Основные характеристики языка и основные объекты синтаксиса

Глава I. Методологические основы функционально-коммуникативной грамматики

Основные характеристики языка и основные объекты синтаксиса

Методологическая основа функционально-коммуникативной грамматики (ФКГ)—теория познания. Методологический принцип функционально-коммуни­кативного подхода можно сформулировать как учет фундаментальных хара­ктеристик языка при формировании лингвистической концепции. В курсе учитываются следующие из фундаментальных характеристик языка:

1. Объективный характер языка и субъективный характер его речевых реализаций.

2. Способность языка отображать в языковом сознании носителей внеязыковую, то есть объективную действительность в ее национально-детерминативном, и в этом смысле, субъективном восприятии.

3. Материальная, субстанциальная природа языка (это, в первую очередь, лексика, словарный состав конкретного языка) и его идеальный аспект (грамматика и значение слов, а также неразрывная связь языка и мышления).

4.Системный характер языкового сознания.

5. Коммуникативность и информативность языка как его первичные функции.

6. Многофакторность языка.

Объективный характер языка, объективность его существования обусловлена его природой. Язык - функции мозга, явления природное. Но Язык также - фактор человеческого сообщества, явление социальное и, несомненно, духовное. Язык развивается н функционирует по своим внутренним законам и неподвластен волевым решениям. Соответственно, задачей лингвистики — науки о Языке и Речи — является объективное познание внутренней устроенности языка и специфики его функционирования. Любая теория, в том числе и лингвистическая, представляет собой искусственный конструкт и неизбежно в определенной степени субъективна. Однако ее познавательная ценность тем выше, чем точнее и полнее она отражает истинное положение дел, чем ближе она к объективной действительности, в нашем случае - к действительной устроенности языка.

Но каждая реализация языка в речи (высказывание) осуществляется конкретным «автором» и неизбежно содержит не только объективную, фактографическую информацию (диктальный компонент у Ш. Балли, диктум), но и субъективное отношение автора к этой информации (модальный компонент у Ш. Балли, или модус). В центре языка стоит Я говорящего, язык антропоцентричен. При этом все субъективные аспекты высказывания выражаются объективными средствами, общими для всех носителей данного языка, в противном случае они просто оказались бы непонятными адресату речи.

Способность языка отображать в языковом сознания носителей внеязыковую объективную действительность [Мигирин 1973] определяет содержательный аспект языка, его семантическое пpocтранство. Это семантическое пространство в каждом языке определенным образом структурировано, организованно в функционально-семантические категории (ФСК), или поля (ФСП). Есть ФСК пространства, времени, субъективно - объектных отношений и др.

Эти категории двойственны по своему характеру [Бондарко1976].Одни по сути отражательны. Так, вероятно в каждом языке есть средства, называющие (в рамках ФСК времени - темпоральности) времена года, части суток, временную протяженность события: работать два часа; а в рамках ФСК пространства (локативности) передающие ориентацию относительно говорящего: здесь, там, однако, близко; или некоторого предмета: в лесу, у моря.

Другие выражают нациионально-субъективную интерпретацию объективной действительности. Пример интерпретационной ФСК —категория аспектуальности и категория глагольного вида в славянских языках, не имеющая специальных граммем, но «живописующая» протекание действия во времени, специфику этого протекания, маркируя результативность/ нерезультативность действия, и способы глагольного действия. И адекватно передать значение, например, глаголов набегаться (Я набегался за эти дни) или выспаться (Я хорошо выспался) средствами невидовых языков трудно (ср.: Я много бегал в дни и устал; Я встал бодрым).

Впрочем, и отражательные «категории» обязательно несут на себе отпечаток, национальной интерпретации. Так, русские, англичане и испанофоны делят сутки на части по разным основаниям (Бархударов 1969; Сироткина 1975). Поэтому русские идут в театр сегодня вечером, а англичане — tonight, то есть «ночью»; «ночью» идут в театр и таджики. Для русских с 12 до 4-5 часов - день, а для испанофонов после 12 начинается вечер.

В китайском языке деление суток на части связано со временем приема пищи и соответствующие китайские приветствия звучат как «Ты уже позавтракал?» ("Доброе утро")), «Ты уже пообедал?» ("Добрый день"), «Ты уже поужинал?» (=Добрый вечер!), или как более общее «Ел ли ты?», ("Как поживаете?"). Для русских «первая половина дня», «до обеда» — это время до 13 часов, но для поляка и итальянца центр дня — полдень. Возможны и более глобальные расхождения. Так, русские ориентированы во времени в будущее, а армяне — в прошлое; ср. предложение из письма немолодой армянки: «А утешать себя поздно, за плечами так мало времени». Для русского «за плечами» — прожитая а то, что осталось — «впереди»[1].

Славянские глаголы движения (ГД), в отличие от их коррелятов во многих других языках, образуют две группировки однонаправленных (идти, ехать) и разнонаправленных (ходить, ездить) глаголов, но зато своими корневыми морфемами не выражают направления по отношению к пространственному ориентиру (ср. идти, ходить, ехать, ездить и англ. to go и to come, кор. кяда и ода, перс; рафтан и ямадая, коррелирующие с ГД типа идти, уйти, ехать, уехать и даже улететь, с одной стороны, и с ГД типа прийти, приехать, прилететь — с другой). Они фиксируют малозначимую для инофонов сферу перемещения (идти / плыть/лететь) или способ перемещения (идти / лезть/ сжать /ползти) или темп (идти / бежать). Для передачи идеи направления славянские ГД используют приставки (прийти, уйти, въехать), соотнесенность которых с директивами совсем не всегда однозначна. Так, в нашем сознании пространство вокруг нас разделено на определенные зоны. Прийти, приехать можно только из другой зоны, в пределах одной зоны можно подойти, подъехать. Зона может быть внешней и внутренней. Войти, въехать можно во внутреннюю зону. Поэтому в коридор можно войти из прихожей, на балкон с улицы, а из комнаты в коридор и на балкон можно только выйти.

При изучений средств выражения перемещения в пространстве сопоставляют русские глаголы с приставкой при-: прийти, приехать с их коррелятами — базовыми бесприставочными глаголами движения типа анг. to come (приходить, приезжать), перс, амадаи, кор. ода. Но эти корреляты обозначают процесс перемещении субъекта (S) в сторону ориентира н его результат, в то время как русские глаголы с приставкой при- называют факт появлеиия S-a перемещения в данном месте [Волохина, Попова 1994] и не соотносятся с предшествующим движением. Поэтому в английском, персидском, корейском, армянском и мн. др. языках возможно употребление названных выше глаголов и их коррелятов в форме, обозначающей процесс, ср. англ: I see him coming; кор. о ко ит да (=приближается) и под., а отсюда и ошибки типа *Вон приходит Петр, вместо: Вон идет Петр [Всеволодова, Малаени 1998].

Изучением содержательного аспекта языка и средств выражения смыслов (изучением языка «от смысла к форме») занимается идеографическая грамматика — составная часть ФКГ.

Таким образом, языки различаются между собой не только грамматикой и лексикой, но и набором и системами тех смыслов и значений, которые при помощи грамматики и лексики каждого языка могут или не могут быть выражены. Такое своеобразие семантического пространства каждого языка создает языковую картину мира носителей данного языка (Идея о национально детерминированном взгляде на мир принадлежит Э. Сепиру и Б. Уорфу, подробнее см. [Караулов 1976; Серебренников 1983]. Изучение неродного языка — это в определенной степени постижение языковой картины мира его носителей. И трудности здесь могут быть вызваны различиями в языковой картине мира родного и изучаемого языков, что следует учитывать в процессе обучения языку.

Если структурировано семантическое пространство языка в виде ФСК, то реализуется оно в виде слов, словоформ, сочетаний словоформ, образующих синтаксические построения. Именно лексика в разных своих ипостасях определяет материальный, субстанциальный характер языка. «Язык — материальная оболочка мысли». В своей звуковой форме речь представляет собой колебания воздуха — определенной физической субстанции, а в письменной приобретает предметный характер. Но именно сопряжение смыслов, выражаемых словами и словоформами, формируют содержательную сторону языка. Поэтому в рамках ФКГ лексика составляет интегральную часть синтаксиса. Синтаксис вне лексики не существует, равно как и лексика «живет» только в синтаксических построениях. Поэтому лексика входит составной частью и в синтаксис, причем выявляются иные, нежели в лексикологии, закономерности ее функционирования и описания. С другой стороны, слова, сочетания словоформ и предложения есть продукт мыслительной деятельности человека и передаваемое ими содержание идеально.

Язык — системное образование. Системность языка есть отражение системности природы [Карпов 1992] и системности нашего познания действительности [Мигирин 1973]. Системность языка в том, что все его уровни организованы тем или иным образом в зависимости от характера самого уровня, от имманентных (изначально присущих) свойств единиц данного уровня Вы уже знакомы с фонетической и лексической системами русского языка [Панов 1979], [Апресян 1974,1995], [Попова, Стернин 1984].

Определенную упорядоченность представляют собой классификационные объединения слов на основе их формальных, словоизменительных (для русского и ряда других языков) характеристик и определенных синтаксических потенций — части речи (ЧР). Эти формальные характеристики, разумеется, глубинно связаны с их содержательным планом, но не всегда прямо и однозначно. Частеречная принадлежность слова имеет очень высокую значимость независимо от степени выраженности в языке [Кубрякова 1997, 191] и должна учитываться при изучении языковых явлений. Определенным образом упорядочены и сами категориальные характеристики ЧР. Некоторые из них не имеют денотата во внеязыковой действительности (грамматический род неодушевленных имен в "родовых" языках — интерпретационная категория [Бондарко 1976]); другие отражают так или иначе явления реального мира (число существительных, формы глагольного времени — отражательные категории у А. В. Бондарко). Но, как уже было сказано, в интерпретационных категориях, как правило, есть элемент отражательности (ср. трехчленную категорию рода в русском и немецком языках и, скорее, категорию пола и «бесполых» неживых предметов, в английском); равно как и в отражательных категориях обязательно присутствует элемент субъективно-национальной интерпретации (ср. русскую трехчленную систему глагольных времен и многочленные системы времен в романских и германских языках).

Есть в языке и асистемные участки. Так, словообразование, как показал И. Г. Милославский, на фоне грамматической системности по-своему асистемно, ср. образование названий лиц от названий городов: Москва — москвич, Тула — туляк, Киев — киевлянин, Саратов — саратовец. Наличие асистемных участков объясняется либо несовершенством нашего анализа (субъективный фактор), либо активным процессом изменения существующей системы на данном участке (объективный фактор), либо, наконец, тем, что данный фрагмент языка действительно не сформировался как система.

Менее изучен в плане организации содержательный аспект языка, не данный нам в прямом наблюдении, но «сущий» и в слове, и в форме слова (в доме — в дом), и в синтаксической модели (форма высказывания), хотя смысл («содержательный квант») и форма (всегда имеющая то или иное значение) не всегда связаны однозначно; ср. разные падежные формы с одинаковым значением (в том мае — в тот май — тем маем) и одну падежную форму с разными значениями у разных слов: кистью/ночью (рисовать), и разные значения у одной словоформы кистью рисовать/кистью любоваться. В корейском языке нет форм слов, но есть форманты, передающие то или иное значение. Так, значение орудийности передает формант -ро/-ыро. Соответственно, он будет присоединен к корреляту слова кисть при глаголе рисовать, н о не любоваться, (Отметим, что смыслов всегда больше чем значений, а значений больше, чем форм).

Вся совокупность смыслов, которые могут быть переданы средствами данного языка (его семантическое пространство), определенным образом структурирована; смыслы объединены и одновременно противопоставлены друг другу, образуя сложные системы значений, которые мы только начинаем познавать. Они носят объективный характер в силу объективности самого языка, но, являясь результатом познавательной деятельности человека, отражают специфику человеческого сознания, и в этом отношении национально субъективны.

Язык — система многофункциональная, но основной является коммуникативная (информативная) функция (Б. Гавранек). Поэтому язык не может не обладать мощным комплексом специальных механизмов, обеспечивающих все аспекты коммуникации. Механизм актуального членения (ач) — только один из них. Большой класс коммуникативных задач составляют иллокутивные задачи (выражение вопроса, согласия, и т.п.). Иллокутивные смыслы, речевой этикет и средства их выражения изучает прагмалингвистика, пересекающаяся с ФКГ.

Другие классы коммуникативных задач связаны с субъективными установками говорящего и охватывают уровни предложения и текста. При речепостроении решается, как правило, целый комплекс таких задач разных классов, для чего одновременно используются средства лексики, словообразования, синтаксиса (порядок слов и компонентов АЧ, синтаксическая устроенность предложения, отношения предицирования), просодии и средства, обслуживающие текст, в чем и проявляется многофакторность языка.

Создание типологии задач, их корректное формулирование и описание средств их выражения — актуальная лингводидактическая задача. Здесь нужны сопоставительные исследования: и формулировки задач, и средства их выражения в разных языках не всегда совпадают[2].

В соответствии с названными выше характеристиками языка основными объектами изучения в ФКС являются: план содержания — семантическое пространство языка; план выражения — формальные единицы и объекты; языковые механизмы (ЯзМ), обеспечивающие возникновение и функционирование речевых построений. Все они представлены своими единицами и объектами. Описанию этих аспектов и их объектов и посвящен учебник. Но в силу теснейшей взаимосвязи в процессе функционирования всех аспектов языка невозможно представить тот или иной аспект в полном отвлечении от всех других. Поэтому предварительно познакомимся со всеми объектами ФКС до их описания в соответствующих разделах. Начнем с плана выражения как наиболее знакомого вам по курсу описательного синтаксиса.

Единицы и объекты плана выражения

(общее представление)

Единицами плана выражения в ФКС являются: 1) Синтаксическая форма слова, или синтаксема; 2) функциональная разновидность именных синтаксем — именная группа; 3) предложение-высказывание.

Объектами (но не единицами) изучения в рамках плана выражения являются также словосочетание и текст (включающий как часть своей структуры сверхфразовое единство, или сложное синтаксическое целое), поскольку коммуникация осуществляется на уровне текста, а не изолированного предложения. Текст имеет свои специфические характеристики, и его построение подчи­няется определенным закономерностям.

Как видно, формальный и фкс имеют различные наборы объектов. В формальной грамматике к синтаксическим причисляются объекты, состоящие минимум из двух словоформ, в ФКС единицей считается уже форма слова. Формы слов часто сами функционируют в составе неделимых сложных синтаксических структур — именных (локативных, темпоральных, причинных и под.) групп, имея различный синтаксический потенциал — способность участвовать в синтаксических построениях. Это одна из зон глубокого пересечения синтаксиса и морфологии.

Предложение-высказывание в отличие от предложения в формальном синтаксисе являет собой не абстрагированный образец формальной модели (единицу структурную), а речевое произведение определенного, хотя и типизированного содержания — единицу коммуникативную, т. е., любое предложение мы рассматриваем как произнесенное или написанное в конкретном тексте, в конкретных условиях, с конкретными коммуникативными задачами.

Формальная устроенность предложения-высказывания — наряду с актуальным членением, акцентными выделениями, порядком слов — является лишь средством выражения коммуникативных установок автора. Поэтому при анализе предложения-высказывания определяется в первую очередь его содержательный аспект, а затем рассматриваются все средства выражения этого содержания, включая просодические. Мы рассматриваем предложение и как единицу языка и как единицу речи.

Что же касается словосочетания (с/с), то к нему мы обращаемся:

1. Либо при анализе конкретных сочетаемостных потенций слова и формы слова, например, при описании и презентации глагольного управления: руководить страной, работой, фирмой; а заведовать булочной, складом, баней, кафедрой;

2. Либо при разного рода синтаксических трансформациях:

1) при образовании так называемых описательных предикатов: Блузка — синяя ® Блузка — синего цвета; Помочь другу ® Оказать помощь другу; Взорвалась бомба ® Произошел взрыв бомбы. (§§ 11,134 и 135).

2) при свертывании предложений или их частей [Тулина 1976].

3. Либо при анализе актуального членения предложения, поскольку именно порядок слов в с/с определяет интонационный рисунок предложения.

При этом выявляется зависимость с/с от множества факторов. Не вдаваясь в подробности, приведем примеры, разъяснения которых будут даны в дальнейшем. Так, по отношению к птицам и зверям, которые живут в Африке, можно употребить с/с птицы и звери Африки; а по отношению к гусям и крокодилам, живущим в Африке, можно употребить только с/с: африканские гуси и африканские крокодилы. Говоря же о крокодилах, живущих в конкретной реке, например, в Ниле, нельзя сказать ни *крокодилы этой реки, ни *речные крокодилы, а только крокодилы в этой реке (или нильские крокодилы). По отношению к горным системам, которые называются Урал, Кавказ, Памир, выступают с/с горы Урала, горы Кавказа, горы Памира и т.д., по отношению к горным системам, которые называются Альпы, Пиренеи, такие с/с невозможны. С/с писатель России/писатели России возможны при наличии суперлятива величайшие: Достоевский, Толстой, Чехов — величайшие писатели России; Толстой — один из величайших писателей России; но у же при определении великий системно выступит прилагательное русский: Достоевский, Толстой, Чехов — великие русские писатели. С/с высокого роста может быть употреблено по отношению к слову девушка как в предикативной позиции. Эта девушка — высокого роста, так и в присловной в составе с/с, но только при первой номинации: В комнату вошла девушка высокого роста. При вторичном упоминании этой девушки нужно выбрать другое с/с. Через минуту к этой высокой девушке подошла Соня. При имени собственном возможна только предикативная позиция: Оля — высокого роста (§116). Как видим, на сам факт возникновения с/с влияют факторы предложенческие и, вероятно, текстовые. Поэтому для нас с/с в болыпинстве случаев факт речи, речевого построения, а не "допредложенческая" единица, хотя сам набор закономерностей, определяющих возможность/невозможность построения конкретного с/с определяется факторами языковыми (подробнее § 118). С/с, а точнее порядок слов в с/с является и фактором АЧ. Экспериментальная проверка (М. И. Задорожный) выявила, что и русские, и инофоны (изучая русский) вычленяют с/с из целого, уже созданного предложения, а не строят их «до предложения».

Мы считаем, что свободные с/с возникают при построении речевых предикативных единиц, а самостоятельно существуют устойчивые (в том числе и терминологические) сочетания (обороты) и фразеслогизированные единицы типа черная смородина, простое число, быть в курсе дела, остаться с носом и пр. Функциональная теория с/с разработана пока мало [Тулина 1976], конкретных работ по функциональному анализу условий и закономерностей появления конкретных типов с/с у нас пока нет.

1. Дискурс есть единственная форма существования нашей речи. При всем раз-нообразин типов, жанров, стилей и пр. любой.текст имеет ряд характеристик, определяющих его как целостное структурированное образование.

2. Дискурс есть единственная «сфера жизни», функционирования предложения-высказывания, определяемая предществующим контекстом или ситуацией (конситуацией), осмысливаемой коммууникантами как пролог и стимул к речи. Предложение-высказывание и само определяет последующий текст.

3. Тот или иной аспект текста в ряде случаев определяет синтаксическую устроенность предложения, напр.:

1) Содержание текста определяет АЧ предложения и, тем самым, либо порядок компонентов, ср.:

Вода

Вода является сложным веществом. Молекула воды состоит…