Противопоставление двух культур имеет корни в реально сущест­вующих различиях методов познания мира в научной и гуманитар­но-художественной практике

Конечная цель и ученого и художника одна — понять мир и место человека в мире; средства ее достижения могут быть различными. В чем же состоят эти различия?

1. Естественнонаучное знание объективно, гуманитарное — субъек­тивно.

Естествоиспытатель имеет дело только с материальными явления­ми, обусловленными объективными законами. Объяснение же соци­альных или культурных событий включает как анализ объективных причин, приведших к их возможности или даже необходимости, так и субъективных мотивов, мыслей и переживаний тех, кто их соверша­ет. Но чужая мысль не дана исследователю непосредственно, поэто­му процесс реконструкции принципиально не может быть освобожден от влияния личности исследователя. Вследствие этого гуманитар­ный метод допускает отсутствие однозначных, общеобязательных выводов, что для знания естественнонаучного было бы недопустимо.

2. Гуманитарное знание исторично, естественнонаучное — не обяза­тельно.

Состояние общества или культуры в данный момент нельзя по­нять, не обращаясь к прошлому, к истории возникновения этого со­стояния. В естественных же науках предыстория системы зачастую

14 Глава 1. Научный метод

несущественна: все определяется ее состоянием в настоящий момент.' Так, химику для анализа состава образца не обязательно знать, отку­да его принесли. Вероятность распада радиоактивного ядра в сле­дующую секунду не зависит от возраста ядра.

3. Предмет гуманитарно-художественного познания индивидуален,
предмет естественнонаучного познания типичен.

В естественных исследованиях ученый не интересуется индиви­дуальными, неповторимыми особенностями изучаемых объектов, ста­рается отвлечься от них. Однако для филолога «Преступление и на­казание» — не только типичный образец русской литературы XIX в., но и уникальное произведение, ценное именно своей неповтори­мостью. Ученые-естественники прикладывают массу усилий, чтобы обеспечить себя измерительными приборами, как можно более близ­кими к эталону. Они выводят линии специальных, генетически почти идентичных друг другу лабораторных животных, стараются работать с как можно с более чистыми (а значит, одинаковыми) образцами ве­ществ. Гуманитарии же собирают в музеях реликвии, ценные именно своей уникальностью, невоспроизводимостью.

4. Гуманитарный метод в отличие от естественнонаучного создает
не только знание, но и мнение, оценку познаваемого предмета.

Гуманитарное познание, кроме описания и объяснения явлений окружающей реальности, еще и оценивает их (хорошо — плохо, кра­сиво — безобразно, справедливо — несправедливо). Здесь знание обя­зательно сопровождается мнением, выражающим отношение иссле­дователя к предмету. Явления же, изучаемые естествознанием, не добры и не злы, сами по себе они не имеют ценности. Дело в том, что морально-этические оценки возможны лишь при наличии свободы выбора. Человек может выбирать, подчиняться или нет закону, за­прещающему красть, но он не волен подчиняться или не подчиняться закону всемирного тяготения. Можно спорить о том, благом или злом оказывается развитие ядерной энергетики (которое зависит от нас), но цепная реакция деления ядер как физическое явление не хо­роша и не плоха — она просто существует.

5. Гуманитарий неизбежно участвует в исследуемом процессе, есте­
ствоиспытатель стремится быть сторонним наблюдателем.

Обязательной составляющей научного метода является экспери­мент (п. 1.7.1). В ходе эксперимента искусственно создаются усло­вия, ограничивающие влияние всех факторов, кроме изучаемого.

1.3. Различия естественнонаучных и гуманитарных методов познания 15

Особое внимание уделяется тому, чтобы в максимально возможной степени исключить воздействие на ход событий со стороны исследо­вателя и его измерительных приборов.

В социокультурном познании все совершенно иначе. Во-первых, сама возможность создания искусственных условий сильно ограни­чена как недостатком материальных ресурсов, так и соображениями этического характера. Попробуйте представить, с какими проблема­ми пришлось бы столкнуться, пожелай вы провести исторический или юридический эксперимент! Во-вторых, гуманитарий, как прави­ло, изменяет то, что хочет познать. Какое бы объективное и беспри­страстное исследование ни провел социолог, его результаты, влияя на выбор политики, изменяют социальную реальность. Недаром во многих странах в последние дни перед выборами запрещена публи­кация результатов зондирования общественного мнения. Художник, стараясь постичь законы красоты, создает картины и тем самым фор­мирует новые представления о прекрасном и безобразном. Естест­венно, при этом не может быть речи о воспроизводимости результа­тов: любой деятель искусства хорошо знает, что настоящий шедевр неповторим.

6. Гуманитарная культура опирается на язык образов, естествен­нонаучная — на язык терминов и чисел.

Естественные науки используют четкий формализованный язык терминов, значения которых понимаются однозначно любым ученым. Идеалом, восходящим к Галилею, который сказал: «Великая книга природы написана на языке математики», здесь является математи­ческая модель (п. 1.7.3) природного явления, оперирующая с точно измеримыми величинами по раз и навсегда заданным правилам.

Достижения же гуманитарной культуры могут быть вообще выра­жены не словами, а только образами (картины, статуи, музыкальные произведения). Если же говорить о гуманитарных науках, то они не могут ограничиться только специальной терминологией и вынужде­ны обращаться к возможностям естественного языка — нестрогого, многозначного и образного. Причина тут, во-первых, в чрезвычайной текучести, подвижности социально-культурных явлений, которую трудно описать жесткими терминами с фиксированными, застывши­ми значениями. Во-вторых, предмет исследования здесь доступен не только специалистам, и потому люди дают ему название, не дожида­ясь, пока это сделает ученая комиссия по терминам. В-третьих, де­ло еще и в том, что почти никакие характеристики людей, предметов

16 Глава 1. Научный метод

1.4. На пути к единой культуре 17

искусства, общественных отношений не поддаются точному измере­нию или определению. По.пробуйте объяснить, что такое «добрый»! А в каких единицах измерить талант художника или прогрессивность общественной реформы?

1.4. На пути к единой культуре

Научная и гуманитарная культуры противоположны, но противопо­ложны диалектически. Они составляют единую общечеловеческую культуру и в равной мере движут ее развитием. Развитие же включа­ет в себя чередующиеся фазы дифференциации — обособления про­тивоположностей и интеграции — гармоничного объединения.

По-видимому, мы сейчас находимся на пороге фазы интеграции. В пользу этого говорит возникшее в ходе развития как естествозна­ния, так и гуманитарной культуры понимание их близости или тес­ной связи как раз по тем позициям, по которым обычно констатиро­валась их противоположность. Стоит заметить, что сближение про­исходит главным образом путем «гуманитаризации» естествознания. Встречное движение выражено менее ярко.

♦ Естествознание все больше интересуется уникальными объектами.

В последнее время наиболее интересными и активно исследуемы­ми в естествознании стали объекты уникальные, существующие в единственном числе — например, биосфера (с. 226) и геосфера, изу­чаемые биологией, геологией, географией. Объектом исследования космологии служит Вселенная, единственная в своем роде по опреде­лению. Установлено, что, имей Вселенная чуть иные свойства (ска^: жем, будь заряд электрона чуть больше или постоянная всемирного тяготения чуть меньше), звезды и планеты не смогли бы возникнуть. Вселенная, оказывается, уникальна и в том смысле, что тонко на­строена на возникновение сложных структур, в том числе и человека.

В 1975 г. выдающийся астрофизик И. С. Шкловский выдвинул идею, что человечество одиноко во Вселенной. Его точка зрения при­обрела немало сторонников, так как подтверждается наблюдательны­ми данными астрономии и вескими теоретическими соображениями. Шкловский указывал, что уникальность земной цивилизации накла­дывает на нас особую ответственность за ее сохранение. Заметьте, что ответственность — категория не научная, но моральная.

♦ Естествознание все больше интересуется сложными объектами.

Смещение акцента на изучение уникальных объектов не есть ус­тупка естествознания гуманитарной культуре. Оно продиктовано внутренней логикой развития науки, рассматривающей все более сложные, богатые связями системы, которые способны моделировать даже психические и социальные явления.

Математическая теория сложности, построенная А. Н. Колмого­ровым и его учениками, утверждает существование определенного порога сложности, за которым индивидуальными особенностями си­стемы принципиально нельзя пренебречь: нельзя построить ее мо­дель (п. 1.7.3), которая бы воспроизводила все основные особенности поведения системы, но была существенно проще. Например, не су--шествует, по-видимому, принципиального запрета на создание робо­та, пишущего хорошие стихи. Однако принципиально невозможно заставить писать его «как Пушкин» — это будет уникальный талант со своим неповторимым стилем. Именно поэтому такой ценностью обладает каждая человеческая личность.

♦ Современное естествознание стало эволюционным, историчным.

Уникальность объекта неизбежно требует исторического; эволю­ционного метода его исследования. Космология (п. 5.1), строго гово­ря, и определяется как наука об эволюции Вселенной. В синергетике установлено, что свойства сложной системы, например живого орга­низма, биоценоза, общества, непременно зависят От пути ее развития (п. 4.8.3.6). Плодотворность эволюционного взгляда в биологии и гео­логии была доказана еще в XIX в.

♦ Образное мышление, интуиция ныне признаются необходимыми эле­
ментами процесса научного познания.

Между языком художественных образов и языком точных науч­ных понятий имеется плодотворная взаимосвязь, которая играет важнейшую роль в процессе возникновения научного знания. Дело в том, что форму жесткой логической конструкции научная теория приобретает лишь на завершающем этапе становления, когда уже имеется понимание. Понимание же опирается не столько на форму­лы и точные термины, сколько на образное видение ситуации.

Принципиально новое понимание ситуации — научное откры­тие — не может быть достигнуто исключительно путем логических рассуждений. Чистая логика не дает ничего сверх того, что уже зало­жено в старых теориях. Это вытекает из знаменитой теоремы Гёделя:

В любой достаточно богатой логической системе существуют ос­мысленные утверждения, которые невозможно ни доказать, ни опровергнуть, оставаясь в рамках этой системы.

Достаточно богатой» оказывается даже арифметика. Из теоремы Гёделя следует, что положения, наиболее интересные для развития знаний, недоказуемы чисто логически и не могут быть проверены без обращения к чувственному опыту.

Прорыв к открытию всегда совершается с помощью интуиции, а интуиция — это процесс взаимодействия в сознании и подсознании абстрактных понятий и чувственных образов, процесс перехода от первых ко вторым и обратно. Когда Эйнштейна попросили расска­зать о том, как происходит рождение новой теории, он описал это именно как комбинирование смутных, трудноописуемых образов.

В современном естествознании признается, что исследователь не может полностью избежать своего влияния на исследуемый объект и влияния своей личности — на результат исследования.

Идеалом классического естествознания была полная отстранен­ность наблюдателя, сведение к нулю влияния экспериментатора и его приборов на ход изучаемого явления, отсечение всех индивиду­альных, невоспроизводимых и субъективных факторов. Однако этот идеал оказался недостижимым.

Во-первых, установлено, что измерение одной характеристики предмета принципиально непредсказуемым образом изменяет дру­гие (п. 3.5.1, 3.5.2).

Во-вторых, как уже говорилось, современное естествознание все более интересуется объектами либо уникальными — и тогда экспе­риментирование с ними весьма затруднительно, — либо настолько сложными, что отвлечься от их индивидуальности не удается. Один факт присутствия разумного наблюдателя в нашей Вселенной пред­полагает весьма точную «настройку» ее параметров и не позволяет рассматривать ее как типичную среди физически возможных вселен­ных. Это положение известно под названием антропного принципа (п. 4.7.4).

Наконец, в-третьих, существует проблема соотношения результа­тов эксперимента и выводимых из них заключений. Дистанция от ко­лонок цифр в лабораторном журнале до изящных теоретических по­строений столь очевидно велика, что породила целое направление в философии науки. При этом часть философов и ученых счита­ет связь эксперимента и выводимой из него теоретической картины
1.5. Эстетика и этика научного творчества 19

более или менее однозначной, а другая часть такую однозначность отрицает. Дискуссии здесь продолжаются столько, сколько сущест­вует наука.