Вопрос № 54. Второй том поэмы « мертвые души». Кризис мировоззрения Н.В.Гоголя

Завершая первый том «Мертвых душ», Гоголь внес в него явно диссонирующие религиозно-мистические и националистические рассуждения о добродетельных героях, одаренных «божескими доблестями», о мессианском предназначении русского народа. Это были, как и в повести «Тарас Бульба», начальные тенденции отхода писателя от прогрессивно-демократической идейности, приведшие его к кризису мировоззрения.

В 40-е годы, в условиях обострения социальных противоречий в России и быстрого развития классовой борьбы в капиталистических странах, Гоголь испугался возможности революционных потрясений. Страх перед революцией и поиски справедливого разрешения социальных конфликтов привели его к утопической идеализации феодальных отношений, апологии твердой единодержавной власти, к религии. В это время он сближается с консервативными кругами. Ближайшими друзьями и доверенными лицами писателя становятся адвокаты официальной народности (С. П. Шевырев), или близкие к ним (М. П. Погодин), мракобесы (А. П. Толстой), религиозные изуверы и фанатики (священник М. А. Константиновский), славянофилы (К. С. и И. С. Аксаковы, А. С. Хомяков).

Покидая демократические позиции 30-х годов, Гоголь объективно становится поборником главенствующей роли дворянства в обществе и государстве, ярым защитником и идеализатором феодально-крепостнической системы, фанатическим пропагандистом православия. Решение всех общественно-бытовых вопросов связывается им с религиозно-нравственным совершенствованием людей и прежде всего с моральным возрождением дворянства как якобы цвета нации. Эти ретроградные воззрения, явно созвучные идеям славянофилов, печатно были выражены писателем в книге «Выбранные места из переписки с друзьями», вышедшей в 1847 году. Реакционная идейность Гоголя сказалась и в оставшихся черновых главах второго тома «Мертвых душ». Но спасение родины писатель видит уже не в народе, а в господствующих сословиях, не в социальных преобразованиях, а в моральном возрождении дворянства. Так, негодующий сатирик превратился в христианского проповедника.

Там, где Гоголь, полностью следуя своим реакционным воззрениям, начинает извращать объективную действительность, вступает в противоречие с ней, его покидают и дарование, и мастерство.

Реакционно-утопические воззрения Гоголя обусловили религиозно-мистическое истолкование им „Ревизора“ как пьесы, где изображен „душевный город“, в котором „бесчинствуют“ человеческие страсти».

Тем не менее талант Гоголя сохранил свою могучую силу до конца жизни писателя. Он блистательно проявился в изображении отрицательных персонажей второго тома «Мертвых душ»: Тентетникова, лежебоки и байбака, своеобразного варианта «лишнего человека», предвосхитившего образ Обломова; Бетрищева, представляющего беспорядочную смесь честолюбия и великодушия, мелкой зависти и щедрости, хвастливости и прямоты, картинной величавости и простоты; Петуха, чревоугодника и гурмана; Кошкарева, помешавшегося на канцелярско-бюрократическом строительстве; Хлобуева, беспутного транжира и мота. В этих образах правда глубоко жизненных характеров, верность индивидуальных деталей, раскрывающих их типическую сущность. Несмотря на некоторую абстрактность, правдой светится и образ идеального воспитателя Александра Петровича. В нем писатель, очевидно, воплотил свойства и педагогические принципы педагогов, подобных проф. Белоусову.

Изображая характеры, раскрывающие закономерности действительности, Гоголь остается великим художником—гениальным психологом, мастером огромных обобщений и во втором томе. По мнению Чернышевского, и в эту пору художественной программой Гоголя «остается… прежняя программа „Ревизора“ и первого тома „Мертвых душ“.

Однако ложные в своей основе социально-политические взгляды ограничили творческие возможности писателя и воспрепятствовали ему реализовать величественные замыслы, прокламированные в первом теме поэмы.

Создавая образы Костанжогло, Муразова, князя, Гоголь был исполнен уверенности, что именно моральное возрождение господствующих классов приведет их во главе с просвещенным монархом к служению общему благу и обеспечит счастье народа, процветание родины. Напоминая возвышенный призыв князя „спасать свое отечество“, любить „справедливость и добро“, выполнить „долг, который на всяком месте предстоит человеку“. При всем том Гоголь, не избавленный от противоречий и в период духовного кризиса, всегда отстаивавший тесную сращенность искусства с действительностью, сам глубоко чувствовал художественную ущербность второго тома „Мертвых душ“, надуманность добродетельных героев. Не удовлетворяясь созданным, он дважды сжигает свой труд: в 1843 и в 1845 годах.

Кризис мировоззрения Гоголя продолжался и в дальнейшем. При этом писатель, проверяя свои суждения новыми фактами жизни, по всей видимости, начинал отходить от своих позиций, высказанных в „Выбранных местах…“.

В завершающую пору своей жизни Гоголь переживал страшную трагедию—трагедию пламенного отчизнолюбца и народолюбца, великого гуманиста-моралиста, находящегося в мучительных поисках ускользающей от него истины. И Чернышевский справедливо назвал его «мучеником скорбной мысли и благих стремлений», в заблуждениях которого была повинна окружающая его действительность.

Каков был бы творческий путь Гоголя, если бы он остался жить? Любые ответы на этот вопрос гадательны. Но среди них наиболее соблазнительно предположение, что Гоголь, путаясь в противоречиях, сомневаясь и заблуждаясь, осознавая свои ошибки, шел бы вперед. Защищая эту точку зрения, Е. С. Смирнова-Чикина утверждает, что писатель, преодолевая наиболее косные идеи «Выбранных мест…» и возвращаясь к взглядам первого тома «Мертвых душ», в 1850—1851 годах создал новую, полную редакцию второго тома. В этой редакции, по рассказам современников, слушавших чтение Гоголем написанных им глав, была приподнята роль Тентетникова и Улиньки. Тентетников ссылается в Сибирь уже за вольномыслие, и Улинька следует за ним. Но и этот вариант вместе с другими бумагами был сожжен в кабинете Гоголя с 11 на 12февраля 1852 года. Мы не располагаем полностью достоверными сведениями о причинах сожжения этой рукописи. Возможно, что взыскательный писатель не удовлетворился написанным, а вероятнее всего, она сгорела по ошибке, случайно, вместо других бумаг, предназначенных к уничтожению, о чем он и сказал А. П. Толстому.

Под влиянием уже давно развивавшейся душевной болезни Гоголь отказывается от пищи, а потом и медицинской помощи. Теряя силы, он умирает 21 февраля (4/III) 1852 года в возрасте 43 лет.