Что Бог гласит его устами!

Это точное описание циников. Мол, мы хитрее; святым прикидываешься? нас не проведёшь! Причина их глухоты в их низости: они всюду видят глупое и низкое. Серое.

Дальтоник не видит цветов: роза серая, трава серая. А разве нет душевных дальтоников? Душевный слепец не видит души ни в ком и не верит, что она есть.

***

Цивилизацию создал Человек Цитирующий.

Люди цитируют Господа Бога (по записям Моисея): не убий, не укради, чти отца и мать… Люди цитируют Понтия Пилата. Может быть, они никогда не знали о нём или давно забыли, но когда, не желая участвовать в грязном деле, они говорят «умываю руки» – это Пилат.

Вся наша речь, как только она выходит за пределы плотских желаний (ням-ням, мур-мур), – сплошные цитаты. Кто-то это уже говорил. Мы получаем язык в виде готовых формул, отлитых в бронзе, в золоте, высеченных на мраморе... Хотя на самом деле слова гораздо крепче. Нерукотворный памятник, Словарь человечества – превыше пирамид и крепче меди! (Гораций).

И когда кто-то коверкает язык, перевирает цитату, вставляет мягкий знак в коммунизм и в сосиску, мы испытываем физическое отвращение, как от грязной посуды, как от чужого пальца в супе.

Кровавый убийца, кровавый палач и окровавленная жертва – это всем известные образы, ходовые, правильные выражения. («Кровавые ублюдки» более подходящее название для фильма Тарантино, чем «Бесславные».)

Но сильная цитата мгновенно разрушает все правила, сметает учебники, как ураган. Скажи (в России!) «и мальчики кровавые в глазах» – никому не придёт в голову, что это ужас коммерсанта, которому – во сне или наяву – явились тамбовские либо измайловские. Никто не подумает о кровавых убийцах из знаменитых боевиков. Для русских «кровавые мальчики» – это муки совести, это Годунов, убивший ребёнка ради короны. Царевич Димитрий, конечно, лежал окровавленный. Но Пушкин написал «кровавые мальчики» – и всё. Язык подчинился.

У нас в голове, в душе готовые образы, образцы. Мы по доброте душевной судим о людях не столько по себе (не так уж мы добры, честны и отважны), сколько по героям книг. И знакомые разочаровывают нас, когда не совпадают. Глядишь – томная блондинка, вылитая Элен Курагина, а она, увы, недотрога.

***

С кого копировали речь обезьянки, когда начали превращаться в людей? С кого копировали речь маленькие неандертальцы, маленькие кроманьонцы, все эти детёныши всяческих homo’в всех пород и эпох?

Когда ребёнок, радуя семью, произносит первое слово, – разве он его сам придумал? Он кое-как пытается повторить то, что ему долбили уже тысячу раз. Он цитирует. А лепет и косноязычие… что ж, мы тоже не всегда способны точно повторить услышанное.

Ребёнок переводит услышанное слово на младенческий лепет; телефон, например, может звучать как тисинпака. Вообразите, во что иногда превращаются слова Бога в передаче (в переводе, в пересказе) пророка, особенно косноязычного. Люди слушают с недоумением: бред какой-то! Может ли быть?!

…Вся наша речь – цитаты!

Человек начался с книги. Цивилизация началась с Книги. А Книга началась с цитаты. Самые первые, самые знаменитые слова – цитата: