Через холмы и ещё дальше. 15 страница

- Ага. Знаешь, Данте, у меня тут, кажется, завалялся один интересный романс… - я сделала Нике знак, она нагнулась.

Шу-шу-шу.

- Хыхы! – Данте кивнул и выправился. Сложил руки, как Харриет, и прочистил горло.

- Начинаем! – я разобрала арпеджио.

Пам – пам-пам, Пам – пам-пам… Я взяла простенький ритм. Данте набрал воздуху в лёгкие, и, когда я кивнула вступать, оперно заголосил:

- Бабушка козлика оче-ень любила-а!..

Хохот стоял такой, что продолжения «интересного романса» никто не услышал. А зря. Недурной был, между прочим. Князь плохого не присоветует.

- Данте, ты Монсеррат Кобалье, ты знаешь? – хихикал Андрей полчаса спустя.

- Все благодарности – Князю! – весело кивнула на меня оперная дива. – Ты гений, Княже.

- Знаю, - отмахнулась я. – Но мы немного потеряли – думаю, спой мы что-нибудь нормальное, было бы только хуже.

- Да. Главным образом потому, что я не умею петь! – заметил Данте.

- А я – играть!

- Хороша парочка! – смешливо фыркнула Диана.

Мы поклонились.

К нам подбежала Марина. Платье развевается снизу, тёмные волосы – сверху, глаза по пять копеек – в общем, есть новости.

- Адам пригласил Харриет на следующий танец! – выпалила она, останавливаясь и опираясь на Андрееву руку.

Мы переглянулись.

- Не, ну а что, она хороша! – протянул Андрей.

На него зыркнули три пары глаз.

- Он прав! – возразила я.

Они повернулись на меня.

- Нельзя отрицать очевидное!

- Хм. Ну ладно, - Данте расслабился. – Хотя, думается мне, красота тут ни при чём.

- Адам ценит внутренний мир? – полюбопытствовала Марина.

- Он ведь несколько лет со мной общался, значит, нет, - вставила я.

- Уй, Марин, помолчи! – скривилась Диана. – Я понимаю, о чём говорит Данте.

- Ты единственная, - буркнул Андрей.

- Тут всё просто!.. Ой, они начинают танцевать… Давайте отойдём.

- Зачем отходить? – Андрей развернулся на каблуках и подхватил её под руку. – Диана, почту за честь…

И утащил её танцевать.

- Вот так заканчиваются все самые интересные диалоги на балах! – возмутилась я, глядя им вслед.

Данте хмыкнул.

- Андрей просто любит танцевать, вот и всё.

- Поэтому так и заканчиваются!

- Кстати, а что за кукла?

Харриет примчалась к нам с недовольной миной.

- Ой, ну что за лицо? – скривился Андрей, который стоял под руку с Дианой рядом со мной и Данте. – Можно подумать, он тебе все ноги отдавил.

- Я ему нафиг не нужна была! – возмутилась Харриет, плюхаясь на стул рядом. Мы окружили её.

- То есть как? – не поняла я.

- Он расспрашивал про тебя, пока мы танцевали. Нет, конечно, и со мной познакомился поближе, но всё про тебя!

- Ревность! – провозгласил Данте драматично. Харриет пихнула его ногой, тот отскочил.

- И что спрашивал? – полюбопытствовала Диана.

- Общее. Чем ты сейчас занимаешься, кто я тебе, кто Марина, кто Данте, и как к тебе относится… Всякую муру…

- По-моему, эти вопросы больше касались моих знакомых, нежели меня самой.

- Скажи мне кто твой друг… - начала было Диана, но Данте её прервал:

- И всё? *Царь надулся и отошёл*

- Нет! Ещё спрашивал, что тебе дарили… Очень подробно… И твою реакцию узнавал.

Мне стало как-то не по себе. Может, его там иностранная разведка подослала?.. Пригласил мою сводную сестру танцевать – устроил допрос с пристрастием… Главное, без адвоката.

- Но он красавчик! – мечтательно закатила глаза Харри.

Андрей возвел глаза к потолку.

- Начинается!

- Андрюш, тебя никто не отменял! – напомнила Ника. Его это не успокоило.

- Я не ревную, я просто возмущаюсь женским легкомыслием…

Тут он осёкся, потому что пять женских легкомыслий, скрестив руки, прожигали его уничтожающими взглядами.

- Хорошо, я пересмотрю свою точку зрения! – быстро закруглился Андрей.

- Вот и умница! – пропела Диана.

Танцы, танцы, танцы… Нас опять разделило – меня утащило в одну сторону, Данте и Диану – в другую, Марина тусовалась где-то посередине, а Харриет вообще не танцевала, сидела, мечтала и дулась.

Всё когда-нибудь заканчивается (и слава богу!), и этот вечер тоже подошёл к концу.

- Андрей, ты бесконечно молодец, что научил Харри танцевать! – Диана крепко пожала ему руку. Его прям разнесло на улыбку. – Она замечательно двигается…

Мы с Харриет переглянулись, но ничего не сказали. Ладно, это останется нашей тайной. До гроба, видимо.

- Ладно, до скорого, Марин! Ещё раз с праздником… который на месяц позже, чем должен быть! – Данте пожал мне руку по обыкновению, потом передумал и обнял. – Увидимся!

- Да, моська Себастьяна сегодня займёт достойное место над моей кроватью.

Диана ко мне порхнула, зашелестев платьем.

- Мы с тобой думаем одинаково, дорогой Князь, я всегда это знала!

- Ментальная связь? – хмыкнула Марина.

- Один мозг на двоих, - поделилась я.

После минуты смеха все начали расходиться. Меня обняли, измяли от души, оглушили поцелуями, в общем, ужас. Я наблюдала, как последними уезжали К***. Андрей что-то весело втирал Адаму.

- Ну, Мариш, - ко мне подошли их родители. – Завтра, я думаю, мы к вам наведаемся, если вы, девушки, конечно, не против.

- Вместе с Адамом? – слишком громко спросила Харриет.

Парни обернулись. Андрей покосился на меня и, сдерживая смех, только подмигнул. Адам улыбнулся Харри, но промолчал.

- Да, конечно! – засмеялась Наталья Владимировна. – Куда ж без него теперь! Наконец-то вернулся!

Марина и Харриет принялись обсуждать с ней, как долго не было её старшего сына дома, и ля-ля, и я со свистом развернулась на каблуках к зеркалу, делая вид, что их не слушаю, а рассматриваю себя. Сил нет никаких, девочки, блин!

- Всё, всем до свидания!

Андрей обнял меня напоследок.

- Можно?

Я фыркнула. Он чмокнул меня в щёку и засмеялся.

- Ты просто песня, Марин. Не перестаёшь меня удивлять!

У самых дверей Наталья Владимировна вдруг обернулась, пропуская мальчиков и мужа вперёд, и поманила меня пальцем.

- Совсем забыла, Мариш. Адам ведь привёз тебе подарок!

Я почти смутилась.

- Ну что вы, это было совершенно необязательно!

- Нет-нет! Мы не стали его вручать при гостях – поздновато приехал, видишь как… В общем, он тебя наверху дожидается.

Я поблагодарила, и они уехали.

Марина и Харриет топали со мной вверх по лестнице, замученные балом и шумом. Продолжали обсуждать Адама. Я надеялась, что это не ревность во мне просыпается, а простое утомление, ибо они ужасно этим меня раздражали.

- Кстати, а что за подарок? – полюбопытствовала Марина.

- Без понятия, сейчас посмотрим.

Я по-хозяйски распахнула дверь в комнату. Внутри всё пестрело подарочными обёртками, самим подарками… А посреди этого сидел котёнок.

Чёрный, просто как смоль чёрный, с серебряным ошейником.

Мы где стояли, там и сели.

Тут до меня дошло.

- ЭТО ЖЕ КОТ!!! – заорала я, вскакивая. – КОТ, ДЕВОЧКИ!!!

И кинулась к чёрному комочку. Подхватила его на руки. Боже, какое чудо! Он не пугался, только мяукал и пытался меня лизнуть. Как щенок, ёлки зелёные…

- Как ты его назовёшь? – живо спросила Марина, подбегая.

Она сунула ему палец, и он немедленно его тяпнул.

- Вот засранец! – возмутилась она, слизывая выступившие капельки крови.

- Завтра придумаю, - отмахнулась я.

Харриет также безуспешно попыталась его погладить.

- Что за зверь, блин?! Ладно, к нему тут записочка прилагается, между прочим.

- А? – я перехватила котёнка в одну руку и взяла у неё листочек.

«Дорогая Марина!

Надеюсь, твоя мечта ещё жива, потому что я всё это время хотел подарить тебе кота. С прошедшим,

Адам К***»

- Как мило! – воскликнула Марина, которой удалось-таки почесать чертёнка за ухом. – Он до сих пор помнит?

- Я удивляюсь, как он меня до сих пор помнит, - заметила я, разглядывая его почерк. – Хотя такое чёрта с два забудешь…

Этим вечером я снова зашла в малую гостиную. Позвала несколько раз Тараску. И, наконец, решила оставить эти бесполезные поиски.

Конечно, я буду скучать по нему, по моему другу. Кому мне теперь читать вслух? С кем решать кроссворды по вечерам? И кому я буду таскать из кухни вкусняшки?

Но хорошо, что он был. Я не знаю, каких ещё чудовищ скрывает мой дом, и надеюсь никогда не узнать, но Тараску я вряд ли забуду.

Моего дорогого Тараску…

Этой ночью со мной спала кукла. Я не могла оставить её в коробке. Она была мне нужна почти так же, как кот, над именем которому я раздумывала полночи, пока не заснула. Мне снилась совершенная бурда – Харриет, танцующая вприсядку с Адамом, кукла, которая наворачивала вокруг них круги, срывая с себя парик, и огромный кот, играющий на нашем рояле и поющий «We Are The Champions».

После завтрака Марина и Харриет торчали где-то в районе второго и третьего этажей, а я сидела на диване в большой гостиной с котёнком на коленях. Он резко выделялся на моих бежевых штанах.

Я, как Себастьян, уложила его пузиком кверху, и принялась гладить. К этому моменту всем стало ясно, что на руки он идёт только ко мне. Все, кто пытался его погладить, получали по рукам. Не от меня, понятное дело, а от него.

А я с ним возилась, как трёхлетнее дитя, впервые увидевшее живого кота.

Котёнок выпускал коготки и убирал, урчал довольно и ворочался.

- Какой же ты чёрный! И хитрющая морда! – я наклонилась к нему так, что волосы свесились по бокам его угольной мордашки. Он довольно мявкнул и попытался дать мне лапой по носу. – Да ты просто akuma[20], мой хороший!

Котёнок удовлетворённо замяукал.

- Точно… Слушай, я так тебя и назову… Акума…

А что, кто знает перевод – поймёт.

Когда бабушка узнала, раскричалась на мотив атеизма и сатанизма. Я потащила кота из малой гостиной, бормоча проклятия, потому что теперь бабуля моя кота невзлюбила.

- Что за подарки такие? Почему чёрный? Чёрные кошки приносят несчастье!

- Кому? Мне? Мне ещё ни одна кошка плохо не сделала! А вот что приносит мне беды, так это не в пример заботливые бабушки…

Ну, что дальше было, вы уже можете себе представить. Я не преминула ввернуть, что церковь считает суеверия грехом, на что мне горячо возразили, что такого нет и не было никогда, и вообще, я превращаюсь в сектантку и чёрт знает, в кого, хожу с чёрными котами (всего первый день!) и клевещу на православный народ.

- Пошли, Акума, нам тут не рады, - кисло заметила я и выползла из комнаты. Котёнок – за мной, с оскорблённым видом.

Пару часов я разыгрывала скрипку и осталась вполне довольна результатом. Поиграла с Демонёнышем.

Потом котёнок приткнулся на ковре около кровати и задремал. Я спустилась в любимую гостиную.

Откровенно говоря, что меня начинало уже раздражать, так это постоянное присутствие под боком Харриет и Марины. Где бы я ни появилась, они следовали за мной буквально по пятам. Не знаю, нарочно ли, нечаянно ли, но они везде попадались мне под ноги.

И это начинало бесить. Тем более что я не чувствовала особой с ними душевной близости. Между собой они стали закадычными подругами, удаляясь от меня. Я не могла их понять временами, и сколько не пыталась тогда, у меня ничего не выходило. Без меня они не могли – они во мне пересекались. С Мариной мы были похожи по внутреннему складу, с Харриет – чисто внешне. Я была заносчивой квинтэссенцией.

И две моих определяющих были повсюду. Меня коробило от них. Ладно бы, ещё со мной как-то общались… То есть они, конечно, общались, но не особо-то. Правда, теперь, когда у меня появился Акума, мне вообще никто не был нужен.

Мы сидели с ним на диване, он дремал у меня на руках, урча. Я задумчиво и мрачно гладила его по голове и чесала за ушками.

Поразительно. Такая чёрствая дрянь, а так любит кошек. Логика не наблюдается.

Я ждала семью К***. Не могу сказать – с волнением, или без него. Сегодня у нас заночевал папа с Марго, к радости Марины и моему неудовольствию.

- Блин! – я вдруг вспомнила. У меня же встреча сегодня!

Я глянула на часы. А, успею. Они даже успеют приехать…

С котом я неизменно забывала о людях. А когда он спал, полубессознательными движениями его ласкала и думала. Обо всём. Как обычно.

Чем, я, в сущности, лучше мамы? Тем, что пока никого не подожгла? Это, конечно, так, но по сути, я хуже.

Может, смеху ради помириться? Вот это будет забавно, особенно для меня. Наговорить ей с три короба о том, что я решила не помнить зла и прочее.

Мда. Мои дорогие мне не поверят.

Зло я помню досконально. Даже обидно – что такое, уж и рад бы забыть, а никак.

Камин уютно потрескивал. Комната была залита зимним солнцем. На Земле Новый Год. Все мужики пьяные, дороги пустые были утром… Романтика!

У нас встречают Рождество. Вообще-то теперь оно для меня как Новый Год – не значит ничего.

Мне почему-то вспомнился наш давнишний разговор с бабушкой. Очень подробно… Она заявила тогда, что мою душу заберут в ад.

- Замечательно, тогда все мои знакомые смогут попасть туда по блату! – съязвила я.

Ну, ахи, охи, вопли, стоны. Как обычно.

Ах, да, ещё: это я сейчас так огрызаюсь, а когда её не будет…

Это вот как раз случай на мотив «Не знаю, что делать» - то ли за голову хвататься и выть, то ли истерично смеяться.

- Да, это вот ты сейчас так, а вот когда меня не будет, приедешь сюда… - причём говорится это таким возвышенным тоном, как будто она вот-вот да и отойдёт.

- Бабуля, я тебе больше скажу! – я подмигиваю ей с заговорщицким видом. – Когда-нибудь и меня не будет!

Я, честно говоря, ожидаю этого момента.

- Бога не боишься! Покайся, пока время есть!

- А что, я пропустила объявление об апокалипсисе?.. Объявлено чрезвычайное положение?..

- МАРИНА!

- Я Марина, а что случилось?

Они сидят рядом друг с другом, она и Антонина Васильевна, и обе жгут меня глазами. Чувствую себя бесом рядом с ангелами. Чёрт, когда я нахожусь рядом с ними, всегда такое ощущение, что вот-вот начнут очищать меня от скверны, или изгонять из меня бесов!

- Вот когда я умру… - трагичным голосом начинает бабушка.

Я с размаху плюхаюсь в кресло и не по-дамски закидываю ногу на ногу, развалившись, и подперев голову рукой.

- Мы все умрём! Нечего меня этим пугать!

- Нам немного осталось, Марина! Господь дал до таких лет дожить, может, не сегодня-завтра ему душу отдадим!

- Смерть не является аргументом, особенно в споре, и особенно со мной! – я закрываю глаза и устраиваюсь поудобнее. – Бесполезно.

Не сочтите за труд представить лицо моей бабушки, ибо, несмотря на княжескую кровь, с закрытыми глазами я вижу ровно столько же, сколько и вы.

- Да как ты можешь, богохульница! – вскакивает Антонина Васильевна.

- Что я сейчас-то сказала? – я недовольно открываю глаза.

- Смерть для неё не аргумент! А что же для тебя аргумент?

Я улыбаюсь.

- Недурной вопрос. Ничто, наверное.

- Все мы великие грешники!

- Ах, везде оно, моё величие!

- МАРИНА, ПРЕКРАТИ!!!

- Я констатирую факт. Такого грешника, как я, ещё поискать. Пардон, грешницу.

Тьфу, чёрт, этот Князь меня совсем запутал!

- Иди в церковь, причастися!

- Не пойду, это что, меня выгоняют, что ли?!

- Никого не почитаешь, Бога не видишь…

- Минуточку! – я приподнимаюсь и с явным интересом смотрю на бабушку. – А вы видите?

Она багровеет.

- В аду тебе гореть!

- …А ангелов? – продолжаю я, вся сплошной интерес и детское любопытство. – А то я, знаете ли, начинаю подозревать…

Бабах кулаком по столу. Ну что за несдержанность?

- Вон отсюда!!!

- Сами виноваты, я десять раз предупреждала не говорить со мной на такие темы, - я развожу руками и выплываю из комнаты.

- Маленькая, бесстыжая атеистка!! – кричат мне вдогонку. Я пожимаю плечами – ничего не могу возразить – и двигаюсь дальше.

Кот потягивается у меня на коленях.

- Мяу.

Я поворачиваю голову. Это что, он, что ли?

Нет, это Андрей. Стоит в дверях, опираясь на косяк и мяукает.

Я закатила глаза.

- Очень похоже!

- Я и помурлыкать могу!

- Иди кому-нибудь другому помурлыкай! – я встаю. – Я даже не услышала, как вы приехали.

- Там ещё народ.

- Какой народ?..

Внезапность.

- Мм, тебе не сказали? Бабушки твои позвали ещё нескольких вчерашних гостей. В общем, вечеринка для тех, кому за сорок. Добро пожаловать!

- Ну что ты издеваешься?.. Нет, серьёзно?

- Разумеется! – Андрей отлипает от косяка (чуть не сказала «коньяка») и целует мне руку. И треплет по загривку кота. – Красавец, что!

Кот шипит.

- Как его зовут?

- Акума.

- Демон? – удивляется Андрей.

- Да, а что? Смотри, как похож.

- Мне уже пожаловались, что он только с тобой адекватно себя ведёт.

- У нас контракт.

Андрей фыркнул, скрестив руки на груди. Мы вышли в коридор. Я тут же услышала весёлые голоса.

- Уже обед. Может, ты оставишь это дьявольское чудо, а?

- Ещё чего. Единственный нормальный человек в этом доме!

Андрей присвистнул.

- Неслабо ты живёшь, если у тебя единственный нормальный человек в доме – кот. Ты где живёшь-то, деточка?

Я дала ему лёгкий подзатыльник.

- Дом, в котором я живу, называется дурдом! Доволен?

- Да, абсолютно.

- Всё, хватит об этом. Больная тема. Харриет и Марина там?

- Конечно. Жрут Адама глазами.

Я вздохнула.

- Ну чего ты! – Андрей ласково берёт меня под руку. – Он так рвался сюда, ты бы видела! Просто, боюсь, вам дедушки-бабушки и прочая радость, тут проживающая, испортила бы нежную встречу.

- Ты о чём? – хмуро одёрнула я его. – Никаких нежностей, достаточно!

- Как скажешь.

Перед самой столовой он отпускает мою руку, Акума устраивается на мне поудобнее и мы заходим.

О боже, если мне и вправду суждено гореть в аду, то меня там за каждым поворотом будет встречать толпа из соскучившихся родственничков. Матерь божья…

- О, Маринка с нашим подарком! – обрадовано воскликнула Наталья Владимировна, целуя меня в щёку. – Ну как тебе?

- Слов нет! – улыбнулась я. – Просто великолепно! – и добавила ей тихо. – Лучший подарок, честно.

Она засмеялась и погладила меня по голове.

- Адамка подгадал. Как знал!

Я кивнула, оглянувшись в поисках него. Он стоял около Харриет и Марины (точнее, наоборот – они стояли около него), и о чём-то разговаривал с дедушкой. На меня пока даже внимания не обратил.

Вот только, стоп, давайте я вам сразу скажу одну важную вещь: не думайте, что я влюблена в Адама! Просто, согласитесь, как-то ждал друга детства, ждал, и вот он приезжает, а ты ходишь тут, как ноль без палочки. Странно и неприятно.

- Ваши сёстры, Марина Сергеевна, его вниманием явно не обделяют! – к нам с поклоном подошёл Дмитрий Павлович.

Я закатила глаза.

- Прошу их извинить, такая настойчивость…

- Ничего-ничего! Мы как раз задумывались над тем, что пора его женить.

Я чуть не поперхнулась. Акума подозрительно на меня посмотрел.

- Эм, боюсь, мои сестрицы слишком для него молоды!

- Это-то да, но ведь можно просто обручить! – мечтательно говорила Наталья Владимировна. Я удивлённо на неё уставилась.

- Ну что ты как маленькая, Марин! Всех детей обручают ещё в раннем детстве… Просто Адама не с кем было…

Я открыла рот, потом закрыла.

- Подождите… Хотите сказать, и я обручена?

- Ну конечно, лапушка! – Наталья Владимировна ласково потрепала меня по щеке и ушла.

Котёнок пискнул.

- Я тоже в шоке, чувак! – пробормотала я, чувствуя, что глаза у меня с кремлёвские куранты. – Пошли к Андрею.

- Ну вообще да, по идее, мы тут все должны быть обручены…

Мы сидели рядом в креслах. Андрей задумчиво рассматривал каминную решётку.

- Данте явно не обручён.

- М?

- Он не здесь родился. И не дворянского рода.

- Фу, эти роды… - Андрей поморщился и поёрзал в кресле. – Одни неприятности. Честь рода, глава рода, девиз рода… Понатыкали понятий…

Я вздохнула.

- Ладно, дорогуша, я поеду.

- Куда это? – встревожился он.

- У меня деловая встреча.

Кто-то тронул меня за плечо. Я вывернула шею и увидела Марго.

- Мариш, мне бабушка сказала, что ты сейчас уедешь… Папа встретит тебя, хорошо?

- А, да. На машине?

- Да. Из прислуги вряд ли сегодня кто будет в состоянии – мало кто водит, и ещё меньше тех, кто не пьёт по поводу праздника. Сегодня им обещали дать отпраздновать.

- Что отпраздновать-то?

- Понятия не имею, может, вчерашнее. В общем, одна не иди не в коем случае. Там темно будет и помни, преступник так и не пойман!

Я малёк струхнула.

- Так, ладно, всё поняла.

Я поднялась с кресла.

- Разрешишь тебя проводить? – Андрей тоже встал.

- Да, отличная идея! – закивала Марго. – В город и сейчас нужно ходить с кем-то…

Я вернулась в гостиную, сообщила бабушкам, что отчаливаю (мне дружно пожелали счастливого пути, с таким видом, будто я уходила в кругосветку на плоту из рыбьих косточек). Андрей откланялся и тоже вышел.

Акума раздосадовано мяукал, тёрся об мои ноги и всячески хныкал.

- Давай я его Адаму отнесу! – предложил Андрей.

- А он его послушается? – с недоверием приподняла бровь я.

- Его-то? А как же! Только его и слушал у нас. Он его обожает.

Меня кольнула ревность.

- Пошли-ка, Демон… - Андрей подхватил его на руки. Котёнок царапнул его по коже, но вроде особенно не рукоприкладствовал.

Мы шли к городу. Падал снег, солнце золотило снежинки.

- Эх, Марина-Марина! – вздохнул мой попутчик.

- Чего ещё?

- Да так… Смотрю я на всё это – и жить не хочется. Только ты не подумай.

- Не буду. Я вообще не думаю.

- Просто к чему я иду? У меня ни цели нет, ничего… Я ребёнок богатых и влиятельных родителей, куда ни поступлю – все будут шептаться, что купил место.

- А меня отправляют на Землю учиться. Чтоб не говорили, видимо.

- Как ни крути, а не люблю я твоих бабушек… Я не могу их простить за такое поведение.

- И я тоже. Я тоже их не люблю.

- Ты кого-нибудь вообще любишь, а?

- Вас всех. Тебя, Диану и Данте.

- А Марину и Харриет?

- Уже нет. Харриет я особо и не любила никогда.

- Мне она тоже не нравится, - поделился Андрей.

- Что, правда?

- Ну да, а что такого? Она, конечно, красивая, но тёмная лошадка…

- Ну хоть красивая.

- Потому что вы с ней на одно лицо! – фыркнул Андрей.

- Это намёк?

- Да, это был скрытый комплимент.

- Благодарю! Но должен же среди нас быть кто-то идеально красивый.

- Кто-то тут мне заявлял, что идеалов нет…

- Я образно.

- Ааа… Ну не знаю.

- Во, давай! Как единственный мужчина в нашей компании выскажи своё мнение!

Он отмахнулся.

- Не.

- Ну что ты, а…

- Зачем тебе?

- Интересу ради, господи.

- Ну, Данте, а что?

- И ничего. Ну и здорово.

- Хм.

Андрей уткнулся взглядом в снег.

- Нравится она мне, Князь…

- Кто, Вероника?

- Ага.

- Ну и хорошо. И ты ей нравишься.

- Да нет, не то. Не то, понимаешь, Князь?

- Плохо. Я в делах таких не силён.

- Она же просто идеальна, а…

- Андрюша-а, да ты влюблён, милый!

Он покраснел под шарфом.

- Ну, чего молчишь? Я не права, что ли?

- Права, - пробубнил шарф.

- Ну вот и славненько.

- Я знаешь, чего боюсь?

- М?

- Что меня с кем-то уже обручили без моего ведома. И это может мне всё расстроить…

- От договоров можно избавиться. Не парься, André.

Моя «деловая встреча» прошла вполне удачно. Я ехала обратно, глядя, как вода бьётся в стёкла. Поезд медленно уходил вниз.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку скамейки. Пассажиров было мало, но все тихие и мирные.

Внутри затаилась тоска. Несмотря на физическое выздоровление, внутри я оставалась больной. Нездоровые мысли, воспалённые идеи, тяжёлые сны… Меня внутри ела эта тоска, ела, ела, ела…То размытая временами, то резкая до боли. Я не знала, как положить этому конец.

Жизнь в Империи была размеренной и спокойной. Изредка ровное течение времени расплёскивалось нашими стычками с бабушкой. Но больше ничего не происходило. Ну вот, теперь вернулся Адам, которому как-то вообще плевать с высокой колокольни. Большая разница, конечно, в жизни, необычайно.

Я потихоньку готовилась к экзаменам. На меня никто не давил в этом плане, видимо, боялись повтора истории – и правильно делали. Но я понимала, что всё это ненадолго, что следующий год ознаменуется, хм, революцией. Что снова начнётся всё по новой. Это было неизбежно. И меня буквально рвало от этой мысли. Я не вынесу всего этого снова.

Я вспомнила, с какими истериками и скандалами я заканчивала художку, бросала музыкалку… Слава богу, что бросила. Отошла и вернулась к музыке. А рисование я возненавидела до конца жизни. Определённо. Бабушки старались, как могли.

Поэтому я не могла расслабиться ни на минуту. Вечное сжатие в сердце давало о себе знать. Нервы у меня давно были ни в дуду, как Данте говорил, но вот психика мне была ещё нужна.

Внезапно поезд встал. Меня швырнуло вперёд. Что-то западало на пол, пассажиры с восклицаниями поднимались на ноги, кто-то ругался, кто-то пугался – почему стоим?

Кто проживает на дне океана? Марина Сергеевна Вронская!

Я угрюмо уставилась в окно. За ним – темнота. Мы на середине пути, если верить времени. Наверху ночь. Ну, сначала несколько километров солёной воды, а потом уже ночь и прочие радости атмосферы.

Знаете, жутковато всем стало. Первый раз такое случилось на моей памяти. Поезд пролетал весь путь, нигде не задерживаясь и не сбавляя скорости.

Меня начали снедать неприятные мысли – а что, если что-то с путями? Или с самим поездом? Или вдруг наверху что-то произошло, и мы не можем вернуться в порт?

Что там может быть? Бунт против президента, вооружённое восстание, массовый поджог города, война?

Дура ты, Марин. Сейчас поедем.

Тут у меня зазвонил телефон. Новенький, указанный божественным перстом Андрея.

- Я вас слушаю.

- Марин, это Марго! – голос был взволнованный. Фоном был хохот, выкрики и музыка.

- Ээ, да? Что у вас происходит?

- Гуляют, - я прямо увидела, как она скривилась. – Марин, большие проблемы, папа не сможет тебя встретить.

- Как так?!

- Он забыл, забыл, что надо приехать, и теперь с таким количеством алкоголя в крови его и за ворота Императорских Садов не выпустят.

Я выругалась.

- Замечательно! Поезд у меня стоит, зато отец не стоит на ногах! Просто прелесть, что за вечер!

- Акуму запугали совершенно. Он, бедный, заполз на Адама и не слезает второй час.

- Вот как… - я презрительно фыркнула. – Ну пусть сидит. Адам-то трезвый, нэ?

- Адам-то да… Сидит, рассказывает им, как учился, они хохочут.

- Великолепно он, видимо, учился…

Меня зло взяло. Я тут, блин, ночью пропадаю, а они Адама слушают, веселятся! И больше всего взбесил сам рассказчик.

- Они сейчас смеются над чем угодно. Это сущий кошмар, Марин.

- Докатились…

- Подожди, а что с поездом?

- Стоит, что с ним…

- Как стоит?

- Вот так! На середине пути.

- О боже… Ну ничего, говорили, там что-то не сходится в расписании, может, это небольшая заминка будет?..

- Хотелось бы верить, что так. Паршиво.

- Ладно, я что-нибудь постараюсь придумать, кому тебя встретить… Давай, до скорого.

- Подожди, а Андрей?

- Андрей уехал час назад.

- Блин. Куда?

- В Центр. По делам.

- Понятно… Хорошо, до связи.

Я упёрлась лбом в холодное стекло.

- Вот ведь!.. – стукнула головой и зажмурилась. И почувствовала, что поезд тронулся.

Ёлки зелёные, прямо анекдот: «Головой работать надо!»

Посмеявшись с минуту, я снова посуровела. Вот это типичный мой отец! Забыл! Как это можно забыть, вы мне скажите? У нас по Городу мотается маньяк с моторчиком, судя по его активности! Натуральный перпетуум-кобеле! Я подумала ещё немножко о Фаине Раневской, подарившей нам такой замечательный термин, и почему-то задремала.

Меня разбудил гудок поезда. Мы приехали.

Я вышла из вагона. Холодно. Темно. Темно. Хоть глаз выколи темно! Просто абсолютная темнота, особенно на той улице… А мне туда идти… *хлоп!* Так, на ней погас последний фонарь…

-Проблемы с электричеством, проблемы с электричеством… - объяснял пожилой контролёр всем желающим.

Я скрипнула зубами. Тут холод без пяти минут собачий, а Марго так и не позвонила!