Лава —коллегия магистрата, ведавшая судом по уголовным делам. 51 страница

Тетеря Павел — гетман Правобережной Украины в 1663—1665 гг.

Хабаров Ерофей — торговый человек, глава экспедиций «охочих» людей, которая в 1649—1653 гг. прошла по Амуру.

Хмельницкий Богдан (1648—1657), Выговский Иван (1657—1659), Хмельницкий Юрий (1659—1663), Брюховецкий Иван (1663—1668), Многогрешный Демьян (1668—1672), Самойлович Иван (1672—1687) — гетманы Левобережной Украины в первые десятилетия после ее присоединения к России.

Шеин Михаил Борисович — боярин, активный участник борьбы с интервенцией Речи Посполитой в период Смуты. Возглавлял ряд приказов, известен как воевода Большого полка во время Смоленской войны 1632—1634 гг. От имени России подписал договор о капитуляции своей армии под Смоленском (14(24).02.1634) и о сдаче полякам 300 орудий и пленении всей российской армии. За эти действия был обвинен царем в предательстве и публично казнен на Лобном месте вместе со своим заместителем, окольничим Артемием Васильевичем Измайловым.

Шепелев Агей Алексеевич, Кравцов Матвей Осипович — полковники (затем первые генералы) солдатских полков нового строя, набранных из даточных людей.

Шереметьев Фёдор Иванович — боярин, руководитель российской делегации во время подписания Поляновского мирного договора 1634 г. Был фактическим главой правительства во время правления царя Михаила Федоровича.

IV

Белгородская оборонительная черта — создана в 30-е гг. XVII в. из-за усиления угрозы со стороны Крымского ханства, которое в середине 30-х гг. укрепилось за счет присоединившихся к нему Большой и Малой Ногайских орд. Состояла их 10 построенных новых городов и г. Орла. Затем построили еще 18 городов и систему засек, валов, рвов.

Гетман — в XVII в. этим термином обозначались: а) выборный командующий войсками Запорожской Сечи, а также главнокомандующий войсками в Речи Посполитой (были гетманы собственно войска Короны и гетманы белорусско-литовских войск); б) глава государства на Украине.

Голова — командующий стрелецким полком (полковник).

Драгуны — кавалерия, действующая в пехотном строю.

Засека — искусственное препятствие, состоящее из поваленных, но не до конца срубленных деревьев.

Левобережная Украина (или Гетманщина) — часть территории Украины по левому берегу Днепра, которая после событий 1648—1654 гг. была присоединена к России, что подтвердили статьи Андрусовского перемирия 1667 г. В ее составе, если исходить из современного административно-территориального деления, — Черниговская, Полтавская, Левобережные части Киевской и Черкасской, северная часть Днепропетровской областей, а также Киев с прилегающей к нему территорией на правом берегу Днепра.

Малороссийский приказ — правительственное учреждение России, созданное в 1663 г. для управления присоединенными украинскими территориями. Действовал в Москве. В 1722 г. заменен Малороссийской коллегией, располагавшейся в г. Глухове.

Острог — а) ограда из заостренных толстых кольев и плетня; б) поселение русских «землепроходцев» в Сибири и на Дальнем Востоке.

«Полки нового (иноземного) строя» — солдатские, драгунские и рейтарские полки, сформированные в России XVII в. по образцу западноевропейских армий. За 1631—1634 гг. за счет беспоместных детей боярских, стрелецких детей, казаков и др. были укомплектованы по одному рейтарскому и драгунскому и 8 солдатских полков. Затем полки стали формировать и из тяглого населения (на пожизненной основе). В 1681 г. было около 60 «полков нового строя». В начале XVIII в. они стали ядром регулярного войска в России.

Посольский приказ — правительственное учреждение с 1578 по 1717 гг., внешнеполитическое ведомство России. Преемник посольской избы и посольской палаты XVI в., предшественник Иностранной коллегии и Министерства иностранных дел XVIII—ХХ вв. Возглавлялся особо преданным царю человеком (думным дьяком, а чаще боярином). Состоял из 4—6 отделов (повытий), которые курировали дела по определенным странам и по определенным вопросам (например, диппочта, безопасность и экипировка дипработников, организация приемов иностранных послов и др.). В конце XVII в. из 5 повытий 3 обеспечивали вопросы взаимоотношений с европейскими странами, а 2 — с азиатскими. Отдельные вопросы внешнеполитического характера вели в XVII в. еще 11 приказов (например, Иноземный, Панский, Литовский, Полонянничий, Сибирский, Малороссийский и др.).

Рейтары — вид кавалерии иноземного строя в России XVII в. Были вооружены холодным и огнестрельным оружием, имели шлем и нагрудные латы.

Сибирский приказ — правительственное учреждение, ведавшее управлением (административным, военным, финансовым, экономическим и др.) всей территории Сибири. С перерывами действовал с 1637 по 1763 гг. В XVII в. возглавлялся почти исключительно боярами.

Тунгусы, ненцы, энцы, нганасаны — самоеды, ханты (остяки), манси (вогулы), селькупы, томские, чулымские, кузнецкие татары, белые калмыки (телеуты), енисейские киргизы, эвенки, якуты, коряки, чукчи, ительмены, дауры, натки, гиляки, буряты и др. — народы Сибири и Дальнего Востока (общая численность 200—250 тыс. чел.) в XVII в., которые «осваивались» российскими землепроходцами и становились ясачным населением для правительства.

Туринск (год основания — 1600), Томск (1604), Кузнецк (1618), Красноярск (1628), Илимск (1630), Якутск (1632), Анадырь (1649), Охотск (1649), Нерчинск (1658) и др. — города и остроги, возведенные в Сибири и на Дальнем Востоке «землепроходцами», которые стали центрами дальнейшего завоевания и колонизации для Российского государства этих огромных территорий.

«Украинные города» — города, которые возводились с 30-х гг. XVII в. с целью воспрепятствовать продвижению татарских орд вглубь России (Козлов, Тамбов, Верхний и Нижний Ломовы, Усерд, Яблоков, Короча, Чернавск, Ефремов, Чугуев, Альшанск, Новый Оскол и др.)

Ясак — вид налога, натуральная подать с нерусских народов Поволжья, Сибири и Дальнего Востока. Каждый народ (племя или род) облагались ясаком отдельно (разный размер и принцип сбора, вид продукции — в основном пушнина или скот).

V

История внешней политики России. Конец XV—XVII век (От свержения ордынского ига до Северной войны). М., 1999.

История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма. XVII в. — февраль 1917 г. / Отв. ред. А. И. Крушанов. М., 1991.

Каргалов В. В. Полководцы XVII в. М., 1990.

Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до ХХ века. М., 1996.

Никитин Н. И. Освоение Сибири в XVII веке. М., 1990.

Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.; Л., 1948.

«Око всей великой России». Об истории русской дипломатической службы в ХVI—ХVII веках / Сост. Н. М. Рогожин. М., 1989.

Похлебкин В. В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах и фактах. Вып. I. М., 1992; Вып. I I. Кн. I. М., 1995.

Проблемы истории международных отношений. Л., 1972.

Санин Г. А. Сношения России и Украины с Крымским ханством в середине XVII в. М., 1987.

Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений. М., 1980.

Щебенков В. Г. Русско-китайские отношения в XVII в. М., 1960.

Глава 16. Культура: от Московского княжества
до Российской империи (XIII—XVII вв.)

Монголо-татарское нашествие прервало естественный ход историко-культурного развития Руси, которая столкнулась с варварской по своему типу цивилизацией. Непосредственный результат — разрушение городов и уничтожение населения, разрыв традиционных связей с Византией, Западной Европой, мусульманским Востоком, уничтожение или разорение многих культурных центров. Монгольское влияние сказалось и на становлении российской государственности, в первую очередь через торжество принципа единовластия.

В XIII—XV вв. культура Руси все более отождествлялась с культурой Московской Руси и развивалась под знаком рождения единого независимого государства. Образ Московского царства формировался в искусстве, идейных исканиях, массовом сознании. Важнейшей особенностью развития культуры было сочетание аристократической христианской культуры и народных традиций, корни которых уходили в древнее язычество.

Особую роль в «культурном собирании» Руси играли монастыри. По словам митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима, в Киево-Печерском, Троице-Сергиевом, Кирилло-Белозерском и других крупных монастырях «умножались произведения житийной литературы, были созданы обобщающие летописные своды, начали сливаться воедино в общерусской культуре Москвы достижения провинциальных школ в области изобразительного, архитектурного, музыкально-певческого, декоративно-прикладного искусства».

Постепенное политическое объединение вокруг Москвы положило начало созданию единых, в рамках формирующегося государства, культуры и национального самосознания. С конца XV в. средневековая Русь стала все больше ассоциироваться с новым наименованием государственности — «Россия», что объединило понятия «русская» и «российская» культура. Именно русская составляющая культуры единого многонационального государства становилась доминирующей.

В XVI в. определяющее влияние на развитие культуры оказала теория «Москва — третий Рим», которая переносила мировое значение Византии на ту Русь, которая почти однозначно воспринималась всеми европейскими и азиатскими соседями как Московская. Москва оставалась последним православным царством и должна была сохранить чистоту веры. Это было время борьбы официальной церкви с вольнодумством и другими еретическими настроениями. Постепенно вырабатывалась идея «самовластия души», т. е. осознание ценности личности как таковой. «Консервация» традиций с помощью церкви уже не могла затормозить проникновение на культурное пространство прогрессивных идей Ренессанса и Реформации из Западной Европы. Более того, преследование инакомыслящих и отказ от религиозных реформ привело к расколу самой церкви в XVII в.

К концу XVI в. в сложном взаимовлиянии западных и восточных стилей сложилась московская школа архитектуры. Ансамбль Московского Кремля являлся образцом для многих городских и храмовых сооружений в России вплоть до конца XVII в. Выдающимся достижением зодчества Московской Руси XVI в. стала шатровая архитектура. Своеобразные черты приобрела иконопись, которая отличалась от византийской большим психологизмом, эмоциональностью, свободой трактовки иконографических канонов.

XVII век — финал древнерусской культуры, кризис средневековой системы ценностей, время перехода культуры в новое качество, которая становилась все более автономной и секуляризованной. «Обмирщение» проявилось в рационализации сознания, развитии книгопечатания, организации первой высшей школы — Славяно-греко-латинской академии, в рождении светской литературы; появлении публицистических сочинений. Русская культура уже как культура России стала активнее воспринимать многие художественные приемы и формы европейской культуры.

Крупнейшим событием, имевшим глубокий историко-культурный смысл, было продвижение российских землепроходцев на Восток, к берегам Тихого океана. Процесс колонизации обусловил рост грамотности местного населения и его христианизацию, формировал единое российское культурное пространство. Культура России XVII в. — сплав богатого пласта традиционной культуры многих народов, конечно, в первую очередь русского (великорусского) и динамично развивающихся элементов светской, рациональной культуры. Это сочетание несло в себе мощный интеллектуальный заряд для дальнейшего развития общества.

I

Социокультурное развитие земель Руси в XIII—XIVвв. Для культуры это время во многом оказалось переломным. Многие исследователи считают XIII в. точкой пресечения культурных традиций, временем упадка и дезинтеграции древнерусского культурного пространства. Материальные и природные ресурсы, послужившие основой для стремительного подъема Киевской Руси в X—XII вв. к XIII в. оказались во многом исчерпаны, а стереотипы хозяйствования и социальные механизмы, ранее обеспечивавшие рост, потеряли свою эффективность. Разрушительный монгольский удар, хронологически совпавший с периодом внутренних исторических сдвигов, обострил и ускорил их течение.

С началом монголо-татарского нашествия условия культурного творчества коренным образом изменились. Вторжение было воспринято как вселенская катастрофа, как вмешательство божественных сил: «Из-за грехов наших пришли народы неизвестные, безбожные моавитяне, о которых никто точно не знает, кто они, откуда пришли, и каков их язык, и какого они племени, и какой веры» — сообщают источники тех времен.

По данным археологов, более половины (49 из 74) известных древнерусских городов было разорено монголо-татарами, некоторые из них исчезли навсегда.

Новейшие исследования рисуют убедительную картину упадка и стагнации в целом ряде городских центров в середине XIII в. В Торжке после 1238 г. в течение полувека не возобновлялись ни фортификации (срубы крепостной стены были заменены частоколом), ни мощение улиц. Городская территория Владимира на Клязьме, подвергшегося жестокому разгрому зимой 1238 г., вплоть до конца XV в. не распространялась за пределы укреплений домонгольского времени. Археологические изыскания во Владимире свидетельствуют о запустении во второй половине XIII—XV вв. обширных участков, на которых еще в конце XII — начале XIII в. располагались богатые городские усадьбы. Симптомы кризиса просматриваются в первые десятилетия XIII в. и в развитии Пскова, оказавшегося в зоне экспансии крестоносцев.

Середина XIII в. обычно рассматривается как некая черта, разделяющая не только два периода в социально-политической истории древней Руси, но и два обособленных пласта в ее материальной культуре. Академик Б. А. Рыбаков одним из первых увидел в военной катастрофе 1237—1240 гг. важнейший фактор трансформации материальной культуры. По его словам, «после монгольского завоевания исчез ряд технических приемов, знакомых Киевской Руси; в археологическом инвентаре исчезло много предметов, обычных для предшествующей эпохи». Одни исследователи связывали заметный разрыв культурных традиций с упадком городского ремесла, для которого монгольский удар стал особенно губительным и утратой ремесленных навыков и технологий. Для других культурные изменения были обусловлены в большей мере общим ослаблением материального и демографического потенциала древнерусского общества.

Примечательна история старого центра Северо-Восточной Руси — Ростова, упадок которого в XIII—XIV вв. напрямую не связан с военными катаклизмами 1238 г. Ростов в XII в. был одним из наиболее значительных древнерусских городов. Его территория составляла 200 га. Город избежал полного разгрома в 1238 г., но в последующий период перестал расти, а некоторые ранее освоенные участки запустели. Культурный слой XIV в. в Ростове отличается слабой насыщенностью и уступает по мощности отложениям XII—XIII вв. Некоторые историки связывают упадок Ростова с военно-политической обстановкой начала XIV в., когда город стал жертвой ордынских набегов и насилия московских князей, однако столь же правомерно рассматривать эту ситуацию как следствие ослабления экономического и военного потенциала города. Пример Ростова показывает, что военные потрясения не могут рассматриваться в качестве единственной причины упадка городов после нашествия монголов.

От монгольского нашествия, безусловно, сильно пострадал и Киев, однако источники говорят о том, что и во второй половине XIII в. он продолжал оставаться важнейшим политическим центром, церковной столицей всех древнерусских земель. В Киеве активно функционировала митрополичья кафедра (в Софийском соборе). В 1262 г. «преосвященному архиепископу Кириллу преславного града Киева» прислал из Болгарии князь Яков-Святослав Сербскую Кормчую книгу (сборник церковных и светских законов). На ее базе софийские книжники создали Киевскую кормчую. В Киеве в 1273 г. проходил общерусский съезд иерархов церкви, на котором были приняты единые для всей Руси Правила митрополита Кирилла, а Печерский архимандрит Серапион поставлен епископом во Владимир. Здесь же в 1284 г. состоялся новый собор епископов.

Летописи не сообщают о массовом разрушении монголо-татарами каких-либо церквей, кроме Десятинной в Киеве и Михайловской в Переяславле. У захватчиков не было причин для уничтожения православных храмов. Это противоречило их традиционному покровительственному отношению к религии в завоеванных странах. Они предпочитали «не трогать чужой религии, побудить церковнослужителей молиться за хана своему божеству по своей вере». Духовенство на Руси стало единственным сословием, которое Золотая Орда не обложила данью. Ханы считали церковь серьезной политической силой и стремились использовать в своих интересах.

На сегодня существуют сведения приблизительно о полутора десятках памятников, переживших разгром 1240 г. Это около 30 процентов известных построек X—XII вв. Постройки разрушались как во время сражений 1237—1241 гг., так и на протяжении столетий из-за отсутствия ресурсов и средств для их эксплуатации. Разрушенный Киев быстро возродился бы (как уже бывало), если бы не была уничтожена вся государственная и экономическая система страны, не была разорена главная экономическая база Киева — Среднее Поднепровье. «От ветхости» происходило разрушение храмов. Население Киева резко уменьшилось и не могло содержать все свои церкви.

Монгольское нашествие остановило восходящее развитие Киевской Руси и, наряду с другими общеевропейскими событиями, полностью изменило историческую ситуацию в Центральной и Восточной Европе. Историками еще до конца не изучены последствия изменений, затронувших в XIII в. сельские территории. Как показывают археологические изыскания последних десятилетий, в этот период начинает формироваться новый культурный ландшафт, главными чертами которого был выход поселений на водоразделы и широкие расчистки лесов на водораздельных участках. В центральных и северных областях Руси расселение распространилось на территории, которые ранее никогда не были освоены и не использовались как сельскохозяйственные угодья. Одновременно забрасывались или меняли свое местоположение многие поселения, возникшие в X — первой половине XII в. и стабильно существовавшие в течение нескольких веков. Крупные села продолжали существовать во многих издавна освоенных районах, но именно в это время малодворная деревня становится основным типом поселения.

Менялась и материальная культура сельских поселений: скудел ассортимент бытовых вещей, сократилось количество предметов, изготовленных из цветного металла, из обихода исчезла значительная часть привозных вещей и металлических украшений костюма, являвшихся в предшествующую эпоху знаками социального престижа сельского населения. В большинстве древнерусских земель уходили в прошлое традиция курганных погребений, сложившаяся в IX — X вв. и несущая в себе память, как о языческом прошлом, так и об определенном типе общественных отношений. Прекращение функционирования старых могильников в сельских районах сопровождалось устройством новых кладбищ у приходских церквей.

Глобальный характер перемен, затронувших сельские территории, как в центральных районах Руси, так и в ряде не тронутых Батыем северных областей (в Псковской земле, на юго-западе Новгородской земли) указывает, что они были обусловлены внутренними причинами: — недостатком пахотных земель в традиционно осваиваемых зонах, потребностью увеличения пищевых ресурсов в условиях роста населения, неэффективностью традиционных систем землепользования, экологическими проблемами.

Экстремальные природные явления XIII в. нашли широкое описание в летописях. Современные дендрохронологические исследования отмечают их нарастание в первом десятилетии века. Наиболее заметны циклы аномалий 1220—1230-х и 1270—1280-х гг. Вполне вероятно, что изменения климатической ситуации оказывали ощутимое влияние на состояние сельского хозяйства, которое столкнулось с определенными дефицитом пищевых ресурсов, недостатком продуктов питания и сырья.

Многие вещи на самом деле продолжали производиться и использоваться во второй половине XIII — первой половине XIV в. Так, время расцвета производства и употребления стеклянных браслетов в Новгороде — 1230—1270-е г., а окончательное прекращение их использования относится к середине XIV в. Установлено, что шиферные пряслица употреблялись в Новгороде, по меньшей мере, до конца XIII в. Вплоть до середины XIV в. продолжалось изготовление перегородчатых эмалей. До начала XIV в. в состав парадного убора горожанок, по крайней мере, в Новгороде и Пскове, входили литые колты (подвески) и створчатые браслеты, изготовлявшиеся из свинцово-оловянистых сплавов по образцу золотых и серебряных украшений с зернью, сканью и чернью, широко представленных в кладах домонгольского времени.

Разумеется, новейшие исследования не ставят под сомнение известный тезис о прямом воздействии монгольского нашествия на состояние древнерусского ремесла и торговли. Однако нельзя считать, что монголо-татарское нашествие полностью уничтожило торговые связи, хотя, разумеется, общая интенсивность торговли в этот период снизилась, а круг людей, являвшихся в своей повседневной жизни потребителями импорта и продукции квалифицированного городского ремесла, существенно сузился. Столь же характерен и факт изменения содержания берестяных грамот, относящихся к хозяйственной деятельности. Доминирующая в документах XI—XIII в. тема денег, денежных расчетов и ростовщических операций в позднейший период отходит на второй план, уступая место земледельческим проблемам.

Таким образом, очевидны глубокие качественные различия между древнерусской культурой начала XIII и первой половины XIV в.: во-первых, исчезла из обихода значительная часть повседневных вещей, составлявших материальный мир древней Руси и являвшихся яркими свидетельствами ее культурного своеобразия и экономического достатка; во-вторых, угасали ряд ремесел и производств, в том числе тех, продукция которых предназначалась для элиты древнерусского общества; в-третьих, произошел отказ от целого ряда культурных традиций, важных для общественных отношений и религиозного сознания предшествующей эпохи: стала складываться новая организация сельского расселения.

Сложным является вопрос о монгольском влиянии на становление российской государственности. Исследователи не выработали единого мнения по этой проблеме. Н. М. Карамзин утверждал, что «Москва обязана своим величием ханам», один из основоположников евразийской теории эмигрант «первой волны» Н. С. Трубецкой писал: «Московское государство возникло благодаря татарскому игу … Русский царь явился наследником монгольского хана». Эту же мысль поддержал современный исследователь из США, профессор Гарвардского университета Маршалл По: «монголы и Русь были частями одной имперской системы… Монголы передали русским механизмы функционирования имперской администрации …».

С. М. Соловьев же не видел никаких причин признавать сколь-нибудь значительное влияние монголов на внутреннюю администрацию Северо-Восточной Руси. Видимо, истина лежит посредине.

Тенденции к объединению древнерусских земель и созданию единого государства проявлялись не сразу. Первые десятилетия после нашествия Золотой Орды стали периодом максимального политического дробления Руси, появилось множество мелких, но вполне самостоятельных удельных княжеств. Одним из них было Московское княжество, образованное в конце XIII в. Его усиление было связано с рядом факторов: выгодное географическое положение, поддержка князей Золотой Ордой, пополнение княжеских дружин за счет людей из княжеств Южной Руси и др. Важную роль в укреплении позиций московских князей сыграла православная церковь. Митрополит Петр стал святым покровителем Москвы: он в 1325 г. заложил первую каменную московскую церковь — Успения Пресвятой Богородицы, основал митрополичью кафедру, благословлял все действия князя Ивана Калиты. По мнению В. О. Ключевского «… сочувствие церковного общества, может быть, более всего помогло московскому князю укрепить за собой национальное и нравственное значение в северной Руси».

С XIV в. московские князья все более демонстративно подчеркивали роль Москвы как национального лидера в борьбе с внешними врагами. Победа в 1380 г. на Куликовом поле под руководством князя Дмитрия Ивановича (Донского) и окончательное освобождение от ига Золотой Орды («Стояние на Угре», 1480 г.) во времена Ивана III стали переломными вехами в превращении Москвы в политический центр Руси.

В борьбе с иноземными и иноверными соседями Московское княжество достигло национально-культурного самоопределения и самосознания в духе основных черт средневекового мировоззрения. Эти представления получили свое выражение в древнерусской словесности и архитектуре. В литературном процессе Русь осмысливалась как непосредственная носительница божественной благодати. Эта идея звучала в княжеских житиях(«Сказание об убиении в Орде кн. Михаила Черниговского», «Повесть о Михаиле Ярославовиче Тверском», «Житие св. Александра Невского», «Повесть о Довмонте»), в воинских повестях («Слово о погибели Русской земли», «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Повесть о Шевкале», «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище» и др.).

Многообразие явлений жизни средневековой Руси по-прежнему фиксировали летописи. К концу XIV в. они объединяются в летописные своды. Так, в конце XIV в. в Москве была создана Лаврентьевская летопись, в начале XV в. — Большая московская (Троицкая) летопись. Возник новый вид исторического сочинения — хронографы. О месте древней Руси в мировой истории повествует «Хронограф», составленный в 1442 г. выходцем из Сербии Пахомием Лагофетом на основе южнославянских и древнерусских сочинений.

С конца XIII в. в Северо-Западной Руси возобновилось каменное строительство. В Новгороде местные мастера создали новый тип сравнительно небольшого приходского храма — церкви Николы на Липне (1292); Успения на Волотовом поле (1353). Во второй половине XIV в. были сооружены церкви Федора Стратилата на Ручье (1360 — 1361), Спаса на Ильине улице (1374): стройные, удлиненных пропорций, они совмещали живописность и пластическое богатство архитектурного декора с компактностью общей архитектурной композиции. Большим своеобразием отличались приходские церкви Пскова. Окружающие их галереи, приделы, крыльца, открытые звонницы придавали этим одноглавым, приземистым храмам особую живописность (церкви Василия с Горки, Успения с Пароменья, Косьмы и Дамиана с Примостья и др.). В Северо-Западной Руси велось строительство мощных оборонительных сооружений — каменных кремлей в Новгороде и Пскове, крепостей в Копорье, Изборске, Острове, Порхове.

В первой половине XIV в. постепенно начала проявляться роль московской школы архитектуры. Усиление Московского княжества обусловило широкий размах церковного (возведение в Московском Кремле Успенского и Архангельского соборов), а затем и крепостного строительства (белокаменные стены и башни Кремля). На основе переработки архитектурных традиций владимиро-суздальской школы во второй половине XIV в. утвердился сугубо московский тип белокаменного храма: компактный, 4-столпный, одноглавый, с декоративными резными поясами на фасадах (Успенский собор на Городке, Рождественский собор Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде, Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря). Живописно-праздничный, динамичный характер композиции этих построек нашел наиболее полное воплощение в Спасском соборе Спасо-Андроникова монастыря в Москве. Распространение в московском зодчестве в конце XIV в. получил и иной тип храма — небольшого, скромно декорированного, с внутренними пристенными опорами (церковь в с. Каменское под Нарофоминском, конец XIV — начало XV в.).

В связи с подъемом общерусской культуры в середине XIV в. наметилось некоторое оживление художественного ремесла. Восстанавливалось мастерство ковки, скани, чеканки, украшавших как массовые изделия, так и вещи, изготовленные по специальным заказам (оклады икон, переплеты книг, потиры и панагии). Большой интерес представляет серебряный оклад Евангелия, созданный в 1392 г. по заказу боярина Федора Кошки. В окружении тончайшего ажура гибких завитков сканого орнамента помещены массивные литые фигурки святых. В центре композиции — Христос, сидящий на престоле, по углам оклада — евангелисты. Драгоценный оклад Евангелия Ф. Кошки определил во многом художественное оформление евангелий вплоть до XVI в.

Культурное Предвозрождение. Этот период в развитии древнерусской культуры связан с ростом национального самосознания, укреплением государственности после освобождения от монголо-татарского ига и «собиранием удельных земель» вокруг Москвы. Д. С. Лихачев, А. И. Клибанов и другие исследователи обратили внимание, что на рубеже XIV—XV вв. в культурном пространстве Руси начали формироваться условия для «открытия человека», хотя, по мнению Д. С. Лихачева, «предвозрожденческая эмоциональность перекликалась с иррациональным мистицизмом», культурное самосознание формировалось на уровне эмоций.

Формированию предвозрожденческих элементов в культуре Московской Руси способствовали социально-экономические факторы, характерные для всех европейских стран: рост и развитие городов, развитие ремесел и внутренней торговли, активные контакты с южнославянскими странами и Византией. Появился интерес к античному наследию и внутреннему миру человека. Московская элита оказалась вовлеченной в европейские дела. С XV в., благодаря дипломатическим контактам, участию в военных союзах и торговым делам Московская Русь вошла в систему европейских государств. В 1492 г. глава Русской православной церкви Зосима Брадатый составил «Изложение пасхалии», где провозгласил Москву Новым Константинополем, а московского великого князя Ивана III назвал «государем и самодержцем всея Руси». Поскольку Константинополь понимался как Новый или Второй Рим, провозглашение Москвы Новым Константинополем открывало возможности ее восприятия в качестве Третьего Рима.