Этика журналиста

К числу важнейших принципов журналистики относятся правдивость и объек­тивность. Но порой наша пресса сенсации ради публикует заведомую ложь, ин­формацию о несуществующих, надуманных событиях. И правовыми нормами, в частности Законом «О средствах массовой информации», в большинстве случаев это прямо не возбраняется. В декабре 1998 г. петербургская газета «Пресс-Курьер» опубликовала материал, в котором доказывалось, что Примаков послан спасти Рос­сию Всевышним. Чтобы убедить в этом читателей, автор пишет буквально следую­щее: «И, наконец, самое невероятное. С точки зрения здравого смысла это может показаться бредом, а люди, утверждающие это — сумасшедшими. Если бы... таких вот "сумасшедших" были не сотни. Однако именно сотни человек видели, как Ев­гений Примаков, в строгом костюме, но с каким-то отрешенным и просветленным лицом летал над землей! Офицер (его фамилию я не называю по его же просьбе) рассказывал, что видел нашего премьера ночью, поднимающимся над землей и уле­тающим куда-то в высшие дали. Причем, как утверждает очевидец, голову Прима­кова в этот момент "окружало светлое кольцо" (может быть — "нимб"?). Потом было еще несколько десятков случаев. Например, некоторые наши "царедворцы" рас­сказывали в узком кругу, что встречали Евгения Максимовича "идущим" по кори­дору Кремля... на высоте полуметра от покрытого ковром паркета» [8]. Несколько раньше та же газета напечатала большой репортаж о том, как певица Алла Пугаче­ва рожала в Англии сына, а в следующем номере сообщила, что новорожденного украли, и его ищет Интерпол. Любопытно, что в приведенных случаях никто не может заставить редакцию признаться во лжи и дать опровержение: даже если суд и установит, что газета напечатала ложь, он удовлетворит иск героев публикаций

СМИ: правовые и этические нормы

только в том случае, если будет доказано, что эта ложь порочит их честь, достоин­ство или деловую репутацию или причинила им нравственные страдания. Итак, опубликовав неправду, газета, авторы остались неуязвимыми в правовом отноше­нии, однако грубо нарушили профессиональную этику.

Правила нравственного поведения, система норм, определяющих обязанности человека по отношению к обществу и другим людям, называются моралью, которая считается одной из форм общественного сознания; а учение о морали, нравственности как одной из форм общественного сознания — этикой. Она же представляет собой (как и мораль) систему норм нравственного поведения людей, их общественный долг, их обязанности по отношению к народу, семье и друг к другу. Профессиональная мораль — это модификация общественной нравственности. А наука, изучающая про­фессиональную специфику морали, называется профессиональной этикой.

Профессия предоставляет журналисту право и обязанность вершить от имени общества публичный моральный суд над явлениями, привлекающими обществен­ный интерес. Выбор темы и поиски адреса, определение цели публикации и отбор фактов, оценка поведения героя или характера ситуации, даже построение матери­ала — в каждой из этих «технологических» операций обязательно проявляется и отношение журналиста к тем, о ком и для кого он пишет. То есть моральные отно­шения вплетены в содержание его работы, а сама она от начала до конца предстает как нравственная по своему характеру деятельность. Следовательно, журналист­скую мораль можно рассматривать и как форму общественного сознания, и как субъективное состояние личности, и как реальное общественное отношение.

Нравственные аспекты журналистской деятельности привлекают обществен­ное внимание потому, что в условиях вседозволенности участились случаи исполь­зования СМИ для сведения групповых и личных счетов, для выражения разного рода амбиций и пристрастий. Издания разных типов и уровней отличаются низкой культурой полемики, искажают позицию оппонента, демонстрируют стойкое не­приятие чужих мнений.

Нравственная регуляция поведения журналиста осуществляется на уровне принципа и нормы. Их различие — в степени конкретности. Нравственный прин­цип имеет мировоззренческий характер, это ориентир на связь идеала с регулято­ром поведения. Механизм проявления нравственных норм на практике выглядит следующим образом: оценка-ситуация-действие-результат. Нормы могут быть обязательными (к примеру, запрет плагиата), допустимыми (требование проверять сведения менее категорично), дискуссионными (нет единого мнения, например, о допустимости совмещения некоторых профессий или о пользовании диктофоном скрытно от собеседника). Так, личная встреча с героем публикации обязательна лишь тогда, когда предполагается дать его поведению негативную оценку, в осталь­ных случаях встреча лишь желательна. В газетной практике постоянно нарушается требование согласовывать с автором всю редакционную правку, так как это не всегда возможно технически. Бывает, материал не помещается в отведенное ему место на полосе, необходимо срочно сократить 30,40,100 строк, а автор находится в другом городе. Тогда ради решения практической задачи редактор вынужден нарушить право автора на неприкосновенность произведения. И профессиональная мораль такое вмешательство оправдывает.

Глава 8

Нормы профессиональной морали обладают различной степенью общности. Одни дают специалисту минимальную ориентацию только в пределах частной си­туации: «при правке не искажай смысл читательского письма», «завизируй интер­вью у собеседника», «прежде чем публиковать документ, получи согласие владель­ца». Другие требования носят общий характер. Такие предписания, выходящие за рамки частной ситуации, называют принципами профессиональной морали. Си­стему требований к журналисту можно рассматривать как совокупность этих тре­бований, как трехэтажную пирамиду. На верхнем «этаже» размещаются такие ка­тегории, как профессиональный долг, ответственность, совесть, честь, достоинство. Второй уровень составляют производственно-этические принципы, в которых от­ражены уже более конкретные требования к поведению журналиста. К группе регу­ляторов третьего уровня относятся запреты или побуждения, регламентирующие все аспекты собственно поведения журналиста в конкретных производственных ситуа­циях, профессионально-этические нормы.

Требования этики находят воплощение и становятся правилами в тех ситуа­циях, которые регулярно возникают в отношениях между журналистом и аудито­рией, журналистом и источником информации, журналистом и персонажем про­изведения, журналистом и автором, журналистом и редактором, журналистом и коллективом редакции, журналистом и его коллегами по работе.

Первые три вида отношений связаны с действиями журналиста в социальной среде, или с профессиональной этикой; остальные — с его поведением в профессио­нальной (журналистской) среде, или со служебной этикой журналиста.

Собирая факты, журналист обращается к разным источникам информации: индивидуальному (человек), коллективному и документальному.

Источник информации — человек. Люди не обязаны сообщать журналисту све­дения о себе и своих товарищах. Чтобы «разговорить» их, надо действовать убеж­дением, мотивировать свою просьбу. Нельзя запугивать собеседника, провоциро­вать тщеславие, поощрять попытки с помощью прессы свести личные счеты. Если люди отказывают в предоставлении сведений для положительных материалов (не видят повода, не пришло время говорить о результатах работы и т. п.), то надо при­слушаться. Отказ дать сведения может возникнуть также из-за того, что к челове­ку, о котором вы хотите написать очерк, окружающие относятся неприязненно или завидуют ему, предвзято оценивают его роль и заслуги. Возможны и опасение ог­ласки нежелательных сведений, неуверенность самого героя в том, что сообщенным фактам будет дана верная оценка. Наконец, причиной прохладного отношения к журналисту иногда служит неэтичное поведение коллег из редакции, побывавших ранее в данном коллективе. «Снять» подобное отношение можно продуманным по­ведением журналиста, завоеванием доверия.

Эффективен прием имитации — переключения внимания человека на другие объекты: декларируется более общая, не акцентированная на личность собеседника цель сбора, что позволяет снять напряженность. Можно, например, начать разговор так: «Меня (нашу редакцию) интересует опыт организации труда в вашем цехе, и человек раскроется. А в ходе разговора журналист скажет и об истинной цели бесе­ды. Герой комментирует те сведения о себе, которые корреспондент получил из других источников информации и считает спорными или особенно важными для понимания

СМИ: правовые и этические нормы

характера человека. «Это правда, что у Вас не было ни одной разбитой машины?» — «Кто сказал? Неверная информация, был грех», — он вздохнул.

Условием успешного сбора информации является способность тонко чувство­вать настроение собеседника и быстро реагировать на перемены в нем, умение на­стойчиво и в то же время тактично развивать едва заметную тему разговора, на­правлять его в нужное русло, ставить точные и перспективные, с точки зрения всей беседы, вопросы. Часто бывает желательно начать с отвлеченных фраз, шутки, дру­жеской реплики, с рассказа о встречах с интересными людьми, переключить вни­мание на другие объекты, вызвать азарт, эмоциональный настрой, наконец, дать выговориться собеседнику... Как считал А. Моруа, разговор — это здание, которое строят совместными усилиями.

В ходе беседы активность журналиста и этичность его поведения проявляют­ся в постановке вопросов, в замечаниях по поводу сообщаемых сведений, в оценке их с помощью слова, мимики, жеста. Этичность вопроса, его уместность в каждой из ситуаций — один из главных признаков профессиональной зрелости журналиста, его воспитанности. Неуместны вопросы, на которые собеседник не может ответить или вынужден дать банальный ответ. Историк В. О. Ключевский говорил: «Быть умным значит не спрашивать того, на что нельзя ответить». Такие вопросы унижают человека, а опубликованный ответ искажает его образ. К неуместным, неэтичным вопросам следует отнести и такие, которые провоцируют нескромный ответ героя, формируют у него некритическую оценку своих успехов. Ответ вопреки намерению корреспондента отрицательно характеризует героя. Так как цель журналиста — по­лучение объективных сведений, не стоит задавать вопросы, которые прямо или кос­венно подсказывают собеседнику тот вариант ответа, в котором заинтересован ре­портер. При таком сборе информации возникает риск принять за истинные сведения то, что инспирировано самим журналистом, высказано под его влиянием.

Большое значение имеет порядок вопросов, их последовательность и сочетае­мость. Недопустимы покровительственный или, наоборот, заискивающий тон бе­седы, а также категоричность высказываний. Люди ценят время, и неуместные, не­умные, ненужные вопросы раздражают их как свидетельство безответственности журналиста, решившего с налету «поговорить по душам». Чтобы избежать этого, нужна большая подготовительная работа. Вопросы могут быть основными, допол­няющими, конкретизирующими, напоминающими, контролирующими, прямыми, косвенными, альтернативными, ретроспективными, текущими, переходными и т. д. Чтобы преодолеть скованность и замкнутость собеседника, можно показать заранее подготовленную фотографию, письмо, прослушать запись, которые взволнуют че­ловека. Полезно непрерывно наблюдать за героем в действии, как говорится, «идти за ним по пятам».

Порой собеседник дает те или иные сведения, но предупреждает при этом — «не для печати». Понимая, что факты могут быть опубликованы, он просит этого не делать, хотя знает: журналист при желании получит аналогичную информацию из другого источника. Конечно, как быть с оговоркой «не для печати», решает ре­дакция. Об этом и надо сказать источнику сведений, а он уж может официальным заявлением просить редакцию воздержаться от публикации. Интимные данные редакция публикует с письменного согласия персонажа, часто с заменой его име-

Глава 8

ни. Допустимой нормой (часто при подготовке критических материалов) считает­ся использование заблуждения информирующего лица относительно тех сведений, которыми располагает журналист.

Беседу делают эмоциональной и искренней ее полемическая направленность, перевод в русло спора.

Уровень сбора информации, а затем и качества публикации существенно сни­жаются, если у журналиста нет наблюдательности и интереса к людям, способности быстро и верно оценивать их психологическое состояние. Этические ошибки — след­ствие и его некритической оценки своей осведомленности о предмете разговора, неумения слушать, постановки нетактичных вопросов и т. д. Избежать этого помо­гут самоконтроль, нестандартное мышление, забота об авторитете газеты, радио­станции, телепрограммы.

К коллективным источникам информации, используемым в ходе формального и неформального общения, относятся собрания, совещания, конференции, заседа­ния «круглых столов» и «клубов деловых встреч», товарищеские суды, пресс-кон­ференции, беседы с группой людей в неофициальных условиях. Ценность такого рода источников обусловлена природой общения (демократизм, критика, самокри­тика), что помогает журналисту точнее сориентироваться в явлении, ситуации, проблеме, расширить свои представления о них, проверить первоначальные наблю­дения или, скажем, найти интересного человека, важную тему. Любопытен и весь­ма ценен разговор с человеком в присутствии его товарищей. Но, собирая инфор­мацию в условиях огласки, корреспондент должен учитывать, что сведения могут быть далеки от истины в связи с присутствием других людей, соображениями пре­стижного характера, давлением формального или неформального лидера, а также в связи с различными «болезнями» коллектива, когда возникает разобщенность ин­тересов. Поэтому при последующем использовании сведений, полученных из кол­лективного источника, важно соотнести их со сведениями, почерпнутыми из других источников. Нередко мнение одного человека, не желая на него ссылаться, журна­лист умышленно выдает за мнение коллектива. Иначе, видя в газете ссылку на инди­видуальный источник («как нам сообщил...»), читатель вправе требовать более точ­ный адрес или объяснение причины сохранения в тайне источника информации.

Довольно часто журналист прибегает к документам, представляющим собой любые зафиксированные знания, которые могут быть использованы для справок, изучения, доказательств. Знакомство с ними следует начинать с разрешения автора (или его наследников). Разрешение надо отметить в публикации, цитату выделить курсивом, дать разграничение между документом, его оценкой и журналистским тек­стом, а также уведомить, что в документе могут быть искажения, неточности. И ко­нечно, следует поблагодарить за предоставление документа.

Для положительного материала допустимо собирать сведения, не представля­ясь информирующим лицам. Неведение последних позволяет увидеть суть дела изнутри, пронаблюдать людей в естественной обстановке, ведь визит журналиста часто вызывает напряженность, волнение будущих героев. Здесь речь идет уже не о классификации источников информации, а о приемах обращения к ним, методах сбора сведений: наблюдении, совмещении профессий, лицедействе.

Некоторые журналисты для получения информации входят в контакт с чело­веком, будучи включенными в группу должностных лиц (например, в ревизорскую

СМИ: правовые и этические нормы

или инспекторскую комиссию), однако корреспондент не должен брать на себя права этих лиц, давать рекомендации. Метод «совмещения профессий» вызывает сложности этического порядка, а именно риск нанести нравственный или материаль­ный ущерб людям или организациям («таксист» может совершить аварию, «врач» поставить неправильный диагноз, «юрист» без опыта дать неправильный совет). Следовательно, надо соблюдать определенные требования: квалификация журна­листа должна соответствовать требованиям «временной профессии»,тогда от его кратковременного нахождения на данной работе не пострадает дело, не будет при­чинен ущерб.

Для критической корреспонденции также возможен сбор сведений, при кото­ром источники информации не догадываются о том, что стали объектом внимания журналиста, или об истинной цели сбора. Такой прием порой сочетается со скры­тым фиксированием информации — «лицедейством». Однако включение диктофо­на без ведома собеседника и его согласия не только не рекомендуется, но и прямо запрещено законодательством. Диктофон тем более неуместен, когда речь идет о личном горе, или если у собеседника есть дефекты речи. Не учитывая состояния человека, можно сломать беседу. Использование скрытой камеры также может обер­нуться бестактностью. Так, фотокор заснял незнакомых между собой юношу и де­вушку, прячущихся от дождя, и опубликовал снимок как весенний этюд. А это вы­нудило персонажей давать объяснения своим любимым.

Более честным и принципиальным является открытый сбор сведений. Кодекс Международной организации журналистов предписывает: «Журналист должен оберегать достоинство своей профессии. Он не должен прибегать к недостойным средствам и способам получения информации». Принципиальная позиция застав­ляет журналиста прямо и недвусмысленно выражать свое отношение к отрицатель­ным фактам: высказать все открыто и честно.

Этика журналиста как своего рода свод норм и правил профессиональной мора­ли находит свое отражение в журналистских кодексах. Формирование профессио­нальной морали — живой, непрекращающийся процесс. Нравы, как известно, скла­дываются стихийно. В отличие от нравов, профессионально-этические нормы нуж­даются и в рациональном обосновании нравственным сознанием, и в теоретическом осмыслении этической наукой. Впервые этический кодекс был документально оформ­лен в Швеции около 1900 г., но первым писаным кодексом считают «Хартию пове­дения», принятую в 1918 г. во Франции национальным синдикатом журналистом. В кодексах прессы западных стран предусмотрены такие понятия, как честность и справедливость, обязанность знать мнение объекта любого критического материала перед публикацией и предоставить возможность ответить на нее, запрет на исполь­зование нечестных средств получения информации, на предрешение вины обвиняе­мого, необходимость публикации известий об оправдании того, о ком ранее сообща­лось как о правонарушителе. Финский ученый Ларе Бруун в изданном в 1979 г. Меж­дународной организацией журналистов сборнике «Proffessional Codex in Journalism» опубликовал анализ 59 журналистских кодексов. Вот некоторые данные из этого обзора. Моральные нормы расположены ученым в зависимости от частоты, с кото­рой они встречаются в кодексах.

1. Требование правдивого и честного распространения новостей имеется в 53 из 59 разобранных кодексов.

Глава 8

2. Требование соблюдать профессиональную тайну или конфиденциальность источника информации — в 42 кодексах.

3. Право людей на свободное выражение мнений и на получение правдивой ин­формации -в 42 кодексах.

4. Использование журналистом своего общественного положения для извлече­ния личной выгоды осуждается в 37 кодексах.

5. Плагиат, клевета, оскорбление и иные уголовно наказуемые деяния осужда­ются в 33 кодексах.

6. На свободу информации как неотъемлемое право личности указывается в 33 кодексах.

7. Требование обязательного исправления ошибки и права на ответ — в 31 кодексе.

8. Ответственность за ущерб, который может быть нанесен престижу корпора­ции дурным поведением ее членов — в 27 кодексах.

9. Недопустимость скрытой рекламы - в 26 кодексов.

10. Различие между новостью и комментарием — в 13 кодексах.

11. Заголовки должны строго соответствовать содержанию статей — в 9 кодексах.

В нашей стране в 1988 г. в рамках Союза журналистов СССР был создан Со­вет по профессиональной этике и праву. В декабре 1989 г. Совет одобрил, а послед­ний съезд СЖ СССР принял первый в отечественной истории свод деонтологи-ческих (этических) правил — Кодекс профессиональной этики советского журна­листа. Приметой времени остались в этом документе слова о «социалистическом плюрализме мнений», «коренных интересах народа», «монополизации гласности», «новом информационном порядке» и т. п. Однако Кодекс содержал и четко выпи­санные профессиональные принципы: социальная ответственность, правдивость, объективность, честность, уважение чести и достоинства личности, уважение об­щечеловеческих ценностей, профессиональная солидарность и т. д.

Предполагалось, что дела о нарушениях принципов и норм, зафиксированных в Кодексе, будут рассматриваться в первичных журналистских организациях, ко­торые смогут применять к нарушителям такие меры воздействия, как предупреж­дение, выговор, строгий выговор, исключение из СЖ СССР. В республиках, краях и областях должны были создаваться (и создавались-таки!) советы по профессио­нальной этике и праву, на которые возлагались функции апелляционной инстан­ции. Впоследствии данный Кодекс был забыт. Однако тема профессиональной эти­ки продолжала волновать тех, кто понимал необходимость формирования нрав­ственной, а не только правовой, основы свободного функционирования СМИ. Так, 4 февраля 1994 г. группа известных сотрудников столичных редакций подписала Московскую Хартию журналистов, которая, наряду с общепринятыми в мире принципами профессиональной этики, установила несовместимость статуса журна­листа с занятием должности в органах власти и политических партиях, прекраще­ние статуса журналиста с момента, когда он берет в руки оружие. Хартия побудила руководителей Союза журналистов России составить Кодекс профессиональной этики, который 23 июня 1994 г. был одобрен Конгрессом журналистов России.

Одной из причин создания официальных этических кодексов является стрем­ление, с одной стороны, заполнить пробелы в структуре существующего законода-

СМИ: правовые и этические нормы

тельства, а с другой, рассматривать этические проступки, не являющиеся правона­рушениями. Правовые акты являются шкалой, с которой сверяются этические нор­мы. Надо заметить, что, к сожалению, многие положения действующего Кодекса дуб­лируют статьи Закона «О средствах массовой информации», а также Конституции России, Гражданского и Уголовного кодексов РФ. Свод этических норм не должен обладать административной силой. Он не учитывается в трудовом соглашении, в нем не определяется система наказаний за нарушение той или иной конкретной нормы, следовательно, принятие или непринятие профессиональных принципов поведения является прежде всего личным делом каждого. Соответственно Кодекс этики может служить ориентиром для поддержания личных обязательств журналиста.

И все-таки, учитывая тот факт, что в России не было демократических тради­ций свободы печати, за последние годы сделано много в деле создания законода­тельной и этической базы средств массовой информации, в решении правовых и этических проблем журналистики.