Тезаурусный подход

Еще одним важным направлением системного изучения лекси­ки является тезаурусный подход. «Тезаурус» в этимологическом значении —сокровищница, а в широком современном смысле —вся сумма накопленных знаний. Более узкое определение заимствуем у Ю.Н. Караулова: «Тезаурус — это всякий словарь, который в явном виде фиксирует семантические отношения между составляющими его единицами». Под это определение подходят все типы идеогра­фических словарей и, в частности, выдержавший множество изда-

ний и очень известный словарь Роже. Что касается теории тезауру­са, то она наиболее полно представлена в книге Ю.Н. Караулова «Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного язы­ка» (1981), где показано, что тезаурус дает компактное и обозримое представление семантического пространства языка и системных отношений в нем и позволяет наблюдать уровневую организацию лексики (роль ключевых слов в сегментации семантических по­лей). Принципиальной разницы между общеязыковым и инфор­мационно-поисковым тезаурусом нет, если только в последнем сняты терминологические ограничения. В.В. Морковкин, один из наших ведущих специалистов по лексикографии, считает тезаурус лексическим инструментом информационно-поисковых систем. Он состоит из словаря терминов, между которыми указаны смыс­ловые связи (Морковкин, 1970).

Тезаурус является приближенной интерпретацией лексической системы, ее усредненной моделью. Он позволяет представить сис­темные отношения, наблюдать уровневую организацию лексики, т.е. является способом представления семантического пространст­ва. В этом смысле тезаурусный метод оказывается одним из пер­спективных методов семантических исследований с использовани­ем компьютеров. Язык при таком подходе рассматривается как большая система.

Большие системы, состоящие из большого числа элементов с большим числом признаков, имеют и большое число разнообраз­ных черт и связей. Один и тот же объект должен рассматриваться с разных сторон. Функционирование больших систем невозможно свести к законам, известным нам применительно к отдельным их элементам. Примером такой большой системы в лингвистике яв­ляется национальный язык. Другие науки рассматривают другие большие системы, например: в организме человека, в экономике страны и т.п. Некоторые большие и сверхбольшие системы объе­диняют комплексы машин, строений, коллективы людей и харак­теризуются возможностью непредвиденных отклонений от задан­ных параметров. Примерами таких сверхбольших систем могут быть современный аэропорт, система рек Сибири или любой дру­гой водный бассейн, система здравоохранения страны и т.д. Вся культура в целом может рассматриваться как адаптивная система человека.

Исследования больших систем оказываются необходимыми Для лингвистики, например, при решении практических задач лингвистического обеспечения и разработки математического ап­парата для информационного поиска.

§ 5. Функции системы

В этом заключительном параграфе главы о системности под­черкнем, что всю современную науку это понятие системности про­низывает вместе с понятием функции и зависимости от процесса коммуникации. Идея зависимости языка от социального устройст­ва общества укоренилась в науке давно, представления о значении человеческого фактора и адаптивности системы получают все боль­шее признание в наше время.

Целые школы вводят в свое название слово «система». Такова психосистематика Густава Гийома, о которой уже говорилось вы­ше, и такова системная лингвистика М.А.К. Халлидея, на которой мы должны еще остановиться подробнее. Теории Халлидея, кото­рые он непрерывно развивает и совершенствует, являются продол­жением концепций Дж. Ферса, для которого языковое значение бы­ло функцией в контексте и в том числе — социальном Еще в 1948 году Ферс писал: «Язык и человеческая личность постоянно прини­мают участие в деятельности, направленной на сохранение образа жизни. Для лингвистической науки естественно поэтому постули­ровать существование языковых моделей и систем (включающих адаптацию и изменения), содержащих порядок, структуру и функ­цию. Такие системы находятся в действии, а следовательно и изу­чаться должны в действии. На этом основании лингвистика долж­на быть системной» (Ферс, 1957).

Слово «функция» в самом общем смысле— назначение. Инва­риантом его многочисленных употреблений (синтаксическая функция, стилистическая функция и т.д.) является указание назна­чения и зависимость характера использования элемента от интег-ративных отношений, т.е. функция — это роль, которую те или иные классы единиц выполняют в построении единиц более высо­ких уровней.

Разные авторы предлагали различные классификации функ­ций языка. За примером обратимся к работам М.А.К. Халлидея. У него своя схема трех основных функций языка: 1) концептуальной, отражающей опыт говорящего, касающейся как его собственного ту реннего мира, так и объективной внешней реальности, 2) меж­личностной, устанавливающей и поддерживающей социальные от­ношения, ролевую структуру, воздействие на слушателя, оценку и т.д., и 3) текстовой, обеспечивающей подачу информации в виде связного высказывания.

Все три функции необходимы и равноправны в коммуникации. Наряду с кратким названием «системная лингвистика» эта теория

имеет еще и довольно громоздкое название «семантически ориен­тированная системная функциональная грамматика».

Развивая свою теорию, Халлидей в дальнейшем все больше ин­тегрирует ее с широкой перспективой социального функциониро­вания. Язык рассматривается как часть социолингвистического комплекса. Включаются понятия текста, ситуации, регистра.

Понятие регистра близко, но не тождественно принятому у нас понятию функционального стиля. Регистр — вариант языка, зави­сящий от условий использования и от того, кто говорит. Регистр определяется как картина семантических ресурсов, которые пред­ставитель той или иной культуры ассоциирует с тем или иным ти­пом ситуации, или как семантический потенциал, возможный в данном социальном контексте. Он зависит от статуса и ролевых от­ношений (tenor), области деятельности (field) и от возможных для использования выразительных средств (mode).

Таким образом, семантический подход Халлидея включает не только социальный контекст, но и контекст культуры. Подробно разрабатывается типология и компоненты ситуаций. Его «социаль­ная семиотика» включает понятия коммуникативной лингвистики, прагматики, модальности, связности текста, тема-рематической ор­ганизации.

Теория Халлидея имеет большой практический потенциал. Она применяется и в практике преподавания языка, и в стилисти­ческом анализе, и при описании многих конкретных языков в единстве формы, содержания и функционирования, и в работах по применению ЭВМ для разработки искусственного интеллекта.

Итак, как можно заключить из этого довольно беглого обзора принципа системности в современной лингвистике, системный подход характерен для всей современной науки. Язык признается знаковой системой особого рода. Это — адаптивная система, приспо­сабливающаяся к потребностям коммуникации, которую она при­звана обслуживать. Для того чтобы познать ее, важно обратиться к личности и психологии ее творца и носителя — человека и учесть его роль в познавательной и коммуникативной деятельности.

Средой для адаптивной системы языка являются обществен­ные отношения, личностные взаимодействия, психология челове­ка, история общества. Отдельные его подсистемы, функционируя во взаимодействии, служат средой друг для друга.

При определении объекта исследования начинающему лингви­сту следует рекомендовать учесть существующие концепции сис­тем. Он должен представить себе, какую именно микросистему языка или ее элемент предполагается изучить и воздействие каких

компонентов окружающей языковой или внеязыковой среды пред­положено учесть, и обосновать принятые решения.

СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Адмони В.Г. Синтаксис современного немецкого языка.-Л., 1973.

Арнольд И.В., Буга Н.Н. Адаптивные системы и некоторые вопросы лексиколо­гии // Системное описание лексики германских языков. -1981. - Вып. 4. - С. 3 -10.

Бондарко А.В. Опыт лингвистической интерпретации соотношения системы и среды//Вопр. языкознания.—1985. — № 1.—С. 13 — 23.

Буга Н.Н. Основы теории связи и передачи данных. —Л., 1968. — 4.1.

Заде Л. Понятие лингвистической переменной и его применение к принятию приближенных решений. - М., 1976.

Иванова И.П. О полевой структуре частей речи в английском языке // Теория языка, методы его исследования и преподавания. —Л., 1981. — С. 125 —129.

Иванова И.П. и др. Теоретическая грамматика современного английского язы­ка: Учебник. - М., 1981.

Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка.-М., 1981.

Мельников Г.П. Системология и языковые аспекты кибернетики. -М., 1978.

Морковкин В.В. Идеографические словари. — М., 1970.

Скрелина Л.М. Грамматическая синонимия.—Л., 1987.

Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. — М., 1977.

Щур Г.С. Теория поля в лингвистике. — М., 1974.

Firth J. Papers in linguistics, 1934-1951. -L.: Oxf. univ. press, 1958.

Guillaume G. Foundations for a science of language.—Amsterdam-Philadelphia:

John Benjamins, 1984. -Р. 58-60.

Halliday M.A.K. A short introduction to functional grammar. - L., 1984.

Leech G.N. Towards a semantic description of English. - L.: Longman, 1971.

Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A grammar of contemporary English.-L.: Longman, 1976.

Глава III. методы И процедуры