ДЕСТРУКЦИЯ 1 страница

лософия сама низводит себя до ничто. Чтобы преобразовать такой тип отношения между философией и другими науками, необходимо, как говорит Деррида, вертикальную структуру заменить на горизонтальную, чтобы философия находилась в тесном взаимоотношении с другими науками. “На протяжении двух последних столетий много говорилось о смерти Бога, о смерти философии... с моей точки зрения, это связано с описанной мной структурой, когда (философия)... по сути обрекается на смерть. Но, меняя структуру, мы могли бы оставить за философией право на жизнь, мы могли бы сохранить философию” (Деррида). Д. философии, западной метафизической традиции означает также Д. тех политических и институциональных структур, которые обосновываются в философских системах и которые нормируют нашу практическую жизнь, “В соответствии с законами своей логики она (Д.) подвергает критике не только внутреннее строение философем, одновременно семантическое и формальное, но и то, что ему ошибочно приписывается в качестве его внешнего существования, его внешних условий реализации: исторических форм его педагогики, экономических и политических структур этого института” (Деррида). Именно поэтому Д. не отделяет себя от политико-институциональной проблематики и ищет “новые способы установления ответственности, исследования тех кодов, которые были восприняты от этики и политики”. Т. о., Д., вопрошая внутренние “противоречия” философского дискурса, конструирует “неразрешимости”, являющиеся одновременно условиями возможности и невозможности философских жестов и тем. Д. не просто разрушает метафизические структуры, а реконструирует те невозможности - возможности внутри философского дискурса, на которых эти структуры, возможность их логически последовательного развертывания и структурирования покоятся. Т. X. Керимов

ДЕСТРУКЦИЯ - одно из центральных понятий фундаментальной онтологии М. Хайдеггера. Понятие Д. используется Хайдеггером в противовес ранней философии Гуссерля и, в особенности, методу феноменологической'редукции. В то время как феноменологическая редукция в том виде, в каком она употребляется Гуссерлем в “Идеях” (1913), предполагает заключение в скобки естественной установки к миру, для того чтобы сконцентрироваться на смыслоконституирующих структурах трансцендентальной субъективности, Д. в понимании Хайдеггера, предполагает заключение в скобки самого характера понимания бытия. Как следствие более глубокого понимания, Д. предполагает разрушение не только традиции, олицетворяющей объективированное, научно-теоретическое понимание мира (что мы и наблюдаем у Гуссерля), но и всей философской традиции. В самом деле, поскольку трансцендентальным горизонтом понимания бытия является время, вся история онтологии, т. е. все предшествующие доктрины бытия, определялась в модусе настоящего времени. Отсюда необходимая связь феноменологической Д. с проблематикой времени с целью выяснения элементарных условий, при которых продуктивно может быть поставлен вопрос о бытии. У Хайдеггера Д. предполагает три соответствующие операции: редукцию, или возвращение от сущего к бытию; конструкцию бытия; Д. традиции. Т. о., Д. есть необходимый коррелят и редукции, и редуктивной конструкции бытия. Только посредством Д. онтология может раскрыть подлинный характер собственных понятий, что значит одновременное использование и стирание традиционных метафизических понятий. В историко-философском плане понятие Д. сопоставимо с Abbau Гуссерля, с деконструкцией Деррида. Т. X. Керимов

ДЕТЕРМИНИЗМ (от лат. determine - определяю) - учение о связи и взаимообусловленности явлений действительности. Д. рассматривает вопросы о законах природы, о взаимодействии при-

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

роды и общества, о движущих силах общественного развития, о воздействии общества и отдельных его подсистем на искусство, науку, мораль, на формирование и деятельность человеческих индивидов. Центральным вопросом Д. является вопрос о существовании и действии законов. Признание законов, по существу, означает возможность научного познания природы и общества, возможностей науки (в ее “классическом” понимании), научно ориентированной адаптации человека к различным процессам (или управления ими). Отрицание законов стимулировало взгляд на природу и общество как на полностью неуправляемые и непредсказуемые процессы. Применительно к обществу такой взгляд часто возникал из попыток выявить специфику социальных процессов сравнительно с природными, подчеркнуть значение деятельности людей, индивидуального творчества для хода социальной истории. Сложность вопроса о социальных законах объясняется еще и тем, что в процессе становления обществознания доминировало стремление формировать представление о законах общества по образцу законов естественнонаучных. Такой подход порождал упрощенные, “механические” образы и схемы закономерных связей общественной жизни. Эта тенденция не преодолена полностью и до настоящего времени, хотя теперь упрощения общественных законов стимулируются не механикой, а преимущественно биологией. Особую методологическую трудность всегда представляла трактовка законов, выводимая из деятельности взаимообусловленных человеческих индивидов. Понимание общественных условий в качестве продуктов деятельности людей создает возможности для преодоления этой трудности. В. Е. Кемеров

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ - способ воспроизводства социальных процессов, самореализации человека, его связей с окружающим миром. Понятием Д. охватываются разные формы человеческой активности (экономическая, политическая, культурная Д.) и сферы функционирования общества. С помощью этого понятия даются характеристики различных аспектов и качеств бытия людей (Д, физическая и умственная, внешняя и внутренняя, творческая и разрушительная и т. д.). В плане социально-философском и методологическом понятие Д. используется для характеристики специфического способа человеческого бытия, т. е. оно трактуется как принцип исследования, объяснения и понимания совместной и индивидуальной жизни людей, их взаимодействий с природой, Т. о., проводится разграничение в истолковании Д. как одного из аспектов, уровней или объектов социального бытия и понимания ее как принципа созидания и исследования специфических процессов, качеств и форм этого бытия. В первом случае Д. подлежит описанию наряду с другими проявлениями человеческого бытия, во втором - она оказывается инструментом, обнаруживающим и воспроизводящим связи социального процесса.

Рассмотрение Д. как принципа понимания социальности означает, что мы как бы просвечиваем лучом этого понятия многообразие элементов, свойств и связей человеческого бытия и обнаруживаем в них воплощения и следы человеческой деятельности, раскрываем способ их “жизни” в социальных процессах, находим объяснение парадоксу их одновременно слитного и раздельного, взаимообусловленного и фрагментарного, прерывного и непрерывного существования.

Понятие Д. становится принципом трактовки социального бытия во второй половине ХIX в., когда возникает практическая и теоретическая необходимость связывания различных социальных пространств и времен, когда формы мира рукотворного начинают играть все боле значительную роль в процессах социального воспроизводства. Далее понятие Д. разворачивается "веером" понятий: труд, практика, поведение, социальное действие, коммуникативное действие, социальное конструирование реальности, самоактуализация, самореализация, самотрансцендирование и т. п. Они фиксируют отдельные аспекты многомерного процесса Д., иногда гиперболизируют их и противопоставляют их другим (разумеется, это происходит в рамках отдельных направлений и школ, которые и выстраивают свои программы на основе таких гиперболизаций и протвостояний); так понятие социального действия выдвигается в противовес понятию поведения, а понятие самореализации - понятию труда.

Эволюция понятия Д. в ХХ в. - это движение от упрощенных схем, в которых Д. (труд, практика) рассматривались как процесс обмена веществ между человеком и природой, как трата человеческих сил, к трактовке Д. как процесса, обеспечивающего связь между разными людьми, как взаимодействия, качество которого определяется включенностью в него личностной самореализации людей. Иначе говоря, логикой этой эволюции было движение от натуралистического к социльному пониманию Д., причем к такому, где социальность все более обнаруживала свою зависимость от форм индивидной самреализации людей. Проблема качества Д. стимулировала многомерное представление деятельности, где отношения людей к вещам, друг к другу и к самим себе являются не просто внешне связанными, но существуют друг в друге и друг через друга. Предметность и социальность Д. продуктивно реализуются только при наличии самореализации. А самореализацию нельзя “включить” в Д. или “выключить” из нее. Условно говоря, если в цепочке социальных связей отсутствует минимальное напряжение, создаваемое человеческой самореализацией, Д. и собственно социальный процесс становятся невозможными.

Вещи человеческого мира в таком освещении показывают свои социальные значения, свою наполненность человеческими силами и способностями, свою многогранность или одномерность, следы плодотворных и разрушительных человеческих действий. Так, выявляется предметность человеческой Д., ее реализуемость в материале и ее зависимость от материала. Предметность Д. зачастую понимают прямолинейно, как овеществление ее, как поглощенность процесса Д. вещью (таковы многие современные технологические концепции, соответствующие технократические проекты, вызывающие естественную критику, которая разоблачает подобную интерпретацию Д. и вместе с тем как бы замыкает Д. в рамках такой интерпретации). Однако предметность Д. по сути означает социальность ее, ибо предмет не замыкает человеческую самореализацию, а открывает ее социальному миру, другому человеку, представляет ее разным (“близким” и “дальним”) людям, “транслирует” ее в пространстве и времени социального процесса.

Деятельность индивида с предметом общительна, т.е. в ней прямо или скрыто присутствуют схемы человеческих взаимодей-ствий. Но и общительность людей поэтому может быть прямой или неявной, опосредствованной. Именно в своем предметном бытии индивид оказывается связан через средства жизни и дея-тельности со множеством людей, в прямые контакты с которыми он никогда не вступал. Для того, чтобы использовать предметное многообразие, сочетать его с процессом своей деятельности, во-площать в предметах новые схемы, индивид должен владеть со-циальной формой, выявлять и воплощать в предмете его социаль-ное значение, его “настройку” на человека, на логику социальных взаимодействий.Связь предметности и социальности человеческой Д. свидетельствует о том, что ее социальный характер не сводится к ее совместности, т. е. что индивидная Д. человека, в действительности, тоже является социальной, поскольку она реализует (выявляет, создает, достраивает, синтезирует) человеческие силы и способности и т. о. участвует в воспроизводстве социального процесса.

Индивид может по-человечески действовать с предметом, по-скольку он в процессе общения сделал своей способностью че-ловеческий способ деятельности. Он по-человечески общается с другими людьми, поскольку может предметно представить и опре-делить значения и смыслы своих и чужих поступков. Он может по-человечески относиться к самому себе, ибо располагает воз-можностями и способностями культивировать свои силы во взаи-модействии и в сообществе с другими людьми: т.е. он может реа-лизовать себя как предметную и социальную силу, как индивид-ное бытие, открытое к различным формам социального процесса.

С тех пор как понятие Д. стало выдвигаться на роль принципа описания и исследования человеческого бытия оно сопровождается рядом стереотипных трактовок, из которых можно выделить три, наиболе ходовых. Первая: сведение деятельности к отношению человека и вещи: из этой трактовки выпадает Д. как процесс связи индивида с другими людьми, за рамками ее остается - поскольку человек редуцируется к логике вещей - и индивидное бытие человека, его предметная самореализация: соответственно, за рамками понятия Д. оказывается человеческая энергетика деятельности и ее особые, нередуцируемые формы. Вторая: разграничение деятельности и общения, рассмотрение их как особых объективных процессов; в результате - в качестве общения выделяется лишь непосредственное взаимодействие людей, за его рамками остается процесс опосредованного общения, осуществляемый деятельным переносом человеческих сил и качеств, связи людей в широком социальном пространстве и социальном времени; тогда и Д., оторванная от общения, толкуется натуралистически или технологически. Третья:разделение и даже противопоставление индивидного и социального аспектов деятельности; в этом случае социальное отождествляется с непосредственно коллективным, совместным, а индивидное выступает лишь дополнением такой внешней социальности; в результате оказывается невозможным связать воспроизводство и развитие социальных форм и сил и способностей людей, что порождает серьезные практические и теоретические трудности, особенно тогда, когда встает вопрос о качестве человеческой жизни и деятельности и его индивидном обеспечении. Возникновение и сохранение этих стереотипов определяется рядом причин: это мощная инерция развития экстенсивной социальности, заданная процессами индустриализации (с ней сопрягаются различные типы экономического и технологического редукционизма, сводящих деятельность людей к логике вещей), это и ситауции реального отчуждения, когда Д. распадается на овеществление сил человека и его самореализацию, это и разделение труда между социально-гуманитарными науками, в результате которого социальные взаимодействия изучаются преимущественно социологией, личность - психологией, предметность деятельности - экономической наукой (См.:"Обществознание"). Не последнюю роль играет и классическая философская традиция, определившая стереотип рассмотрения деятельности через призму субъект-объектного отношения: задается схема, в которой отдельный человек (абстрактный субъект) оперирует отдельным предметом (абстрактным объектом); если принимаются во внимание другие измерения и аспекты Д., то они толкуются как производноые от исходной схемы.

Социальный процесс может быть описан как многочлен человеческих деятельностей, сменяющих друг друга и сопряжен-ных друг с другом, “распределившихся” во времени и пространст-ве. Их сопряженность в пространстве оказывается результатом их развертывания во времени. Поэтому их прямая связь часто лишь скрывает их более глубокую, хотя и неявную взаимообусловлен-ность.

В такой перспективе отдельный акт деятельности перестает казаться элементарным. Он обнаруживает свою многомерность, раскрывает свою зависимость от разных временных и пространст-венных “рядов” или “пунктиров” человеческих действий.

Представление об атомарности бытия и деятельности социаль-ных индивидов, таким образом, становится недостаточным: в них не только пересекаются, сходятся различные линии и “мотивы” социального процесса, в них происходит синтезирование новых социальных качеств при сохранении или модификации старых.

Полисубъектность, дискретность, интервальность социального процесса задают некие исходные условия для действующих в нем индивидов: люди поддерживают и реализуют социальную организацию через определенные функции. В некотором отношении ис-ходным образом функционируют в социальном процессе и вещи: они идут по линиям этого процесса главным образом благодаря социальным качествам, приобретенным ими в ходе человеческой деятельности, и этим в основном определяется их роль в жизни людей.

Однако социальные функции, задавая некое пространство дея-тельности индивидов, не предопределяют результатов их деятель-ности, объема и содержания их самореализации. Более того, они “ожи-вают” только в реализации человеческих сил и способностей и в конечном счете сами зависят от них как по сути, так и по форме.

Социальный процесс как постоянный перенос и смена челове-ческих качеств при сохранении живой деятельности людей, эти качества реализующей, по определению оказывается проблемой. Он является проблемой для общества, организующего или поддержи-вающего определенную систему общественных отношений, он выступает таковым для отдельного индивида, осваивающего его с определенной исходной позиции, тем более - для теоретика, пытающегося найти исходный масштаб для последовательно концептуального описания общества. Затруднительность теорети-ческого предприятия как раз и определяется нередуцируемостью социального процесса к одной линии его реализации, к одной подсистеме или стадии. И эта несводимость процесса к одному началу или мотиву предопределена человеческой деятельностью как такой постоянной (не-величиной). которая все время меняет свое непосредственно индивидное выражение, человечески-кон-кретные формы реализации.

Предшествующие столетия в истории нашего общества предстают эпохой, когда Д. общества строилась без учета самореализации человеческих индивидов. Результаты этой попытки оказались не только малоэффективными, но и разрушительными, поскольку закрепили отчуждение предметных, социальных и личностных аспектов Д. В теории это отчуждение выражалось различными концепциями связи производства и человеческого фактора, практики и бытия людей, труда и личной жизни, фактически разрывавшими Д. и личностную самореализацию людей. Отметимь, что в западной философии аналогичные представления развивались функционализмом, сводившим поведение людей к выполнению заданных функций, и структурализмом, полагавшим, что любая человеческая активность “вписывается” в заранее заданные структуры и лишь оживляет их действие. До 70-х г.г. ХХ в. такие представления о Д. казались естественными. Но затем под влиянием тенденций постиндустриального развития и поисков интенсивной социальности, обеспечивающей качественные параметры человеческого бытия, стереотипные представления постепенно стали уступать концепциям Д., имеющим явную социально-гуманитарную напрвленность, отдающим предпочтение многомерным описаниям Д.

В отечественной литературе по философии разработка понятия Д. как принципа объяснения социального бытия и методологического инструмента, выявляющего специфику взаимосвязей человека с миром, была начата в 60-70 г.г. ХХ в.Г. С. Батищевым, О. Г. Дробницким и Э. Г. Юдиным. В дальнейшем интерес к этой тематике стал расти, и она оказалась в центре дискуссий по проблемам социальной философии, методологии и истории науки, интеграции обществознания.

См.:"Воспроизводство", “Процессы социальные”, “Отчуждение”, "Совместное и разделенное".

Литература: Батищев Г.С. Опредмечивание и распредмечивание// Философская энциклопедия. М., 1967, т.4; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995; Гидденс Э. Элементы теории структурации// Современная социальная теория. Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995; Деятельность: теория, методология, проблемы. М., 1990; Дробницкий О.Г. Мир оживших предметов, М., 1967; Кемеров В.Е. Социальное бытие как деятельность людей// Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. М., 2001; Лекторский В.А. Деятельностный подход: смерть или возрождение//Вопросы философии. 1998; №8. Лосев А.Ф. Диалектика творческого акта// Контекст. - 81, М., 1982;Маркс К. Тезисы о Фейербахе// Маркс К., Энгельс Ф., Соч., Т.3; Юдин Э.Г. Деятельность и системность// Системные исследования. Ежегодник - 1976., М., 1977.

В. Е.Кемеров

ДИАДА (греч. dias - двоица) - термин пифагорейцев и платоников для обозначения “иного монады”. В пифагорейской философии особо выделяется следующая “четверица” категорий: 1) монада, т. е. первоначало, эфир, нус; 2) диада, или первоматерия, неопределенная двоица, апейрон; она подчинена эфиру как действующей причине; 3) хронос, время; 4) пространство, бездна - бесконечное и бестелесное существо. Эта “четверица” - корень жизни. Согласно Пифагору, Д. относится к причине страдательной и материальной и представляет собой видимый мир. В этом мире господствуют различия, противоположности, изменения. В силу своей текучести материя всегда есть нечто “иное”, неопределенное, множественное, неоформленное. В противоположность Д., монада выражает божественную сущность; монадический принцип есть принцип стабильности и формы. Через посредство Д. монада вызывает к жизни Вселенную, проявляется в мире и завершается в триаде. Тогда Д. оказывается слиянием вечно-мужского и вечно-жен-

ского в Боге. Нечетные числа у пифагорейцев почитались за божественные, а четные сопрягались с земным началом. В Д. они усматривали источник зла, дифференциации, противоположения, дисгармонии. Е. П. Блаватская подчеркивает, что у ранних пифагорейцев “Диада была тем несовершенным состоянием, в которое впало проявленное существо, когда оно отделилось от Монады. Это было той точкою, из которой раздвоились два пути - добра и зла. Все, что было двулично или ложно, называлось ими "Двоячностью"” (Блаватская Е. П. Тайная доктрина. В 2 т. Т. 2. М., 1991, с. 722). Филолай и Архит сформировали основные понятия пифагорейской математики, в т. ч, понятия единства Д. и гармонии. Вслед за пифагорейцами Платон и платоники противопоставляют монаде Д. и мыслят в последней беспредельность, беспорядочность и бесформенность. Спевсипп подставил на место “двоицы” - “множество”, и впоследствии неоплатоники при противопоставлении формы и материи предпочитали пользоваться терминологией “единое - многое”. У Плотина Д. - первая эманация Единого. Д. В. Пивоваров

ДИАЛЕКТИКА - научно-философский метод объяснения и описания наиболее общих законов развития природы, общества и человеческого сознания. Первоначально под Д. понималось учение об искусстве вести беседу посредством вопросов и ответов, когда приходится усиливать или ослаблять посылки, изменять определения. Аристотель называет Зенона “создателем диалектики” - Д. как субъективного метода исследования проблем. Гераклит выдвинул в качестве первого конкретного понятия становление, “высокое и целостное понятие”, как говорил Гегель, в котором существование и несуществование выступают как стороны, в равной степени абстрактные и пустые, ибо истинно существует только конкретное, то, что дано в сложной взаимосвязи, изменении. Непрерывный процесс дви-

ДИАЛЕКТИКА

ДИАЛЕКТИКА

жения лежит в основе сущего. В нем всякая вещь и всякое свойство переходят в свою противоположность. Своеобразную оппозицию Гераклиту представлял Парменид, который отрицал конкретное понятие становления и преувеличивал один из моментов его (бытие), не приемля другой момент (небытие). Зенон своими парадоксами поставил в отрицательной форме важные вопросы о диалектической природе движения и множественности вещей. Наиболее ярко Д. представлена в платоновских диалогах (в особенности, в диалогах “Теэтет”, “Парменид”, “Софист”, “Политик”); как объективная Д. она появляется в “Физике” и логических сочинениях Аристотеля; в противоположности атом - пустота у Демокрита, в учении об эманации неоплатоников (Плотин, Прокл, Ямвлих). В своих диалогах Платон обосновывает диалектические выводы о том, что при всяком мыслительном определении, во всяком предложении, при всяком суждении необходимо мыслятся как тождество, так и различие. Сущее, поскольку причастно бытию, есть нечто иное по отношению к самому себе. Тождество и различие всегда и нерасторжимо взаимосвязаны: если человек желает мыслить нечто как то, что оно есть, он с необходимостью должен мыслить его как отличное от всего другого. Д. как метод познания, по мысли Платона, предполагает восхождение по ступеням обобщения понятий вплоть до высших родов и нисхождение от самых общих понятий к понятиям менее абстрактным. Источником диалектического познания служат воспоминания бессмертной души человека о мире идей. Непосредственным условием для воскрешения воспоминаний о мире идей выступает противоречие. В схоластике Д. стали называть формальную логику, которая противопоставлялась риторике. В новое время, несмотря на господство метафизики, идеи Д. развивались в мышлении таких философов, как Н. Кузанский, Дж. Бруно, Я. Беме, Б. Спиноза, Руссо, Дидро и т. д. Важнейшим этапом в развитии Д. явля-

ется немецкий классический идеализм. Кант развивает диалектические идеи в учении об “антиномиях”. Понятие “антиномии” Кант использует для оправдания основного тезиса своей философии, согласно которому разум не может выйти за пределы чувственного опыта и познать “вещи в себе”. По учению Канта, такого рода попытки приводят разум к противоречиям, т, к. делают возможным обоснование как утверждения, так и отрицания. Это учение об антиномичности разума, служившее у Канта основанием для противопоставления “ноуменального” и “феноменального” миров, стало толчком для разработки Д. в немецкой классической философии. Важные диалектические идеи содержит “антитетический” метод Фихте. Фихте в рамках исходного абсолютного “я” выделяет эмпирическое “я”, которому противостоит эмпирическая природа - “не-я”. Отсюда следует, что необходимое противоположение “я” и “не-я” в пределах абсолютного”я” представляет результат его ограничения или разделения. Следуя этому своеобразному методу “полагания”, “противополагания” и “синтезирования”, Фихте развивает систему категорий бытия и мышления. Метод, развиваемый Фихте, называется антитетическим, поскольку антитезис не выводится из тезиса, а ставится рядом с ним как его противоположность. Шеллинг, используя идеи Канта и учение Лейбница о живых монадах и целесообразных силах природы, внес в понимание природы идею развития через противоречия. Первую в истории философии развернутую систему Д. создал Г. В. Ф. Гегель. Особенно полно его Д. изложена в его “Науке логики” (1812 - 1816). Уже в “Феноменологии духа” Гегель утверждает существование некоторого “рассудка вещей”. Этому “рассудку вещей” соответствует рассудок, разъединяющий то, что едино в природе, абсолютизирующий относительность вещей, представляющий их как независимые и автономные сущности. Этому рассудку соответствует формальная логика, рядополагающая формы мышления, ставящая их одну ря-

дом с другой, не выводя их друг из друга как это должна делать диалектическая логика. Гегель раскрывает недостатки формальной логики в ее бессодержательности. Идеи перехода, процесса, определенной и творческой негативности придают гегелевской Д. большую силу. Ему принадлежит исключительная роль в признании наличия у логических форм содержания и того, что этим содержанием является реальность. Противоречие объявляется не только логическим, а онтологическим законом. По Гегелю, в основе всех явлений природы и общества лежит “абсолютная идея”. Более того, природа и общество представляют собой моменты в процессе развития идеи. Гегель рассматривает природу как “систему ступеней”, каждая из которых необходимо вытекает из другой и является истиной той, из которой она проистекала. В этом процессе Aufhebung нет естественного явления порождения, а лишь порождение в лоне внутренней идеи. Гегель построил подвижную систему логических категорий. Он не просто поставил логические категории одну рядом с другой, а попытался вывести их одну из другой. Центрирующим принципом этого систематического логического процесса и его органического представления в науке логики является отрицание как определенный и творческий принцип. Этот принцип, по мысли Гегеля, единственно истинный, поскольку он не есть нечто отличное от своего предмета и содержания, ибо его движение опосредовано Д., которую он имеет в самом себе. В марксизме были развиты многие мотивы гегелевской Д. В то же время указывался основной недостаток гегелевской Д.: идеализм. “У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо поставить ее на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно” (К. Маркс и Ф. Энгельс). Маркс утверждал, что мышление есть отражение природы социальным человеком. Он не только показал истинную природу логических форм и категорий, но и осуществил в парадигматической форме Д. в “Капитале”. Поэтому Ленин отмечает: “Если Маркс

не оставил “Логики” (с большой буквы), то он оставил логику "Капитала"”. Именно в этой связи Ленин говорит о своей знаменитой теории единства логики, Д. и теории познания. Метод, теория познания и диалектическая логика являются сторонами одного и того же единства - Д. Единство это проявляется в том, что цели, которые ставит перед собой диалектическая логика, средства их осуществления направлены на изучение познавательной деятельности человека, его диалектической природы, что является одной из основных задач и теории познания, и Д. В качестве законов Д. выступают как общие, так и специфические законы. К числу общих законов Д. принадлежат закон перехода количественных изменений в качественные, закон единства и борьбы противоположностей, закон отрицания отрицания. Эти законы являются общими, поскольку действуют во всех сферах действительности. Специфическими законами Д. являются законы, присущие лишь какой-то отдельной сфере действительности и мышления, результаты которого фиксируются в языке и других знаковых системах. К числу специфических законов Д. относятся закономерности соотношения абсолютной и относительной истины, восхождения от абстрактного к конкретному, соотношения анализа и синтеза и др. Центральную роль в Д. играет понятие о диалектическом противоречии. Последнее является источником изменения и развития объекта, источником его “самодвижения”. В самом общем смысле диалектическое противоречие можно определить как единство противоположных характеристик, принадлежащих объектам. Эти характеристики одновременно исключают и предполагают друг друга, находясь во взаимодействии, тем самым обеспечивают “самодвижение” объекта. Применение законов Д. опирается на ряд принципов: принцип отражения и творческой активности субъекта, принцип историзма, принцип конкретности истины, принцип определяющей роли практики и ряд других. В марксизме некоторые идеи Д. были догматизированы, что с неизбежностью вело к отрыву теории от практики. Знакомство с современной философией выявляет наличие как диалектической культуры мышления, так и существование в ней достаточно жесткой оппозиции Д,, и не только со стороны “плоской” формально-логической культуры мышления, но и не менее глубокой, чем диалектическая, метафизической культуры, наиболее ярко и заметно представленной в феноменологии, экзистенциализме, структурализме, в философии Хайдеггера, Гаргмана, Адорно и др. Т. X. Керимов