Непристойные Манеры

I

Связи Эксцессии с двумя регионами энергетической решетки только чтораспались, двойные сворачивающиеся остроконечные башенки рифленого материалапространственной ткани погрузились обратно в решетку, точно вода, осевшая вморе после взрыва. Оба слоя решетки вибрировали несколько мгновений, затемвновь превратились в абстрактную идеальную среду, подобную жидкости. Волнына поверхности решетки быстро успокоились. Эксцессия поплыла, ничем отнынене удерживаемая, ни к чему не прикрепленная, - точно черный воздушный шар внеобъятных просторах космоса, - она плыла над поверхностью реальногопространства, продолжая оставаться неразрешимой загадкой. В разговоре трех кораблей, наблюдавших это безобразие, повисла неловкаяпауза. Первым нарушил ее "Печальный Консул": - Это что еще такое? - То, что видите, - ответствовал "Рок, Подвластный Изменениям". Сейчасон испытывал одновременно страх, гордость и... разочарование. Все этипротиворечивые чувства посетили его одновременно. Страх перед стольнеобъяснимым предметом, неподвластным никаким физическим законам. Гордостьза то, что ему выпало присутствовать при столь удивительном физическомявлении, а также замерить скорость, с которой энергетическая решетка всталана место, то есть измерить скорость ее натяжения и процент упругости.Разочарование же было вызвано тем, что у него появилась смутная догадка оприроде этого явления. Эксцессия закрепилась здесь, как в промежуточномпункте, в ее намерения не входили действия, которые могли бы внестиизменения в эту вселенную. А ведь само явление Эксцессии делаловторостепенной даже угрозу войны. Перед лицом того, что она, быть может,таила в себе, меркли ужасы войны и прочие неприятности. "Рок, Подвластный Изменениям" немедленно передал все полученные данныепо цепочке прочим кораблям, торопясь поделиться с ними новым знанием еще дотого, как сам успеет проанализировать его. Главное - передать в общеепользование, а там, глядишь, кто-то и докопается. - Эта штука среагировала, - сообщил он двум другим кораблям. - Интересно, на что? На сигнал задир? - предположил "Довод к Рассудку". - Может, именно в таком состоянии "Мир Несет Изобилие" и обнаружил этотобъект? - спросил "Печальный Консул" - Вполне может быть, - согласился "Рок" после некоторого колебания. - Время пришло, - объявил "Довод". - Я посылаю разведывательного дрона. - Ни в коем случае! Вы дождались, что она приняла ту конфигурацию, вкоторой, возможно, и захватила вашего товарища, и после этого принимаетерешение атаковать? Вы что, рехнулись? - Мы не можем больше ждать! - ответил "Довод к Рассудку" суднуКультуры. - Война всего в нескольких световых днях от нас. Мы испробоваливсе формы коммуникации, известные в этом мире, и не получили ничего в ответ!Надо действовать! Запуск дрона займет пару секунд. Не пытайтесь вмешиваться!

II

- Не знаю почему, но мы собираемся произвести их на свет одновременно:может быть, из чувства романтики, а, может... симметрии, - Дейэльзасмеялась, шлепнув Бэр по руке. Кроме них в большом округлом зале на самом верху башни находились ещеКрэн, Аист и Тули. Дейэль посмотрела на подругу, думая, что, может, этуисторию захочет рассказать Бэр, но та лишь улыбнулась и пригубила вино избокала. - Ну вот. Как вы понимаете, мы решили немного потянуть время, чтобы онипоявились вместе: Рэн и другой наш ребенок... - продолжала Дейэль. - Насчетвторого имени мы еще не решили, но нам кажется, так будет очень удобнеезаботиться о детях... когда у Бэр появится его... то есть ее... -поправилась она со смехом, закидывая руку на плечо подруге. - Да, - сказала Бэр, поднимая на нее глаза. - Сначалапоэкспериментируем на твоем, а затем уже примемся за моего. - Вот ведь хитрюга! - воскликнула Дейэль, шутливо тиская Бэр. Другиеделали вид, что не замечали всех этих ужимок, украдкой улыбаясь ипереглядываясь. То, что так забавляло Дейэль и Бэр, носило гордое наименованиеМутуализации. Это была одна из вещей, на которую мог пойти - по собственномужеланию и усмотрению, конечно, - любой гражданин Культуры. Мутуализациейназывалась временная смена пола. Требовался всего лишь год, чтобы поменятьженское естество на мужское - и наоборот. Операция была безболезненной, ипроизводили ее лишь одним изъявлением воли: решившийся на этот шаг входил вособый физиологический транс, - вроде того, в котором была Дейэль в тотвечер, когда решила, что все-таки родит мальчика. В трансе запускаласьглубинная перестройка эндокринной системы. Затем выход из медитации - вот и все. Тело уже само продолжалоподдерживать запущенные изменения, постепенно, в течение года перестраиваяорганизм в особь противоположного пола. Таким образом каждый мог стать как настоящей матерью-роженницейсобственному ребенку, так и отцом. В Культуре многие хоть раз в жизни, даменяли пол, хотя рожать отваживался далеко не каждый, кто примерял на себяженское естество. В основном, эксперименты заканчивались возвращением кпервоначальному полу, но случалось и так, что кто-нибудь всю жизнь металсямежду мужчиной и женщиной. Совсем уж оригиналы становились андрогинами,застряв на полпути между женщиной и мужчиной, И находили такое состояниесамым прекрасным из возможных. В том высокоразвитом обществе, который представляла собою (или думала,что представляет) Культура, где срок человеческой жизни равнялся минимумтрем с половиной столетиям, давно отпала надобность в жесткой регламентацииотношений между полами. За триста лет может случиться многое, зачем жесвязывать себя неразрушимыми обетами? Моногамия считалась, скорее,исключением, чем правилом. Пара, сохранявшая верность друг другу на весьпериод детства и юности, была явлением более частым, но все же не нормой.Среднестатистический ребенок Культуры всегда имел тесную связь с матерью и,- как правило, - был в курсе, кто его отец (если только не родился врезультате клонирования самой матери). Также обычно поддерживались близкиеотношения между всеми членами какого-нибудь клана - дядюшками и тетушками,двоюродными сестрами и братьями, особенно, если все вместе жили в одномдоме. Самым же распространенным способом подчеркнуть свою любовь ивзаимозависимость считалось установление синхронизации половых пертурбаций -то есть, когда один партнер пол менял, тоже самое делал и другой. Такродители по очереди могли попробовать себя в качестве отца и матери ребенкаи установить, какая из ролей является для них более приемлемой. Иногда приэтом в семье появлялись новые дети, которые уже не приходились друг другуединоутробными братьями и сестрами, но не могли называться и двоюродными,поскольку появлялись при одном и том же составе семьи, только с переменойестества родителей. Женщина могла, например, забеременеть, а до того, как оплодотвореннаяяйцеклетка будет перенесена из яичника в матку, начать медленный процесспревращения в мужчину. Оплодотворенная яйцеклетка далее не развивалась, нопри этом необязательно растворялась или сбрасывалась. Она могла сохранятьсявнутри яичника. Яичник постепенно превращался в тестикулы, сохраняя при этомяйцеклетку в себе до тех пор, пока этот орган не производил оплодотворениеженщины - в прошлом мужчины, чья сперма и послужила материалом дляоплодотворения вышеупомянутой яйцеклетки. Тогда мужчина, прежде бывшийженщиной, начинал меняться в обратную сторону. Если женщина, в прошломмужчина, также откладывала развитие оплодотворенного женой-мужем яйцеклетки,тогда становилось возможным синхронизировать рост обоих плодов и рождениедетей. Некоторые считали это прекрасным способом лишний раз доказать своюлюбовь друг к другу. Других это быстро утомляло. Как ни странно, до встречи с Дейэль Гилиан Генар-Хафун упорнопридерживался последней точки зрения. Еще совсем недавно он был убежден, чтоимеет правильное и окончательное мнение обо всем на свете и на всю жизньостанется мужчиной. Он знал, что перемена пола полезна для здоровья испособствует долгожительству, что многих возбуждает одна только мысль опереходе в другое состояние, но сам видел в этом лишь проявление слабости. Но после встречи с Дейэль все изменилось. Они встретились на борту ОКБ "Новообращенный". Она уже почти отработаласвои двадцать пять лет в Контакте, а его десятилетний срок только начинался.Он был незрелым юнцом, она - уже ветераном космоплавания. Он решил, что,вступив в ряды Контакта, должен уложить в постель как можно больше коллегженского пола, и самозабвенно претворял эти планы в жизнь. Однако на борту"Новообращенного" ему пришлось изменить свои привычки, и все потому, чтопоявилась Дейэль Гилиан. И дело было не в том, что она отказалась спать с ним, обычно этопроисходило из-за несовпадения вкусов, заканчивалось смехом и предложением"оставаться друзьями", - но эта женщина сказала, что находит егопривлекательным и даже сама затащила бы его в постель, - но ее не устраиваютего беспорядочные половые связи. Итак, они стали друзьями, хотя он продолжал надеяться, что в концеконцов дело все-таки дойдет до занятий любовью, пусть даже наодну-единственную ночь. Увы, его надежды не оправдались. А ведь это было бытаким естественным и стандартным продолжением хорошего знакомства. Непереспать после чудесно проведенной вечеринки или партии в теннис, или дажепросто рюмки на ночь казалось ему извращением. Она говорила, что он разрушает себя своей распущенностью. Он не понималее. Это она разрушала его своим поведением: кругом было множество прекрасныхженщин, а он проводил все свободное время с ней. И, кому рассказать - неповерят, только потому, что они с Дейэль были великолепными друзьями. Генарвидел в этом вызов. Он решил, что непременно должен сломить ее упорство. Ноего привычный график романов, увлечений и развлечений рухнул подсокрушительным ударом, Генар не мог теперь сосредоточиться ни на однойпредставительнице прекрасного пола, которые требовали его внимания - илимогли потребовать в потенциале. Она говорила, что он разбрасывается. Что он застрял в том подростковомпериоде, когда число романов и связей помогает человеку самоутвердиться,чувствовать себя увереннее. Главным было количество, а не качество, и этопохоже на коллекционирование. Он не мог развиваться дальше, не преодолевбарьера своего инфантилизма. Тогда он сказал ей, что не хочет преодолевать этот барьер, что емунравится быть инфантильным и ни за что не отвечать, что он готов оставатьсяна этой ступени развития до самой старости, хотя, конечно, за три столетияможет измениться все, что угодно. Он действительно был еще молод. Впереди оставалось вполне достаточновремени для роста и развития, будь они неладны. Все придет само собой,форсаж никому не нужен. Но если сексуальная гиперактивность - просто признакнезрелости, тогда моральный долг Дейэль как раз и состоит в том, чтобыпомочь ему преодолеть эту ступень как можно скорее, вот хотя бы прямосейчас... Но она, как всегда, отказалась. Он не понимал этого и выразил вслухсвое непонимание. Получается, она не хочет протянуть ему руку помощи,освободить из плена сексуальных иллюзий? Кто знает, каких горизонтов он могбы уже достичь, если бы, перешагнув последний барьер на пути к зрелости,начал новую жизнь, жизнь взрослого мужчины. Она была камнем преткновения,который стремилась опрокинуть волна его юношеской страсти. Оба специализировались в одной и той же области - экзобиологии. Онлюбил представлять себя инопланетянином, готов был погружаться вестественную среду инопланетян, проникать им под кожу, паддирь, в спинноймозг или мембраны - куда угодно, лишь бы получше узнать их. Он мог перенятьих образ мышления и ход мыслей, чувствовать, как они, переживать схожуюреакцию на предметы и события, угадывать, о чем они думают в тот или иноймомент. Полное отличие от существа способствует лучшему пониманию - когдавсерьез берешься изучать его поведение, вскоре отказываешься от методапроекции. От догадок, от подгонки чужого мышления к рамкам своей логическойсистемы. Чем более чуждо ученому изучаемое существо, тем успешнее будетконтакт. Поэтому так трудно достичь взаимопонимания с близкимиродственниками и соседями. Затем Дейэль получила новое назначение - в мир под названиемТелатурьер. В качестве эмиссара ей предстояло пять лет жить с воднымисуществами - ктиками, скорейшему развитию которых желала помочь Культура.Это был бескосмодромный пост Контакта, куда лишь изредка заходилкакой-нибудь челночный корабль. Такую должность часто предлагали тем, ктоготовился потихоньку отойти от дел. Дейэль посчитали удачной кандидатурой -ее служба в Контакте как раз подходила к концу. Задача заключалась вналаживании контакта с ктиками. Дело это было непростое и, по сути, означаломноголетнюю изоляцию. Дейэль, однако, добровольно выставила свою кандидатуру- и вскоре получила эту должность. Бэр не мог поверить, что Дейэль покидает "Новообращенный". Оннедвусмысленно высказался по этому поводу. Разумеется, она делает это изглупой бравады, из желания посильнее уязвить его. В ответ он услышал, чтопросто смешон. И при этом невероятно эгоистичен. Потому что она считает этудолжность весьма перспективной для своих исследований - вероятно, он забыл,что она специализируется на обитателях водных миров. Хватит ей носиться погалактике, настал черед затворничества, уединения и научной работы. Онабудет скучать по нему и надеется, что он тоже будет ее вспоминать. Но чтоделать, пришло время перемен. Очень жаль, что она не может остаться еговечным узловым вопросом или как там, контрапунктом, но что поделать, такуювозможность упускать нельзя. Потом он никак не мог вспомнить, когда и как у него созрело решениепоследовать за ней. Наверное, просто почувствовал, что пришло время взятьсяза ум. К тому же, расстаться с ней казалось труднее, чем устоять перед любымсоблазном (если, конечно, не считать соблазном ее самое). Но это ужаснаяидея, сказала она ему. Он слишком молод и неопытен, он только вступил вКонтакт, и его ступень профессионального развития невысока. Ее слова не произвели на него впечатления. Он просто был уверен, чтоесли бы каким-то чудом ему разрешили лететь с ней, это продолжительноесовместное путешествие неизбежно закончилось бы постелью. А тогда это былодля него самым главным.

III

ОКБ "Серая Зона" не обращался к людям через аватару. Для этого онпользовался рабами-дронами. - Юная госпожа... - Не надо говорить со мной таким покровительственным тоном! - вспылилаАльвер Шейх, упершись руками в бедра скафандра. На ней по-прежнему был шлем,она лишь соизволила поднять стекло визора. Они находились в ангаре ОКБ,заставленном множеством различных модулей, сателлитов, спутников и прочейдребеденью. Также здесь разместился небольшой модуль, принадлежащий РОБ"Честный Обмен". - Госпожа Шейх, - продолжал дрон, - я вовсе не собирался подбирать васили вашего дрона Чарт Лайна. Я поступил так потому, что вы непредумышленнооказались в зоне боевых действий. Если вы в самом деле настаиваете... - У нас не было намерения проникнуть в зону боевых действий! - заявилаАльвер, резким жестом указывая на модуль. Это все двигатели, вы же знаете! - Да, двигатели в самом деле маломощные. Поэтому я и говорю:"непредумышленно". Дрон корабля парил на уровне глаз Дейэль. Помолчав, он развернулся кЧарт Лайну. - Дрон Чарт Лайн, мы рады приветствовать и вас на борту корабля. Еслибы вы попытались убедить госпожу Шейх... - Попрошу не говорить обо мне в третьем лице! - сказала Альвер, топнувногой. Палуба отозвалась гудением. Никогда еще Генара так не радовала встреча с ОКБ. Наконец-то онизбавится от злополучного модуля и от Альвер Шейх. Что за блаженство. Междупрочим, "Серая Зона" приветствовал его первым, он обратил на это особоевнимание. Следовало вернуться к намеченному плану действий. Отсюда добраться до"Сновидца", а там сбросить с плеч остальное. И, если война не станет томупрепятствием, махнуть на каком-нибудь челноке куда подальше, где все идетсвоим чередом, и цивилизации не лезут друг на друга с кулаками. Он все ещене мог поверить, что задиры в самом деле объявили войну Культуре. Это простокак-то не укладывалось в голове. Но даже если дело обернулось именно так -все на свете когда-нибудь кончается. Задир поставят на место. После этогоспециалисты Культуры, несомненно, примутся за окультуривание этих варваров -уже с позиции победителя. Жаль, конечно, что придется этим заниматься - онлюбил задир такими, какими они были. Но если у них хватило сумасбродстваобъявить войну Культуре... то будет не лишним преподать им хороший урок.Небольшая демонстрация военной мощи никогда не повредит. Возможно, Культура поступит с ними иначе. Их просто распылят по всемукосмосу - по семье на маленькую планету - и распишут, что им теперь можно, ачего нельзя - например, носить оружие. Как бы ни повернулись события,Генар-Хафун был уверен, что задиры получат урок, который запомнят надолго. Мимоходом он отметил, что Альвер Шейх держится совсем неплохо. Хотя,скорее всего, слова "война" и "задиры" ничего не означали для этойвеликосветской барышни. Дрянная девчонка. Теперь она требовала, чтобы ее сдроном переместили обратно в модуль, причем немедленно, после чего отпустиливосвояси. - Это пиратство! - вопила она. - Альвер... - попытался урезонить ее Чарт Лайн. - Не смей за них заступаться! - Я не заступаюсь, я просто... - Ты именно это и делаешь! Дрон корабля переводил взгляд с девушки на пожилого дрона и обратно.Чарт Лайн попытался было еще что-то сказать, но не смог и беспомощноповернулся к Генару-Хафуну. - По какому праву... - начала Альвер Шейх. Визор-забрало ее шлема наглухо защелкнулось. Скафандр отключился,превратив девушку в застывшее изваяние. На темном визоре мерцали отраженияфонарей ангара. Из скафандра доносились ее приглушенные негодующие крики. - Госпожа Шейх, - участливо произнес дрон корабля. - Я знаю, что выслышите меня. Мне ужасно неловко, но я вынужден заметить, что избранный вамиобраз действий представляется мне опасным и непродуктивным. В том, что выцеликом и полностью находитесь в моей власти, вы, как я надеюсь, только чтоубедились. Вам остается только признать это, после чего провести несколькодней в относительно комфортабельных условиях. Уверяю вас, что в любых другихобстоятельствах я бы с превеликим удовольствием и охотой переправил васвместе с вашим дроном в модуль и позволил делать все, что пожелаете. Но,поверьте, перемещаться сейчас в модуле - весьма рискованно, а у меня наборту вы находитесь в полной безопасности.. Скафандр раскачивался из стороны в сторону. Неугомонная девушка биласьвнутри. Дрон окутал ее голубым силовым полем, чтобы удержать скафандр вравновесии. - Как только я предоставлю полномочия мастеру Генар-Хафуну, - продолжалдрон, - и секции Особых Обстоятельств, вы, без сомнения, сможете покинутькорабль. Спасибо за внимание. Тотчас Чарт Лайн снова обрел возможность двигаться и говорить. - Такого со мной не случалось за всю мою взбалмошную жизнь! -воскликнул он, после чего затих и стал вращаться, как делал всегда, когда небыл в состоянии понять, что происходит. Забрало шлема Альвер Шейх поползло вверх. На свет появилосьпобледневшее лицо - не то от гнева, не то от отчаяния. Некоторое время онане издавала ни звука. Наконец у нее вырвалось: - Вы наглец, корабль! Имейте в виду, вам никогда не представитсявозможность воспользоваться гостеприимством независимого Фаг-Роида! - Что ж, если вы именно так воспринимаете мои вполне законныетребования, юная госпожа... Но Альвер снова оборвала его, ткнув большим пальцем в Генара-Хафуна. - Я уже достаточно надышалась тестостеронами от этого типа. Извольтехотя бы позаботиться об удобствах на борту этой жалкой посудины! - заявилаона.

IV

Он ее утомил. Все полгода, что оставались ей до фактического вступленияв должность на Телатурьере, он всячески уговаривал ее. Наконец, за месяц довысадки на Телатурьер, она согласилась. Прежде всего для того, чтобы онотвязался. Она и мысли не допускала, что Контакт даст ему разрешение. Месяц он угробил на то, чтобы доказать свою профессиональнуюпригодность. Досконально изучил Телатурьер и его обитателей-ктиков.Пересмотрел множество пособий и программ по экзобиологии. Он уверял, чтопрекрасно подходит для уединенного образа жизни. Ему самое время осесть иуспокоиться. Миссия на Телатурьере - просто венец его желаний, он, как никтодругой, великолепно с ней справится. Он подал заявку на соискание. Сам разговаривал с "Новообращенным" и сдругими судами Контакта. В конце концов все решил голос ОСТ "Тайный Советник", домашнего судна"Новообращенного". Аватара "Тайного Советника", высокий, бледный, сблагородной осанкой, вызвался подробно обсудить с юношей его желаниеотправиться с Дейэль на Телатурьер. Генар-Хафун был счастлив на две недели оказаться на корабле вместе смиллионом (!) разнообразных самок, хотя за такой короткий срок, разумеется,не успел добраться до каждой из них. Тем не менее, он старался, как мог. Водно прекрасное утро оказалось, что изящная, гибкая блондинка, с которой онпровел ночь, на самом деле была очередным аватарой корабля. Стоилопосмотреть на него, когда он узнал об этом. Он клокотал от возмущения и негодования. Аватара, мило взъерошенный, сидел на его постели и влюбленно смотрел нанего, хлопая длинными ресницами. Почему она сразу не представилась, восклицал он, смущенный донельзя. А он и не спрашивал, отвечала "она". Да "она" вовсе и не собираласьвыдавать себя за настоящую женщину. "Она" уже собиралась раскрыться, но онвел себя так, словно любое существо, попавшее в его каюту, должно... "Она"не успела и рта раскрыть. Каково! Генар не находил слов. Такой дешевый розыгрыш! Нет, нельзядоверять кораблям. Аватара только пожал плечами, после чего встал и оделся. Генар отчаянно пытался вспомнить, что говорил этому существу в порывестрасти. Кажется, что-то насчет Телатурьера. Ну конечно! Доверчивый дурачок,он говорил о Дейэль и ее назначении, совершенно не следя за собой. Видимо,"Новообращенный" заранее доложил об их с Дейэль отношениях папочке-кораблю,а тот не преминул подстроить соискателю ловушку. Подонки. Аватара остановился на пороге его каюты. Самое большое удовольствие,сообщила "девушка", она получила, когда Генар-Хафун рассказывал о своейжизни и ближайших планах. Корабль непременно посодействует тому, чтобы оностался с Дейэль Гилиан. Затем, подмигнув ему, девица удалилась. На какой-то момент Бэра охватила настоящая паника. Вот влип! Но ужасбыстро сменился торжеством, когда до него наконец дошел смысл сказанного. Онпобедил!

V

"Убивающий время" на максимальной скорости уходил от военной базыПодачки. Казалось, еще немного - и он развалится на части. Когда он оказалсяна равном расстоянии как от Подачки, так и от Эксцессии, корабль, наконец,позволил себе выключить двигатели и снизить скорость до световой. Онумышленно не стал запрашивать разрешение на вход в сектор, - все этизапросы, коды и шифры казались сейчас никому не нужной ерундой. Вонзив вткань реального пространства громадное поле протяженностью в несколькосветовых секунд, он просто медленно тормозил - вплоть до полной остановки.Его положение в трехмерном реальном пространстве сделалось фиксированным инеизменным. Единственный вектор движения совпадал с расширением самойвселенной - ее вечным неспешным удалением от предполагаемой центральнойточки Реальности трехмерной материи. Затем он просигналил: (плотный луч, М32, пер.@п4.28.885.1008] хСОБ "Убивающий Время" оОСТ "Стальная Звезда" Отдаю себе отчет, что вы являетесь военным комендантом этого сектора.Вы согласны принять мой дубль? & [плотный луч, М32, пер. @п4.28.885.10, 5] хОСТ "Стальная Звезда" оСОБ "Убивающий Время" Разрешите сначала поинтересоваться, зачем? & За Подачкой скрывается бывший корабль Культуры. Этот перебежчик намеренсодействовать моему уничтожению. Такого я не могу допустить. В конце концов,это вопрос и честь. Если со мной что-то случится, я буду мстить ему снова, вновой жизни. Вы принимаете мой дубль? & Не могу. Ценю ваше рвение, но помните о том, что вы - боевой корабль.Иногда личная честь должна уступить воинскому долгу. & Понимаю. Очень хорошо. В таком случае прошу вас предложить иной курсдействий. Предпочтительнее, чтобы я смог вновь повстречаться с изменником. & Охотно (график прилагается). Прошу подтвердить принятый сигнал исообщить, когда вы достигнете первой указанной позиции. & (Подтверждение приема.) & [плотный луч, м32, пер. @п4.28.885.1122] хСОБ "Убивающий Время" оЭксцентрику "Пристрелим Их Позже" Обращаюсь к вам со следующим предложением (последовательность сигналовприлагается). Вы приняли мой дубль?! & [плотный луч, М32, пер.@п4.28.885.1309] хЭксцентрик "Пристрелим Их Позже" оСОБ "Убивающий время" Мой дорогой... Это в самом деле так необходимо? & Никакой необходимости. Но я желаю этого. Вы приняли мою передачу? & Если я не выполню вашей просьбы, вы откажетесь от своего намерения? & Это меня просто задержит. & Дорогой мой, разве забота о людях - не в первую очередь? & Я военный корабль. Это не моя функция. Вы приняли мою передачу? & Теперь вы понимаете, почему мы предпочитаем иметь человеческий экипажна судах вашего типа: это помогает предотвратить ложный героизм. & Выхода не остается. Итак, вы принимаете? & Если вы настаиваете. Но с тяжелым сердцем... Корабль передал другому кораблю копию субстанции, которая в прежниевремена могла быть названа душой. Завершая последние приготовления к битве,он испытал невиданное чувство облегчения и свободы. Он понимал теперьрыцарей прошлых эпох, они, готовясь к решающему сражению, порывали сблизкими и друзьями и совершали очистительные обряды, дабы воцарились в душемир и покой. На мгновение он устыдился того, что презирает этих варваров-задир занедостаток цивилизованности. Он понимал: не их вина, что они пока еще стольпримитивные существа, и все же не мог избавиться от некой аристократическойбрезгливости по отношению к низшим. Черта, весьма распространенная средидружественных ему Умов. Его новое "я" оживет в матрице нового корабля. Охваченный порывомсамопожертвования, он захотел было передать кораблю и это новое состояниерассудка, успеть заменить то, что уже было отослано, переписать программу"себя", но тут же оставил эту затею. Напрасная трата времени. Ничто недолжно нарушить спокойствие, овладев им. Так поэт не решается запечатлеть набумаге явившееся ему Откровение - опасаясь, что суетливое записываниеразрушит величие момента, внесет и сумбур в ощущения... Нет, он, жертвачести, будет вкушать это высокое чувство, словно изысканное лакомство. Военный корабль осмотрел свои внутренние системы. Медлить означалообманывать себя. Он развернулся и, прежде чем двинуться с места, бросилвзгляд на пройденный путь: след, оставленный им на ткани Реальности - впрямом и переносном смысле. Включив двигатели, он начал медленно набиратьускорение. Он нес гибель и разрушение, он усеял за собой космос ловушками игиперпространственными ракетами, как засевали в старину минами бескрайниеводные просторы. Эти штуковины сильно замедлят продвижение выступившей внаправлении Эксцессии эскадры, а, если повезет, то и уничтожат несколькокораблей. Он летел теперь навстречу своей гибели, счет шел на часы, - свету,чтобы пройти такое же расстояние, понадобились бы десятилетия. Он готовилсяк грандиозному жертвоприношению. Он уже чувствовал эскадру впереди, яркую, словно пригоршню сверкающихкомет. Корабли четырьмя роями золотистых пчел двигались ему навстречу. На Подачке хранилось триста восемьдесят четыре корабля. Четыре лавины,если каждая была размером с первую. Где бы он расположился, если бы встал встрой? Где-нибудь неподалеку от центра третьего роя. Какую позицию выбрало бы командное судно? На внешнем краю, где-нибудь всередине, сзади? Или же оно будет идти в стороне, отдельно от основныхколонн? Надо решить. Он зашел высокой петлей через четырехмерный круг подпространства, шарясенсорами и приготовив орудийные системы к запуску. Похоже, его до сих пор так никто так и не обнаружил. Пьянящее чувствопревосходства над всем миром охватило его Ум. Он еще никогда не чувствовалсебя столь великолепно. Скоро, очень скоро он должен погибнуть, но это будетславная смерть, и слава достанется новорожденному кораблю вместе с егопамятью и личностью, отданными "Пристрелим Их Позже". И "Убивающий" ринулсяна третью колонну кораблей, как хищник на стадо.

VI

Бэр стояла на округлой каменной платформе и не сводила глаз с океана,где две луны тянули узкие серебряные дорожки по беспокойным водам. За ееспиной высился кристальный купол башни. Там царила темнота. Дейэль сильноуставала в эти дни и ложилась раньше. А Бэр, уже определив гостей на ночлеги прибравшись, все никак не могла заснуть. Крэн, Аист, Тули все былиподругами Дейэль и знали ее вот уже двадцать лет, причем три года из этихдвух десятков они провели все вместе на борту "Тайного Советника". Корабль "Непристойные Манеры" или, попросту говоря, "Безобразник"огибал сектор галактики неподалеку от Телатурьера, и они упросили корабльсделать остановку, чтобы повидаться со старым другом. Свет двух лун плясал на волнах. Глядя на этот танец, Бэр выделила изжелез немного диффузатора. Две светящиеся дорожки сходились у подножиябашни. Обстановка настраивала на философский лад. С усмешкой она вспомнила,как высоко оценивала некогда значимость собственной личности в подлунноммире. Бредовая идея. Ни у кого не может быть центральной и главенствующейроли там, где никто и никогда, по сути, не бывает главным. Она помнила, чтоеще тогда, в их первое пребывание на этой планете, она стояла здесь,размышляя о том же самом. Впрочем, тогда она еще была мужчиной и питалакакие-то иллюзии. То была первая ночь, когда они с Дейэль - наконец-то! легли вместе.Тогда он точно так же пришел сюда, встав среди ночи, оставив ее, спящую, иточно так же смотрел на эти воды. Лунный след безмятежно покоился на ликеокеана. В ту ночь он решил, что если и совершил ошибку, то поймет это только современем. Главное - он сделал выбор. Когда, несколько месяцев спустя, Дейэль почувствовала, что беременна,они только об этом и говорили, радуясь своему счастью. Тогда и возникла идеяо совместной Мутуализации. - Бэр? - послышался нежный голос с лестницы, ведущей на крышу. Она обернулась: - А-а, привет! - Привет. Тоже не спится, да? - сказала Аист, устраиваясь рядом с Бэрна парапете. Она была облачена в черную пижаму, ее босые ноги шлепали поплитке. - Нет, - ответила Бэр. В последние дни она отвыкла от продолжительногосна. У нее было довольно времени подремать, пока Дейэль спала илимедитировала, или же суетилась в детской. Аист перегнулась через парапет и медленно выпустила нить слюны изо рта- та сверкнула серебряной струной и исчезла в темноте. Выпрямилась иоткинула с глаз волосы. Едва заметная морщинка пересекла ее лоб. Онавнимательно всматривалась в лицо Бэр, словно пытаясь уловить в нем что-тоособое, присущее одновременно и мужчине, и женщине. И снова тряхнулаголовой. - Знаешь, - сказала она, - я никогда не думала, что ты окажешьсяспособен на это. - В том-то и дело, - пробормотала Бэр. - И мне до сих пор не верится. Аист обняла ее за плечи. - Но ведь это великолепно, правда? Ведь ты счастлива? Бэр посмотрела на подругу Дейэль. - Разве не видно? Они помолчали. Наконец Аист заговорила: - Дейэль влюблена в тебя до чертиков. Я знаю ее уже двадцать лет. Онасовершенно изменилась. Всегда была такой независимой, никогда не стремиласьк материнству, никогда не была однолюбкой и даже в мыслях не держалаувлечься кем-то надолго. А теперь вы оба так изменились - прямо не узнать.Это... просто чудо. Просто жуть берет, понимаешь? - Конечно. Любовь - страшная штука. Последовала новая пауза. - И когда ты думаешь обзавестись ребенком? - спросила Аист. - Сразупосле того, как Дейэль родит... кажется, Рэна? - Да, Рэна. Я не знаю. Посмотрим. - Бэр усмехнулась. Может, подождем,пока Рэн вырастет, чтобы было кому присматривать за младшеньким. Аист вновь перегнулась через парапет, выставив вперед маленькую, нобезукоризненную грудь. - Каково это - находиться в таком одиночестве, на чужой планете? - Тоскливо, - ответила Бэр. - Много у вас гостей? - Хватает. - Ну, а все-таки? Бэр покачала головой. - Нет, вы первые. - Тоскливо. Конечно, у тебя есть Дейэль, а у нее - ты, но все-таки... - Эти ктики - забавная раса. С ними не соскучишься, отозвалась Бэр. -Настоящие личности, с ними интересно. У меня здесь тысячи знакомых. А всегоздесь около тридцати миллионов жителей. Аист хихикнула. - Но с ними-то ты не пыталась закрутить роман, а? Бэр подняла на нее воспаленные от бессонницы глаза и ответиласовершенно серьезно: - Как-то не пробовала. - А ведь ты был таким донжуаном, Бэр, - продолжала Аист. - Помню, какна "Спокойном", когда мы встретились в первый раз... - Она засмеялась. -Готов был наброситься на все, что шевелится! Просто какая-то стихийная сила:ураган, лавина, землетрясение и цунами. - У тебя получились одни катастрофы, - холодно напомнила Бэр,отстраняясь. - А я никому жизнь не разбивала. - Ну, как сказать, - продолжала подшучивать Аист. "Когда же она от меня отвяжется?" - тоскливо подумала Бэр. - Наверное, и я попала бы под обстрел, если б задержалась там подольше,- засмеялась Аист. - Думаю, что да. Тебе бы это наверняка грозило, - устало согласиласьБэр. - И все тогда могло обернуться по-другому, - сказала Аист почтисерьезно. Бэр кивнула: - Или все закончилось бы тем же. - Не будем развивать эту тему, - подытожила Аист. - Я ничего не имела ввиду. Наклонившись над парапетом, она снова сплюнула. В этот раз плевокполетел по ветру и приземлился на гравиевую дорожку, огибавшую основаниебашни. Одобрительно хмыкнув, девушка повернула лицо к Бэр и окинула ееиспытующим взглядом. - Так нечестно, Бэр, - сказала она. - Нельзя быть такой хорошенькой -даже сменив пол. Ты смотришься восхитительно, что мужчиной, что женщиной. Она протянула руку и коснулась пальцами щеки Бэр. Черные глаза девушки широко раскрылись от изумления. Одна из лун начала таять за разрывами облаков, слабый ветерок принесзапах дождя. "Это проверка, испытание", - пронеслось в голове у Бэр, когда пальцыженщины ласкали ее лицо. Но эти пальцы дрожали. "Значит, и для нее это тоже- испытание, она сама боится того, что делает". Бэр прикрыла ладонью еепальцы. Та приняла это как предложение поцеловаться. Через некоторое время Бэр произнесла; - Аист... - и стала медленно отстраняться. - Эй, - сказала та мягко, - ведь это ничего не значит, не так ли? Все впорядке. Просто похоть. Страсть. Не придавай этому особого значения. Немного погодя Бэр сказала: - Почему мы это сделали? Зачем? - А почему нет? - прошептала Аист. Бэр могла бы назвать сразу несколько "почему", и все они сходились натой, что спала внизу, в башне. "Вот я и изменилась, - подумала она. - Но,как всегда, не в лучшую сторону".

VII

Альвер Шейх бродила по жилому сектору "Серой Зоны". Здесь по крайнеймере имелось место для прогулок. Конечно, если бы она прилетела сюдапрямиком из фамильного поместья на Фаге то скорее всего почувствовала бысебя в ужасной тесноте. По сравнению с просторными отсеками транспорта"Честный Обман", казался ей теперь душным карцером. Жилой отсек "Серой Зоны", созданный для того, чтобы принять на борт иразместить в относительном комфорте, по меньшей мере, триста человек, былтеперь отдан в распоряжение всего троих пассажиров: ее, Чарта Лайна иГенара-Хафуна. Но основной "начинкой" корабля являлся музей пыточного арсенала,собранного с сотен различных планет. Здесь было все: от тисков длярасплющивания ногтей до моделей лагерей смерти и черных дыр, способныхпроглотить целые планеты, а также документальные материалы о способах ихпрактического применения. Большая часть коридоров была уставлена орудиями пыток и истребления:одни помещались на полу, другие - на специальных столах. Те, что побольше,были выставлены в витринах, эти витрины иногда занимали целые отсеки. Асамые большие экспонаты демонстрировались в виде уменьшенных в масштабе"макетов. Здесь хранились тысячи инструментов для пыток и причинения увечий,дубинок, копий, ножей, мечей, удавок, катапульт, луков, пороховых орудий,снарядов, мин, газовых канистр, бомб, шприцев для впрыскиваний различныхвеществ и химикалий, мортир, минометов, гаубиц, высокочастотных излучателей,линейных орудий, плазмовых ружей, прессаторов, ЭМ-излучателей, проекторов,модуляторов, импульсаторов для воздействия на гравитационную решетку,гравитронов, поляризаторов, люковых блоков, гравитационных капканов, -словом, это были тьмы и тьмы орудий смерти, разрушения и страдания. В некоторых залах демонстрировались великолепно оснащенные камерыпыток, карцеры, каменные мешки, клетки и кабины для исполнения смертныхприговоров. В их число почему-то входил бассейн, однако после того, как онадала понять, что собирается пользоваться им по утрам, оттуда убралиэкспонаты, способные встревожить воображение и пробудить атавистическиестрахи. Человек любит пугать себя смертью. Все это напоминало натюрморты ипанорамы, выставленные на корабле-музее "Сновидец", который она посетила вовремя его захода на Фаг. Но в музее "Серой Зоны" не было людей, дажезамороженных. Все же, думала она, экспозиция смотрелась бы куда эффектнее, если быдемонстрировались не только орудия пытки, но и жертвы. А также самимучители. Она всегда предпочитала видеть вещи в реальном свете и смотретьправде в глаза. Но все эти дыбы, "железные девы", колодки и кандалы, "испанскиесапоги", оковы, кровати и кресла с шипами, ведра с кислотой, электрическиекабели и прочие инструменты смерти экспонировались без клиентов. Для того,чтобы посмотреть их в действии, достаточно было задержаться перед ближайшимэкраном. Это было довольно шокирующее зрелище. Сами экспонаты Альвервоспринимала с некоей отстраненностью, как будто шла по выставкепромышленной техники, где не сразу поймешь, что для чего предназначено. Авот смотреть на экраны не стоило - даже зная, что в качестве истязаемыхиспользуются манекены. Она взглянула однажды - всего на несколько секунд, -и ее чуть было не вывернуло наизнанку. Глядя на такое, можно было слегкостью забыть, что существует Культура, Контакт и Особые Обстоятельства -весь мир виделся разверзшейся адской бездной, где не существует ничего,кроме мучений. Интересно, думала она, сколько людей уже смотрело на эту дикуюколлекцию. Она расспрашивала об этом корабль, но тот отвечал очень туманно.Он явно гордился своей коллекцией, но редко находил желающих познакомиться снею поближе. Один из экспонатов оказался для нее совсем уже непонятным. Блестящиенити торчали из узкого сосуда, изогнутые таким образом, что напоминали нечтовроде сачка, которым таскают рыбешку из протоки. Она попробовала взятьсачок, но материал проскальзывал сквозь пальцы. Наконец ей удалось поднятьсосуд за горло и выплеснуть несколько капель на ладонь: жидкость голубогоцвета. Странное ощущение - она казалась невесомой. Она через нейродетектор спросила корабль о назначении этой штуковины. Это нейроэффектор, - ответил ей корабль. - Наиболее современный методпытки вам подобных. Она вздрогнула и чуть было не выронила сосуд из рук. "В самом деле? - послала она сигнал, пытаясь ничем не выдать своеговолнения. - Никогда бы не подумала". Вам не о чем беспокоиться. "Надеюсь", - откликнулась она и осторожно поставила сосуд обратно наполку. На его применение необходимо слишком много разрешений, так что этотприбор почти не используется. Ему теперь самое место в музее. Она побрела к себе в каюту. Ей вдруг захотелось узнать, как развиваютсябоевые действия. Для этого было достаточно включить нейродетектор. Покрайней мере, новости могли отвлечь ее от размышлений об увиденном. Сводка новостей гласила: "Задиры объявляют войну Культуре. Дальнейшие новости в порядке очередности по важности/времени события: Вероятные ограничения. Детальные события по датам. Величайший конфликт со времени Айдаранской войны? Вероятная связь с Эксессией в Эспери. Задиры - подходящий повод для угрозы? Так вот что чувствуют варвары: опыт войны через века. Военная база кораблей на Подачке захвачена задирами: приватизированысотни кораблей. Как это могло случиться? Дипломатическая ошибка или брешь в обороне? Рай для ученых Умов; размещение ставок относительно развития событий. Психология военных кораблей. Всеобщая мобилизация флота. Частичная мобилизация - кто знает, что за этим последует? Мирные инициативы. Культура в поиске диалога - задирам нужна драка. Галактический Консул разослал свои ноты. В них чувствуется беспокойствои озабоченность. Елки-палки, что тут скажешь? Посмеемся над гибелью иллюзий. Тир пахнет порохом. Быстро ешь, пока они не видят. Волнующие перспективы. Все поменялось местами. Что мне до всего этого? Держать хвост пистолетом: новые технологии, вдохновенное искусство,героические истории и секс... война как сигнал для беззаботных оптимистов. Другие новости: Конгломерат Блиттеринга побуждает Абуэрефскую Авиасферу. Звездные Полевые-Линейщики снова смели поместье Алейсинери. Чердилид Пактерс в Фаинг-Гротассетском Сублимирующем затруднении. Абафтинг Иморчи; дрянь, дешевка и еще раз дрянь. Спорт. Искусство. Директорий Сверхсекретных сообщений. Директорий Специальных Донесений. Индекс/Указатель. Альвер Шейх просканировала данные с экрана посредством нейродетектора,на ходу. Часть ее сознания была сосредоточена на процессе ходьбы, в то времякак другая вникала в текст на виртуальном экране. Даже не зная, радоватьсяили огорчаться увиденному, она решила попробовать просмотреть новости ещераз: "На Тире трудно удержаться"... Нет, это обычная чепуха: хабитатсоблюдал изоляционистский нейтралитет, высылая всех представителей Культурыи задир, но ни одного имени не упомянуто, в том числе и ее. Индекс. Буква Эф... Фа... Фат-Роид. Снова эта война - может ФР былвспомогательной военной базой? Тир все равно не перетянет: ФР поворачивает хвост. Кудр завоевывает кубок Ледяного Ветра. Новая выставка Ледейенга открывается в Т41. Директорий Сверхсекретных сообщений. подиндекс. подИндекс. Буква Ша... Шейх, Альвер. "0х, Альвер, где ты?" - такначинался новый опус Зерстина Хоя. Она уставилась на экран. Да что же это такое? Одна дурацкая фразабесталанного поэтишки, о котором она слышала только глупости (он каждый разменял наружность, когда она обзаводилась очередным более-менее постояннымпоклонником). Уф! Она перетрясла вновь весь подиндекс, надеясь что этокакое-то недоразумение, срыв в связи или ошибка программы. Однако все было впорядке. Как говорится, что было, то было. Альвер Шейх замерла, как громом пораженная. Случилось самое страшное.Она перестала быть источником новостей на Фаге.

VIII

Может быть, этот маленький ночной инцидент и не имел никакого значения,но, так или иначе, он случился. Гостьи задержались еще на два дня, чтобыпоплавать с ктиками. В ту ночь Бэр снова встречалась с Аист. На следующийдень девушки покинули планету: "Непристойные Манеры" прислал за нимипосадочный модуль. Корабль часто совершал небольшие челночные перелеты ичерез две недели должен был вернуться, чтобы доставить материалы,необходимые для ближайших исследований. А еще через две недели ожидалосьрождение ребенка Дейэль. Следующий корабль ожидался только через год, и кэтому времени они собирались увеличить вдвое человеческий род на воднойпланете. Они стояли вместе на пляже. Дейэль держала Бэр за руку и смотрела,как модуль поднимается к облакам грифельного цвета. Вечером Бэр застала Дейэль за просмотром записей в верхней комнатебашни, где располагались экраны. На самой башне не было мониторных систем. Скорее всего, съемку сделалавтономный дрон-камера. Этот малыш, должно быть, спустился в ту ночь набашню, обнаружил двух больших млекопитающих и включил режим записи. Дейэль, вся в слезах, повернулась к Бэр. А та вместо раскаянияпочувствовала внезапный приступ злобы. На экране двое девушек ласкали другдруга на крыше башни, залитой лунным светом. Были слышны томные вздохи истрастный шепот. - Да, - сказала Бэр, иронически улыбаясь и стягивая мокрый гидрокостюм.- Старушка Аист, не так ли? Прелестная девушка. Тебе не стоит плакать.Дисбаланс жидкостей в организме может повредить ребенку. Дейэль запустила в нее стаканом. Он разбился за спиной Бэр - как раз остену с экраном. Маленький дрон-слуга заковылял на своих короткихконечностях по ступенькам, торопясь всосать мусор и высушить ковровуюдорожку. Бэр посмотрела в лицо подруги. Разбухшие груди Дейэль обвисли, большойживот сотрясался от рыданий. Бэр продолжала стягивать детали мокрого гидрокостюма. - Клянусь, это было просто легкое увлечение, - сказала она как можноспокойнее. - Просто по дружески полизались - и все. - Как ты могла? - трагически произнесла Дейэль. - Что? - возмутилась Бэр, по-прежнему стараясь не повышать голоса. -Что я такого сделала? - Трахнуть мою лучшую подругу! Здесь! И в такой момент! После всего,что было! Бэр оставалась спокойной. - Разве это считается траханьем? Ведь чисто технически женщина не можеттрахнуть другую женщину. - Она озадаченно нахмурилась, словно пытаясьвспомнить, как это на самом деле называется. - Дрянь! Ты еще над этим смеешься! - закричала Дейэль. Голос ее вдругсорвался на октаву ниже, так он никогда не звучал, и вряд причиной этому былтолько гнев. Скорее всего, произошел выброс мужских гормонов. - Не смейсмеяться! - Дейэль подскочила к ней и замахнулась, собираясь ударить. Бэр перехватила ее запястье. - Дейэль! - сказала она подруге, которая, рыдая, билась у нее в руках.- Ты ведешь себя просто смешно! Я всегда трахалась с другими, и ты трахаласьс другими, когда несла весь этот вздор про "узловую точку судьбы" и"поворотный момент биографии". Мы ведь не были влюбленными недорослями и несоблюдали какой-либо моногамный культ или что-то в этом роде. Что такого,черт возьми, что я сунула пальцы в твою подругу? Она ушла. Ее здесь большенет. А я здесь, и ты здесь, и этот чертов ребенок все еще у тебя в животе, атвой - в моем. Что изменилось? - Тварь, тварь! - зарыдала Дейэль и вдруг обмякла. Бэр едва успела ееподдержать, обессилевшую, беспомощно всхлипывающую. - Дейэль, давай не будем говорить глупостей? Мы же не клялись другдругу в верности, правда? Это было просто... как дружеское рукопожатие. - Рукопожатие?! - вскинулась Дейэль. - И это ты называешьрукопожатием?... - Ну, перестань, перестань. В этом не было ничего такого... зазорного,понимаешь? - Бэр сосредоточилась, вдохновенно пытаясь отыскать довод,способный убедить подругу. - Понимаешь, это было просто проявление гостеприимства, участия... Вконце концов, она была наша гостья и могла просто обидеться! Я понимаю, чтосейчас не лучшее время для таких разговоров, в тебе бушуют гормоны и прочее,но согласись, это же безумие... - К черту! Сгинь с моих глаз! Оставь меня в покое и убирайся к черту! - Дейэль, - произнесла Бэр, опускаясь перед ней на колени. - Тыслышишь, мне очень, очень жаль. Мне стыдно. Мне бесконечно жаль. Я ещеникогда в жизни не извинялась за траханье на стороне и не собиралась этогоделать, но вот я перед тобой на коленях и прошу прощения. Сделанного неворотишь, но я же не знала, что это может произвести на тебя такоевпечатление, клянусь. И потом, ты знаешь, она первая меня поцеловала. Я быникогда не пошла на такое. Я не собираюсь никого обвинять, но ведь я сказала"нет", однозначно сказала ей "нет". Это была не моя идея, и не моя ошибка.Прости... Но ничего не вышло. Дейэль больше с ней не разговаривала. Она нехотела, чтобы ее перенесли в постель. Она не хотела, чтобы к нейприкасались, чтобы ее кормили чем-нибудь вкусненьким или развлекалинехитрыми, на месте придуманными сказками. Бэр молча сидела перед панельюуправления мониторов, а Дейэль всхлипывала на полу. Потом Бэр нашла дрона, записавшего все происшедшее и разнесла еговдребезги.

IX

"Серая Зона" что-то сделал с его глазами. Это случилось во сне, в самуюпервую ночь, когда он оказался на борту корабля. Утром Генара разбудилощебетание птиц и отдаленный гул водопада. Одна из стен каюты за утропревратилась в большое окно, оно выходило на окаймленное лесом предгорье,оттуда тянуло слабым смолистым запахом хвойных деревьев. Им овладелостранное чувство: словно он вспомнил о чем-то смутном, полуреальном, какойтодавний сон или старую легенду. Но едва он попытался сосредоточиться на этомощущении, оно немедленно ускользнуло. Перед глазами на мгновение возниклакакая-то дымка. И только тут он вспомнил, как накануне корабль спрашивал унего разрешения имплантировать нанотехнику во время сна. Веки чутьподрагивали, глаза слезились. Как только он вытер глаза, все вернулось внормальное состояние. "Корабль!" - позвал он. Да? - ответила каюта. "Что это? Имплантаты?" Да. Модифицированный нейродетектор, вмонтированный в твой череп.Понадобится еще денекдругой, чтобы он отстоялся и стал работать, какследует. Пришлось кое-что подлатать в твоих системах. Ты что, недавноударился головой? "Да. Выпал из пролетки". И как с глазами? "Иногда немного жжет. А вот теперь все в порядке". Сегодня проведем симуляцию с архивами "Сновидца". Годится? "Замечательно. И когда намечено с ним свидание?" Рассчитываю передать тебя в течение трех дней. "Превосходно. Как война?" Идет себе потихоньку. А что? "Да просто интересно, - ответил Генар-Хафун. - Уже произошликакие-нибудь генеральные сражения? Может, еще какие-то туристические кораблизахвачены в заложники?" Я же не служба новостей, Генар-Хафун. - Тон корабля сделалсяофициальным. - У вас же имеется терминал. И думаю, вы им пользуетесь. - Да, спасибо, - пробормотал Генар, слезая с кровати. Еще никогда он невстречал такого несговорчивого корабля. Хорошо хоть, о завтраке "Живодер" незабыл позаботиться. В одиночестве восседая в главной столовой корабля, он просматривалновости Культуры на экранеголограмме, проецируемой терминалом. В ответ назахват судна с туристами-заложниками Культура не предприняла никакоговоенного шага. Упорно ходили слухи о предстоящей мобилизации. Война, похоже,грозила стать затяжной - или это был краткий период затишья перед бурей?Сразу после новостей пошел документальный учебный сериал, в которомдемонстрировалось, как снискать расположение задир при случайной и вполнегражданской встрече. И вот тогда он внезапно вспомнил тот сон, которыйулетучился в момент пробуждения.

Х

Бэр проснулась, обнаружив, что подруга стоит над ней, занеся надголовой сомкнутые руки. В руках Дейэль сжимала нож из снаряжения дляподводного плавания. Ее глаза были налиты слезами. С ножа капала кровь. Больнабросилась на Бэр, как тигр, прыгнувший из кустов на беспечного оленя. Бэрзахотелось закрыть глаза и потерять сознание. Но в итоге проснулась. Этаболь, которую она сейчас испытывала, являлась, по сути, осознаниемразрушения тела. Жизнь выходила из нее. И это было страшнее жесточайшейболи. Бэр пыталась сообразить, что делает Дейэль. Что случилось? Шум в ушах. Простыни в крови. Ее живот. Глянцевитый блеск еевнутренностей. Вот чем все кончилось. Почему она стоит, как дура? У них же есть аппарат поддержкижизнеобеспечения! Но Дейэль просто смотрела куда-то перед собой безумнымиглазами. Наркогланды ее двигались, точно жабры у рыбы, выброшенной на песок. Она наблюдала за конвульсиями Бэр, не в силах прийти на помощь. Вот так. Жил для женщины. Стал женщиной - из-за женщины. И теперьумирает из-за женщины. Теперь в нем умрет и женщина, и мужчина, и тогдаДейэль поймет, как он ее любил. Хотя какое это имеет значение? И имеет ли? - спросила она того мужчину, который раньше был внутри. Он не сказал ни слова в ответ: он не умер, но определенно ушел, тамникого не было, там было пусто. Там, внутри, под сердцем, не было никого,кроме нее. Она осталась в полном одиночестве. Она была брошена на произволсудьбы, оставлена умирать. Умирать от руки единственной женщины, которуюлюбил(а). Так какая разница?...Я тот, кем был всегда. То, что я называю мужественностью илимачизмом, было просто оправданием "самости", не так ли? Нет. Нет. Нет, - и покончим с этим, девочка. Бэр зажала руками рану в животе и скатилась с кровати, увлекая за собойприлипшую кровавую простыню. Она поковыляла в ванную, придерживаявываливающиеся внутренности и стараясь не спускать глаз с подруги. Дейэльвсе так же таращилась на кровать, словно не понимая, что Бэр там уже нет. Бэр прислонилась к стене, едва не потеряв сознание, но устояла,приведенная в чувство резкими запахами включившихся одорантов. Дверь ваннойавтоматически захлопнулась за ней. В голове снова зашумело. Мир передглазами шатался, раскачивался из стороны в сторону. Резкий, неодолимый запахкрови, казалось, присутствовал везде, хотя на мгновение ее привели в чувствованные ароматы. Воротничок реаниматора лежал вместе с другими препаратами в аптечке,заботливо расположенной ниже уровня пояса, чтобы при случае можно былодотянуться даже с пола. Бэр закрепила воротничок и опустилась на пол. Что-тозашипело, шею стало приятно покалывать. Даже сидеть, прислонившись к стене,было для нее мучительной пыткой. Она сползла по стенке и распростерлась натеплом полу. Это оказалось легко, кровь сделала ее тело скользким, как удельфина.

XI

Во сне он увидел Зрейн Трамов, поднимающуюся с ложа, усыпанногомаленькими розовыми лепестками. Часть их налипла на ее кожу мазками румянца.Она надела скафандр и взошла на капитанский мостик, кивая в ответ наприветствия членов экипажа, возвращающихся с вахты. Водрузив на голову шлем,она выплыла в космическое пространство. Перед ней развернулась тьма. Строгая пустота и холод. Она огляделась:вокруг сияли далекие звезды и галактики, не менее далекие, чем сами звезды. Странная звезда. Загадка. В такие моменты ей становилось жутко от этой бездонной почти стерильнойпустоты, мертвой и безмолвной, до свиста в ушах. От того, что чувствоваласебя песчинкой на весах мироздания. Имена кораблей: она слышала о судне под названием "Я Ненавижу Мамочку",их было даже, кажется, два с таким названием. Да, тетушек ей было явнонедостаточно, она многого недополучила в детстве. Она знала, что иным людямприходится расти в чужих семьях, но это почему-то не утешало. Ее мать решила остаться в Контакте и вернулась на свой корабль вскорепосле того, как девочка отпраздновала первый день рождения. Тетушки ей достались ласковые и внимательные, - но даже они не знали,сколько раз она ощущала внутри себя эту ноющую пустоту, душевный вакуум,который не выплакать никакими слезами в одинокой детской постели. Наверное, она могла бы поделиться с кем-нибудь этим одиночеством ипустотой. Например, с родителями со стороны отца. Но те были слишком далекиот нее - не только в смысле расстояния, но и вообще участия в ее жизни. Да иотец ей казался скорее неким явлением извне, частью какой-то другой жизни,особенно остро это чувствовалось, когда он изредка навещал ее, чтобыпоиграть вместе. Он был добрым и любящим папочкой, но любил ее, как и всеостальные родственники, как-то рассеянно, словно ему не было дела до мира унее внутри. А мир этот был глубокой черной пустотой, в которую срывались инавсегда пропадали слова, образы и мечты. К тому же, она довольно быстросообразила, что его визиты вызваны в большей степени интересом к двумтетушкам, чем к собственной дочери. Мать время от времени вырывалась к ней на несколько дней, что при ееграфике работы было почти подвигом. Так что она вскоре устала радоватьсятаким появлениям матери и зажила самостоятельной жизнью. Мамины приездыкаждый раз вызывали у нее сильную и неожиданную реакцию - от болезненныхвспышек любви до приступов ярости. Позже, измученные этими напряженнымивстречами, они заключили нечто вроде перемирия, но за это было заплаченодорогой ценой. А к тому времени, когда мать благополучно вышла на пенсию, дочь,наконец, стала ей просто подружкой. Они действительно стали отличнымиподругами, и тем не менее она была одинока. И подозревала, что может вполном одиночестве закончить свои дни, как и начала. Мысль об этом былапостоянным источником печали, хотя она никогда не позволяла себераспускаться и жалеть себя. Но все же, как ни стыдно было в этом признаться,краешком ума она всегда ощущала нехватку живого существа рядом. И уж,конечно, если говорить начистоту, этим живым существом - должен статьмужчина, ее мужчина и никто другой. Настоящий мужчина. Он придет спасти ее,вырвать из вакуума одиночества, из этого добровольного изгнания отовсюду.Правда, в этом своем желании она не смогла бы признаться никому на свете.Никому из близких людей или машин не доверила бы она этой тайны, которуюхранила в себе, словно раковина - жемчужину. Ведь она была так непохожа надругих людей! Все получили, что хотели: она - право остаться самой собой, остальные -образцового служащего. И все же нельзя оценить себя по-настоящему, пока не доверишься другомучеловеку, да так, чтобы он знал о тебе всю подноготную. Только он и способенсказать тебе, кто ты есть на самом деле. Она не сразу пришла к этому выводу, она сопротивлялась, пытаясь убедитьсебя, что все совсем не так, что у нее получится по-другому... Простопроклятая карьера забирала последние силы, не оставляя свободного времени... Эта иллюзия возможного выхода привлекала ее не меньше, чем древняязвезда, исследованием которой она занималась. Научное открытие моглопринести ей славу, а слава есть неоспоримое признание. Ведь именно желаниепризнания, желание права на свое мнение и свое место в этом мире такиссушало ей душу. Слава могла наполнить этот пересохший колодец. По крайнеймере, так она себя убеждала. Решение вселенской загадки занимало ее все больше и больше и вскорезаслонило собой весь внешний мир. Ее внимание привлекла какая-то вспышка поблизости от центра звезды.Однако все остальное было вполне привычно. Вспышка показалась ей оченьяркой. Словно открываешь дверь на солнечную веранду из темного подпола. Этомне подмигнула звезда, неожиданно подумалось ей. Новая вспышка, еще ярче первой, ослепила ее, изливаясь солнечным огнем,поглощая ее без остатка, засасывая целиком, захлопываясь, точно ловушка. Зрейн Трамов, капитан ОКБ "Трудный Ребенок", ничего не успела сделать.У нее просто не осталось на это времени. Она дернулась назад - и исчезла вликующих глубинах падающего огня, тщетно взывая о помощи. Взывая к НЕМУ. Он выпрыгнул из постели, мигом проснувшись, тяжело и часто дыша, сколотящимся сердцем. Свет в кабине автоматически включился, среагировав наотсутствие давления на энергетическое поле кровати; Генар-Хафун вытер пот слица и осмотрелся. Вот это сон! Такой яркий, словно от имплантата или отигрового сценария. Он рассчитывал на обычное эротическое сновидение, а не наэкскурс в далекое прошлое, к "Трудному Ребенку", наткнувшемуся на звездустарше вселенной и вращающийся вокруг нее непонятный объект. Он заказывалмаленькую сексуальную симуляцию, а не проникновение в глубины обиженной навесь мир женской души. Хотя это было забавно. Ощутить себя на какоето время женщиной, - и в тоже время видеть себя со стороны. Тем более присутствовать ВНУТРИ нее - всовершенно другом смысле, гораздо более внутри, чем при самом тесномсексуальном контакте. Проникнуть в ее мысли, в ее чувства. Узнать ее надеждыи опасения, промелькнувшие в ее сознании, когда она смотрела на своюнаходку. Гм. Еще одно странное, выбивающее из колеи сновидение. "Корабль?" - позвал он. - Да? - откликнулась "Серая Зона" из аудиосистемы каюты. - Я только что видел странный сон, - вслух объявил Генар-Хафун. - Что ж, и у меня, наверное, тоже имеется некоторый опыт в этойобласти, - сказал корабль с тяжким вздохом. - Представляю, как тебе нетерпится рассказать его. - Нет, дело не в этом. Я просто хотел спросить - ты... ну... того?.. - Ты хочешь спросить, не вмешивался ли я в твой сон, не так ли? - Мне так показалось... - Ну что ж... Но даже если это так, то неужели ты думаешь, я признаюсь? Он подумал. - Так что это значит: "да" или "нет"? - Нет. Теперь ты доволен? - Нет, теперь я недоволен. Теперь я не знаю, был ты там или не был. -Он потряс головой и ухмыльнулся. - Ты же все равно делаешь с моей головойчто захочешь, правда же? Вы там с дронами, наверное, в футбол играете. - Ну, если бы я занимался подобными вещами... - ровным тоном отвечалкорабль и вдруг хмыкнул, что было совершенно невероятным для корабля еготипа. - Наверное, но это исключительно мое предположение, - просто шалитнейродетектор. Так что тебе не о чем беспокоиться. А если не хочешь спать,прими "сон-абсолют". Генар-Хафун промычал что-то неопределенное, забрался обратно в постельи велел: - Выключай свет. - И откинулся на подушку. - Спокойной ночи, - пожелалон кораблю на прощание. - Сладких тебе снов, Генар-Хафун, - откликнулся корабль и выразительнощелкнул выключателем. Генар некоторое время лежал в темноте, закрыв глаза, а потом провалилсявсе в тот же сон.

XII