Воля - внешняя форма страсти к существованию

Воля как форма желания, навязанного внешнему миру.

Столкновение желания с внешним миром порождает волю. Это столкновение обусловлено тем, что человечность выделяя себя из мира, деля его на внутренний и внешний, полагает тем самым свою активность как обособленную, как субъективность. Субъективное желание выражается вовне как воля. Воля навязывает желание субъекта внешнему миру, внутренние определения субъекта становятся внешними определениями мира. Субъект является миру как обладающий волей, она делает его в глазах мира субъектом.

Сила воли

Сила воли являет количественную определённость воли, энергию воли, то есть способность желания преодолеть внешние ограничения. Сила воли определяется напряжённостью желания и мощностью субъекта, его общим потенциалом. Сила воли порождает возможности субъекта в реализации собственных желаний.

Сила воли обусловливает в дальнейшем свободу воли, как самостоятельную волю, то есть волю, определяющую себя из собственных оснований, имеющую причину в себе, как тождественную себе причину, а, следовательно, другую волю как взаимодействующую с собой. Волю, осуществившую желание субъекта вовне, реализовавшую собственные возможности в пространстве взаимодействия двух воль.

Предметность воли, её природная укоренённость.

В своей изначальности человечность тождественна с природой, отличаясь от неё лишь особенной страстью к существованию. Её существование слито с природой и природа является предметом её страсти. Изначальное тождество с природой порождает природную обусловленность человечности. Эта тождественность на первых этапах развития человечности чисто внешне проявляется в территориальной привязанности человеческого стада.

Зависимость от природы, несамостоятельность существования человечности, внешняя её обусловленность, проявляется в необходимости внешнего действия, выхода человечности за пределы собственного существования в область иного существования. Существование опосредуется действием, которое является внешней формой существования. Действие внешне противостоит существованию как его следствие и его причина. Страсть к существованию опосредует существование и действование.

Необходимость взаимодействия с природой и природная обусловленность человечности в условиях единой страсти к существованию приводит к преобразованию внешней природы человечностью и включение предметов природы в состав элементов человечности как её предметность. Особенностью этого включения является то, что предметы природы становятся материалом создания не единичной индивидуальности, а человечности в целом, элементами человечности, предметно представленными в её внутренней структуре.

Предметы природы включаются в состав человечности либо как предметность существования, либо как предметность деятельности индивидов в рамках человеческой общности. Будучи включены в пространство человечности, предметы становятся символами, являя уже не только собственное бытие, но и бытие человечности.

Возможность (себя в Природе)

Воля, определившая своё существование в Природе, обретает форму возможности. В возможности человечность обретает форму единства страсти к существованию с бытием Природы. Возможность по внутренней структуре сходна с бытием вообще, это форма бытия человечности, оплодотворённой страстью к существованию. Особенностью этой формы бытия является его изначальная противоречивость. Возможность всегда предполагает бытие как проблему. Противоречие имманентно в ней. Она изначально обладает свойством отрицания своего существования. Свойством, которое у Гегеля бытие обретает как свой внутренний момент лишь на уровне сущности (отрицание, отрицающее свою отрицательность). Возможность как форма бытия есть отрицающее себя бытие, есть развитая форма желания.

В возможности реально лишь предугадывание будущего и наличность прошлого, из которого это будущее выводится. Но человечность и есть возможность своего будущего. Возможность поэтому есть внутренняя форма человечности.

Возможность как воля всегда связана с деятельной стороной явления, его устремленностью к достижению того, чего ещё нет и может не быть без проявления активности. В этом смысле возможность становится формой разрешения противоречия человечности с Природой. Человечность обретает возможность себя в Природе и как единство с Природой обретает целостность. Возможность связывает в целостность человечности активность и страсть к существованию с будущим, желание с волей, внутреннюю форму человечности с внешней формой бытия Природы. Будущее становится желанным предметно. Сила воли получает внешнюю форму.

Будущее, как целостный образ, ставшей целостной человечности, как предмет её желания и воли, есть цель как целостность символа. Возможность имманентно удерживает в себе цель, как “предугадывание” будущего, как различение его от настоящего. Как отличие имеющейся целостной формы от её будущей целостности. Это различение рождает целостность возможности.

Выделение себя (рефлексия)

Целостность человечности, обретающей целостность возможности позволяет человечности выделить себя как целостность во внешнем мире, различить себя как возможность себя самой и положить себя как различённую человечность.

Рефлексия на себя – двое

Различение себя от себя самой как возможности удваивает человечность сначала как различающую целостно своё настоящее от своего будущего, а затем как реализовавшую свои будущие возможности, человечность реально удваивает себя, различая себя как две целостности, порождая другую человечность. Другая человечность становится возможностью, предстаёт в форме возможности.

Самостоятельность воли как воля двух.

Дальнейшее развитие человечности в её предметных формах, порождает истинную субъективность, то есть человечность, положившую себя как самостоятельность, как человечность, имеющую своей причиной себя самоё, а не внешние обстоятельства. Самостоятельность человечности обращает её желания на неё самоё. Поэтому воля также обращается на человечность. Тем самым человечность воспринимает себя самоё как внешнее себе, результатом чего является выделение индивидуальных субъектов. Самостоятельность воли предстаёт как воля двух. Внешнее противоречие воли, как противоречие желания и внешнего мира, становится её внутренним противоречием, противоречием двух воль. Тем самым человечность развивается до индивидуальности, как различившей себя в себе человечности.

Человечность как индивидуальность в дальнейшем своём различении полагает себя в индивидах, объединённых единой страстью к существованию, и различающих в себе эту страсть как индивидуальную страсть к существованию. На первых стадиях развития эта страсть является всеобщеабстрактной, различающая индивидов как чисто природных и в этом смысле, сводящей каждого индивида к человеческой неразличённости.

“Обнимающая рефлексия” (через Природу к другому Я)

Зависимость от природы и страсть к существованию, выделяющая человечность из природы, формирует человечность как общность индивидов, обладающих единой страстью к существованию. Но в то же время индивидуализация страсти к существованию порождает различие индивидуальных желаний и воль. Эта двойственность индивидуальности, её тождественность относительно внешней природы и различие как индивидуализированных воль, выступает как противоречие индивидуальности. Формами этого противоречия становятся кооперация и конкуренция. Кооперация представляет собой содержательное разрешение противоречия индивидуальности, конкуренция – формальное разрешение указанного противоречия, отрицающее текущее существование индивидуальностей,. Природа выступает средним членом этого противоречия, предоставляя себя то как материал этого противоречия, то как силу, принуждающую к кооперации.

Символы

Предметность индивидуального противоречия и необходимость кооперации в процессе его разрешения порождают символы, несущие в себе смысл взаимодействия индивидуальностей как его истину, предстающую в форме реальности будущего, порождаемого их взаимодействием. Способы взаимодействия индивидуальностей в их противостоянии природе и внешней воле предметно фиксируются символами, несущими в себе сущность кооперации.

Культ

Индивидуальность, отождествившая себя с собой в символах, ставших нормой её поведения, порождает культ. Культ сводит различия индивидуальностей до их тотальной тождественности относительно норм культа. Индивидуальность в формах культа существует как тотальная тождественность себе.

Индивидуальность как вбирающее культ Я

(личность)

Вобравшая в себя культ как собственную внутреннюю форму отдельная индивидуальность становится личностью, являя всеобщность культа как единичное, становясь в этом процессе символом. Изменение символов обретает возможность реализоваться как изменение личности, под влиянием личности. Личность получает возможность порождать новые символы, новые смыслы, а следовательно, новый культ.

Рефлексия различающая, или человечество. Индивидуальность как институциональность

Личность, отождествляя себя с культом, получает в то же время возможность изменять его, что порождает индвидуальные нормы как особые нормы, как индивидуализированные нормы. Взаимодействие единичных индивидуальностей как личностей, обладающих собственными нормами поведения порождает противоречие между индивидуально единичными и индивидуально всеобщими нормами. Это противоречие находит своё разрешение в формах культуры. Культура возвышает человечность до человечества, предоставляя каждому индивидуальную возможность осуществления собственных норм в рамах норм культуры. Возможность становится понятием, перетекая от своих единичных форм к всеобщим, порождая в этом движении свои особые формы.

Устойчивость форм культуры как форм, в которых разворачивается понятие возможности, а, следовательно, разворачиваются и индивидуальные определения человечества, предстаёт как институциональность. Институциональность воплощает в себе диалектику внутренних форм единичной индивидуальности и внешних форм взаимодействия единичных индивидуальностей, их организацию в особые индивидуальности и человечество вообще как всеобщую форму индивидуальности.

В институциональных формах индивидуальность становится обществом, обретает общественную субъективность, выступает как субъект общественных отношений. Как индивидуальность, имеющая собственную структуру, и взаимодействующая с внешней структурой как Природы, так и человечества. Общество таким образом предстаёт как институционализированный субъект.

Реальная полнота человеческих определений, реальность человечества как движущегося человечества, содержит в себе две основные координаты, относительно которых располагаются все остальные человеческие свойства, или два всеобщих свойства развивающегося человечества, которые всегда присутствуют в его развитии: это пространство и время.

Пространство собирает в себе все определения, отвечающие за структуру, институциональность человечества и есть их общее обозначение. Человечество всегда существует в пространстве внешнего и собственного мира, говоря иначе, своей внутренней структурой, определяющей способы взаимодействия её индивидуальностей, человечество взаимосвязано с внешней структурой мира, определяющей способы взаимодействия человечества и мира.

Время представляет собой категорию, позволяющую человечеству рассматривать себя и окружающий мир как изменения одного и того же человечества в том же самом (хотя и меняющемся) мире. Эта изменчивая сохранённость предполагает сохранение основных форм и типов взаимодействия между миром и человечеством, так же как и внутри самого человечества.

Время представляет собой форму изменения пространства, сохраняющую в себе его тождественность с собой.

Пространство и время являются теми всеобщими формами, присущими как человечеству, так и природе, в которых и с помощью которых человечество осуществляет себя в мире. Как находящееся в пространстве и во времени, человечество идентифицирует себя с миром вообще

Внутреннее и внешнее как структура и функция (структура как конкретность формы)

Институционализированная индивидуальность, или общество, является индивидуальностью, обладающей собственной и общезначимой структурой, как основной характеристикой пространства, что позволяет ей реализовать свою субъективность в формах изменения структуры.

В этом случае реализация индивидуальной субъективности может быть рассмотрена в логике "структура-функция", т.е. субъективность берётся как порождение внутренней структуры субъекта, определяющей его активность (взятую в форме функции) как деятельность. Подобное рассмотрение несомненно обедняет многозначность понятия деятельности, но и конкретизирует его сообразно логике предметной деятельности, в частности, экономической. Если попытаться выделить тождественность в системе "структура-функция", то тождественным моментом может быть принята "структура”. “Функция”, будучи сведена к структуре, есть её изменение. Иначе говоря, функция, будучи сведена к структуре, есть изменение внешней структуры среды под влиянием изменения внутренней структуры субъекта (изменение внешней среды в этом случае возникает в связи с любым движением субъекта в этой среде).

Таким образом, проблема структуры и функции выступает как проблема взаимодействия внутренней и внешней структуры или движение субъекта в его структурной (пространственной) обусловленности. В энергетической терминологии структурная обусловленность движения схватывается понятием потенциальной энергии. При таком подходе приходим к системе "вложенных" подсистем мира, задающих его структуру, или иначе говоря, его пространственность (примем здесь без обоснования правомочность сведения пространственности мира к его структуре). Заметим, что подобным образом понимает пространственность (как вложенность) Хайдеггер [ 16,c.16]

С позиций "вложенности" пространственных структур функция есть конкретный способ реализации их взаимодействия и поэтому ни функция, ни структура не могут быть рассмотрены как однонаправленно определяющие друг друга. Вещёство, вещность выступают здесь как конкретная неразрушимость структуры.

Понятие пространства Канта и Хайдеггера как раз и схватывает процесс "вложения" внутренней структуры субъекта в мир.

В рамках идеологии "вложенных структур" деятельность может быть определена как изменение внешней структуры сообразно потребности внутренней структуры и посредством её изменения. Деятельность же может быть рассмотрена как особый тип структурной перестройки. При этом деятельность должна быть рассмотрена и как деятельность по воспроизводству субъекта и в этой связи деятельность должна быть рассмотрена как свободная деятельность.