Криминологическое и уголовно-правовое обеспечение миграционной безопасности государства: отечественный и зарубежный опыт 3 страница

Эти данные свидетельствуют об общественных настроениях россиян, в том числе связанных с либерализацией миграционной политики, увеличением масштабов иностранной миграции и как следствие ростом конфликтных ситуаций с участием иммигрантов.

Вероятно, что пример эскалации социальной напряженности, связанной с последствиями либерального миграционного режима в Евросоюзе, а сегодня уже и в России, является серьезным поводом задуматься об адекватности существующей миграционной политики современным вызовам. Проблемы миграции, сегодня уже не носят только экономический, демографический или административно-правовой характер. Они, все чаще попадают в сферу уголовного судопроизводства, о чем свидетельствуют инновации уголовного законодательства, связанные с ответственностью за преступления в сфере миграции населения. Однако же подобные меры не устраняют проблему роста миграционной преступности, а часто и усугубляют её.

М.М. Бабаев рассматривает миграционную преступность, как «фоновое сопровождение миграционных процессов» [214], а П.Н. Кобец – в качестве фактора, непосредственно влияющего на криминальную ситуацию[215].

В.П. Ревин обращает внимание на тесную взаимосвязь между миграцией и «интернациональной преступностью»[216].

Криминологическая теория о взаимообусловленности незаконной миграции и международной, интернациональной или транснациональной преступности[217] получила дальнейшее развитие в работах К.К. Горяинова, В.А. Намоконова, Т.В. Пинкевич, А.Л. Репецкой и других авторов[218].

В исследованиях В.Г. Гельбраса, Г.С. Витковской, Ж.А. Зайончковской, И.А. Ионцева, Л.Л. Рыбаковского, А.Н. Федотенкова, неадекватная социальным и геополитическим интересам миграционная политика рассматривается как угроза национальной безопасности[219].

Миграционные процессы при определенных условиях могут иметь настолько существенный деструктивный потенциал, создающий реальную угрозу общественной безопасности и порядку, что это дает безусловные основания ввести в современный нормативно-правовой оборот понятие «миграционная безопасность», которая, по нашему мнению, должна занять достойное место в структуре национальной безопасности России. Именно по этой причине, в последнее время криминологические исследования миграционных процессов, все чаще проводятся специалистами в контексте проблем обеспечения национальной безопасности, что вероятно обусловлено стремлением исследователей разработать универсальную теорию криминологического обеспечения безопасности личности, общества и государства от угроз связанных с миграционными процессами. Думается, что подобная постановка проблемы имеет серьезную перспективу объединить многообразие теоретических знаний и опыта в решении задач криминологического обеспечения миграционной политики современной России. Именно такой комплексный подход к решению подобных задач, соответствует основным положениям Стратегии национальной безопасности до 2020 года и Концепции государственной миграционной политики России до 2025 года. В этой связи, следует напомнить, что понятие – «миграционная безопасность» уже прочно вошло в масс-медиа, научно-популярный, и даже политический терминологический оборот, а характерные для этого вида безопасности угрозы и риски нашли отражение, как в Законе РФ от 28.12.2010 г. №390 «О безопасности», так и в вышеупомянутой Стратегии национальной безопасности. Отсутствие же у него нормативно-правового статуса не способствует дальнейшему развитию миграционного законодательства и, как следствие, формированию надежной системы обеспечения безопасности в связи с миграционными процессами[220].

Однако необходимо учитывать и то, что миграционная безопасность не должна быть юридической абстракцией, имеющей декларативный характер. Ее следует наделить формой нормативно-правовой категории, наделив юридическим содержанием аналогично тем структурным компонентам системообразующего понятия «национальная безопасность Российской Федерации», которые уже нашли свое отражение в отечественном законодательстве и правоприменительной деятельности. Среди них: экологическая, экономическая, пограничная, информационная и другие виды безопасности.

Исследования миграционных процессов на постсоветском геополитическом пространстве свидетельствуют о наличии существенных противоречий в обоснованиях целесообразности и необходимости стимулирования активизации иммиграции на территорию России посредством либерализации миграционной политики. Однако такая политика ориентирована в основном на реализацию относительно краткосрочных, экономических проектов, например – оптимизация деятельности ЖКХ или подготовка к проведению важных мероприятий (саммит АТС 2012г., олимпийские игры 2014г., чемпионат мира по футболу 2018г.) и бесперспективна с точки зрения возможностей решения экономических, демографических и некоторых социальных проблем за счет интересов безопасности. Об этом свидетельствуют отрицательные последствия аналогичной миграционной политики в странах западной Европы, даже в условиях более зрелой, чем в современной России, системы обеспечения миграционной безопасности. В этой связи, напрашиваются справедливые вопросы. Чем обусловлена настойчивая инициатива власти в очевидно неблагоприятных для подобного рода преобразований условиях, осуществить либеральную реформу государственной системы регулирования миграционных отношений? И как в подобных условиях организовать эффективное обеспечение миграционной безопасности государства?

Очевидно, что прогнозы Росстата относительно развития демографической ситуации в РФ не оптимистичны. Так в 2007-2025 гг. сокращение населения трудоспособного возраста составит 16,2 млн. человек ‑ почти четверть ныне занятых в экономике страны (причем эти сведенья уже учитывают некоторую долю трудовой иммиграции, но более чем вдвое превышающую нынешнюю). В пиковые 2009-2017 гг. численность населения в трудоспособном возрасте будет ежегодно сокращаться более чем на 1 млн. человек[221].

По данным ФМС России, большинство иммигрантов прибывает из стран СНГ (примерно 7,6 млн человек), что составляет 72% от общего количества иностранцев, если не учитывать специфику миграционных процессов в Восточной Сибири и Дальневосточном ФО. Вместе с тем, по приблизительным оценкам, учитывающим высокую латентность незаконной миграции, от 4 до 6 млн приезжих заняты нелегальной трудовой деятельностью[222].

Сторонники решения экономических проблем за счет упразднения миграционных ограничений, в основном из числа экономистов, считают, что подобные меры направлены на привлечение только временной рабочей силы, от которой в любой момент можно избавиться, однако, опыт многих экономически развитых стран свидетельствует о том, что это глубокое заблуждение. Анализ развития миграционной ситуации в этих странах позволяет прийти к выводу о том, что даже незначительное ужесточение миграционного режима на фоне уже принятых либеральных правил, нацеленных на решение срочных экономических задач, приводит к осложнению криминальной обстановки, а часто социального и политического климата в целом. Отрицательные последствия подобных мероприятий, имеющих выраженное криминологическое значение, заключаются в следующем:

1) рост незаконной иммиграции, в том числе и за счет перехода в нелегальный сектор той ее части, которая ранее уже находилась на территории принимающего государства на законных основаниях;

2) увеличение латентной составляющей незаконной иммиграции, что является вполне естественным и логическим следствием роста ее нелегального сектора;

3) рост теневой экономики, за счет увеличения числа нелегальных иммигрантов, задействованных в этом сегменте;

4) общее снижение занятости мигрантов в легальной сфере экономики, что в свою очередь создает условия для роста преступности, особенно корыстной направленности;

5) наиболее опасными результатами непоследовательной, основанной только на принципах экономической целесообразности миграционной политики, направленной на экстенсивное решение демографических, экономических и прочих государственных задач, является обострение межнациональных, межрелигиозных и других проблем подобного характера. Однако, их криминальное воплощение (экстремизм и другие проявления межнациональной и межрелигиозной вражды) представляют реальную угрозу как миграционной, так и национальной безопасности в целом. Об этом свидетельствует не только зарубежный, но сегодня уже и отечественный опыт[223].

Это только наиболее распространенные последствия рестрикции миграционного режима. Однако ужесточение условий и правил миграции населения является естественным правом любого суверенного государства, позволяющим в случае необходимости обеспечивать национальные интересы и безопасность. В противном случае государство может стать заложником собственной миграционной политики, которая вынуждает его постоянно поддерживать либеральный миграционный режим, даже когда это противоречит его интересам. Об этом свидетельствует опыт некоторых стран, которые уже испытывают последствия такой политики, это - Великобритания, Голландия, Германия, Италия, Израиль, Франция и других. Именно в этих, казалось бы, благополучных и прежде отличавшихся межнациональной толерантностью государствах, отмечается рост национального экстремизма и ксенофобии.

Более того, уже сегодня известны примеры, когда некоторые из названных государств, «пожиная плоды» прежних, экономических программ реализуемых за счет роста трудовой миграции и упрощения миграционных режимов, стремятся к натурализации иностранных мигрантов в свои общественные системы через введения запретов на этнокультурные традиции и обычаи, что только усугубляет сложившуюся ситуацию и является катализатором межнациональной вражды. Среди подобных императивов особенно выделяются: запрет на ношение некоторых элементов национальных одежд, запреты на строительство культовых сооружений, отведение мест для компактного проживания и т.п. Создается впечатление, что это отчаянные попытки, остановить уже не контролируемый процесс этнокультурной экспансии коренного населения. Но исторический опыт свидетельствует о том, что подобные тенденции часто провоцируют острые социальные конфликты и тяжкие криминальные последствия. Трудно до конца представить, к каким последствиям подобные меры могут привести в современной России.

Однако в России существуют собственные проблемы относительно гармонизации миграционных отношений, часть которых является детерминантами потенциальных угроз, различным аспектам безопасности личности, общества и государства. Многие из подобных угроз представляют криминологический интерес и могут быть отнесены к угрозам миграционной безопасности России.

Отечественный вариант либеральной миграционной политики сводится к обычному упрощению миграционного режима, предполагающему:

1) расширение межгосударственной практики безвизового режима;

2) уведомительный порядок обязательных регистрационных процедур;

3) значительное увеличение сроков постановки на миграционный учет, оформления разрешений на занятие трудовой деятельностью и т.д.;

3) упразднение норм квотирования на наем иностранной рабочий силы;

4) упрощение процедур связанных с получением разрешений на занятие трудовой, предпринимательской и образовательной деятельностью;

5) упразднение ответственности мигрантов за нарушение миграционного законодательства или её переадресация принимающей стороне (ч. 4 ст. 18.9 КоАП РФ «не исполнение принимающей стороной обязанностей, в связи с осуществлением миграционного учета»);

6) увеличение сроков прохождения, а в некоторых случаях и освобождение от обязательного медицинского осмотра для вновь прибывших иммигрантов;

7) использование практики миграционных амнистий для легализации незаконной миграции;

8) отказ от распространенной в некоторых странах практики обязательного изучения трудовыми иммигрантами государственных языков, законов, истории и культуры принимающих государств;

9) активизация пропаганды о несостоятельности собственных производительных ресурсов и неспособности дальнейшего развития без постоянного наращивания иммиграции, на фоне не принятия мер для решения экономических задач за счет собственного потенциала.

Очевидно, что перечисленные факторы имеют весьма противоречивый характер, так как с одной стороны должны способствовать росту трудовой и предпринимательской иммиграции, но с другой стороны они могут, являются условиями формирования «криминогенного комплекса» угрожающего миграционной безопасности государства.

Для более полной характеристики названных опасений следует обратить внимание на некоторые факторы. Так, большинство из опрошенных экспертов считают, что распространение практики межгосударственного безвизового режима нивелирует возможности государств осуществлять контроль над качественными критериями иммиграции, что неизбежно отражается на её криминогенной составляющей. И даже настойчивая инициатива российского правительства установить безвизовый режим с экономически развитыми странами Европы и северной Америки приведут к тому, что Россия превратится в «санитарную зону» для тех иммигрантов, от которых хотели бы избавиться в этих государствах. В свою очередь отток качественной эмиграции с территории России, по мнению специалистов только усилится.

Трудно переоценить значение специальных государственных программ, направленных на обучение иммигрантов официальным государственным языкам, как это принято в некоторых странах с активной миграционной политикой, таких как: Германия, Израиль, Канада, США и т.д. По мнению некоторых экспертов, значительную часть трудовых иммигрантов в России, особенно из стран юго-восточной и средней Азии, можно сравнить с афроамериканцами прошлого века которые испытывали существенные трудности социальной и культурной адаптации в США, вследствие незнания языка. И это, притом, что испанский язык, которым владеет большая часть иммигрантов из южной Америки, широко распространен на юге США, особенно в штатах, граничащих с испаноязычной Мексикой. Более того, изучение испанского языка в пограничных штатах предусмотрено учебными программами образовательных учреждений. Поэтому мигранты из латинской Америки, чувствуют большую уверенность по прибытии в США, чем например мигранты из Средней Азии в России. Трудно представить, что россияне начнут изучать таджикский или узбекский, молдавский или китайский языки. Но вместе с тем, Российская Федерация сегодня не только не создаёт условий для организованного освоения Русского языка, но и не рассматривает знание языка, в качестве условия, для получения разрешения на занятие трудовой деятельностью. Это, естественно не способствует социализации иностранных иммигрантов в российское общество, существенно ограничивая эффективность разъяснительных и профилактических мероприятий, направленных, в том числе и на обеспечение миграционной безопасности.

Реализация нового, более либерального, чем прежде миграционного законодательства выявила ряд недостатков и в самих законах, и в их применении. Даже с учетом того, что значительная часть иностранных граждан прибывает в Россию не для осуществления трудовой деятельности, вероятно, что многие из мигрантов заняты нелегальной трудовой деятельностью. Однако цивилизованному вхождению иммигрантов на рынок труда препятствует и отсутствие законодательства, регламентирующего деятельность кадровых (рекрутинговых) агентств и специализированных служб по трудоустройству иностранцев. Много неурегулированных проблем и вопросов остается в области налогообложения, медицинского обслуживания и иных форм социальной помощи трудовым мигрантам.

У идеи наполнения рынка труда за счет увеличения трудовой миграции, которая в свою очередь требует значительного ослабления миграционного режима, вплоть до миграционных амнистий, есть не менее обоснованные, как с точки зрения интересов безопасности, так и экономической целесообразности контраргументы. Однако сообразно цели настоящего исследования, приведем лишь те из них, которые апеллируют к обоснованиям угроз миграционной безопасности России и имеют выраженное криминологическое значение.

1) Трудовая миграция, как в легальной, так и нелегальной ее составляющей является основным источником обеспечения трудовыми ресурсами теневого сектора российской экономики, включая образование неучтенной, а следовательно, и необлагаемой налогами прибыли, недобросовестную конкуренцию и т.п.

2) Нанимая нелегалов, работодатели отдают себе отчет в том, что совершают различные правонарушения, включая преступления против порядка управления и экономической деятельности, а в отдельных случаях – против общественной нравственности и здоровья населения, что создает условия для криминализации реального сектора экономики государства.

3) В ходе проводимых исследований, было установлено, что именно трудовые мигранты, чаще других категорий работников становятся жертвами преступлений связанных с торговлей людьми – ст. 127.1, использованием рабского труда – ст. 127.2, нарушением правил охраны труда – ст. 143 и невыплат заработной платы – ст. 145.1 УК РФ, что также влечет общую криминализацию реального сектора экономики и рынка труда в частности.

4) По мнению специалистов из Национального антитеррористического комитета и других правоохранительных органов, чья деятельность направлена на противодействие финансированию экстремистских и террористических организаций за рубежом, значительная часть средств наряду с работорговлей, наркобизнесом и торговлей оружием, перечисляется в такие организации национальными диаспорами сочувствующими экстремистам и террористам[224]. Как правило, руководства национальных диаспор осуществляют покровительство своим соотечественникам (решение проблем, возникающих при трудоустройстве и организации быта, моральная поддержка, а при необходимости и физическая защита) [225]. Вполне естественно, что такая помощь часто носит возмездный характер и способствует сосредоточению крупных финансовых средств (финансовых фондов, неофициальных общественных касс и т.п.) у руководства национальных диаспор, значительная часть которых выводится из экономического оборота России и во многих случаях используется и против ее интересов.

5) Необходимо понимать и то, что основная часть зарабатываемых трудовой иммиграцией денег (включая предпринимательскую деятельность мигрантов) выводится из экономического оборота России, что, по мнению аналитиков, составляет от 25 до 30% общего оттока капиталов, который по сведеньям Минфина превысил 86 миллиардов долларов США в 2011 году. Однако следует учитывать, что вывод капиталов из России с последующим невозвращением, часто имеет противозаконный, а при определенных условиях и криминальный характер.

6) Репрезентативный опрос на предприятиях, активно использующих труд иностранных работников показал, что в основном, трудовые иммигранты по известным причинам не связанны со своими работодателями официальными трудовыми договорами (контрактами), а взаимная ответственность в большинстве случаев основывается на устных договоренностях и деловых обычаях. Однако такие формы сотрудничества нередко приводят к возникновению острых конфликтов между сторонами, а соблюдение договоренностей часто обеспечивается нелегитимными методами, вплоть до применения взаимного насилия.

Следует отметить, что не связанные официальными трудовыми договорами иностранные гастарбайтеры нередко привлекаются работодателями к выполнению работ требующих высокой квалификации. Ответственность за качество таких работ обеспечиваться мерами государственно-властного принуждения. Очевидно, что в строительстве, сфере услуг и на транспорте, где должны соблюдаться повышенные требования к безопасности и качеству, часто работают не достаточно квалифицированные, а главное не заинтересованные в положительных и долгосрочных результатах своего труда иммигранты, что, несомненно, создает условия для причинения существенного вреда правоохраняемым интересам. Вероятно, что в контексте не исполнения или недобросовестного исполнения трудовых обязанностей иностранными работниками, наиболее часто совершаются следующие преступления: а) нарушения правил производства и ведения различного рода работ, а также производства и обращения с опасными веществами, материалами и предметами (гл. 24 УК РФ); преступления против здоровья населения (гл. 25 УК РФ); экологические преступления (гл. 26 УК РФ); преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта (гл. 27 УК РФ).

Более других выделяются либеральные инновации миграционного законодательства относительно упрощения процедур связанных с получением разрешений на занятие трудовой деятельностью по средствам приобретения «патента» - то есть специального разрешения на осуществление иммигрантом трудовой деятельности по найму физическими лицами в бытовых целях.

Так, Федеральным законом от 19.05.2010 г. № 86-ФЗ внесены изменения, в Федеральный закон от 25.07.2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», определяющие порядок привлечения гражданами России к работе по трудовому договору или гражданско-правовому договору на выполнение работ (оказание услуг) для личных, домашних и иных подобных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, иностранных граждан, законно находящихся на территории Российской Федерации в порядке, не требующем получения визы. Для этого иностранные граждане обязаны оформить специальный документ (патент), что предусмотрено п. 1 ст. 13.3 названного закона. Однако из смысла комментируемой нормы следует, что патент сегодня может получить любой иностранец, достигший 16-летнего возраста и даже ранее неоднократно привлекавшийся к административной ответственности за нарушение миграционного законодательства или имеющий судимость. Кроме этого, имеются и другие издержки связанные с нормативным регламентом лигитимизации трудовой деятельности мигрантов по средствам оформления патентов, которые представляют криминологический интерес с точки зрения обеспечения миграционной безопасности государства.

1) Для оформления патента иностранному гражданину необходимо предоставить ряд документов, но в их перечне нет подтверждающих отсутствие у «гастарбайтера» инфекционных или психических заболеваний, что, несомненно, усиливает риски распространения опасных инфекций и причинения вреда невменяемыми или ограниченно вменяемыми лицами наделенными правом осуществлять разнообразную трудовую деятельность.

В свою очередь, трудовые мигранты, претендующие на разрешения для занятия трудовой деятельностью по «квотам» позволяющим заключать договоры трудового найма с юридическими лицами, обязаны проходить медицинское освидетельствование, подтверждающее отсутствие опасных для окружающих заболеваний. Однако действенные санкции за отказ от прохождения такого освидетельствования законодателем не предусмотрены и иммигранты, в большинстве своем, уклоняются от прохождения медицинского осмотра, получив разрешение на занятие трудовой деятельностью. Вместе с тем, репрезентативный опрос сотрудников медицинских учреждений, членов специализированных, медицинских комиссий, а также иных категорий экспертов в области обеспечения санитарно-эпидемиологических мер позволил прийти к выводу о широкой распространенности среди трудовых и обучающихся иммигрантов инфекций некоторые из которых Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) отнесены к категории опасных для человечества (Вирусные Гепатиты, ВИЧ, Полиомиелит, Туберкулез, и т.п.).

Изложенные факторы, сопряжены с потенциальными угрозами здоровью населения России, и при известных обстоятельствах могут содержать признаки преступлений предусмотренных ст. 121, 122, 236 и 238 УК РФ.

2) Необходимо учитывать, что законодатель не обязывает обладателя патента работать, но так как, этот документ подтверждает законность нахождения иностранца в России, многие иммигранты оформляют патенты только для того, что бы скрыть истинные цели своего пребывания. Вместе с тем, несоответствие заявленным целям пребывания, это не только грубое нарушение миграционного режима, но и одно из условий криминализации миграционных отношений.

3) Административный регламент, как и сама процедура оформления и выдачи патентов, также заслуживают критики. Включенное наблюдение в соответствующих подразделениях ФМС позволило установить, что патенты на занятие трудовой деятельностью приобретают в основном граждане Армении, Азербайджана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана. При их оформлении и выдачи повсеместно имеют место волокита, отсутствие надлежащей и доступной информации. Вследствие этого, в местах получения патентов образуются многочисленные очереди, что делает проблематичным их оформление в установленные законом сроки, а иммигранты, плохо владеющие русским языком, вообще лишены возможности приобрести разрешения заниматься трудовой деятельностью легально. Кроме этого, было установленно, что в местах оформления патентов, часто создаются неформальные инициативные группы из представителей национальных диаспор, которые обеспечивают очередность получения документа, либо за определенную плату, готовые, способствовать его приобретению вне очереди. Это нередко приводит к локальным, но достаточно серьезным конфликтам между соискателями патентов и особенно если они разных национальностей.

4) Необходимо отметить, что в соответствии с нормативным регламентом, минимальный срок действия патента один месяц, по истечению которого необходимо его продление с соответствующей оплатой госпошлины, что не требует явки в подразделения ФМС. При этом, связь между компетентными органами и «гастарбайтерами» поддерживается только в заочном режиме, исключительно по средствам фиксации своевременности поступающих платежей, однако при известных недостатках в работе с информационными системами удаленного доступа, целесообразность подобной связи вызывает сомнения. Кроме этого, анализ сложившейся практики, свидетельствует, что основная часть иммигрантов оплачивают госпошлину при оформлении патентов сразу на несколько месяцев вперед (от 3 до 6 и более), что не запрещено законом и позволяет прибывать вне поля зрения органов ФМС в течение продолжительного времени.

25 марта 2011г. вступил в законную силу Федеральный закон от 20.03.11 г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства в РФ от 18.07.06 г. № 109-ФЗ" и отдельные законодательные акты РФ». Этим нормативным актом, введен комплекс либеральных новел миграционного законодательства РФ относительно ранее установленных правил миграционного учета. Но и они имеют ряд существенных недостатков влияющих на обеспечение миграционной безопасности государства. Так, например, более чем в два раза увеличен срок, в течение которого временно проживающий (находящийся) в России иностранец обязан встать на учет по месту пребывания, с 3 до 7 рабочих дней. Аналогичным образом изменены сроки подачи принимающей стороной в миграционный орган уведомления о прибытии иностранца, а также возможности его нахождения в РФ без регистрации. Эти же правила распространяются на членов семей высококвалифицированных специалистов. А прибывшие в Россию иностранцы, на срок не более 7 дней (ранее не более 3 дней) и вовсе не подлежат учету по месту пребывания.

Лиц, не вставших на учет по месту пребывания, будут привлекать к ответственности лишь в том случае, когда они сами были обязаны сообщить сведения о своем местонахождении, в остальных случаях ответственности подлежит принимающая иностранного иммигранта сторона.

Обоснованность этих преобразований вызывает некоторые сомнения. Во - первых, 7 рабочих дней, а фактически 7 суток срок в течение, которого иностранец абсолютно законно, может преодолеть значительное расстояние, а это, как известно, имеет существенное значение для той части мигрантов, которые намеренны, использовать территорию России для незаконного транзита в третьи страны. Учитывая современные реалии обеспечения неприкосновенности Государственной границы РФ с точки зрения возможностей её незаконного пересечения, особенно в направлении государств Закавказья, Прибалтики, Скандинавии, а также Белоруссии, Казахстана, Украины и Польши, подобные опасения представляются вполне обоснованными.

Спорными являются и положения обновленного закона «О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства в РФ» относительно процедуры снятия с миграционного учета. Так, перед выездом в другое место пребывания или за пределы России иностранец не снимается с миграционного учета в местном органе ФМС, а должен сдать отрывную часть бланка «уведомления о прибытии на территорию РФ» при пересечении государственной границы в зоне пограничного контроля. Однако, в случае изменения места временного пребывания без пересечения государственной границы, иностранец должен найти новое юридическое или физическое лицо готовое взять на себя обязательства принимающей стороны и вновь оформить его постановку на миграционный учет по новому месту пребывания, что является фактическим основанием для снятия с учета по прежнему месту пребывания. В этом случае, процедура снятия с учета осуществляется только при получении подразделением ФМС по прежнему месту пребывания отрывной части бланка вышеупомянутого «уведомления», которое направляется от нового места регистрации, и, как правило, по почте.

Мы полагаем, что подобные процедуры не только не способствуют оптимизации миграционного учета, но приводят к искажению информации о реальном количестве иммигрантов. Во-первых, описанный метод «постановки-снятия» создает опасность двойной регистрации одних и тех же лиц. Во-вторых, упразднение обязанности иммигранта снятся при убытии с миграционного учета, влечет полную бесконтрольность перемещения по всей территории России иностранных граждан. Более того, вышеназванный административный регламент является своего рода легитимным прикрытием для иностранцев избегающих иммиграционного и иных видов государственного контроля. И, в-третьих, подобные, весьма запутанные, хотя и предусмотренные законодательством процедуры, являются коррупционно опасными, так как создают условия для широкого круга злоупотреблений. Кроме этого, они плохо воспринимаются иммигрантами, не владеющими или не достаточно хорошо владеющими Русским языком, что делает эти нормы абсолютно бессмысленными.