На столетие Анны Ахматовой 2 страница

Дополнительные вопросы, задаваемые учителем во время устного обсуждения, даны далее при анализе:

«извиваясь ночью на простыне <...> я взбиваю подушку мычащим „ты“ <...> в темноте всем телом твои черты, как безумное зеркало, повторяя».

Это чувство — страдание, настолько сильное, что превращается в физическое, почти на пределе человеческих возможностей (недаром человек словно бы теряет разум, превращается в животное — «мычит» — или вещь, «безумное зеркало»).

В чем причина страдания?

Разлука: лирический герой разлучился с кем-то (с кем — не названо; важно, что это его «ты», без которого существование немыслимо, которого он «любил больше ангелов и Самого»).

Что сказано о разлуке?

Это разлука в пространстве («...Дальше теперь от тебя, чем от них обоих», то есть от ангелов и Бога; «за морями, которым конца и края») и во времени (расстались так давно, что не может вспомнить черт лица).

Что самое мучительное в разлуке? Что происходит с «я», когда оно оказывается без «ты»? Чтобы понять это, обратите внимание на жанр и композицию стихотворения. Что представляет оно собой по форме?

Учитель может, в случае затруднения, посоветовать ребятам обратиться к карточке № 1 с примерами названий и подобрать среди них «подобающую» форму.
Перед нами письмо или открытка, послание. Начинается оно с указания места и даты отправления. Но место и дата — странные, неопределенные: «ниоткуда с любовью, надцатого мартобря». Затем следует обращение к адресату: «дорогой, уважаемый, милая» — опять неопределенность, нет имени и даже пола, неясны связи между «я» и «ты»: дружба, отношения на равных («дорогой»); благоговение, отношения «учителя и ученика» («уважаемый»); любовь («милая»).
Почему так? По-видимому, без «ты» лирический герой не может определить свои координаты во времени и в пространстве; распадается связь с миром, с жизнью и даже с собственным прошлым; страшно то, что из памяти ускользает, растворяется в пустоте самое дорогое («ибо черт лица, говоря / откровенно, и не вспомнить даже»). Все становится бесплотным, пустым. Отсюда — и подпись: «уже не ваш, но / и ничей верный друг» (следующий шаг после «ничей», по-видимому, «никто»).
Потеря «ты» оборачивается потерей себя самого. Единственный путь обрести свою судьбу — найти «ты». Вот почему лирический герой становится «безумным зеркалом» своего «ты», принимает его форму («в темноте всем телом твои черты <...> повторяя»). То, что не может удержать память, герой восполняет всем своим существом, претерпевая мучительную метаморфозу.

2-й вариант.

Рассмотрите, как от строфы к строфе меняются образы; какие мысли, чувства они вызывают у лирического героя. О каком жизненном опыте говорит поэт? Где был, что видел, что познал? О каких культурах, цивилизациях идет речь в стихотворении? Что они олицетворяют в глазах автора стихотворения? Найдите строки, которые подводят итог познанному. Какие реминисценции из русской литературы находите вы в этом стихотворении? Как продолжает Бродский темы и мотивы, заявленные в текстах предшественников?

Основной образ первой строфы — пирамиды («безупречные геометрические громады», «каменные грибы»); «хочется верить, что их воздвигли космические пришельцы, ибо обычно такие вещи делаются рабами».
Пирамиды — рабство; камень — неподвижность, геометрия, безупречность, отсутствие изменений (то есть смерть; вспомним «окаменение» под взглядом горгоны Медузы в «Пятой годовщине»).
Вторая и третья строфы: глиняные божки; барельефы (материальные следы культуры — снова камень и глина); язык, «не знающий слова „или“» (духовная культура).

Как вы понимаете стих «язык, не знающий слова „или“»? Если бы этот язык вновь зазвучал, что можно было бы на нем рассказать?

Язык, не имеющий слов для передачи сомнения, колебания; на нем говорят люди, никогда не побывавшие в ситуации выбора. Рассказать можно было бы то, о чем говорится дальше: о «слитой в миску людской крови», «вечерней жертве восьми молодых и сильных», которая «обеспечивает рассвет надежнее, чем будильник», о «разбитых головах».
Перед нами культура, в которой нет индивидуальных судеб, есть лишь неизменный порядок вещей, некий заведенный раз навсегда механизм, ход которого предопределен, и никому не приходит в голову оспаривать происходящее (отсюда — слова, которые подбирает автор: «безупречные» (громады), «обеспечивает», «надежнее, чем будильник»). Жестокость этой культуры ее носителями не осознается, так как воспринимается как необходимость.
4-я строфа. Приметы европейской культуры (испанцы): «сифилис», «жерла единорогов» (пушек).
Культура доколумбовой Мексики — культура «рабов»; культура Испании — культура «убийц».

Какая культура все-таки предпочтительнее, по мнению героя? Найдите и прочитайте соответствующие строки. Как вы думаете, почему?

Лучше все же культура «убийц» — она оставляет хотя бы право на сопротивление, называет вещи своими именами: «...лучше, если убийца убийца, а не астроном».

Как вы понимаете слова: «...без испанцев вряд ли бы им (жителям доколумбовой Мексики. — Л. С.) случилось / Толком узнать, что вообще случилось»?

Лишившись «надежности», на грани гибели, цивилизация впервые осознала себя; каменная «безупречность» оказалась поколеблена; у рабов появился выбор, даже если им пришлось выбирать собственную смерть.
Пятая строфа — вывод из жизненного опыта, подготовленный всем предшествующим развитием образов:

Скушно жить, мой Евгений. Куда ни странствуй, Всюду жестокость и тупость воскликнут: «Здравствуй, вот и мы!» Лень загонять в стихи их. Как сказано у поэта, «на всех стихиях...» Далеко же видел, сидя в родных болотах! От себя добавлю: на всех широтах.

У стихотворения Бродского, небольшого по объему, обширный контекст, создаваемый перекличками с русской классикой. Так, название стихотворения заставляет вспомнить знаменитое послание Державина «К Евгению. Жизнь Званская», идиллически-философское, но написанное Державиным в момент опалы и вынужденного бездействия, а также главу «Путешествие Онегина» пушкинского романа в стихах. Прямая цитата — из послания А. С. Пушкина князю Вяземскому (1824) — у Пушкина:

На всех стихиях человек Тиран, предатель или узник

(в более раннем стихотворении «К морю» море называлось «свободной стихией», теперь поэт именует «седого Нептуна» «земли союзником» в деле порабощения людей. Стихотворение написано по случаю ложного известия о том, что правительство Англии выдало императору Николаю I заочно осужденного декабриста Тургенева и его везут в Россию морем).
Однако лирический герой Бродского добавляет не только «на всех широтах», но и «во все времена»: стихотворение рисует историческую перспективу — инки (майя) — испанцы, «открытие» (завоевание) Америки — Россия, XVIII век, ссыльный Державин, царствование Павла I — XIX век, восстание декабристов, правление Николая I — XX век, странствия изгнанного поэта. Ничего не изменилось; перед читателем — та же дурная бесконечность, которую символизируют «безупречные громады» пирамид в начале стихотворения.

Нужно ли помнить, если все остается неизменным и основной жизненный вывод — «скушно жить»?

Помнить нужно: человек должен осознавать, «что вообще случилось», даже если он ничего не может изменить, даже ценой гибели, иначе он — раб.

3-й вариант.

Каков жизненный опыт лирического героя? Что вместилось в прожитые им сорок лет? Найдите слова, подводящие итог знанию лирического героя о жизни. Что необычного в финале стихотворения? Какое известное произведение русской лирики XIX века напоминает это стихотворение Бродского? Чем отличается от этого произведения?

Знание лирического героя о жизни обобщается словами «только с горем я чувствую солидарность» — потому что на долю ему достались все возможные оттенки горя: тюрьма, изгнание, болезнь, катастрофа («трижды тонул»), разлука, бездомность, нищета, тяжелый труд.
Финал стихотворения необычен тем, что вместо ожидаемых проклятий за тяжкую судьбу «из него <рта> раздаваться будет лишь благодарность».
Стихотворение напоминает «Благодарность» Лермонтова: там так же перечисляются «оттенки горя»:

За все, за все тебя благодарю я: За тайные мучения страстей, За горечь слез, отраву поцелуя, За месть врагов и клевету друзей; За жар души, растраченный в пустыне, За все, чем я обманут в жизни был...

Однако у Лермонтова слова «благодарность», «благодарю» имеют ироническое значение — по сути, это не благодарственные стихи, а ропот, не приятие судьбы, а мрачная издевка. У Бродского слову «благодарность» возвращается исконный смысл ⁹.
Учитель. Обратите внимание на то, что память для лирического героя Бродского не что-то, дающееся человеку без усилий, само собой, а активный процесс, требующий напряжения всех сил, порой очень мучительный. Лирический герой Бродского поистине сильная личность, он не только претерпевает все, что посылает ему судьба, но и имеет мужество фиксировать этот опыт.
В заключение урока учитель или подготовленные ученики прочтут два стихотворения Бродского: «Песнь невинности, она же опыта» III (1972) и последнее из цикла «Похороны Бобо» (1972).

Есть ли что-то, чего боялся бы сильный человек Бродского? Можно ли преодолеть этот страх? Найдите соответствующие строки в стихотворениях.

Мы боимся смерти, последней казни. Нам знаком при жизни предмет боязни: пустота вероятней и хуже ада. Мы не знаем, кому нам сказать «не надо». («Песнь невинности, она же опыта») Идет четверг. Я верю в пустоту. В ней, как в Аду, но более херово. И новый Дант склоняется к листу И на пустое место ставит слово.

В обоих стихотворениях сходные образы и прямые самоповторы (сравнение пустоты с адом). Но в «Похоронах Бобо» появляется образ «нового Данта». Учитель напомнит ребятам, что Данте в «Божественной комедии» повествует о прохождении через Ад и Чистилище к райским сферам, где ему удается узреть мистическую розу, центр которой — Христос, а лепестки — связанные вечной любовью души праведных. Третье стихотворение из цикла «Песнь невинности, она же опыта» начинается с приведенной цитаты; последнее из цикла «Похороны Бобо» заканчивается словами «...и на пустое место ставит слово».
Смысл поэзии, литературы в целом, да и просто человеческой речи, по Бродскому, стремление к вечной памяти, преодоление пустоты.
Домашнее задание. По желанию: прочитать стихотворения Бродского разных лет, названия которых были выписаны в тетрадь на уроке. Найти в этих или других стихотворениях Бродского те строки, которые могли бы стать эпиграфом к уроку.
Обязательное: выбрать название урока из предложенных вариантов (1. Пространство, время, человек. 2. Враг пустоты. 3. Страх пустоты. 4. «...И на пустое место ставит слово») или подобрать свой собственный вариант. Объяснить выбор названия. Проанализировать (по аналогии с работой на уроке) стихотворение «Квинтет». Прочитать и принести на урок тексты: «Литература» (1960), «К стихам» (1967), «Тихотворение мое, мое немое...», «И при слове „грядущее“...» (Из цикла «Часть речи», 1975—1976).

Урок 2

Парка и Муза

Цель урока: продолжить знакомство с лирикой И. Бродского разных лет; фиксировать внимание учащихся на мастерстве поэта, особенностях его стиля. Отрабатывать полученные навыки анализа стихотворного текста вместе с учителем и самостоятельно. Развивать навыки наблюдения не только за содержательными (образы), но и техническими аспектами стиха (звукопись, ритмика, разные типы повторов и т. п.), умения определить их значение.
Оформление доски:

Эпиграф урока:

И новый Дант склоняется к листу и на пустое место ставит слово... И. Бродский. Похоpoны Бобо. IV

Первая учебная ситуация

Анализ домашнего задания

Ученики предлагают свои варианты названий урока и эпиграфов, защищают их. Это позволит учителю вернуться к проблематике предыдущего урока, напомнить основные итоги размышления над стихами Бродского.

Как вы понимаете название сегодняшнего урока? О чем пойдет речь на нем? Из какого стихотворения Бродского взято название?

«Пятая годовщина».

Каково значение этих образов в стихотворении?

Учитель. Обратимся к тем стихотворениям Бродского, которые посвящены Парке и Музе любого поэта — литературному творчеству. Для анализа на уроке отобраны произведения, сами названия которых подчеркивают эту тему: «Литература» (1960), «К стихам» (1967), «Тихотворение мое, мое немое...», «...И при слове „грядущее“...» (из цикла «Часть речи», 1975—1976). Стихотворения анализируются в последовательности «от общего к частному»: литература — стихи — слово («часть речи»). Главное в сегодняшней работе с текстом — постараться понять, как он сделан, какова «скрытая механика» Бродского.
Примеры эпиграфов ¹⁰:

Жизнь без нас, дорогая, мыслима — для чего и существуют пейзажи: бар, холмы, кучевое облако в чистом небе над полем того сраженья, где статуи стынут, празднуя победу телосложенья. «Сюзанне Мартин», 1989

...смерти помимо, все, что имеет дело с пространством, — все заменимо. И особенно тело. «Веселый Мехико-сити», 1975

Эволюция — не приспособление вида к незнакомой среде, но победа воспоминаний над действительностью. «Элегия», 1988 Есть города, в которые нет возврата. Солнце бьется в их окна, как в гладкие зеркала. То есть в них не проникнешь ни за какое злато. <...>...там рябит от аркад, колоннад, от чугунных пугал; там толпа говорит, осаждая трамвайный угол, на языке человека, который убыл. «Декабрь во Флоренции», 1976 1....Отлетай, отплывай самолетом молчанья — в пространстве, кораблем забыванья — в широкое море забвенья. «Письмо к А. Д.», 1962 2....Cходя на конус, вещь отлетает на ноль, на Хронос. «М. В. Лифшицу», 1971 3....Безымянность нам в самый раз, к лицу, как в итоге всему живому, с лица земли стираемому беззвучным всех клеток «пли». «Келломяки», 1982 Праздный, никем не вдыхаемый больше воздух. Ввезенная, сваленная как попало тишина. Растущая, как опара, пустота. «Стихи о зимней кампании 1980 года», 1980

1. Навсегда расстаемся с тобой, дружок. Нарисуй на бумаге простой кружок. Это буду я: ничего внутри. Посмотри на него — и потом сотри. «То не Муза воды набирает в рот...», 1980 2. Взгляд живописца — взгляд самоубийцы, что, в сущности, и есть автопортрет. Шаг в сторону от собственного тела, повернутый к вам в профиль табурет, вид издали на жизнь, что пролетела. Вот это и зовется «мастерство»: способность не страшиться процедуры небытия — как формы своего отсутствия, списав его с натуры. «На выставке Карла Вейлинка», 1984

Вторая учебная ситуация

Анализ стихотворения «Литература» 11 (1960)

Во время чтения стихотворения подготовленным учеником или учителем класс выполняет задание (по группам):
1-я группа. Наблюдения за звуковыми повторами. Выписать слова с наиболее сильной аллитерацией (повтором согласных) в начале слова. Понаблюдать за другими типами звуковых повторов: что повторяется — согласные (аллитерация)? Гласные (ассонанс)? Комплексы звуков (звукосочетания)? Какие именно? Попытайтесь объяснить смысловую роль звуковых повторов.
2-я группа. Наблюдения за словесными и фразовыми повторами. Какие слова повторяются? Сколько раз? Какое слово «лидирует» по частоте повторов? Как вы думаете, почему? Есть ли повтор синтаксических конструкций (предложения с одинаковым или сходным построением; словосочетания одного типа или с совпадающими главными/зависимыми словами, одинаковое начало/конец стихотворной строки (анафора/эпифора) и т. п.)? Чего достигает этим автор?
3-я группа. Наблюдения за смысловыми фигурами речи. Выпишите все эпитеты в стихотворении. К каким словам они относятся и почему?
Обобщающие работу групп вопросы: каковы основные приемы, которые использует автор в этом стихотворении? Как вы думаете, почему именно эти приемы использованы поэтом?
Примерные результаты работы групп:

Звуковые повторы	Словесные повторы	Эпитеты
глаголы гвозди головы голодные гипербола главные глухие город Голгофа говорят — в начале слова; силь-ный повтор (аллитерация); глаголы, головы, голодные, голые, главные, глухие, Голгофа (повторяются целые комплексы звуков, образующих слово «глагол»: гл-, гла-, гол(о)). Как правило, повтор в корне слова; такой прием называется паронимией (установление смысловых связей между разными по значению корнями за счет звукового совпадения). Слово «глагол» — ключевое: оно «прописано» корнями других слов	глаголы (9 раз) подвалы (3 раза) город (2 раза) слово (2 раза) времена (2 раза) чужие (головы, память) некто, никто (2 раза) памятник, память под ними, над ними Повтор синтаксических конструкций: назывные предл., неполные предл. с опущенным сказуемым и предл. с однородными подлежащими при одном сказуемом по схеме: согласованное определение, подлежащее (подлежащее, несогласованное определение): «Меня окружают молчаливые глаголы, похожие на чужие головы глаголы, голодные глаголы, голые глаголы. Глаголы без существительных. Глаголы — просто» и т. д. Много неполных предложений разных типов, однородных членов предложения. Частый повтор союза/предлога в анафоре: и... и... и..., в... в... в...	молчаливые голодные голые главные глухие; эпитеты относятся только к слову глаголы»; больше в стихотворении эпитетов нет

Все приемы подчеркивают роль основного образа (глаголы). Повторяется основной звуковой комплекс этого слова (гл — гла — гол), девять раз повторяется само слово глагол, при этом четыре повтора особо значимы — это рифма первой строфы, зачина. При общей установке на сознательное косноязычие и монотонию (преобладание неполных предложений и повторяющихся синтаксических конструкций, однородных членов, неразвернутого действия, тавтологическая рифма) выделяются достаточно многочисленные эпитеты; но все они относятся только к этому слову.

Почему глаголам отводится такая роль? Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим, как они изображены автором. Вспомните грамматическую характеристику глагола. Какие особенности этой характеристики подчеркиваются в стихотворении? Почему это так важно для поэта?

Глаголы изображены как люди. Они работяги, живущие в подвалах, строящие, созидающие город, в котором они будут одиноки без имен — существительных, прилагательных, числительных, тех частей речи, которые расцвечивают ее метафорами, гиперболами, сравнениями — «несколькими этажами всеобщего оптимизма». Глаголы «голодные, голые, глухие» — голые, как сама правда. Они жертвуют собой, как Христос, распинаются на Голгофе, чтобы утвердить мир: «землю гипербол» и «небо метафор». Глаголы — скелет языка, на который нарастает его яркая, живая плоть, каркас, на котором держатся речь, строительные балки, несущие конструкции.
Глагол выбран потому, что единственный из всех частей речи «всеми тремя временами» связан со временем, единственный обозначает действие. Это особо подчеркивается в стихотворении через перечисление действий глаголов («живут», «рождаются», «идет», «мешают», «возводят», «воздвигают», «уходят», «ступают», «восходят»), через двойное обращение к категории времени в кульминации стихотворения: «...всеми своими тремя временами / глаголы однажды восходят на Голгофу», «некто стучит, забивая гвозди / в прошедшее, / в настоящее, / в будущее время».

Обратите внимание на ритмическую сторону стихотворения. Начертите его метрическую схему, постарайтесь определить размер: каков он? Возможно ли его определить? Что кажется вам необычным в метрической схеме? Почему выбран именно такой ритм? Найдите мотивировку в тексте стихотворения.

Меня окружают молчаливые глаголы, похожие на чужие головы глаголы, голодные глаголы, голые глаголы, главные глаголы, глухие глаголы.

_ / _ _ / _ _ _ / _ _ _ / _ _ / _ _ _ _ / _ / _ _ _ / _ _ / _ _ _/_ / _ _ _ / _ / _ _ _ / _ _ / _ _ / _.

Необычно то, что нет привычного деления на стопы (отсюда — невозможность определить размер). Перед нами не привычный силлабо-тонический стих, единица которого — стопа (сочетание одного сильного места, икта, — в русской поэзии ударного слога, и одного или нескольких слабых — безударных). Это акцентный стих (совпадает количество ударений в каждом стихе — здесь их четыре), или, по недостаточно устоявшейся терминологии, (четырех)дольник, (четырех)ударник ¹².
Первая строфа — самая гармоничная; стихи в других строфах даже «на глаз» разной длины — очевидна тенденция к перемежению «длинных» и «коротких» («рваный» ритм).
Бродскому нужен именно этот ритм, чтобы передать стук молотка, забивающего гвозди во времена — ступни и ладони — глаголов: «стук молотка // вечным ритмом станет». Классические размеры — ямб, хорей, дактиль, амфибрахий, анапест — с их урегулированностью, почти музыкальной гармоничностью здесь не подходят.

Что же есть литература по Бродскому?

Безымянная жертва «глаголов просто», которой созидается «земля гипербол» и «небо метафор», смерть слова как такового ради воскресения и преображения его в тексте.
Учитель. Обратите внимание на особый подтекст, возникающий из-за многозначности слова «глагол» в русском языке. Глагол не только часть речи, но слово вообще (вспомним хорошо знакомое, пушкинское — «Глаголом жги сердца людей»; «Но лишь божественный глагол до сердца чуткого коснется, / Душа поэта встрепенется, как пробудившийся орел»). «Глаголом» называется, однако, не любое слово, а только особо значительное, исполненное смысла — не случайно у Пушкина так именуется Слово Божье, внушенное пророку или поэту свыше. Это слово высокого стиля, калька с греческого «логос», которое служит для обозначения второй ипостаси Троицы — Иисуса Христа, Бога-Слова.
На первый взгляд в стихотворении Бродского слово «глагол» подчеркнуто выводится из высокого стиля (выше говорилось об установке на подчеркнутую простоту языка в стихотворении). Но сравнение с крестной жертвой вновь воспроизводит этот смысл, в то же время обновляя привычную огласовку слова, позволяя избежать ложной патетики ¹³, несовместимой с содержанием произведения.

Третья учебная ситуация

Анализ стихотворения «К стихам» (1967)

Сколько голосов в стихотворении? Кому принадлежит прямая речь? Сколько точек зрения?

Четыре голоса: голос поэта XVIII века Кантемира (эпиграф к стихотворению: «Скучен вам, стихи мои, ящик...» — поэт вступает в диалог со стихами). Продолжение этого диалога — речь лирического героя-поэта (второй голос), ответная реплика стихов — «быв здраву, корчиться в земле есть пытка» (третий голос). Четвертый голос — сторонний наблюдатель, спрашивающий у поэта: «Как вирши? / Прибавляете лучей к славе?» (обращение на «Вы» знаменует дистанцию между ними).
Точек зрения три: поэты — стихи — посторонний.

Что есть творчество с каждой из трех точек зрения? Найдите соответствующие строки. Обратите внимание на глаголы в речи поэта, выражающие его отношение к стихам и стихов к нему.

Для стихов это выход из «земли» на «свет», прекращение пытки («корчиться <...> есть пытка»), нормальное развитие организма («быть здраву» — «здравые» стихи).
Для стороннего наблюдателя стихи — «прибавление лучей к славе».
Понять отношение поэта позволяет сопоставление глаголов, относящихся к «я» и к «ты» — стихам:
— отпускаю <вас>
— <все реже> сочиняю <вас>
— <я сам вас> сотворил
<розно> пойдем
/ \
«туда, где все будем» «к людям»
— не боюсь <за вас>
— <в вас сердце я свое> вложил
— скорбеть <мне перву>
войду <войдете>
/ \
«в одне» «в тыщу»

Основные глаголы обозначают разнонаправленное движение — «к себе» и «от себя». Поэт «влагает» себя в стихи, стихи «оставляют» поэта.

Как вы понимаете слова: «Но из двух оправ — я эту / смело предпочел сему перлу»? Какой «перл» имеется в виду? О каких «оправах» идет речь?

«Перл» — сердце. Первая «оправа» — «я» человека: плотское («тело») и сознающее («думы»). Вторая «оправа» — стихи. И эта оправа лучше: «тверже» и «краше» тела, «проще» и «добрей» дум. Стихи больше любят, чем их творца; следовательно, больше будут любить и «оправленное» в них сердце.

Какие произведения мировой литературы напоминает вам фрагмент об «оправе» сердца?

Очевидна связь с традицией поэтических «Памятников»: «благая» часть, избегнувшая смерти (тления).

Каков общий мотив стихотворений «Литература» и «К стихам»?

Поэтическое бессмертие через выход из себя, жертву собой, вычерпывание себя вовне (глаголы жертвуют собой гиперболам и метафорам, поднимаясь на Голгофу; поэт вкладывает свое сердце в стихи, чтобы они «вошли в тыщу»).
Учитель. Обратите внимание на возникающую через реминисценции (мотивы «Памятника», первые образцы которого в России были оставлены Ломоносовым, Востоковым и Державиным (XVIII век), эпиграф из Кантемира) тему поэтической традиции, преемственности; напомнит реплику «четвертого голоса» — «постороннего» — «Прибавляете лучей к славе?». Такой кажется цель творчества со стороны; однако слава лишь «побочный продукт» борьбы с пустотой, с «пространством в чистом виде».