Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Дикие таланты 4 страница



В результате предпринятого английским правительством повторного рассмотрения дела Эдалджи забойщик скота из Уайрли остался непойманным. Летом 1907 года в той же самой местности кто-то снова стал тайком резать скот.

Двадцать второго августа 1907 года неподалеку от Уайрли была изувечена лошадь. Сообщалось, что на рогах одной коровы обнаружена кровь и что якобы эта корова и пронзила рогами лошадь. Через пять дней две лошади, уже на другом поле, были так изувечены, что сдохли. Восьмого сентября была изрезана лошадь в Бринвуде, Стаффордшир. Обвинили молодого мясника по фамилии Морган, но он сумел доказать, что в это время был у себя дома. Приблизительно месяц постоянно поступали сообщения об изувеченных лошадях. Животные получали увечья либо от «колючей проволоки», либо от «торчащих из заборов гвоздей».

В 1867 году из Бостона отплыло одномачтовое рыболовное судно. Одним из моряков был португалец, который называл себя «Джеймс Браун». Пропали два члена команды, и их стали искать. Капитан спустился в трюм и, посветив фонариком, увидел тело одного из пропавших, которое крепко сжимал «Браун», сосавший из него кровь. Неподалеку лежало тело второго моряка. Оно было обескровлено. «Брауна» отдали под суд, признали виновным и приговорили к повешению, но президент Джонсон заменил вынесенный приговор пожизненным заключением. В октябре 1892 года этот вампир был переведен из каторжной тюрьмы штата Огайо в Национальную психиатрическую лечебницу, Вашингтон, округ Колумбия. И его история появилась в газетах.

«Оттава фри пресс» 17 сентября 1910 года сообщила, что в поле неподалеку от города Галазанна, Португалия, нашли мертвого ребенка. Труп был обескровлен. Последний раз этого ребенка видели вместе с мужчиной по имени Салваррей. Его арестовали, и он признался в том, что он вампир.

Посмотрим номер «Нью-Йорк сан» за 14 апреля 1931 года: сообщение об убийствах девяти человек. Все жертвы, кроме одной, — женщины. Эти совершенные в 1929 году убийства привели в ужас жителей Дюссельдорфа, Германия. Убийцу поймали, им оказался Петер Куртен. На суде он даже не пытался прибегнуть к защите и назвал себя вампиром.

У меня целое собрание историй о детях, на телах которых по ночам появлялись маленькие ранки. К собственному удивлению, я, считая себя теоретиком, не смог сразу же прийти к заключению, что эти истории свидетельствуют о существовании вампиров, а счел вполне удовлетворительным объяснение, что это следы крысиных укусов. Но в номере «Йоркшир ивнинг аргус» за 13 марта 1924 года я наткнулся на историю, которая кажется мне странной. Это отчет о дознании по делу о смерти Марты Синиор, 68 лет, с улицы Нью-стрит, Бэтли. «На пальцах ног и рук было множество ран, которые, скорее всего, являются следами укусов крыс». Было сказано, что эти маленькие ранки, возможно, не имели никакого отношения к смерти женщины, наступившей согласно заключению коронера по причине порока сердца. Единственное объяснение, приемлемое для коронера, состояло в том, что, прежде чем полиция взяла на себя заботу о теле, женщина уже долгое время была мертва и крысы изувечили ее труп. Однако соседка по имени Элизабет Лейк показала, что видела миссис Синиор, которая лежала на полу, и что миссис Синиор сказала ей, что умирает. Это заявление означало, что на женщину кто-то напал, и только потом она умерла. Коронер отверг эту версию, заявив, что женщина умерла задолго до того, как ее нашли, и что миссис Лейк ошибается, думая, что покойная с ней разговаривала.

В нашем существовании, которое представляет собой сочетание комедии с трагедией, позабавиться можно над чем угодно, и поэтому у меня вызвала подозрения история о напуганных китайцах (ведь именно так ее преподнесли английские репортеры), поскольку это рассказ о нешуточной панике — мании без тени улыбки. Каждый случай проявления жестокости, рассказывая о котором, без конца перемалывают все обстоятельства происшествия и докапываются до всех подробностей жизни жертвы, превращается в нечто забавное. В июне 1899 года случившееся во многих районах США вызвало массу веселья. Нечто в городах Нью-Йорк, Вашингтон и Чикаго стало причиной того, что люди оказались в больницах. Я не призываю бить в гонг, чтобы изгнать дьявольщину, поскольку не считаю это признаком просвещенности, но не полагаю таковым и стремление дать дьявольщине какое-нибудь забавное прозвище. Больницы Энн Эрбор, штат Мичиган, Толедо, штат Огайо, Рочестера, штат Нью-Йорк, Рединга, штат Пенсильвания…

Это был «целующий жучок».

История происхождения пугающей шутки берет начало 19 июня 1899 года, когда какой-то вашингтонский газетчик, услышав о невероятном количестве людей, которые в больнице скорой помощи просили, чтобы их излечили от «укусов жучка», приступил к расследованию и узнал о существовании «весьма значительного количества больных», страдавших от появившихся, преимущественно на губах, опухолей, каковые «очевидно являются результатами укусов насекомого». По словам доктора Л. О. Говарда, высказавшего свое мнение в «Попьюлар сайенс мантли», 56–31, в Соединенных Штатах водятся шесть насекомых, чьи укусы опасны, но все они встречаются редко. Итак, доктор Говард отклонил версию о насекомых. По его мнению, это был беспричинный страх, подобный тому, какой в прежние времена наблюдался в Южной Европе, когда толпы истеричных людей вообразили, что их искусали тарантулы.

И вновь все объясняется «массовым психозом» — а может быть, чем-то таким, что считается невозможным. К несчастью для моего упрямства, я совершенно не в состоянии возражать всем и каждому. Как и доктор Говард, я считаю, что паника, вызванная «целующим жучком», сродни панике, вызванной тарантулами. Но могло быть и так, что люди в Южной Европе не просто вообразили, что их что-то кусает. Если бы у кого-то возникла потребность написать книгу, и этот кто-то, как и миллионы людей, которые хотели бы написать книгу, к счастью, не знал бы, о чем писать, я предложил бы ему написать монографию о страхах и показать, что не все они являются истерией и массовым психозом и что, может быть, есть нечто такое, что вызывает страх.

Девятого июля «Нью-Йорк геральд» опубликовала имена и адреса 11 человек, из которых часть в один и тот же день (8 июля) внушила себе такой страх, что их тела распухли, тогда как других искусало нечто такое, в существование чего отказывались верить ученые. Те из них, кого искусали, поймали насекомых. «Энтомолоджикал ньюс», сентябрь 1899: некоторые из этих насекомых, которых прислали в Филадельфийскую академию естественных наук, оказались комнатными мухами, пчелами, жуками и даже бабочками. В научных статьях описаны такие вампиры, которые мирно помахивают своими крылышками, убаюкивая читателей. С точки зрения доктора Э. Мюррея-Аарона («Сайнтифик америкен» за 22 июля 1899 года), во всех сообщениях о происшествиях, случившихся на пространстве от Ричмонда, штат Вайоминг, до Огасты, штат Мэн, нет ничего кроме погони за сенсацией.

В Цинциннати имеется лошадь, у которой распухла челюсть. Чем не сенсация? Является ли четырехлетний ребенок слишком юным для того, чтобы впасть в «массовый психоз»? Я полагаю, что нет. Я не отрицаю, что в случившемся много от массового психоза. Сидар-фолс, Айова — искусан четырехлетний ребенок. Трентон, Нью-Джерси — умерла от укусов двухлетняя Хелен Лерш. Бэй-Шор, Лонг-Айленд — искусан двухлетний ребенок.

Позднее я приведу примеры появившихся на телах людей ран значительных размеров, но в этой главе речь идет о крошечных проколах, которые, возможно, не являются укусами крыс или насекомых. Материалы, опубликованные в «Чикаго трибьюн» 11 июля 1899 года, напоминают традиционные истории о вампирах. Искусана женщина. «Можно было заметить следы двух маленьких резцов».

Уж не знаю, предрасположен ли я к жестокости и кровожадности или нет. Вероятнее всего, предрасположен, но не в большей степени, чем любой другой историк. Или, приспосабливаясь к условиям нашего существования, я дружески-кровожаден. В своем страстном желании побольше узнать о вампирах, которое никак нельзя назвать странным ввиду того, что у меня есть теория, согласно которой вампиры существуют, меня не удовлетворила версия «целующего жучка», и мне захотелось собрать сведения о тех, кто попал в больницу, но не в летнее время года. Версия о насекомых, хотя и не соответствует «теории табу», для происшествий, случившихся летом, выглядит уж слишком правдоподобной. Чтобы расширить свое собрание данных, мне нужны сведения о происшествиях, случившихся не летом. Любой коллекционер поймет, какое удовлетворение я испытал, наткнувшись на сообщения о человеческих страданиях, опубликованные в номере лондонской «Дейли мейл» за 20 апреля 1920 года. «В сельской местности некоторое количество людей было искусано каким-то загадочным созданием с весьма ядовитыми зубами. Ядовитый укус до наступления лета — редкость, и, как правило, хорошо известно, кто его совершил. Весной этого года врачи наблюдали один подобный случай за другим, и каждый из них сопровождался внезапным и сильным распуханием, хотя мало что говорило о том, что это именно укусы». У меня есть сведения о нескольких таких случаях, имевших место зимой.

См. «Ля натюр» (приложение) за 16 января 1897 года, где сообщается, что, загружая печь углем, в парижском доме на Рю де ла Тур консьерж почувствовал жалящую боль в руке, и та распухла. Его отвезли в больницу, где он и скончался. Жившие в этом доме говорили, что видели, как гигантские осы влетали в дом через дымоходы.

Однако в большинстве загадочных эпизодов с укусами насекомых или с мнимыми укусами насекомых сообщалось о маленькой ранке, которая привела к смерти, как например в случае с лордом Карнарвоном. Можно, правда, допустить, что его смерть, как и смерти еще четырнадцати человек, была каким-то особым образом связана с открытием или надругательством над гробницей Тутанхамона. Лорда Карнарвона ужалило предположительно насекомое. Укус, как считалось, вызвал заражение крови. И привел к септической пневмонии.

Истории о «целующем жучке» отличаются от историй о вампирах, в которых жертвам наносят мучительные раны. Но 7 мая 1909 года в Нью-Йорке, на Верхнем Бродвее был один случай, который в большей степени соответствует этим описаниям. Кажется вполне возможным, что, находясь в уличной толпе, какая-нибудь женщина могла бы злобно ткнуть нескольких человек шляпной булавкой, причем сделать это незаметно для окружающих. Но кажется весьма маловероятным, чтобы она могла получить удовольствие от прогулки, в течение которой успела бы ткнуть булавкой по меньшей мере пятерых мужчин и одну женщину, прежде чем ей что-то помешало продолжить в том же духе. Бродвейский полицейский выяснил, что на теле одного человека появилась маленькая ранка, словно оставшаяся после укола шляпной булавкой. Подошли еще четыре мужчины и женщина, которые показали, что и у них такие же ранки. Посчитав преступницей одну женщину, полицейский ее арестовал. Она сказала, что ее зовут Мэри Мэлони, и дала фальшивый адрес.

Возможно, у нее вообще не было никакого адреса. Быть может, она и вправду была виновна — или у нее просто был потрепанный, жалкий вид. Если надо кого-нибудь арестовать, весьма мудро выбрать того, кто не похож на человека, способного за себя постоять. «Признайте вину и вы отделаетесь мягким приговором». Опасно находиться поблизости от места преступления, учитывая, что детективы находят «подозрительных» даже час и более спустя, очевидно руководствуясь тем соображением, что, совершив преступление, человек бродит вокруг того места, где это произошло, специально, чтобы его заподозрили.

В меня никогда не вонзали шляпную булавку, но мне приходилось садиться на колющие предметы, и моя реакция всегда была весьма энергичной. Поэтому-то у меня и вызывает подозрение то, что по меньшей мере шестерых человек чем-то укололи, и только потом схватили того, кто это сделал. Кроме того, поскольку обвинили женщину, у меня вызывает сомнение, что был схвачен истинный виновник. Женщины такого не делают. У меня есть длинный список «Джеков», начиная со срезателей волос и душителей и заканчивая бросателями яиц и спринцевателями чернил, но Мэри Мэлони является единственной «джилл» в моей коллекции[5]. Женщины такого не делают. Они склонны совершать другие проступки.

Четвертого декабря 1913 года сидевшая в ложе Ныо-Йоркского оперного театра миссис Уэсли Графф почувствовала, что ее руку что-то царапает. Она ощутила боль, похожую на боль от укуса осы, и упала в обморок в своем кресле. Сразу же подозрение пало на сидевшего рядом с ней молодого человека. Директор театра его задержал и вызвал полицию. Произведя обыск, полицейские обнаружили на полу обычную штопальную иглу. Согласно их версии, этот молодой человек был торговцем белыми женщинами (сутенером), который с помощью подкожной инъекции пытался довести свою жертву до потери сознания. Вероятно, на улице его поджидал кэб, в который он, объяснив, что является ее компаньоном, посадил бы свою жертву. На руке миссис Графф обнаружили след, но не похожий на след штопальной иглы.

Возникла идея, что острие иглы могли смочить каким-то лекарством, и полиция направила улику на химическую экспертизу. К своему собственному удивлению, я вынужден отметить, что, согласно отчету химика-эксперта, он не обнаружил на игле ни следов лекарства, ни следов яда. Есть одно странное обстоятельство, которое состоит в том, что на месте, где эта женщина ощутила боль, словно ее укололи штопальной иглой, была найдена эта самая штопальная игла, ставшая доводом в пользу общераспространенной версии.

Затем возникла история о том, что в городе орудует шайка торговцев белыми рабынями. Но в газетах появились интервью с медиками, которые утверждали, что им неизвестен такой препарат, воздействие которого позволило бы без труда похитить женщину, поскольку боль от инъекции вызвала бы тревогу, и, прежде чем стать беспомощной жертвой, в распоряжении женщины оставалось минимум несколько минут. Быть может, виновник таинственных ранений женщин (будь то нечто или некто) обитает повсюду? В номере «Бруклин игл» за б декабря сообщалось, что за две недели назначенная городскими властями Нью-Йорка комиссия выслушала дюжину жалоб, в которых говорилось о загадочных, но оставшихся без серьезных последствий нападениях на женщин, и провела расследование всех обстоятельств. Однако во всех этих случаях ничего определенного выяснить не удалось.

Вспомним историю о чикагской женщине и «следах от двух маленьких резцов». На руке миссис Графф были два маленьких прокола. 29 декабря — девушка по имени Мэриан Бриндл сообщила о том, что ее что-то ужалило. На ее руке было два маленьких прокола.

Могло быть так, что в период, когда Нью-Йорк охватила паника, первый случай которой наблюдался в ноябре 1913 года, вампир находился за границей. Могло быть так, что мы обнаружили след того, что началось более чем за год до этих событий. В октябре 1912 года мисс Джин Милн, 67 лет, проживала одна в своем доме на Уэст-Ферри, город Данди, Шотландия. Пятого ноября 1912 года лондонская «таймс» сообщила о том, что найдено ее тело. Женщина была избита, предположительно, кочергой, которую, по отчету «таймс», также удалось обнаружить. Но сообщалось, что, хотя женщину и ударили по голове, ее череп не был разбит. То есть ее смерть так и осталась необъясненной. Дополнительные детали этой истории были опубликованы 24 ноября 1912 года в лондонской «Уикли диспэтч». На теле женщины обнаружены колотые раны, такие, словно их нанесли вилкой.

Поздно вечером 2 февраля 1913 года тело женщины было обнаружено на путях лондонской подземки, возле станции «Кенсингтон Хай-стрит». Тело переехал поезд, который отрезал голову. Провели опознание и установили, что это мисс Мод Франсэз Дэвис, которая в одиночестве путешествовала по свету и в тот же день, но несколько ранее, прибыла в Лондон на железнодорожном пароме. В Южном Кенсингтоне у нее были друзья и родственники. Предположительно, она погибла как раз тогда, когда направлялась к ним в гости. Но согласно версии следствия (лондонская «таймс» за 6 февраля 1913 года) она, по всей вероятности, покончила жизнь самоубийством, бросившись на рельсы.

«Доктор Таунсенд сообщил, что в области над сердцем он обнаружил целый рад маленьких колотых ран, причем свыше десятка из них пронзили мышцы, а одна вошла в полость желудочка сердца. Эти колотые раны нанесены каким-то острым инструментом, таким, как шляпная булавка. Их было недостаточно, чтобы привести к смерти, но их нанесли за несколько часов до гибели мисс Дэвис».

29 декабря того же 1913 года женщина, известная как «Шотландка Долли», была найдена мертвой в своей комнате в доме 18 по Этэм-стрит, на юго-западе Лондона. Был арестован, но затем отпущен живший с ней мужчина. Он сумел доказать, что ушел еще до того, как она погибла. Ее лицо было в синяках, но она редко бывала трезвой, и этот мужчина, Уильяме, прежде чем уйти, ее ударил. Согласно вердикту, она умерла от сердечной недостаточности, наступившей «вследствие шока».

На одной из ног этой женщины обнаружены 38 маленьких двойных ранок. Их происхождение не сумели объяснить. «Коронер: «Вы сами когда-нибудь сталкивались с подобным случаем?» Доктор Спилсбери: «Нет, именно с таким никогда»».

Шестнадцатого апреля 1922 года в лондонскую больницу «Чаринг-Кросс» поступил мужчина с раной на шее.

Сообщалось, что он ничего о себе не рассказал за исключением того, что когда он шел по извилистой улочке, чуть поодаль от Ковентри-стрит, его ударили чем-то острым. Спустя несколько часов в больницу поступил еще один мужчина, тоже с раной на шее. С иностранным акцентом он сказал, что был ранен на извилистой улочке неподалеку от Ковентри-стрит. В больничном журнале регистрации он расписался как Пилберт, но не дал никаких сведений о нападении, которому подвергся. В тот же день, позднее, в больницу был доставлен еще один раненый. Согласно записям, он наотрез отказался рассказывать о том, что с ним произошло, лишь объяснил, что его ударили в шею чем-то острым в тот момент, когда он шел по извилистой улочке неподалеку от Ковентри-стрит.

В карманах одного из этих мужчин были обнаружены бланки тотализатора. Полиция предположила, что все они, возможно, оказались жертвами междоусобицы на скачках.

Принимая во внимание многие другие сведения, кажется вполне возможным, что эти мужчины не отказывались объяснить, каким образом они получили ранения, а попросту были не в состоянии это сделать, и что эта неспособность была настолько загадочной, что руководство больницы зафиксировало ее как отказ.

В лондонской больнице едва ли есть шанс обнаружить необычную запись, и, вероятно, ни одна лондонская газета не опубликовала бы репортаж о невидимом и кровожадном существе, затаившемся на извилистой улочке возле Ковентри-стрит. Но в номере лондонской «Дейли мейл» за 26 сентября 1923 года приводятся сведения о чем-то подобном, правда, случившемся очень далеко. Эти сведения были поданы в шутливой манере. Везде и всегда к тому, что угрожает жизни, относятся с юмором. Или с нежностью. Адреса пострадавших не опубликовали, иначе на них, вероятно, пришли бы письма от женщин, желающих выйти замуж. Суть в том, что в сентябре 1923 года Индию охватила паника, вызванная — невидимками, которые хватают людей. В этом не было ничего таинственного: никаких тварей, обитающих в заколдованных лесах и способных учуять свои жертвы из старых башен или развалин, никакого взимания таксы за проход посреди ночи. Они хватали людей среди бела дня на улицах городов. Кули в городе Лахор считали, что «мамиай» повсюду. В Лахоре началась паника, которую усиливали вопли рикшей, мнивших, будто их уже схватили.

Вероятно, «Дейли мейл» опубликовала эту историю по причине того, что она не могла не доставить удовольствия читавшим ее за завтраком лондонцам. Принято считать, что ценность кули состоит лишь в желании работать за несколько центов в день. Но с моей точки зрения, они выполняют еще одну функцию: если бы не кули с их суевериями, благодаря которым все мы испытываем чувство собственного превосходства, необходимое для того, чтобы продолжать в том же духе, миллионы таких, как мы, тотчас слегли бы и умерли от разочарования. Когда-нибудь я разработаю такую теорию эволюции в ее аристократическом понимании, которая докажет, что устрицы, львы и гиены самовоспроизводятся только ради того, чтобы испытать волнующее удовлетворение, вызванное возможностью осознать, что уж, во всяком случае, они не являются слонами, червями или людьми. Я знаю это по себе и получаю удовлетворение, размышляя о глупых, доверчивых людях, которые верят, что собака могла сказать: «Доброе утро!» и исчезнуть в прозрачном зеленоватом тумане.

Еще в 1890 году японцы тоже были кули. Позднее они проявили такие способности к совершению зверских убийств, что теперь к ним повсюду относятся с уважением. Но в 1890 году японцев рассматривали преимущественно как нацию художников. История о панике в Японии вызвала самодовольные улыбки. Возьмем отчет, опубликованный в номере «Релиджио-философикал джорнэл» за 17 мая 1890 года, который является перепечаткой из газет. Японцы считали, что иногда на улицах, а порой и в домах, на них набрасывается нечто невидимое. Они верили, что на телах людей появляются раны, причем длина каждого пореза достигает дюйма. Они считали, что во время нападения ощущается лишь незначительная боль.

Представим себе, что японец, который получил образование, вполне соответствующее нашим о нем представлениям, и у которого есть собственное мнение о том, кого можно считать кули и где те находятся, просматривая подшивки американских газет, наткнулся на сообщения о целом ряде происшествий, случившихся в Нью-Йорке зимой 1891/92 года. Его позабавила бы та атмосфера таинственности, которую нью-йоркские репортеры привнесли в свои отчеты о мужчинах, раненых на улицах Нью-Йорка. Репортеры рассказывали об «исчезающем человеке». Этот террорист «исчезал чудесным образом». Как было отмечено в номере «Нью-Йорк сан» за 14 января 1892 года, пять мужчин получили колющие удары от неизвестного преступника. Были и другие нападения. Во всем обвинили полицию, и в полицейских участках центральной части города каждый день важнейшей задачей объявлялась поимка злоумышленника.

17 января — «Забияка пойман». Полиция всеми силами пыталась его схватить, и один полицейский арестовал безобидного на вид малого по имени Дауд. Сообщалось, что его схватили как раз в тот миг, когда он наносил удар очередной жертве.

В мешанине сообщений немыслимо выявить веские основания для того, чтобы во что-либо верить или не верить. Предположим, мы предпочитаем верить (или допускать), что поймали не того «чудесным образом исчезавшего» забияку, а другого человека, который занимался тем же самым. Тогда отметим, что за двадцать минут до его ареста другой полицейский задержал человека, который, по словам этого копа, кого-то схватил и собирался нанести удар. Или взять то, что случилось в июне 1899 года, когда двое мужчин изо всех сил старались поймать «целующего жучка», и один из них поймал жука, а другой бабочку. Игнорируя тот факт, что первый арест произвел рядовой полисмен, задержание Дауда приписали старшему полицейскому инспектору.

Дауд заявил о своей невиновности. Он сказал, что не имеет никакого отношения к другим нападениям, и вытащил нож только в этом единственном случае, и причиной тому была ссора. Его адвокат заявил о том, что Дауд невиновен и что он действовал в состоянии невменяемости. Его действительно признали невменяемым и направили в психиатрическую больницу для преступников в Оберне, штат Нью-Йорк.

Акты насилия в Нью-Йорке прекратились. «Бруклин игл», 12 марта 1892 года — депеша из Вены, Австрия: «В этом городе продолжают испытывать потрясение, вызванное загадочными убийствами. Последней жертвой стал Леопольд Бухингер, которому необнаруженный убийца нанес колотую рану в сердце, когда тот находился в одном из самых оживленных мест Вены. Таким образом, список подобных трагедий увеличился, теперь в него входят пять жертв, а общество испытывает растущее чувство страха».

Допустим, речь идет о старом замке, затерянном в густом лесу на Балканах — и в нем кого-то ночью ранили, — но жертва, словно убаюканная взмахами крыльев вампира, не почувствовала никакой боли. Тогда это была бы обычная неправдоподобная история.

В ноябре 1901 года, в Киле, Германия, женщина сообщила полицейскому, что, прогуливаясь по одной из улиц Киля, она обнаружила, что ее каким-то непонятным образом ранили. Она не почувствовала никакой боли. И не могла ничего объяснить.

По всей вероятности, полиция нашла объяснение. Если бы проконсультировались с врачом, он, вероятно, составил бы научный отчет.

Еще одна женщина (всего таких женщин-набралось около тридцати) и снова — «странное и необъяснимое нападение». Затем таким же образом стали получать ранения и мужчины. Около восьмидесяти человек среди бела дня на улицах города получили колотые раны, нанесенные кем-то неуловимым (невидимым). Быть может, проще всего сказать, что на телах людей из Киля появились раны. Смотрите лондонскую «Дейли мейл» за 7 декабря 1901 года: «Необычным в этой таинственной истории является то, что, судя по всему, использовался какой-то необычайно острый инструмент, поскольку на протяжении нескольких минут после нападения жертвы не понимали, что их ранили».

И все же, думаю, в воспоминаниях каждого мужчины о его детстве можно найти нечто, объясняющее поведение всех этих «Джеков» — названивание в дверные колокольчики только для того, чтобы досадить людям, натягивание веревочек над тротуарами, чтобы сбивать прохожим шляпы, и прочие вредительские штучки. Это делается не «просто ради забавы»; в этих шалостях есть некая связь с воображением. Скажу, что когда в ход идет более богатое и более ясное воображение взрослого человека, распространяются феномены, которые либо считаются невероятными, либо вызывают одобрение публики, неспособной понять, что все это происшествия одного ряда.

Нам известны истории о целых сериях несчастных случаев, и, возможно, к моим подозрениям, что это были не просто совпадения, стоит относиться, по меньшей мере, терпимо. У меня есть сведения о трех автомобильных авариях, которые по времени отстоят не так далеко друг от друга; что касается этой серии аварий, я отмечаю возможную их связь с менее громкими нападениями на другие автомобили и на людей, и предполагаю, что все это — деяния одного преступника. Если так, тогда его придется называть таинственным, независимо от того, считаем мы этот термин приемлемым или он слишком уж нам претит.

Вечером 9 апреля 1927 года Александр Немко и Перл Девон ехали на автомобиле через лондонский Гайд-парк, когда их машину понесло вниз, и она въехала прямо в озеро Серпентайн. Машина ушла под воду, на глубину пятнадцать футов. Тонущий Немко тем не менее сообразил, что происходит, открыл дверцу и сумел вытащить свою попутчицу на поверхность. Затем он вместе с ней поплыл к берегу.

На берегу не оказалось ничего такого, что могло бы объяснить случившееся. Газеты отметили тот факт, что прежде здесь никогда не случалось никаких аварий. «Очевидно, вышел из строя рулевой механизм», — пытался объяснить Немко. Наверное, кажется странным, что рулевой механизм вышел из строя как раз на том участке, который подходил к самой воде. Но если рассматривать лишь факты, что обычно и делают, когда речь идет о чем-то загадочном, объяснение Немко едва ли можно опровергнуть.

Спустя двое суток в районе Уолтона в Темзу съехал таксомотор. Пассажир доплыл до берега, но водитель, похоже, утонул. Его тело пытались выловить, но не сумели обнаружить. Пассажир, мысли которого, должно быть, постоянно вращались вокруг недавнего прошлого, ясно помнил все, что произошло, и объяснил, что у берега реки задние колеса автомобиля провалились в глубокую канаву и машину швырнуло в реку.

Третьего мая (см. лондонскую «Ивнинг стандард» за б мая) Уильям Фэрранс и Беатрис Виллес с Лином-роуд, Клапэм, Лондон, ехали на автомобиле в районе Танбридж-Уэллс, когда их машину внезапно понесло в направлении живой изгороди, тянувшейся вдоль левой стороны дороги. Фэррансу удалось свернуть вправо. Затем что-то вновь направило машину в сторону изгороди. Фэрранс оказался бессилен остановить автомобиль, который врезался в изгородь и перевернулся, что привело к гибели девушки.

Школьница Берил де Меза играла на улице возле своего дома в Хэмпстеде, Лондон, когда ее застрелил некто, оставшийся неопознанным и незамеченным.

В Шеффилде произошел наводящий ужас инцидент, который, может быть, и не является чем-то сверхъестественным, но привлекает мое внимание той чудовищной жестокостью, мысли о которой он вызывает. Утром 29 апреля в расположенной в Сохо шлифовальной мастерской обнаружили изрубленные шлифовальные круги, а приводной ремень был снят со шкивов. Снизу в сиденья стульев, на которых сидели шлифовальщики, вбили гвозди остриями вверх. Кто-то бросил инструменты прямо на моторы и включил электрический ток, что вызвало серьезные поломки. Все это походило на вредительство; злонамеренное, но едва ли «чудовищно жестокое». Однако в соседнем здании произошло нечто, соответствующее этому определению. Там подвергали жестоким мучениям кур: срезанные гребешки, сломанные ноги, обгоревшая голова одной из птиц. Другие были искалечены, а их раны измазаны белой краской.

Лондонская «Ивнинг стандард» за 5 мая: «Тайна четырех застреленных». Мальчик, игравший в Митчэм-парке, Лондон, был застрелен в голову из пневматического ружья. Так решили, несмотря на то, что никакой пульки от воздушного ружья не было найдено. В Тутинг-Бек-Коммон «пулька пневматического ружья» (хотя и не сообщалось о том, что пулька найдена) пробила ветровое стекло автомобиля. В Стэмфорде двух мужчин застрелил неизвестный злоумышленник. Лондонская «Сандей экспресс» за 8 мая: мистер Джордж Берлэм из Лион-Си ехал на автомобиле по дороге из Лондона в Саутэнд — он услышал грохот выстрела, и ветровое стекло разбилось. В сообщениях о пробитии ветрового стекла в Тутинг-Бек-Коммон приводились слова водителя этого автомобиля, который якобы сказал, что слышал грохот выстрела и одновременно с этим смех, «хотя в тот момент никого поблизости не было».





Дата публикования: 2015-10-09; Прочитано: 131 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.011 с)...