Африканские музеи

Африканские музеи также появились на свет в ре­зультате европейской колониальной экспансии. Пер­вый из них был создан в 1825 г. зоологом Эндрю Смитом в Кейптауне — административном центре Капской колонии, которая в 1910 г. вошла в британский доминион

Южно-Африканский Союз. В остальных регионах ко­лониальной Африки создание музеев началось значи­тельно позже — в начале XX в. В 1901 г. появился музей в Булавайо, в 1902 г. — в Солсбери, в 1909 г. — в Найро­би, в 1913 г. — в Лоуренсу-Маркиш (Мапуту). В 1936 г. в столице Сенегала Дакаре был основан Фундаменталь­ный институт Черной Африки (ИФАН), который наря­ду с прочими учреждениями включил в свою структуру музеи и занялся научными исследованиями во всем ре­гионе Французской Западной Африки.

Одни из этих музеев появились на свет как побоч­ный результат экономического освоения европейцами захваченных земель и эксплуатации природных ресур­сов, возникновение других стало следствием стремле­ния европейских исследователей запечатлеть мир «примитивных» культур, прежде чем он окончательно исчезнет, третьи были созданы колониальными властя­ми, желавшими приблизить качество жизни в колонии к «культурным стандартам» метрополии. Все эти уч­реждения не ставили перед собой целей просвещения африканцев и предназначались для европейского посе­тителя. Они размещались во дворцах, построенных в колониальном стиле, и резко контрастировали с ок­ружающими постройками аборигенов, а местные жи­тели называли их «домами вождей».

После крушения колониальных империй в конце 1950-х — начале 1970-х гг. музеи наряду с другими структурами и учреждениями перешли в ведение пра­вительств новых независимых государств. Однако большинство населения бывших колоний до сих пор продолжает воспринимать их как чуждые и инород­ные образования.

Обстоятельства появления африканских музеев в-корне отличались от тех, что были характерны для Северной Америки и Австралии, где колонисты оседа­ли на пустующих или слабозаселенных территориях, оттесняя на окраины или истребляя малочисленных аборигенов. На освоенных землях они в итоге состави­ли большинство населения и впоследствии построили государства по европейскому образцу, перенеся на но­вую почву характерные для метрополии институты и культурные формы, которые естественным образом вошли в формировавшиеся национальные культуры.

В Африке с ее неблагоприятными для европейцев условиями проживания все обстояло по-иному. Отсут­ствие государственности или ее слабость позволили колонизаторам легко укрепиться на чужой земле, но преобладало по-прежнему аборигенное население, европейцы же составляли малочисленные вкрапления в него. Культура в автономных европейских анклавах воспроизводила в своих основных чертах ту, что была в далекой метрополии, но достоянием всего региона она не стала.

Разумеется, эксплуатируя природные и людские ресурсы, колониализм в определенной степени содей­ствовал не только экономическому, но и культурному развитию африканского континента, ведь промышлен­ные предприятия и инфраструктура нуждались в гра­мотных и образованных кадрах. Поэтому к европей­ским языкам и ценностям приобщались местные жите­ли, некоторые проходили курс обучения в западных университетах. Однако европейская культурно-про­светительная система затронула лишь меньшинство населения, главным образом его городские слои. Сель­ская, то есть основная часть Африки мало подверглась европейскому влиянию и продолжала жить в рамках вековых традиций.

Существовала и еще одна причина того, что евро­пейский музей не нашел отклика в душе африканских аборигенов. Музейные материалы, в частности этно­графического характера, собирались и экспонирова­лись в соответствии с европейской шкалой ценностей, с европейским видением мира. Многие из предметов были похищены или отняты у исконных владельцев, и музей стал восприниматься многими африканцами как своего рода символ насилия над местной культурой.

Общественность и музейные специалисты пытают­ся разработать такие мероприятия, реализация кото­рых придаст музеям Африки новый облик и наполнит новым содержанием, чтобы не только образованные слои, но и все остальные африканцы воспринимали их как неотъемлемую часть своей культуры. В процессе реорганизации музея предлагается исходить из мест­ных традиций сохранения семейных и общинных ре­ликвий. Определяющим фактором при решении вопроса о том, что включать в музейное собрание, должно стать мнение местного населе­ния, а не крите­рии, использо­вавшиеся в свое время европейца­ми. Кроме того, следует подумать об изменении и внешнего обли­ка музеев, чтобы они напоминали традиционные африканские жи­лища и тем самым стали ближе и роднее местным жи­телям. Огромное, если не приоритетное значение для африканских музеев должна приобрести просвети­тельная функция, ведь большинство жителей развива­ющихся стран — люди, которые не получили никакого образования или с трудом умеют читать и писать. По­этому одна из главных задач музейных специалистов региона — сделать экспозицию как можно более до­ступной и притягательной для малообразованного по­сетителя.

Находясь в полной зависимости от государствен­ного финансирования, музеи стали жертвами африканского экономического кризиса и с конца 1980-х гг., за немногими исключениями, перестали развиваться, оказавшись в тупике и застое. Явственно проявилось снижение к ним интереса публики, и на разных уров­нях стал даже подниматься вопрос о целесообразности их сохранения. Поэтому европейскому музею на аф­риканской почве еще только предстоит пережить же­лаемые перемены.

Развитие Европейских музеев в XIX веке.

Первые публичные музеи носили «родимые пятна» дворцовых галерей и частных кабинетов: их экспози­ции были рассчитаны на знатоков и интеллектуалов. Широкая же публика, переступив порог прежде закры­того для нее мира, как правило, самостоятельно не мог­ла оценить художественных достоинств экспонатов и «прочитать» скрытую в них информацию. Поэтому создание экспозиций, доступных для восприятия посе­тителей, стало одной из важнейших задач публичных музеев. Попытки справиться с этой проблемой пред­принимались уже в последние десятилетия XVIII в., од­нако кардинально ее стали решать лишь в последую­щем столетии.

Конец XIX в. ознаменовался появлением принци­пиально нового типа музеев, концепция которого во многом определила направление развития музеологической мысли в последующем столетии. Новое учреж­дение получило название «музей под открытым не­бом», а его создателем стал шведский филолог и этно­граф Артур Хаселиус (1833 — 1901). Путешествуя по сельским районам страны в 1870-е гг., он видел печаль­ные, но объективные и интернациональные последст­вия индустриализации и урбанизации: приходили в упадок старые фермерские хозяйства, угасали ре­месла и традиционное народное зодчество, выходила из употребления национальная одежда, предавалось забвению народное творчество — фольклор, музыка, танцы. Миграция в города сельского населения вела к утрате им многовековых традиций, а стремительная модернизация общества порождала растущее едино­образие жизни в европейских городах.

В этих обстоятельствах именно с сельскими тради­циями стала отождествляться национальная и культур­ная самобытность, угроза исчезновения которой ощу­щалась в то время как вполне реальная. Интерес к уга­сающей традиционной культуре и озабоченность ее сохранением имели одним из своих следствий появле­ние в Скандинавии частных коллекций деревянных построек, хозяйственного оборудования, народного искусства. В числе коллекционеров предметов тради­ционной культуры был Артур Хаселиус, организовав­ший в 1870-е гг. в разных районах Швеции выставки интерьеров народных жилищ и костюмов. Лучшая из них, «Скандинавская этнографическая коллекция», открывшаяся в 1873 г. в одном из частных домов Сток­гольма, легла в основу Северного музея.

В 1886— 1891 гг. на территорию будущего Скансена, которая первоначально составляла 1,5 га, из разных провинций страны перевезли дома и фермерские хозяйства на крестьянском подворье занял привычное место домашний скот, а в «зоологическом саду» поселились дикие животные, издавна являвшиеся объектом промысловой охоты — медведи, лоси, рыси. Хаселиус планировал вос­создать вокруг привезенных жилищ естественную расти­тельную среду, поскольку, согласно его концепции, пост­ройки, рельеф местности и окружающая флора должны были составлять в музее единое целое. Но больше всего его увлекала идея показать условия жизни людей в патри­архально-аграрном обществе, их повседневную работу, творчество, праздники и разнообразные традиции. По­этому для «оживления» экспозиции в домах появились люди, занимавшиеся ремеслами, огородом, домашними животными. В специально оборудованных помещениях на глазах посетителей создавались художественные изде­лия из глины, стекла, металла. Это вызывало иллюзию соприкосновения с ушедшим бытом и формировало осо­бую психологическую атмосферу, составлявшую специ­фику музея. Скансен стал местом популяризации народ­ных танцев, музыки, устного творчества, проведения тра­диционных торжеств и народных праздников.

Создание первого музея под открытым небом, несо­мненно, было одним из проявлений все возраставшего на протяжении второй половины XIX в. интереса к народной культуре и стремления сохранить культурную самобыт­ность. Но в то же время его возникновение свидетельство­вало о появлении новых тенденций и в самой музейной сфере. В ней закрепилось и стало развиваться представле­ние о том, что сохранять и показывать следует не только отдельные памятники, по и их функциональные связи с другими объектами, что необходимо воссоздавать всю ту целостную историческую среду, которая формируется различными по степени ценности объектами.

Такой подход в теории и практике музейной работы выкристаллизовывался постепенно. Если в первой половине XIX в. этнографические материалы в музеях экспо­нировались сами по себе, в отрыве от характерной для них среды, то уже в последней трети столетия практика «оживления» экспозиции одетыми в национальные кос­тюмы манекенами становится достаточно распростра­ненным явлением. Свою лепту в развитие экспозицион­ных идей вносили национальные и международные вы­ставки. Комплексный метод показа образцов народного зодчества, искусства, предметов быта, орудий труда и одежды был применен уже в 1867 г. на имевшей широ­кий международный резонанс Московской этнографи­ческой выставке. Каждая народность представлялась на ней с помощью манекенов в окружении характерных для национального быта предметов. На Всемирной вы­ставке в Париже в 1878 г. демонстрировались макеты не­которых деревянных построек, воссоздавались интерье­ры комнат, в которых манекены в народных костюмах представляли выразительные картины из жизни людей. На некоторых международных выставках можно было увидеть в качестве «живых экспонатов» людей, занятых различными видами трудовой деятельности.

Таким образом, в экспозиционной практике 1870— 1880-х гг. стали постепенно складываться принци­пы, сыгравшие немаловажную роль в формировании буду­щей концепции музея под открытым небом — перенесе­ние построек и воссоздание в них подлинных интерьеров. Но первым, кому удалось в конкретной и целостной форме воплотить в жизнь идеи, рождавшиеся в ту пору в музей­ной и выставочной сфере, стал А Хаселиус. Созданная им концепция нового музея быстро получила признание в Норвегии, Финляндии, Дании, Северной Германии и Ни­дерландах. До 1914 г. в странах преимущественно Север­ной Европы было создано 104 музея под открытым небом.

Идея о переносе образцов народной архитектуры и быта ради их сохранения в музеи под открытым не­бом стимулировала и охрану памятников на месте их возникновения. Наряду со скансенами, создаваемыми из перемещенных объектов, стали появляться музеи «in situ», то есть размещаемые в сохраняемых на месте сооружениях. Возникли и музеи смешанного типа, совмещающие признаки обеих категорий: в них объекты, расположенные на месте своего создания, компоновались с перенесенными постройками.

Национальное самосознание европейцев, разбу­женное наполеоновскими войнами и окрепшее в годы освободительной борьбы народов за право на самосто­ятельное развитие, имело одним из своих следствий рост национальных музеев, то есть музеев, располага­ющих особо ценными коллекциями памятников обще­национального значения. Они являлись свидетельст­вом уважения народа к своему культурному достоянию и традициям, стремления к их сохранению и развитию.

Часто отнесение к разряду национальных музеев фик­сировалось в самом названии музея, но нередко, в силу сложившейся традиции, такое определение опускалось. Эрмитаж, Румянцевский музей, Третьяковская галерея, Британский музей, Старая пинакотека, Новый музей мо­гут служить ярким тому подтверждением. В ряде музеев история и культура нации представлялись в контексте ис­тории мировой цивилизации, но со второй половины XIX в. стали все чаще создаваться музеи, делающие упор на этническом своеобразии нации или же полностью по­священные национальной культуре, истории и искусству.

Вопросы для самоконтроля

1. Музейное строительство на Американском континенте

2. Развитие Европейских музеев в XIX веке.

3. Африканские музеи

Список рекомендуемой литературы:

1. Лысикова О.В. Музеи мира: Учебное пособие к интегрированному курс М.: Флинта: Наука 2004г

2. Тельчаров А.Д. Основы музейного дела. Введение в специальность: М.: Омега – Л, 2005г

3. Юренева Т. Ю. Музееведение: Учебник для высшей школы. 2-е изд. – М.: Академический Проект, 2004, 548 с.

4. Шляхтина Л.М. Основы музейного дела – М.: Высшая школа, - 2005.

5. Старикова Ю.А. Музееведение. Конспект лекций – М., 2006.

6. Экономика современного туризма / Под ред. Г.А.Карповой. - М.: СП "Издательский Торговый дом "Герд", 2009г