заставила его руки задрожать, и это совсем не связано с холодом. А может, он просто боялся, что ее тут нет.

Он огляделся по сторонам, повернулся по направлению ветра. Небо было тяжелым и нагнетающим, с настолько плотными облаками, что было тяжело сказать, где заканчивается одно и начинается другое.

В конце тропы был старый пирс. На нем не хватало пары досок, и древесина была покрыта мхом и разложениями, но, несмотря на все это, летом хоть кто-то, но бегает по нему. Сейчас он покрыт тонким слоем снега, и Колин не удивлен, что видит Люси, сидящую на самом краю, на неровно сломанных и гниющих досках. Длинные светлые волосы практически достают до ее талии, и ветер вокруг озера подхватывает и запутывает их.

Деревяшка скрипит под тяжестью его веса, когда он аккуратно ступает на нее. Она переоделась, ее сапоги стоят позади нее, а его толстовка у нее на коленях.

Сейчас он понял, что потратил кучу времени, чтобы найти ее, но не придумал, как снова с ней заговорить. Уставившись на ее спину, он обдумывал все варианты. Ему нужно извиниться, признать, что он дурак, который не знает, как общаться с обычными девушками, не говоря уже о мертвых. Может быть, рассказать ей, что он сирота, и ему также, как и ей, нужна опора.

Он медленно подходит к ней.

─ Люси? ─ он говорит и смотрит перед собой.

Ее юбка поднята выше колен, ее кожа бледная и идеальная при таком освещении, ни шрама, ни царапины.

─ Мне не холодно, ─ она говорит и смотрит на свои ноги, которые погружены в воду. На улице точно минусовая температура, и, оглядываясь на озеро, можно видеть, что водорослей нет, и вода местами начинает замерзать. Колину стало холодно от одного взгляда на лед у ее ног. ─ Мысленно я понимаю, что она холодная, ─ продолжала Люси. ─ Но я не чувствую этого. Я чувствую прикосновение воды, но меня не волнует ее температура, хотя должна. Как думаешь, это странно?

Кажется, будто ветер поглотил ее слова, и он не знает, что ей ответить. Поэтому он кладет руку ей на плечо. Ее глаза расширяются от их прикосновения, но она ничего не говорит.

─ Я не знал, где ты была, ─ наконец сказал он. ─ Ты в порядке?

─ Все хорошо, ─ прошептала она.

Он посмотрел на свои руки в изумлении. Он чувствовал тяжесть ее волос, когда они соприкасались с его пальцами, текстуру ее кожи на шее, но она не была теплой, он чувствовал легкое покалывание вперемешку с ветром. Как будто то, что удерживало ее здесь, держало ее тело ровно, а движения ее рук и ног словно пульсировали под его пальцами.

Они долго смотрели друг на друга, и он, наконец, прошептал:

─ Прости меня.

Улыбка появилась в уголках ее губ, потом ямочки на щеках, когда ее улыбка растянулась.

─ Не стоит.

Он не был уверен, что ответить, ведь даже если ей и не нужны его извинения, он все равно чувствовал себя как придурок, потому что ушел той ночью.

─ Не хочешь прогуляться? ─ спросила она.

Он улыбнулся и отошел, когда она вытащила ноги из воды, и он вытер их его толстовкой. Они были холодны как лед. Ее глаза опустились, и, твою мать, ему показалось, что она смотрит на его рот. Внезапно в голове оказалась забита совсем другим: каково будет, если он ее поцелует? Ее кожа везде так ощущается? И какая она на вкус?

─ Когда ты это сделал? ─ она спросила, пока обувалась.

Он вынырнул из своих мыслей и инстинктивно облизал губы, понимая, что она спросила про пирсинг.

─ Ты про губу?

─ Ага.

─ Прошлым летом.

Она остановилась, и это позволило ему понаблюдать за ней минуту, как ветер развевает ее волосы, будто они пушинки. Ей потребовалось время, чтобы сообразить, что сказать, а он наблюдал за ней, пока она думает.

─ А разве в школе нет правил по этому поводу?

─ Правила настолько устарели, что они не касаются пирсинга, но могу тебя заверить: тебе точно нельзя носить короткие штанишки во время занятий. Дот и Джо сказали, что я могу выглядеть как панк, пока я веду себя как джентльмен. А тебе что, не нравится?

─ Почему, нравится, просто я…

─ Звучит, словно ты в сама в шоке от этого. ─ он засмеялся, пока смотрел на нее.

─ Когда я училась, мало парней это делали. По крайней мере, не такие парни, как ты.

─ Парни, как я?

─ Да, милые. Обычно бунтари все в пирсинге и татуировках, да еще и буйные.

─ Ой, я точно буйный.

На ее губах появилась улыбка.

─ Ну, в этом уж я не сомневаюсь.

─ А откуда тебе знать, что я милый? Может быть, я бунтарь и любитель призраков?

Она посмотрела на него удивленно, и ему захотелось взять камень и разбить им свою голову. Но она откинулась назад и засмеялась таким дурацким громким хрюкающим смехом.

Колин быстро выдохнул, похоже, ей понравилась шутка про призрака.

Она снова ему улыбнулась.

─ Ты милый, у тебя это на лице написано, и ты не можешь это скрыть. ─ он смотрел, как ее глаза опять сменили цвет на серебристый, и ее губы стали похожи на так понравившуюся ему игривую ухмылку. Цвет ее волос, ее глаз теперь не имеют для него значения. ─ Ага, не можешь.

─ Что, правда?

─ По крайней мере, от меня.

Ее улыбка исчезла с губ, но осталась в глазах, даже когда она отвернулась.

─ Это хорошо.

Что-то зашуршало в кустах рядом с тропинкой, и остатки листьев хрустели под ногами, пока они шли в чащу леса. Их шаги были едва слышны, хотя шаги Люси были почти невесомы и намного тише, чем его.

И сейчас, когда он посмотрел более внимательно на нее, он поверил: ее щеки не порозовели от холода, не было пара при ее выдохе, как это было у него.

Рядом с ним она огляделась и, казалось, что она видит все малейшие детали в лунном свете, может она, как кошка? Или у нее изумительное ночное видение. Хотя все-таки теперь они оба знают, что она мертва, и будет ли ей тема не приятна, если он спросил, каково это?

─ Так ты мне веришь? ─ спросила она.

Сначала он хотел сказать то, что узнал он Джо, но потом решил просто ответить:

─ Я поизучал рассказы. Нашел твою фотографию. Тебя убил директор школы недалеко от озера.

Она кивнула, смотря на воду, словно ей совсем не интересно, что он говорит.

─ А я все удивляюсь, почему я появилась именно тут. Теперь все стало понятно.

─ Тебе не странно, что ты ничего не помнишь?

Она подняла лист и начала разглядывать его.

─ Наверно. Мне не кажется, что это странно. Просто немного пугающе. Например, я помню букет, который мне подарил папа на каникулах, но не могу вспомнить его лицо.

─ Ого. ─ Колин почувствовал себя беспомощным, но, в самом деле, что он мог ответить на такое?

─ Как-то я думала о тебе. Ты знаешь, есть такое телешоу, когда человек стоит в телефонной будке, и снизу начинают появляться купюры, и ему нужно как можно больше собрать за минуту?

Он был без понятия, о чем она говорит, но все равно ответил:

─ Конечно.

─ Так вот, некоторые купюры ─ это двадцатки или может быть пара сотен, но большинство их них ─ это один доллар. И кажется, что вокруг тебя куча денег, а это не так. И не важно, чем все закончится, ты счастлив только от того, что у тебя деньги в руках.

Она обходит большой камень посреди тропы, а он запрыгивает на него, а потом проходит по длинному гниющему бревну. Он чувствует на себе ее взгляд.

─ В общем, у меня точно такое же чувство после смерти. Появляются обрывки воспоминаний, но у меня получается ухватиться и вспомнить только одно из них.

─ Ты хочешь сказать, что рада, что есть хотя бы одно….

─ Но все, что бы я не вспомнила, просто бесполезно. ─ закончила она, немного улыбнувшись.

─ Вспоминаешь всякую ерунду, да? Но не то, кто ты или откуда родом?

Она засмеялась и выдохнула с облегчением:

─ Точно.

Это облегчение убивало его, ведь он начал верить, что единственный человек, который должен был ее понять с самого начала, - это он.

─ Прости, что повел себя, как хрен.

─ Ты не хрен, ─ фыркнула она, ─ Боже, я уже и забыла, как любила употреблять это слово. А, еще «говнюк».

─ Ага, и это тоже. Ты типа: «Привет, а я умерла», а я такой: «Ого, это хреново, ну ладно, я отчалил».

Она снова засмеялась, и на этот раз так громко, что появилось эхо. Ему нравилось это слышать, нравилось, что она могла так шуметь.

─ Хорошо, как тогда ты должен был отреагировать? И меня больше бы беспокоило, что ты оставался бы спокойным, и тогда у меня точно возникли бы мысли: «Эй, а может этот парень любитель призраков?»

Теперь настала очередь Колина смеяться, но он почти сразу же перестал.

─ Моя мама начала видеть странные вещи. Именно так… - он остановился и посмотрел на ее лицо. ─ Видишь ли, спустя пару недель, как мы сюда переехали, мою старшую сестру Каролину сбил грузовик школьной доставки. Она была на велосипеде. Наверное, просто не заметила. Мама была убита этим, ушла в себя. Потом через месяц она начала утверждать, что видела Каролину пару раз на дороге. Однажды ночью она усадила нас в машину, сказав, что мы едем в город поесть мороженого, а сама съехала с моста.

─ Колин, – прошептала Люси. ─ это ужасно.

─ Родители умерли, а я выжил. Поэтому, когда ты сказала, что ты мертва, думаю, теперь ты понимаешь, почему я так отреагировал.

─ Господи, да, ─ она убрала волосы с лица, открывая каждый дюйм гладкой бледной кожи. Она такая красивая, и ему не терпится прикоснуться своей щекой к ее. ─ Мне так жаль.

Он отмахнулся от нее, не желая задерживаться на этой теме.

─ А где ты была все это время?

─ Я, правда не помню, чем занималась, но я уверена, что была где-то рядом. Здесь или в окрестностях. Я не могу покидать территорию.

─ Что, совсем?

Она покачала головой и наблюдала за ним минутку, пока раскидывала листву на пути. Она сразу же смешалась с грязью. Сейчас была это очередь смотреть на нее, пока она смотрела на воду.

─ Люси?

Она повернулась к нему и улыбнулась:

─ Знаешь, а мне нравится, как ты произносишь мое имя.

Колин улыбнулся в ответ, но улыбка сошла с его лица:

─ А ты знаешь, зачем ты здесь?

Она отрицательно покачала головой:

─ Ты меня боишься?

─ Нет. ─ хотя точно должен был. Он хотел ей все рассказать, больше поведать про истории о школе и округе, о Уокерах, о том, что она может быть одной из них, и правда ли они все здесь как в ловушке? Он точно должен быть напуган. Но сейчас, когда он рядом с ней, достаточно близко, чтобы прикоснуться, он чувствует облегчение и странное мучающее желание.

Неожиданно идти рядом ему не достаточно.

─ Возьмешь меня за руку? ─ он спросил.

Она переплела ее длинные пальцы с его, они одновременно холодные и теплые, уверенные и легкие. Он чувствовал покалывания на коже от прикосновения, но они такие мимолетные. Когда он сжал, ток проходит через его пальцы, и мышцы сразу же расслабились. Она как видение, но живая в его руках.

Когда он посмотрел на нее, ее глаза закрыты, и она прикусывала нижнюю губу.

─ Что такое? ─ спросил он. ─ Тебе больно?

Она открыла свои зеленые с рыжиной глаза, и в них пронеслись сплетенные голод и радость.

─ Ты когда-нибудь из прохладного бассейна нырял сразу в горячую ванну?

Он засмеялся. Он прекрасно знал то чувство, что она описывала, горячее и невероятное, но такое сильное изменение, которое чувствуешь каждой нервной клеткой.

─ Ага, это как приятно согревающее тепло вместо интенсивного о-мой-бог-как горячо.

Она кивнула:

─ Я все жду, когда это закончится, ─ она снова закрыла глаза. ─ Но это не заканчивается. Каждый раз, когда ты ко мне прикасаешься, это похоже на тот первый момент погружения, всегда. А потом облегчение становится настолько подавляющим, что дух захватывает.

Сердце Колина забилось чаще в груди. Дрожащими пальцами она прикоснулась и мягко провела по кольцу в его губе.

─ А это больно?

─ Немного.

─ Метал, наверно, холодный, ─ она прошептала, и он заметил, что стал наклоняться к ней. ─ Интересно, как он ощущается?

─ Для тебя или для меня? ─ спросил он, улыбаясь.

Глава 11. ОНА.

─ Для меня, ─ ответила она и слегка нажала на металл.

─ Возьмите в руку трубу, ─ сказал учитель. ─ Тепло и холод вместе создают эффект ожога. Люси прикоснулась к трубе и слегка зашипела, смотря на учителя.

─ Некоторые рецепторы на коже чувствуют тепло, а другие жар. Все посылается в мозг, но мозг воспринимает эти смешанные сигналы как сильное тепло. Это сильное восприятие называют парадоксальное тепло.

Люси вскрикнула от такого яркого воспоминания и инстинктивно убрала руку.

Кольцо у Колина в губе было холодным от ветра, а кожа теплая, и как к трубе, прикосновения к его губам вызывали в пальцах ожог. Она полностью понимала весь смысл того эксперимента с трубами, но сейчас никак не могла объяснить то, что происходит между ними. Легкий контакт, ─ всего пара секунд, ─ и воздух между ними просто обжигает.

Колин сглотнул, его глаза смотрят только на ее рот. Он моргнул пару раз. Он хочет меня поцеловать? От этой мысли ее кожа нагревается, он наклоняется чуть ближе, и сейчас она чувствует странное опьяняющее облегчение. Это все сокрушает ее, словно сильное головокружение.

Люси знает, что она уже целовалась раньше, она не такая уж и невинная, но это все совсем по-другому. Воспоминания одноцветных прикосновений блекнут по сравнению с ощущаемых вибрацией от кожи Колина. Эта реакция пугает ее, и она колеблется. Если простое прикосновение его губ к ее пальцам было таким интенсивным, что же будет, когда он ее поцелует по-настоящему? Она боится, что не выдержит таких мощных ощущений. Поэтому она вернулась на тропу, закрыв глаза на минутку, чтобы сохранить в воспоминаниях холод металлического кольца, его теплое дыхание прямо на кончиках ее пальцев.

Она сделала пару шагов перед тем как услышала, что Колин пошел за ней. Если Колин и был удивлен ее реакцией, то ничего не показал, и они продолжали путь в тишине. При каждом шаге рука Колина касалась ее. Немного погодя, он перестал притворяться и сцепил их пальцы вместе. Так же бережно, как в первый раз.

Он наклоняется, чтобы встретиться с ней взглядом:

─ Ты все еще в порядке? ─ он сказал это так восхитительно, как-то умудряясь выглядеть сильным, но в тоже время неуверенным в себе. Она смогла только кивнуть, переполненная чувствами от простого прикосновения. Его кожа была такой живой и горячей, казалось, что она могла ощущать, как при каждом сердечном сокращении кровь бежит по венам.

Он широко улыбнулся:

─ Так если ты не можешь покидать кампус, где же ты живешь?

Люси отвела его к себе домой и была впечатлена, что его совсем не удивило, что она жила в заброшенном сарае за школой. Она зажгла небольшую керосиновую лампу в углу и, вытянув перед собой руку, могла почти дотронуться до стены на другой стороне.

─ Вот он, мой дом.

Он сел на старую скамейку, и она расположилась на другой стороне и рассказала ему, что вспомнила. Фрагменты ее воспоминаний о жизни были непоследовательные и бесполезные, но он слушал, будто это было какой-то захватывающей историей. Когда она начала рассказывать свои воспоминания с момента появления тут, то заметила небольшое разочарование на его лице, словно ему было жаль, что ее реальная жизнь здесь так быстро оборвалась. Он смотрел и слушал, облокотившись на стену сарая.