Синкретизм мышления как черта современной эмоциональной языковой личности

Дорогому и бесконечно уважаемому мною Профессионалу, самому любимому и настоящему Учителю, неиссякаемому Оптимисту и просто замечательному Человеку, чей бесценный опыт и советы способствовали моему становлению как личности (во всех ее проявлениях), посвящается.

Не вызывает сомнения тот факт, что актуальность многих научных изысканий последних лет отчасти диктуется «человекомерностью» (антропоцентричностью) современной науки. На сегодняшний день сущность и аспекты человеческого фактора в языке многообразны и повсеместны: взаимосвязь языка и мышления, оперирование homo loquens / sentiens коммуникативной и познавательной функциями языка, возможность сознательного воздействия человека на развитие языка и многое другое. И это далеко не окончательный перечень отражения антропоцентрического влияния в языке. Вместе с тем важнейшим фокусом внимания антропоцентрической лингвистики остается человек как пользователь и носитель языка, как особый тип личности – языковой личности.

К настоящему времени проблема языковой личности уже получила достаточное освещение в научной литературе. Родоначальник рассмотрения данного феномена Ю.Н. Караулов считает языковую личность глубоко национальным феноменом и выделяет три уровня ее структуры: вербально-семантический, тезаурусный и мотивационный (подробнее см.: [Караулов, 1987]). В коллективной монографии Г.П. Немца феномен языковой личности рассматривается многоаспектно во всех экзистенциональных и моделируемых семантико-прагматических актуализациях и вербально-знаковых модусах (см.: [Языковая личность, 1999]).

В нашем понимании языковая личность представляет собой многогранный и многоаспектный образ носителя языка, обладающий культурно- и национально-специфическими, аксиологическими, коммуникативными, поведенческими, мотивационными, эмоциональными и другими особенностями, отражающимися в языковой картине мира. Особенно важным в таком случае следует считать эмоциональный аспект анализа современной языковой личности (подробнее об этом см., например: [Шаховский, 2008, с. 45–50]), что представляется достаточно интересным с учетом существования в языке тенденции к синкретизму. Такая тенденция обусловлена, с одной стороны, использованием в лингвистических исследованиях общеизвестного логического приема – синтеза, с другой стороны, объясняется способностью человека синкретично мыслить, то есть выражать свои мысли максимально лаконично. Именно поэтому фокусом внимания в данной статье является одна из новейших проблем современной антропологически ориентированной лингвистики – синкретизм мышления как черта современной эмоциональной языковой личности.

Начнем с того, что синкретизм как научный термин является междисциплинарным и широко используется в таких сферах и областях научного знания, как, например, искусство (1), философия (2), религия (3), психология (4), культурология (5) и др. Приведем определения термина синкретизм в обозначенных научных отраслях:

(1) нерасчлененность, характеризующая неразвитое состояние какого-либо явления (например, искусства на первоначальных стадиях человеческой культуры, когда музыка, пение, поэзия, танец не были отделены друг от друга) [СЭ];

(2) сочетание разнородных воззрений, взглядов, при котором игнорируется необходимость их внутреннего единства и непротиворечия друг другу. Особенно широко использовался в позднюю эпоху античности при смешении религий. В 16 в. синкретистами называли философов, которые пытались занимать промежуточное положение между учениями Платона и Аристотеля [КФЭ, 1994, с. 414];

(3) смешение, неорганическое слияние разнородных элементов (например, различных культов и религиозных систем в поздней античности – религиозный синкретизм периода эллинизма) [СЭ];

(4) нерасчлененность психических функций на ранних этапах развития ребенка [Карпенко и др.];

(5) качество, свойственное первобытной культуре, характеризующееся нерасчлененностью и неразвитостью чего-либо, в частности деятельности и сознания [Кононенко].

Анализ данных определений позволяет выделить некоторые универсальные характеристики синкретизма как междисциплинарного феномена, которые одновременно могут использоваться в качестве синонимических эквивалентов данному термину: нерасчлененность, сочетание разнородных объектов, смешение, неорганическое слияние.

Перечисленные особенности отчасти присущи и синкретизму в лингвистике, под которым традиционно понимают слияние формально различавшихся прежде грамматических категорий (значений) в одной форме, которая в результате этого становится многозначной (полифункциональной). Например, в латинском языке синкретизм в падежной системе привел к объединению в аблативе функций инструментального (творительного) и местного падежей [БСЭ].

Проблема существования в языке тенденции к синкретизму не может быть рассмотрена изолированно от противоположной тенденции – тенденции к аналитизму. В отличие от синкретизма термин аналитизм является сугубо лингвистическим. Как отмечает в одной из своих работ И.В. Чулкова, данное понятие вошло в языкознание после того, как в начале XIX в. братья Август и Фридрих Шлегель впервые сформулировали идею о противопоставлении аморфных (изолирующих), агглютинативных и флективных языков [Чулкова, 2011, с. 176]. С тех пор уже бесспорным стало понимание аналитизма (от греч. разложение, расчленение) как типологического свойства языка, проявляющегося в раздельном выражении основного (лексического) и дополнительного (грамматического) значений слова.

Сосуществование в языке двух названных тенденций – аналитизма и синкретизма – связано, на наш взгляд, не только с эволюцией языковой системы, но и с развитием человеческого мышления, движение которого осуществлялось по пути от синкретичного к аналитическому. Ведь, как известно, первоначально древние люди мыслили и говорили конкретно и синкретично, то есть их речь и мышление были примитивны, несовершенны, нерасчлененны. Но постепенно эволюция человека привела к тому, что его мышление стало более совершенным, для него стала присуще абстрактность, при целостном восприятии того или иного объекта окружающей действительности homo loquens / sentiens стремился дробить его на части. Это свидетельствовало о том, что человек в процессе познания стал использовать логический прием анализа, что, в свою очередь, постепенно привело к проявлению аналитизма в языке и речи, к появлению лингвистического метода компонентного анализа слова, к многочисленным исследованиям языковых единиц путем расщепления их на минимальные составляющие.

Однако в настоящее время истоки синкретичного мышления древнего человека полностью не исчезли. Как показывает практика описания нами новейшего речевого материала, в частности современных компрессивных окказионализмов, сегодня и в человеческом мышлении, и в человеческом языке, и в человеческой речи наблюдается возрождение тенденции к синкретизму и ее доминирование над тенденцией к аналитизму, о чем, кстати, еще в 1986 г. писал в своей работе А.М. Кузнецов.

Необходимо заметить, что в содержательном отношении современный синкретизм представляет собой совершенно новый уровень своего развития, отличающийся от синкретизма древних людей, что, бесспорно, превращает его в одну из важнейших черт homo loquens / sentiens как создателя и пользователя коммуникативных новинок. На примере современных компрессивных окказионализмов синкретизм как ментальная способность современной эмоциональной языковой личности выглядит так: процесс создания новых речевых номинаций, в основе которых лежит процесс эмотивной номинации, опирается на уже существующий в языке строительный материал в виде узуальных лексических единиц. Примерами таких единиц, недавно появившихся в коммуникативном пространстве современного русского и английского языков, могут быть следующие слова: беттинатор (Бетти + Терминатор) (из телевизионного сериала «Дурнушка» на канале «Ю» от 03.07.2013, время эфира – 19.30), многобалльный абитуриент (из телевизионной программы «Утро России» от 09.07.2013 на канале «Россия 1»), мотыльковое сафари (из телевизионной передачи «Орел & Решка: Амстердам» от 15.02.2013 на канале «MTV», время эфира – 17.00), научная рота (из телевизионной программы «Утро России» от 10.07.2013 на канале «Россия 1»), трансформёшка (трансформер + матрёшка) (из телевизионной передачи «Comedy Club» от 27.07.2013 на канале «ТНТ», время эфира – 15.00)и др.

Такое эмоционально-оценочное обозначение явлений окружающей действительности, результатом которого является порождение экспрессивных знаков и сознательное усиление ими воздействующей способности языка [Шаховский, 1981, с. 113–114], безусловно, является стимулом для эмоциональных реакций говорящего человека, пронизывающих его язык. Эти реакции оказываются спроецированными на лексическую семантику слов, поэтому любое новое слово, в том числе и приведенные выше современные компрессивные окказионализмы, обладают эмотивной семантикой, оказывающей эмоциональное воздействие на реципиента данных лексических единиц.

Эти речевые номинации и их семантические дефиниции подтверждают, что речь идет, с одной стороны, о тенденции мышления современного homo loquens / sentiens к синкретизму, т.е. о его ментальной способности максимально сжато и емко выражать мысль в речи. С другой стороны, план выражения этих номинаций в результате сложных ментальных операций, осуществляемых человеком, становится компрессивным, а план содержания не теряет своей емкости в сравнении с аналитическими прототипами (семантическими дефинициями).

При этом соблюдается один из методологических принципов компонентной / семной семасиологии, заключающийся в том, что вначале имеет место разложение определенного языкового / речевого материала на отдельные смысловые компоненты, а затем происходит их последующее слияние в единую языковую / речевую форму. Например, слово сашатаня (Саша + Таня) членится на такие лексические единицы, как Саша и Таня. Далее происходит семантизация указанных лексических единиц, после чего образуется новая единая речевая форма, служащая для номинации нового телевизионного сериала о жизни молодой семьи на канале «ТНТ».

Такой «симбиоз» аналитизма и синкретизма объясняется общеметодологическим гносеологическим утверждением о неразрывном единстве в рамках процесса познания двух важнейших логических приемов – анализа и синтеза. Поэтому общеизвестный тезис о том, что без анализа нет синтеза, в рамках лингвистической науки может быть расширен и сформулирован следующим образом: без анализа нет синтеза, тенденция к синкретизму становится опережающей. А это приводит к появлению другой (новой) современной языковой личности, способной выражать свои мысли, эмоции и чувства более лаконично и экспрессивно, то есть более экономично с точки зрения артикуляционных усилий и вмещения большего объема семантики в более краткую внешнюю форму. Такая другая (новая) эмоциональная личность имеет несколько иное языковое представление того же самого объективного мира, то есть имеет несколько иную его языковую картину.

А если вспомнить одну из традиционных моделей структуры языковой личности по Ю.Н. Караулову, то владение механизмами аналитического и синкретичного мышления наряду с индивидуальной картиной мира, индивидуальными концептами и другими составляющими интеллектуальной сферы языковой личности, безусловно, должно пополнить ее лингвокогнитивный компонент. Такой новый тип эмоциональной языковой личности обладает особой психологией, особым способом мышления и особым коммуникативным поведением – кратким и лаконичным. Следует, однако, помнить, что подобная краткость и лаконичность – это не только показатель развития духовной культуры. Способность современного homo loquens / sentiens выражать свои мысли, эмоции и чувства более экономично может далеко не всегда характеризовать языковую личность положительно: иногда это, например, проявление лени или малограмотности говорящего / пишущего, что представляется актуальным и перспективным для дальнейшего исследования.

Литература

БСЭ – Большая советская энциклопедия. [Электронный ресурс]. URL: http://slovari.yandex.ru/

Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. – М.: Наука, 1987.

Карпенко Л.А., Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Краткий психологический словарь. – Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС», 1998. [Электронный ресурс]. URL: http://psychology.academic.ru/.

Кононенко Б.И. Большой толковый словарь по культурологии, 2003. [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_culture/2277/

Кузнецов А.М. От компонентного анализа к компонентному синтезу. – М.: «Наука», 1986.

КФЭ – Краткая философская энциклопедия. – М.: Издательская группа «Прогресс» – «Энциклопедия», 1994.

СЭ – Современная энциклопедия. [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc1p/43622

Чулкова И.В. Сопоставительный анализ процессов аналитизации в современном русском и немецком языках (на материале смешения падежных форм) // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. – 2011. – № 3. – С. 176–185.

Шаховский В.И. О способах эмотивной номинации // Семантико-системные отношения в лексике германских и романских языков. – Волгоград, 1981. – С. 113–121.

Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций: монография. – М.: «Гнозис», 2008.

Языковая личность: экспликация, восприятие и воздействие языка и речи: монография. – Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 1999.

О.А. Леонтович

«ДВЕ ДУШИ И ЕДИНАЯ ВОЛЯ»: